Дневник принцессы

"...и Солнцекрылый снова скроется от глаз людей, Снова оставит мир на неуклюжих Бескрылых, путешествуя в другое время и место, где сможет вновь обрести свою возлюбленную..."

Отрывок из "Песни Света".

Длинные коридоры DIVA уже много лет пустовали. По ним больше не бегали рабочие и пилоты векторов, лишь услышав сирену о нападении прано-зверей. Больше в главном центре не будут слышны философские речи Фудо. Больше некому ухаживать за садом, который теперь порос сорняками и прочей растительностью. Больше некому проходить подготовку. DIVA была закрыта и расформирована после победы над Теневыми Ангелами. Все ее сотрудники - верные товарищи друг для друга - занялись обычными делами, вернулись к своим семьям, создали свои. И только одна бывшая сотрудница осталась жить рядом с родной Организацией. Она ухаживает за оставшимися кустами розы, но ни на одном из них еще ни разу за эти годы не расцвел цветок той самой божественной красоты, какой появился в тот день. - Бабушка Сильвия! - выкрикнул непоседливый гость одинокой женщины, петляя между кустами в саду и весело смеясь. Кажется, только вчера она впервые увидела Пьера, а сейчас уже наблюдает, как растет его внук. Жаль, что сам парень не дожил до его рождения. Глупый испанец, вечно не слушал никого, даже в старости! - Грегори, рада снова тебя видеть, - улыбнулась немного сморщенная в лице голубоглазая женщина. Глаза ее остались такими же зоркими и решительными, а на руке по-прежнему был браслет, скрывающий крыло. Крыло, которому было суждено остаться одному, без своего брата, без того, кому оно было предназначено. Жещина поправила розовую, связанную ее собственными руками шаль на плечах и поправила седые волосы в пучке. - Бабушка Сильвия, у меня для тебя подарок! - восторженно воскликнул мальчишка, доставая из сумки свернутый в трубу обыкновенный лист бумаги. На таких, обычно, Сириус писал свои стихи, свои чувства и мысли. - Бабушка сказала мне, что у тебя завтра день рождения, но мы уезжаем в Сан-Хосе, посетить могилу дедушки... Поэтому я дарю тебе его сейчас! - Грегори вложил в дрожащую протянутую руку Сильвии лист и отступил назад, предвкушая, как она развернет его и увидит подарок. Озадаченная тем, что же может быть изображено на этом листе, реинкарнация Селиан развернула его, и ее лицо отразило величайшее удивление. Внук Пьера и Хлои нарисовал ее. Он нарисовал дочь королевского рода Алисии еще молодой. На ее руке не было браслета, из нее росло величайшей красоты крыло. По нежно-голубому фону и парящей позе себя на картине пожилая женщина поняла - она парила над землей, решительно смотря в небо. Но она была не одна. В другой руке Сильвия сжимала чужую руку - сильную, загорелую, широкую, по-сравнению с ее хрупкой ручонкой. Это был Он. - С-спасибо... - выдавила из себя женищна, сглотнув и стараясь держать себя в руках. Как она и мечтала. Мальчишка отобразил ее мечту, ее сон, где она, вместе с самым дорогим человеком в целой вселенной, парит в небе. Кажется, только руку протяни - и попадешь в ту реальность, где эта мечта осуществилась, где сон стал реальностью. - Ладно... иди домой, Грегори, бабушка ругаться будет, - Сильвия снова улыбнулась, сквозь пелену слез вглядываясь в творение мальчика. Он кивнул и убежал. Оставил ее одну. Женщина обесиленно опустилась на колени, сжимая в руке подарок. По щекам нещадно катились слезы. Она обещала себе не плакать, обещала жить дальше, чтобы Сириус и Аполло видели ее улыбку. Но не смогла. Заплакала, обернулась назад. - Аполло... братик... - казалось, ее сухой, но ласковый голос вновь преобрел черты того, каким он был в молодости. - Я скучаю... вернитесь, прошу вас... Она до сих пор видит перед глазами рубиновые глаза-кристаллы Аквариона. Она до сих пор помнит последние слова, которые сказал ей Аполло, прежде чем ускользнуть из этого мира, оставить ее одну. Она до сих пор не может смириться с потерей сразу двух любимых мужчин - брата и возлюбленного. Стерев слезы и свернув лист в трубу, женщина кое-как поднялась с колен и сразу направилась домой. В домике, где раньше