Борьба за будущее

Уже прошло пять дней после маскарада. Оля, как и говорила, уехала рано утром. Даже не разбудила меня, чтобы попрощаться. Тем утром я проснулась поздно в двенадцать часов. Приведя себя в порядок, я спустилась на первый этаж и направилась на кухню. Из столовой были слышны разговоры. Наверное, там были представители сверхъестественного мира. Проверять свою догадку у меня желания не было. Я открыла холодильник, достала яйца и бекон. Все это пожарила и села завтракать. Когда я уже почти все съела, на кухню забежал большой чёрный волк. Волк! – Ай! – я выскочила из–за стола с вилкой в руке и, забежав за островок так, что он разделял меня и волка, я машинально выставила вперед руку со столовым прибором. Знаю, глупо, вилка волка не остановит, но я хотя бы нанесу какой–то вред, если он решит напасть. Чёрный волк неестественного размера посмотрел на меня желтыми глазами, наклонив набок голову. Затем сделал шаг ко мне. Я, как ошпаренная, отскочила в противоположную сторону. Волк остановился и начал мелко дрожать. Через считаные секунды передо мной стоял обнаженный Влад. – Ой, – я опустила руку и от неожиданности посмотрела на его обнаженный торс. Влад был как шкаф: высоким, широкоплечим и мускулистым. Потом я перевела взгляд на его лицо. Влад усмехался. Я почувствовала, как кровь прилила к щекам. Я перевела взгляд на холодильник, чтобы не смотреть на оборотня. – Может, вы оденетесь? – спросила я. – Спасибо за беспокойство, но мне и так хорошо, – ответил мужчина, в голосе его явно прозвучала усмешка. Боковым зрением я увидела, что на кухню забежал ещё один волк. Я неосознанно взглянула на почти такого же волка, только этот был поменьше, снова выставила вперед руку с вилкой. Волк зарычал и оскалился. – Кристиан, – спокойно сказал волку Влад. Волк перестал рычать, но не сводил с меня взгляда. – А ты, Аделина, опусти вилку. Не надо угрожать волку, ничем хорошим это не закончится, – я мельком посмотрела на Влада. – Опускай! Я, опустив руку, перевела обратно взгляд на светло–серого волка. – Крис, принеси мне одежду. Волк рыкнул и, посмотрев на меня, вышел. Я посмотрела обратно на холодильник. – Оля уехала, – произнес Влад. – Да, – сказала я, хотя по интонации Влада было понятно, что он констатировал факт, а не спрашивал. Я вспомнила, о чем мне рассказывала подруга сегодня ночью... Второй раз за пять минут мои щеки стали красными. – А разве вы не должны вести себя, как человек? – спросила я, несмотря на оборотня. – Последний человек уехал из дома в восемь часов утра. Это была твоя подруга. В этом доме ты единственный человек. Но ты про нас знаешь, так зачем нам претворяться теми, кем мы не являемся? – Влад подошел к холодильнику, а я быстро повернула голову в другую сторону. Оборотень что–то достал из него. – Я единственный человек? – переспросила я. – Не считая людей, которые находятся сейчас в столовой и развлекают вампиров, да, ты единственный человек в доме. По коже прошелся холодок. Я. Одна. В доме. С вампирами. И оборотнями. Боже, сейчас кровососы развлекаются, вот и шум из столовой. – Я встану вот так, – я увидела боковым зрением, что Влад перемещается, – чтобы ты могла спокойно смотреть на меня и говорить со мной. Я медленно перевела взгляд на оборотня, когда он перестал двигаться. Он стоял за островком. Его нижняя часть тела была прикрыта. – Так намного лучше? – спросил он меня. – Намного, – кивнула я головой. Теперь хоть и могла я на него смотреть, но все равно я смотрела куда угодно, только не на него. Как смотрю, вспоминаю про Олю и их ночь вместе. Становится неловко. – Ну, пошли, Ваня, – услышала я женский голос из столовой. Сразу же за этими словами на кухню зашла Сара. Сегодня на ней были хлопковые штаны и белая блузка. Но все равно габариты её были очень большие. – Пошли ко мне в комнату, там потише, – Сара остановилась на кухне. Посмотрела на меня, на Влада и, обращаясь к оборотню, сказала: – Опять бегал по лесу, Влад? – Да. – Ох, – тяжело вздохнула вампирша, – жалко, что наши виды не очень ладят между собой. Ты сильный мужчина, – она прошла сзади Влада и провела рукой по спине оборотня. Но Сара не успела убрать руку, Влад перехватил её. – И красивый, – закончила она. – Ещё раз сделаешь так, Сара, я не посмотрю на то, что я в доме вампиров. Как ты сказала: я сильный мужчина, могу с легкостью навредить одному вампиру. Тем более Триа, – Влад отпустил её руку и повернулся ко мне. Мне стало жутковато, когда оборотень посмотрел на меня желтыми глазами. Сара потерла место, где держал Влад, она была немного напугана. Она посмотрела на меня. – Как там тебя? – обратилась ко мне она. – Аделина. – Да, точно Лина. Ты же человек. Почему ты здесь? – прищурила она глаза. – Я завтракала. – Почему ты в этом доме, а не на кухне? – брезгливо спросила она. – Почему ты в этом доме как жилец? А, деточка? – Не ваше дело, дамочка, – я не обязана отчитываться перед ней. – "Деточка" – передразнила я ее. – Хамка, – отвернулась она, я пожала плечами. На кухню зашел мужчина. В руках он держал джинсы и футболку. Он подошел к Владу и отдал ему вещи. – Спасибо, Кристиан, – поблагодарил его Влад. Этот Кристиан был такого же роста, как и Влад. Практически два метра. Волосы были странного цвета. Пепельно-белого оттенка. Он был худощав, но из–за того, что он был одет только в джинсы, я видела, что он мускулист. Кристиан кивнул. – Два оборотня это много для меня. Ну, где ты там, – крикнула она в сторону столовой, – Ваня? Иди сюда. Через несколько секунд на кухню зашел молодой паренёк. Он был худой, на нем штаны и майка висели, как на вешалке. На его шее я увидела след от клыков. Этот Ваня прошел к Саре, а она взяла его за руку. – Сколько тебе лет? – вырвалось у меня. Паренёк посмотрел на меня затуманенным взглядом, но