жил Сириус, все осталось таким же родным. Около камина, уставленного фотографиями из их с братом детства, стояли круглый стол и два стула - они всегда сидели тут, когда разговаривали о чем-либо. Все те же доспехи рыцарей, которые так нравились блондинке, и которые она умоляла брата примерить. Тот же письменный стол, на котором стояла ваза с давно увядшими розами и хранила под собой последнее стихотворение Сириуса - "Слон танцует". Книжные полки сейчас напоминали пылесборники вместе с книгами на них. - Эти книги... их надо отдать коллекционерам... - Сильвия улыбнулась, вспоминая, как нередко заставала брата, читающего у камина очередную книгу. Вскоре эта книга оказывалась на полке, забытая, прочитанная, не интересная. Пожилая принцесса подошла к столу и прикоснулась к почерневшим, засохшим лепесткам роз, и они тот час опали на стол, заставляя женщину погрустнеть. Положив подарок на стол, голубоглазая присела в кресло Сириуса - в нем было также удобно, как в объятиях брата. Сильвия дрожащими руками взяла потертый дневник и перо с чернилами. Чернильница источала запах роз, которые могли ассоциироваться только с одним человеком - ее братом. А вот перо было немного не аккуратным, помятым - оно напоминало о другом, более важном для старушки человеке. "Дорогой Аполло, Сегодня мой семьдесят певый день рождения. Я уже такая старая и страшная, а ты в моем сознании так и остаешься тем озорным парнем, который меня постоянно бесил. Хотя... Я не хотела тебе об этом говорить, но, думаю, время пришло. Ты всегда видел во мне избалованную принцесску, помешанную на своем брате, в чем ты полностью прав. Но, по правде говоря, мое сердце с самого первого взгляда на тебя осознало, кто ты на самом деле: бродяга или реинкарнация Аполлония. Мой разум твердил, что я люблю лишь Сириуса, подавляя чувства в сердце. Аполло, ты сказал, что мы встретимся через двенадцать тысяч лет вновь, но я устала ждать. Я устала каждый день наблюдать, как здание Организации все больше порастает мхом и пылью, а я становлюсь все старше и старше. Я хочу вновь обрести те недолгие мгновения счастья, когда могла просто видеть твою улыбку и слышать твой голос. Скажи, как там Сириус? Наверное, вы с ним сдружились, ожидая меня? Мне так не нравилось, когда вы ссорились, но, почему-то, я вставала на сторону брата. Теперь я прошу у тебя прощения за это, Аполло. Ты ведь сможешь меня простить за все те обидные слова? Я уверена, что ты уже простил, ведь у тебя такое доброе сердце... Знаешь, сегодня Грегори, внук Пьера и Хлои, нарисовал то, о чем мы говорили в тот день. На его рисунке мы летали вместе. Как думаешь, если бы я с самого начала признала в тебе Солнцекрылого, нам бы не пришлось расставаться? Я хочу верить в это. Хочу верить, что все это произошло только из-за моей глупости и сильной привязанности к Сириусу. Мне кажется, что мне осталось совсем недолго ждать. Говорят, когда ты покидаешь этот мир, душа возвращается в состояние ребенка и не чувствует времени. Совсем скоро я вновь увижу тебя. Пусть в другом теле, пусть с другим характером, но я точно узнаю, что это ты, Аполло. Скоро мы встретимся, Аполло..." Женщина закрыла дневник и отложила перо и чернила. Кое-где на листах остались капли слез, размывающие кое-какие слова, но Сильвии было все равно. Она высказала все, что накопилось в ее душе. Оставив старенький дневник на письменном столе, бывшая сотрудница DIVA легла в кровать, но прежде чем закрыть глаза она услышала едва уловимый шепот, который согрел ее старые тело, разум и сердце лучше любых одеял:

Я жду тебя, Сильвия...

От этих слов, произнесенных голосом Аполло, женщина улыбнулась и погрузилась в сон. Он все еще ждет ее. Он все еще любит и будет любить всегда. Ее любимый Аполлоний Аполло. Следующим днем, зайдя в домик Сильвии, Хлоя и Грегори нашли ее мертвой. Она погрузилась в вечный сон с той самой улыбкой из молодости. Подарка мальчика и дневника, которые она оставляла на письменном столе, нигде не было.

Он забрал ее и все, что связывало их, с собой... Она ушла с ним, ушла с самой счастливой улыбкой...