ответил: – Четырнадцать. – Четырнадцать, – тупо повторила я за ним и уже к Саре обратилась: – А это законно, что вы кусаете несовершеннолетних? – Не твоё дело, – вампирша потянула парня из кухни. – Но, – я сделала шаг, но меня остановил голос Кристиана. – Не иди за ней, если не хочешь неприятностей. У вампиров очень мало законов защищающих людей от вампиров. Для них кусать несовершеннолетних нормально, – оборотень говорил с неприязнью. – Но парню всего–то четырнадцать лет! И его кусает толстенькая, низенькая вампирша по имени Сара, которая легко может его убить. – Все люди, – заговорил Влад, – которые в этом доме находятся, все они добровольно здесь. Они знают, что от них нужно. Люди это дают, а взамен получают деньги. Так что не волнуйся. – Легче сказать, чем сделать, – произнесла я. – Они сами идут сюда по собственной воле, – я косо посмотрела на Кристиана. – Это их жизнь, – пожал он плечами. Не понимаю, как люди добровольно дают себя кусать? Это же очень больно. Да и вообще это же вампиры. Им сильно доверять не стоит. И как помогла бы я этому парню? Просто подойти и забрать его из пухленьких рук Сары, я не могу. – Ладно. Я пойду к себе, – кивнула я им головой и вышла из кухни, понимая, что ничего не получится изменить. В этот же день все оборотни уехали. Все последующие дни я спускалась на кухню, брала еду и мигом шла к себе. Не хотела встречаться с незнакомыми вампирами. Но все же иногда навстречу мне шли вампиры. Я опускала голову и быстро проходила мимо. Я позвонила маме, узнала как у неё дела. У неё и папы было всё хорошо, я сказала, что у меня тоже всё отлично. Поболтав немного, мы попрощались. Я так же позвонила и Оле. Я мало с ней поговорила, она была на работе. Но, за все эти дни я так и не поговорила, ни с Ришардом, ни с Маркосом. Вчера ко мне в комнату зашла Корин. Голова девушки была опущена. Она пришла передать слова Маркоса, чтобы я не спускалась с четвертого этажа, если не хочу увидеть то, что мне не понравится. – Там... Опять пир вампиров? – спросила я её. – Да, мадам – девушка подняла глаза. Я напряглась. Все ещё никак не привыкну к их глазам. Её глаза светились голубым светом, как фонарики. – Угу, понятно. Но... – Если захотите кушать, просто позовите меня, – на лице Корин появилась что–то похожее на улыбку. – Ты меня услышишь? – Да. Непременно. В тот день я не спускалась с четвертого этажа. Даже больше, почти не выходила из комнаты. Когда в желудке становилось пусто, я выходила из комнаты на один шажок и звала Корин. И она приходила. Вчера ночью, когда я готовилась ко сну, все вампиры, не проживающие тут, покинули дом. И я спокойно спала в эту ночь. Сегодня разбудил меня какой–то шум за дверью. Я, посмотрев на часы, перевернулась на другой бок и накрылась с головой одеялом. Кто такой умный шумит в семь часов утра? Когда шум прекратился, я все равно не смогла заснуть. Я, как зомби, встала и направилась в ванну, принимать душ. Хоть как–то взбодрюсь. Приняв душ, я чувствовала себя намного лучше, сонливость прошла. Я сняла с себя пижаму и надела коротенькие шортики и майку на толстых бретельках. Завязав высокий хвост, я вышла из комнаты. Спустилась на первый этаж и зашла на кухню. Есть не очень хотела, поэтому схватив красное яблоко из вазочки, которая стояла на столике, я направилась обратно в холл, чтобы выйти через главные двери на улицу. Но возле входных дверей остановилась и повернулась на чей–то голос. – Папа! Папа! – мимо меня из кухни в лиловую каминную в легком желтом платье пробежала маленькая девочка. На вид ей было лет шесть–семь. Я в ступоре уставилась ей вслед. Мне стало интересно, кого маленький ребёнок называет папа. Да и что она тут делает? Я не спеша прошла по коридору в каминную, остановилась в дверях. В комнате на белом диване сидел Маркос, возле него Лия. А перед ними стояла эта девочка и, жестикулируя руками, что–то им рассказывала. В комнате, кроме них больше никого не было. Девочка подошла близко к Маркосу и, улыбаясь, громко произнесла: – Ты не представляешь как там жарко, папа, – я поперхнулась яблоком и закашляла. Два вампира и маленькая девочка посмотрели на меня. – С тобой всё нормально? – беспокоясь, спросила Лия, когда я перестала кашлять. – Да–а–а, – протянула я, – все отлично, – на лице моем заиграла улыбка – "у–меня–все–просто–окей". Я прошла в каминную и села в белоснежное кресло, которое стояло возле дивана. – Привет, – поздоровалась я с девочкой и улыбнулась уже своей настоящей улыбкой. Маленькие дети всегда вызывали у меня теплые и светлые чувства. – Меня Аделина зовут, но все зовут меня Лина. А тебя как зовут? Девочка смотрела в пол, щечки были её красные. Ручки были сцеплены спереди. Красивые светло–русые волосы были распущены и завиты. Сбоку на волосах был красивый красный бантик. Малышка подняла голову и, посмотрев на меня синими глазами, произнесла: – Аня, – и опустила обратно взгляд. Так вот кто такая таинственная Анна. Анна – это маленькая девочка, которая называет Маркоса папой. Боже ты мой, Маркос – отец! У него есть дочь! Интересно от кого? И где мать девочки? Маркос любит эту женщину? А вампиры вообще могут иметь детей? Все эти вопросы пронеслись у меня в голове за несколько секунд. – Она тебя стесняется, Лина. Но скоро к тебе привыкнет, – произнес Маркос. – Вот тогда и услышишь от неё миллион слов в одну минуту, – Маркос посмотрел на Аню. – Иди сюда, – позвал он свою дочь. Аня быстро побежала к Маркосу и прыгнула ему на ноги. Девочка облокотилась спиной о грудь вампира и посмотрела на меня заинтересованным взглядом. Малышка была вообще не похожа на своего отца. Наверно, похожа на маму. Кожа у Ани была бледнее, чем кожа Маркоса. Круглое личико, тоненькие губки, маленький носик. Большие глазки смотрели на меня заинтересованно. Её синие глаза, единственное, что досталось от Маркоса. – Я была в Испании, – доверчиво призналась Аня. – Тебе там понравилось? – спросила я, смотря на девочку. – Да, – кивнула она, улыбнувшись, – мне было очень интересно. Но там очень жарко. Здесь намного прохладней, – она помахала перед своим личиком ладонью. – С кем ты в Испании была? – С моим другом Педро. Но ты с ним познакомиться не сможешь. Он привез меня домой и сразу уехал к себе обратно в Испанию. А сколько тебе лет? – поинтересовалась Аня. – Мне двадцать два. – Маленькая, – улыбнулась она. – А сколько тебе лет? – поинтересовалась я, не понимая смысл ее слов. –Мне шесть уже... – но девочку перебила Маргарита, зайдя в комнату. – Вижу, Аня приехала, – девушка прошла к стеклянному шкафчику и достала графин с кровью. – Как поездка? – спросила невзначай. – Нормально, – девочка мельком посмотрела на вампиршу. Мне интересно, мама девочки и сама Аня знает, что в этом доме одни вампиры? – Прекрасно, – Маргарита прошла к Маркосу и, наклонившись, поцеловала его в щеку. Мне не понравился этот собственнический поцелуй. В груди стало неприятно. Аня спрыгнула с колен отца и села во второе кресло, рядом со мной. Маркос посмотрел на Маргариту тяжелым взглядом. От такого взгляда у меня мурашки побежали по телу, а ведь Маркос не на меня смотрел. На вампиршу тоже подействовал этот взгляд, она выпрямилась, посмотрела на нас. – Выйди, – услышала я голос Маркоса. Вампирша замялась, но, гордо подняв голову, развернулась и ушла. Тут Маркос перевел на меня свой тяжелый взгляд. Если бы таким взглядом убивали, в комнате появился бы один труп. А я что уже сделала не так? – Мне Маргарита не нравится, – детским голосом поделилась со мной Аня. Я оторвала взгляд от глаз Маркоса и посмотрела на Аню. – Почему? – спросила я. – Мы с ней не дружим. Она лезет к папе, как липучка–приставучка. – пожала она плечами. Ребёнок ревнует. – Вот с Лией я дружу. А мы будем дружить? – спросила Аня и посмотрела на меня, синими глазами, как и у Маркоса, которые мне безумно нравились. – Думаю, что да, мы будем дружить, если ты не против. – Папа! Лия! – девочка соскочила с кресла и подбежала к Маркосу, который все ещё смотрел на меня, но уже другим взглядом: заинтересованным. – Лина согласилась быть моим другом. Я, Лия и Лина – друзья, – засмеялась девочка. В комнату зашла Корин с подносом в руках. На нем стояли два бокала, наверное, с кровью и две фарфоровые чашки. Девушка поставила поднос на столик и, поклонившись, ушла. Аня подскочила к столику и, посмотрев, в одну чашку сказала: – Чай, бе-е, – девочка смешно скривила лицо, – это тебе принесли Лина. А мне вот, – она взяла вторую чашку, одну салфетку, которая лежала на подносе, села в кресло возле меня, делая глоток. Попив, она вытерла ротик, а на салфетке осталось красное пятно. Кровь? – Это кровь? – спросила я пораженно. – Да, а ты что думала, я буду чай пить? – засмеялась девочка. Я посмотрела на Маркоса и Лию, ожидая подтверждение её слов. – Да, это кровь, Лина, – ответила Лия. – Пошли, Аня, переоденемся, потом прогуляешься с Маркосом, – Лия встала, а за ней и Аня. Когда они обе ушли, я посмотрела на Маркоса и возмущенно произнесла: – Как ты мог собственную дочь обратить в вампира? Это же маленький ребёнок! – я встала и подошла к Маркосу. – У неё вся жизнь была впереди! Маркос смотрел на меня снизу вверх и молчал. – У тебя могли бы быть внуки, если бы ты не обратил её. Ты не думал об этом? – глаза Маркоса стали ярко-синими. – Не говори то, чего не знаешь, – почти прорычал Маркос. Он ненадолго замолчал, но потом добавил: – Аня мне не дочь. – Что? – я тупо уставилась на него. Маркос встал с дивана. Я подняла голову, чтобы смотреть в его синие глаза. – Как не твоя дочь? У неё же глаза синие, такие же, как у тебя. Да и папой тебя называет... – Аня мне родственница, вот и цвет один и тот же, но она мне не дочь, – Маркос смотрел на меня, а у меня в животе был ураган из бабочек. Какой же он красивый. Выразительные синие глаза, нос с горбинкой, контор губ манящий его поцеловать. Высокий, сильный мужчина. Я завидую той женщине, которую он полюбит. Даже сейчас чем–то завидую Лии и Маргарите. Они легко могут подойти и поцеловать его в щеку, как это сделала несколько минут назад Маргарита. Правда, её потом "попросили" выйти. Но все же она имеет на это хоть какое–то право. – Папа! – к нам подбежала Аня. – Мы идем гулять? – спросила девочка. – Идем, – ответил ей Маркос, посмотрев вниз на неё. – А Лина с нами пойдет? – спросила она у Маркоса. Я взглянула на Аню, которая смотрела на меня синими глазками, потом перевела взгляд на Маркоса. Он тоже смотрел на меня, подняв одну бровь. – Ты пойдешь с нами? – спросил он. – Да, схожу. – Так пошли скорее, – Аня взяла меня и Маркоса за руки и повела к одной из дверей, находящейся в каминной: – На улице так хорошо! Пошли, пошли. Я не смогла сдержать добрый смех, смотря на то, как девочка нас тянула. Она вампир, но почему–то, когда она нас только начала тянуть к двери, какой–то вампирской силы у неё я не почувствовала. Пройдя через дверь, мы вышли во двор дома. На улице было очень тепло, но не жарко, солнце спряталось за облаками. Во дворе находились несколько вампиров в черных костюмах. Они переговаривались между собой. – Пойдём к речке, – девочка подпрыгнула и побежала вокруг дома на задний двор. Я и Маркос в молчании обошли дом. Аня бегала вокруг двух деревьев. Аня взяла Маркоса за руку, когда мы подошли к деревьям. Всю дорогу до речки девочка рассказывала нам о её поездке в Испанию. Мы её слушали, задавали вопросы, а Аня отвечала на них с большим энтузиазмом. Когда мы подошли к речке, Аня отпустила руку вампира и побежала к берегу реки. Я подошла к большому клёну и села под ним, прячась от солнца, которое вышло из–за облаков. Маркос подошел к дереву и сел возле меня... Очень близко. Наши ноги касались друг друга. – У кого поднялась рука обратить маленького ребёнка? – произнесла я тихо, нарушая тишину между нами. Я посмотрела на Аню, которая собирала букетик из полевых цветов. – Ты её обратил? – спросила я у Маркоса. Если он сейчас скажет: «Да, это я обратил Аню», Маркос в моих глазах упадет. – Нет. Но обратили её из–за меня, – ответил мне Маркос, повернувшись ко мне лицом. Солнце просачивалась через листья и светило ему прямо в глаза, он сидел ко мне очень близко, из–за чего я увидела в его глазах маленькие крапинки голубого цвета. – Из–за тебя? А что ты такое сделал, что малышку обратили? – Связался не с той вампиршей, – ответил мне Маркос и отвернул от меня свое лицо. Я хотела узнать все подробно у него. Кто эта вампирша? Где она сейчас? Из–за чего конкретно обратили малышку? Знаю, любопытство сгубило кошку. Но все же решила задать хоть один вопрос. Вот такая я любопытная. – У вас, вампиров, есть закон, который запрещает обращать маленьких детей, разве нет? – я смотрела на профиль вампира, а он смотрел на Аню. – Сейчас есть, но, когда Аню обратили, его не было, – ответил Маркос и повернулся обратно ко мне. Мы сидели на траве, облокотившись об ствол клёна. Он в белой рубашке и брюках, я в шортиках и майке. Я подняла бровь, как всегда делает это он, в вопросительном жесте. Наверное, не очень хорошо получилась, так как вампир засмеялся, смотря на меня. Я впервые услышала его смех. Обычно он всегда серьезный. А тут засмеялся не понятно отчего. Смех был мягкий и очень приятный. – Не смейся, – я легонько толкнула его в плечо. Но он не прекращал. – Ты смеёшься надо мной? – спросила я с улыбкой. – Почему? – У тебя было такое забавное лицо. Ты определенно не умеешь поднимать одну бровь. Ты кривишь все лицо, – хохотнул вампир. Я представила себя с серьезным взглядом и с перекошенным лицом, пытаясь поднять одну бровь. И засмеялась от картинки в моей голове. – Вот – вот, – посмотрел на меня Маркос, улыбнувшись. – Я часто поднимала бровь, когда была с Ришардом. Он не смялся, – сказала я. – Он либо не заметил, либо очень хорошо сдерживал смех. Не хотел тебя обидеть. За его слова я показала ему язык и повернулась к речке. – Ты как большой ребёнок, – покачал головой Маркос. Я посмотрела мельком на него, вампир улыбался, опустив голову вниз. – Ну, так что там насчет обращения Ани? – вернулась я к первоначальной теме. Улыбка слезла с лица Маркоса. – Аня, – произнес Маркос и посмотрел на девочку, которая на нас даже не смотрела, занималась своими делами. – Как я уже сказал, её обратили из–за меня. Очень давно, когда я уже был вампиром сто два года. Я был вторым по счету самым сильным вампиром на земле. Я жил беззаботной жизнью. И в один день, который был как все предыдущие, я встретил вампиршу. Звали её Александра. Сначала наше общение сводилось только к сексу, – я посмотрела на Маркоса. Прямолинейный он, – Потом мы стали чаще видится, начали ходить вместе на светские мероприятия, на аукционы, маскарады и вскоре нас стали считать парой. Через год она призналась мне в любви. Но любовь была, как часто это бывает, безответной, – Маркос повернулся ко мне и мягко улыбнулся. – Когда я не произнес ей ответных слов, она сказал, что не ждёт пока слов любви от меня. Ей главное быть со мной. Мы стали опять вместе ходить на мероприятия, мы все ещё считались парой. Но у каждого из нас были интрижки на стороне и мы об этом знали. Я и она были не против этого. Через полгода у неё появилась идея. Даже не идея это была, а помешательство. Она захотела ребёнка, – Маркос замолчал и, вздохнув, продолжил: – Из–за вируса, которым вампир заражает человека, вампирши не могут иметь детей. – Ни одна? – перебила я его. – Ни одна, – ответил он. – Я отговаривал её, – продолжил он свой рассказ, – ведь ребёнок будет только мешать. "Я хочу ребёнка, похожего на тебя", – говорила она мне, не слушая мои слова. "Я уже знаю, кто будет нашим ребёнком. Ты её увидишь и полюбишь как свою дочь". Я категорически не хотел ребёнка! – немного громко сказал вампир, все ещё смотря на меня своими синими, бездонными глазами. – Во–первых, как я уже говорил, он мне не нужен был, а во–вторых, Алекс хотела именно обратить ребёнка, чтобы он был всегда маленьким. Я этого тоже не хотел. Я был против обращения детей. На некоторое время Алекс успокоилась. Она выбросила мысль о ребёнке и не говорила об этом. По крайней мере, со мной, – Маркос отвернулся от меня и, оторвав травинку, покрутил её в руке, смотря на неё. – Но вскоре мне стало с ней скучно. Я её не любил и не видел больше смысла с ней быть. Я ей это прямо сказал. Ох, какая была истерика у неё тогда. – Конечно, она же тебя любила, а ты так подло с ней поступил, – я выдернула травинку и засунула её к себе в рот. – Знаешь, – повернулся ко мне Маркос, – если женщина любит мужчину, она не будешь ему изменять направо и налево, я так считаю, – вампир выкинул в сторону травинку. – Может, она хотела, чтобы ты её ревновал? – спросила я его. – Может быть. Но это была её ошибка. Я может и полюбил бы её. Ведь она была хорошей вампиршей: высокая, стройная, красивая, остроумная. И очень была хороша в постели, хорошая любовница, – я опустила голову и закрыла глаза, чтобы не видеть картинки, которые появились у меня перед глазами. Картинки, где Маркос занимается "этим" с девушкой по имени Александра. Но и с закрытыми глазами они продолжали всплывать передо мной. В груди опять появилось неприятное чувство, которое, как иголкой укололо меня прямо в сердце. – Но девушка, которую я смогу назвать своей, не должна быть шлюхой. – Подожди, ты хочешь девушку девственницу? – спросила я, открыв глаза. Маркос хотел мне ответить, но я вытянула руку, останавливая вампира, и продолжила, не давая ему сказать: – Не, я поражаюсь вами, мужчины. Вы хотите себе девушку чистую, как ангел неземной. Но сами же портите этих ангелов, а потом выбрасываете их, как ненужную вещь! – горячо проговорила я. – Лина! – громко, но нежно произнес Маркос, чтобы остановить мою тираду: – Она может быть не девственницей, и даже иметь до меня сто мужчин. Но став моей, должна быть только моей. И больше ничьей, – уверенно произнес он. Пристальные глаза Маркоса засветились, он посмотрел на меня. Во взгляде, направленным на меня, что–то промелькнуло, но понять, что именно это было, я не успела. От его взгляда бабочки затанцевали танго в моем животе. Я смотрела на него в ответ. И мне казалось, что я могу смотреть на него целую вечность. И мне будет этого мало. Мне казалось, что никого вокруг нас нет. Только он и я. Я перевела взгляд на его губы, мне захотелось его поцеловать. Сначала нежно прикоснутся к его губам, а потом набросится на них в жарком поцелуе. Желание было такое сильное, что я уже набралась храбрости поддаться вперед к его губам. И будь, что будет. – Лина, – голос Ани, как гром среди ясного неба. Я вздрогнула и перевела взгляд на девочку, она протянула мне букет, который собирала ранее. – Это тебе. – Ох, спасибо, – улыбнулась я и взяла букетик из её ручек. Букет был из разных цветов: ромашек, клевера и васильков. Очень красиво. Я понюхала его, пах он слабо. – Не за что! – улыбнулась она и, засмеявшись, побежала к воде. Я положила букет рядом с собой и повернулась к Маркосу. Он смотрел на Аню. Я немного полюбовалась им. – Так что произошла потом? – опять я вернулась к первоначальной теме. – Не дослушав её истерики, ушел из дома Альварес. Семейство Альварес были наши общие знакомые, где мы были на дне рожденья. После этого я не видел её около полугода, пока однажды она не постучалась в мой дом. Дворецкий пропустил её и проводил в гостиную, – у Маркоса стал неясный взгляд. Он вернулся в прошлое. *** Зайдя в комнату, Маркос увидел Алекс. Она была все так же прекрасна. Рыжие волосы были заплетены в сложную прическу, на Алекс было красивое пышное платье сиреневого цвета. Корсет подчеркивал её тонкую талию. Девушка стояла возле окна спиной к входу в гостиную, руки ее были сцеплены сзади. Вампир прошел к дивану и сел, облокотившись спиной. Алекс повернулась к Маркосу, подол её платья зашуршал. – Добрый день, Габриэль, – поздоровалась Алекс с Маркосом. – Здравствуй, Алекс, – кивнул тот головой. – Как поживаешь? – Александра прошла к дивану и села на другой конец, разгладив складки на платье, и мельком посмотрела на Маркоса. На кругловатом, смуглом лице девушки было очень много веснушек. Курносый носик, большие зелёные глаза, пухлые губки с чуть вздернутыми вверх кончиками, из–за чего казалась, что Алекс улыбалась. – Хорошо, спасибо, что спросила. А ты? – спросил Маркос, потому что этого требовали нормы приличия. На самом деле, как жила Алекс, ему было глубоко наплевать. – Не очень хорошо, – посмотрела она на него, – но думаю, что скоро будет всё просто отлично. – Ты по какому поводу пришла? – спросил вампир. Ему было некогда с ней разговаривать. – Я хочу подарить тебе подарок. Я думаю, увидев его, ты захочешь вернуться ко мне, – Алекс нервно поерзала по дивану. Мужчина напрягся, чувствуя, что этот сюрприз ему не понравится, а он привык доверять своему чутью. – И где же он? – поторопил Маркос девушку. Алекс встала, прошла к двери и вышла из гостиной. Но она быстро вернулась, держа за руку маленькую девочку. Вампир встал с дивана и повернулся к ним. Девочка опустила низко голову, из–за этого волосы закрыли её лицо. Мужчина не мог, как следует разглядеть девочку. Все, что Маркос мог подметить – это длинные светло–русые волосы и детское зелёное платье, в котором девочка была одета. – Вот это мой подарок тебе, – произнесла Алекс, а в Маркосе закипал гнев. Алекс знала, что Маркос не одобрял обращения детей. Мужчина сжал кулаки от злости. – Алекс, ты знала, что я против ребёнка, – проговорил медленно он, сдерживая себя. – Тем более мы расстались. И причем, очень давно. Обращение было зря. – Но мы должны быть вместе! – прокричала Алекс. – Вместе, как семья! Я тебя люблю! – А я тебя нет, – проговорил вампир. – Забирай ребёнка и уходи. И больше никогда не появляйся в моем доме. – Но мне не нужен этот ребёнок без тебя, – Алекс показала рукой на девочку, которая всё так же смотрела в пол. – Куда я её дену? – Сначала надо думать, а потом только делать! – повысил мужчина голос, терпение его было на исходе: – Уходи. – Но ты даже не разглядел её. Она так похожа на тебя, – с придыханием сказала Алекс, нагнулась к девочке и подняла её за подбородок, показывая Маркосу лицо ребёнка. Вампир увидел девочку, лицо которой Алекс держит в своей руке, и у него перед глазами все затмилось белой пеленой от гнева. Он с вампирской скоростью подошел к Алекс и, схватив её за горло, с легкостью перекинул через всю гостиную. Она перелетела через всю комнату и ударилась спиной об стену. Маркос схватил девушку до того, как та упала бы на пол, и впечатал в пол. – Ты – с*ка, – гневно проговорил Маркос. – Ты знаешь кто она? – Знаю, – прохрипела Алекс. – Ну? – понизил Маркос голос. – Кто она? – Алекс только хрипела, но не отвечала на вопрос. Тогда Маркос повторил свой вопрос: – Кто она? – Твоя правнучка. Вампир поднял её и с силой прижал к стене, держа за горло. – Так какого черта ты её тронула? Захотела поиграть в дочки–матери? Хочешь, играй, – он приблизил к ней лицо и тихо прошептал: – Но не ту дочь ты выбрала, – и отошел на шаг, отпустив её горло. Алекс упала на колени и начала тереть горло. Когда она подняла к нему лицо, он увидел в её глазах страх. – Габриэль, прошу не надо, – умоляла она его. Алекс знала, что вампир собирается сделать, видела это в его глазах, и до дрожи боялась этого. – Ты сама виновата, – Маркос сделал к ней шаг и взял Алекс за голову. Вампир услышал женский крик, но через одно мгновение, он оборвался. Маркос отбросил голову Алекс в сторону, а тело девушки упало на пол с глухим хлопком. Он медленно повернулся к девочке. Она сидела в углу комнаты и, прижав к себе коленки, плакала. Вампир чертыхнулся, сожалея, что девочка стала свидетелям всего этого, и, подойдя к ней, присел возле неё. – Аня, – позвал он девочку. – Аня, – повторил он её имя мягко, пытаясь не пугать еще больше. Она подняла на него свое заплаканное личико. У Маркоса сжалось сердце. Перед ним сидела девочка шести лет. Светло–русые волосы были в беспорядке, тоненькие губки дрожали, из маленького носа текло. Большие глаза были полны слёз. Слезки текли вниз по бледным щечкам. Глаза были синие, как море. У Маркоса глаза такого же цвета. Вампир на секунду закрыл глаза, чтобы не видеть свою внучку в таком состоянии. Но Маркос не успел их открыть, Аня бросилась ему на шею и обняла его маленькими ручками. Маркос прижал её к себе. – Дядя, – прошептала девочка на ухо, – я хочу домой. – Прости, Аня, но тебе нельзя домой, – так же тихо сказал Маркос. Вампир поднялся, держа на руках девочку, и вышел из гостиной. На следующее утро Маркос поехал в Германию, где в это время находился его создатель, который был Главой клана Европы и бывшей СССР. Встретившись с ним, он попросил созвать совет и подписать закон, запрещающий обращать детей. Маркос был Алексею как сын, поэтому Глава клана послушал Маркоса и сделал, как он просил. Маркос вернулся к себе домой, где Аня сторонилась всех, кроме него. Она всегда хотела быть рядом с ним. Вместе они читали сказки, играли в разные игры. Через неделю состоялся совет, где Маркос должен был присутствовать. Он уехал, но обещал Ане вскоре вернуться. В совет входили десять вампиров, все они были Главы кланов. Алексей предложил им подписать закон. Многие согласились, а некоторые были против. Они не видели ничего плохого в том, чтобы обращать детей. Совет длился ещё одну неделю. Только после этого под давлением большинства, вампиры, которые были против, согласились подписать закон. Маркос удовлетворенный вернулся домой, где все это время его ждала Аня. *** – Ты приехал! – Аня быстро спустилась с лестницы и, подбежав к только что вошедшему Маркосу, пригнула ему на шею. – Ты почему так долго? Я скучала, – Маркос обнял девочку в ответ. – Мне пришлось задержаться Маркос прошел в гостиную, где пару недель назад он убил Алекс, а её тело за несколько минут состарилось на пятьдесят лет. Столько лет она была вампиром. Сейчас ничего не напоминало об этом. Все было как всегда – красиво и чисто. Маркос, держа на руках Аню, сел на диван. – Чем ты тут занималась? – Скучала. Меня не выпускают на улицу, – пожаловалась девочка. – Я хочу поиграть с другими детьми. Я вижу их через окно, но не могу к ним даже подойти. Дом Маркоса находился на главной улице Барселоны. Возле дома всегда кто–то был. Прогуливалась знать, туристы и обычные люди. На этой же улице находилась одна школа. Аня видела каждый день людей разных возрастов, чаще это были дети, она хотела хотя бы просто пробежится вместе с ними по улице. Но ей не разрешалось. – Аня, ты ещё не научилась себя контролировать. Тебе всего лишь один месяц. Ты можешь кому–нибудь навредить. Ты хочешь этого? – спросил Маркос. – Нет, – покачала малышка головой и слезла с колен Маркоса. – Тогда надо меня научить, – девочка улыбнулась. – Научим, – ответил Маркос. *** – На обучение ушло два года. Сначала я её обучал, но недолго. Я был правой рукой Алексея. Мне надо было заниматься делами клана. А это отнимало много времени. Вместо меня Аню обучали другие вампиры. Своё свободное время я пытался провести с Аней. И это свободное время появлялось у меня только раз в неделю. Приблизительно через шесть лет Аня начала забывать своих родных, свое прошлое до обращения. И как только последнее воспоминание стерлось из её головы, она назвала меня "папа", – Маркос посмотрел на меня, на лице его была печальная улыбка. – А сколько лет прошло с того, как Аня стала вампиром? – спросила я. – Много, – ответил Маркос. Опять двадцать пять. – Много это сколько? – Маркос посмотрел на меня. – Прошло чуть больше четырехсот лет со дня её обращения в вампира, – ответил Маркос. – А она развивается эмоционально? – спросила я и посмотрела на Аню. – Нет. Она остановилась в физическом и эмоциональном развитии. Дети-вампиры не развиваются эмоционально, в отличие от взрослых людей-вампиров. Мы научили её писать и читать, думая, что она будет сама себе читать детские книжки. Но она все равно любит, когда ей кто–то читает сказки на ночь. Она всегда будет играть в куклы и в другие игрушки. И никогда не влюбится в парня, не создаст семью, – тяжело вздохнул Маркос. – Так получилось, что с её обращением оборвался мой род. Она была единственной дочкой моего внука. А он умер через год после рождения Ани и не успел зачать ещё одного ребёнка. В интонации его голоса я слышала грусть, но, судя по внешнему виду, Маркос был собран и спокоен. – Значит, вам запрещено обращать несовершеннолетних. Детей до восемнадцати лет. – Нет, Лина, – ответил Маркос. – Это сейчас считают, что до восемнадцати лет ты ещё ребёнок. А в мое время считали, что как только девочка и мальчик достигают полового созревания, они становятся взрослыми. В тринадцать лет девочек выдавали замуж. А через год они становились матерями. – Значит, вам запрещено обращать детей, не достигших полового созревания? А после этого можно делать с детьми все что угодно? – Да, – ответил Маркос. – Твой закон ничего не изменил. Вы до сих пор можете обращать детей! – Он изменил многое в моё время, – возразил вампир. – Но сейчас он бесполезен. – Закон нельзя изменять, – отрезал Маркос. На его лице между глаз появилась складка. – Можно ещё один вопрос? – спросила я. – А если я отвечу нет? – спросил меня вампир. – Что тогда? – Я буду наглой и спрошу все равно, – улыбнулась я. – Эх, бесполезно говорить тебе нет, – вздохнул притворно Маркос. – Поэтому говорю да. – Кто Аня? Она Вио? – Её обратил Вио, но вампирша – создатель Анны была очень слабой. Поэтому при обращении получился Триа. Аня – Триа. Я посмотрела на девочку. Она сидела на траве и капала ямки в песке. – У неё какая способность? – Ох, Лина, тебе нужно всё знать, – произнес Маркос и хлопнул себя по ноге. – Конечно, я должна знать, какие вампиры меня окружают, что они могут. Ради своей безопасности и нервных клеток моего мозга, – возразила я. – Ну конечно, – хмыкнул Маркос. – Ты мне не веришь? – прищурила я глаза, глядя на вампира. – Верю, конечно, что это ради твоих нервных клеток и тому подобное, – махнул он рукой. – Но ещё и потому, что ты очень любопытная. – Я не любопытная. Я любознательная, – ответила я и подняла немного голову вверх. – Так ты мне ответишь? – Тебе повезло, что я сегодня сговорчивый, – улыбнулся мне Маркос, а в его глазах опять что–то проскользнуло. – У Ани нет ни одной способности. У Триа такое может быть. Я ничего не ответила, просто посмотрела на свои руки, обдумывая его слова. – Последний вопрос, – я засмеялась, когда услышала смеренное "угу" Маркоса. – Я услышала, что Сара – Триа. Ты же сказал, что обычно Триа служат более сильным вампирам. Но взглянув на неё, я не сказала бы, что она моет полы. А ещё я видела, как ей кланялись. Мне интересно, – я услышала смешок от Маркоса. Прищурив глаза, я легонько ударила его по ноге. – Я любознательная! Так вот, мне интересно, почему ей кланялись. – Создатель считается родителем обращенного, а обращенный считается ребёнком создателя, – произнес вампир. – Есть создатели, которые принимают то, что они обратили человека в Триа. Некоторые из них отпускают свои Триа после обучения. Те, в свою очередь, идут работать, зная, если что–нибудь случится, они могут вернуться к своему создателю, он им поможет. А некоторые наоборот, держат своих "детей" возле себя. Конечно, если это им по карману. Создатель Сары один из тех, кто не отпускает Триа, он влиятельный Вио. И Сара была его самым любимым 'ребёнком'. Но в нашем мире не смотрят кто твой создатель, если ты Триа. Ты для всех Триа и плевать, что благородных кровей, – замолчал вампир. – Так если её все равно считают Триа, почему ей кланяться? – Её создатель оповестил всех своих знакомых, что тому, кто возьмет Сару замуж, он даст очень хорошее приданное, – Маркос посмотрел на меня. – Триа начинают уважать тогда, когда Триа выходит замуж или жениться на Вио или Эна. Сара вышла замуж. – Ого, – голова моя раскалывалась от информации. Больше я ничего не спрашивала. Мы сидели под клёном очень близко друг к другу, смотрели на Аню и молчали. Я увидела красивую бабочку. Она летела недалеко от нас. Я следила за ней взглядом, когда мне пришлось повернуть голову, чтобы не потерять бабочку из вида, я столкнулась с синими глазами вампира. Он смотрел на меня. Сердце моё забилась как птичка в клетке, я от смущения ляпнула первое, что пришло нам ум: – Значит, тебе чуть больше пятиста лет. – Ты уже задала свой последний вопрос, – лениво улыбнулся Маркос. – Это не вопрос. Это констатация факта, – шепотом ответила я. – А, ну хорошо тогда, – Маркос замолчал. – Да, с обращения меня в вампира прошло пятьсот двадцать шесть лет. – Ого, – присвистнула я. – Ну ты и старый, – с улыбкой сказала я. – Я... – начал было вампир, но я перебила. – Я не старый, а опытный? – спросила я, улыбка моя стала шире. Маркос не ответил, только изогнул дугой свою бровь, смотря на меня с ответной улыбкой – Тебе не скучно? – Что? – не понял меня Маркос. – Тебе так много лет. Ты не устал жить? – я немного наклонилась вперед, ожидая ответа. Мне было интересно. – Сначала я брал от вампирской жизни все, что она мне могла дать. Я гулял, веселился, жил, как говорят, на всю катушку. Я не понимал тех вампиров, которые добровольно втыкали серебро себе в сердце. Ведь нам даровано бессмертие! Вечная жизнь! Я думал, что они слабаки, – ответил Маркос, смотря на меня. – Но потом все стало обыденно. Люди менялись, но у меня было такое чувство, что люди передо мной были одними и теми же. Были такие моменты, когда я хотел оставить всё и уйти, как сделал это Алексей, – ответил Маркос. – Ты можешь представить, сколько я увидел за свою жизнь? – разоткровенничался Маркос. – Сколько пережил взлётов и падений? И большинство дней похожи друг на друга, как братья–близнецы. Мало что отличалось в них. Иногда чертовски от этого устаёшь, – Маркос вдохнул и выдохнул, до моей щеки дошел теплый воздух. – Но ты до сих пор держишься. Не воткнул в себя серебро. – Да. Потому что я знаю, не могу просто взять и уйти. У меня есть обязанности. И самая большая обязанность перед ней, – Маркос указал рукой на Аню. – Только поэтому ты все ещё живешь? Из–за обязанности? – Пока что, да, – Маркос посмотрел на меня. В его взгляде промелькнула нежность. Нежность? Наверно нежность по отношению к Ане. – Это печально, – ответила я. – Да, это печально, что я мало встречал людей или вампиров, с помощью которых моя жизнь стала бы намного лучше, – Маркос замолчал. Его глаза опять изменились. Мне безумно нравилось, когда его синие глаза светились. По отношению к другим вампирам это меня настораживало, но только не глаза Маркоса. Я медленно перевела взгляд вниз к его губам. Сердце в груди забилось. Опять. Опять это желание. Я посмотрела обратно в глаза Маркоса. Я. Хочу. Его. Поцеловать. Я сделала выдох на вздохе, закрыв глаза, подалась вперед к таким желанным губам. Губы Маркоса были мягкие. Я дотрагивалась до них неуверенно, боясь, что Маркос отпрянет от меня, а я этого, видит Бог, как не хотела. Но вместо того, чтобы прервать поцелуй, вампир взял моё лицо в свою ладонь и немного притянул к себе. Он ответил на мой поцелуй, нежно целуя. Всё, я отключилась. Не имею понятия, сколько поцелуй длился, ибо для меня время и все, что было вокруг меня, пропало, остался только Маркос, я и мои эмоции. Маркос целовал меня намного уверенней, чем я его. Когда вампир прервал поцелуй, его рука все ещё была на моей щеке, он провел по моим губам своим большим пальцем, отчего мурашки побежали по коже. Перед глазами у меня все плыло, грудь поднималась и опускалась от вздохов, губы жгло от поцелуя. Я смотрела на грудь вампира, не решаясь поднять взгляд. В таком положении мы просидели минуту, пока Маркос не убрал свою ладонь. Прохладный воздух охладил кожу на моей щеке, которая была согрета Маркосом. – Папа! – я услышала голосок Ани. Через секунду девочка стояла перед нами. Ручки Ани были в песке. На желтом платье были зеленые следы от травы. Девочка отряхнула песок с ладошек: – Все, я нагулялась. Пойдем домой? Маркос не ответил, просто встал. Я тоже встала на ноги. Аня подошла ко мне и протянула ручку: – Я с тобой пойду, – я кивнула и взяла её за руку. Домой мы шли в тишине, даже Аня молчала. Я шла и думала о том, что произошло пару минут назад. До сих пор моё сердце быстро билось в груди. В голове было пусто. Когда мы зашли в дом, Аня потянула меня наверх, а Маркос, сказав что–то на иностранном языке, пошел по своим делам. Он ничего не сказал мне, что задело меня. – Поиграешь со мной? – спросила Аня. – М–м–м? – девочка вырвала меня из мыслей. – Прости, что ты сказала? – Я говорю: поиграешь со мной? – повторила Аня свой вопрос. – Конечно, поиграю, – сразу ответила я. Мы поднялись на четвертый этаж, прошли мимо моей спальни, спальни Ришарда и подошли к предпоследней двери. Аня нажала на ручку, дверь легко открылась, предоставляя моему взору большую детскую комнату. Комната была нежно–розового цвета. Большая необычная двухъярусная кровать стояла возле дальней стены. Необычность её была в том, что она была сделана, как замок. Внизу не было кровати, вместо неё стояли розовые стульчики вокруг столика. Там же были маленькие шкафчики, лежали игрушки. Вход в эту маленькую 'комнату' был в виде арки. Справа стоял шкаф, заполненный книжками. Высотой он был выше кровати, и на самом верху заканчивался, как башня из диснеевского мультика. Слева наверх вела лестница, где было место для сна. Сама кровать была большая и ярко–розового цвета. В комнате было очень аккуратно. Игрушки не были разбросаны. На детском письменном столике, который располагался возле кровати, стояла баночка с карандашами и фломастерами, лежали раскраски, книжки. В левой части комнаты располагались два комода и шкаф в том же стиле, что и кровать. Рядом со шкафом в ряд сидели разные куклы и плюшевые игрушки. Большое окно напротив двери было завешено тюлью. На полу лежал бежевый ковер. В комнате также была ещё одна дверь, которая, наверное, вела в ванную. – Познакомься, Лина, это мои лучшие друзья, – Аня подвела меня к ряду из игрушек. – Это мистер Соня, – девочка наклонилась и взяла в ручки плюшевого кота, – это Жужа, – Аня взяла куклу, – Пчёлка, – в ручки Ани попал мишка с цветочком на голове, – и Гена, – Гена был и правда Геной из мультика 'Крокодил Гена и его друзья', – Вот, это мои любимые игрушки, – Аня повернулась ко мне. – А остальные? – и присела на корточки, чтобы быть одного уровня с девочкой. – Остальных я тоже люблю, – сказала Аня, – но их больше. Пошли за столик, – проговорила малышка и пошла к кровати. Я встала и пошла за девочкой. – Я здесь не помещусь, – с улыбкой сказала я, смотря, как Аня усаживает на стулья свои игрушки. – Поместишься, – уверенно произнесла Аня, вышла из 'комнаты' и протянула ко мне свою маленькую ручку. – Папа поместился и ты поместишься. – Папа там поместился? – недоверчиво спросила. – Поместился, – закивала Аня. – Хорошо, давай попробуем, – Аня забежала обратно, а я, нагнувшись, прошла через арку. Внутри было намного больше места, чем казалось. Я смогла почти выпрямиться в полный рост. Чтобы не сгибать голову, я согнула ноги. На согнутых ногах я подошла к столику и села на пол. – Тебе чай или какао? – услышала я вопрос. – Чай, – ответила я. Я огляделась и представила, как здесь, на этом же месте, сидел Маркос и играл с Аней. Пару дней назад, если бы мне сказали, что Маркос когда–то сидел за детским столиком и играл в игры, я бы засмеялась от этих бредовых слов. Ведь слова 'Маркос' и 'детские игры' никак не могут стоять в одном предложении. Через некоторое время передо мной стояла чашечка с чаем. Настоящим. Я удивленно посмотрела на Аню. – Хочешь какао? – спросила девочка, когда увидела, что я смотрю на нее. – Я просто думала, что чай будет ненастоящим. Понарошку, – мягко сказала я. – А–а–а, – протянула Аня. – Я попросила одну чашку с чаем принести сюда, – улыбнулась девочка. – Если бы ты сказала, что хочешь какао, ты пила бы понарошку, – Аня обошла стол и села на стульчик. Взяла в руку игрушечный чайник и в чашечки, которые стояли напротив игрушек, как будто разлила... Не знаю что, поставив на место чайник, взяла свою чашку, в которой ничего не было, и пригубила. Я тоже взяла в руки чашку и сделала глоток. И чуть не подавилась чаем от смеха, когда в голову залезла картинка, где Маркос сидел на полу в окружении игрушек с розовой чашкой в руке, со смешным выражением лица. Картинка была очень нереальной и смешной. Кто бы мог подумать, что Маркос – вампир, Глава вампирского клана, сильный Эна может играть с маленьким ребёнком? Да и так, что этот ребёнок без ума от него.