Как начинается лето.

Мака сидит на полу кухни и опять приходит в себя. Кухня повергла её в шок гораздо больше чем коридор. Большую часть кухни занимала посуда. Битая, не битая, чужая, их. А вот на другой половине кухни лежал Спирит и лицо кавказской национальности. Пристроились они в углу кухни и мирно храпя спали. Мака вошла в трансовое состояние. А на лице читалось удивление вперемешку со словами: "Че за херня?". Про отца и спрашивать то нечего, а вот про нового знакомова надо было поинтересоваться. Девушка осторожно направилась к своему папаше и со всей любовью и нежностью, которая у неё имелась, пнула его. От столь наделенного любовью пенка, Спирит соизволил проснуться и даже встать на ноги. Состояние у него было не лучшим. В глазах плыло, голова болела, ноги подкашивались, жуткий сушняк... Как и у всех находящихся в сей квартире. - Это кто? - Спирит сфокусировался на Макиной руке и по указателю посмотрел на кавказца. - Это..Это мой знакомый! Мы вчера с ним свадьбу праздновали. - На несколько минут папаша Маки все таки отрезвел, но энергия была на ноле. И Спирит вновь завалился спать. - Какая, к чёрту, свадьба!! - А вот у Маки нервы на ноле. -Мака, ты че орёшь, как потерпевшая? - В комнату вошли Соул и Цубаки. Видок у них был конечно отпадный. На Соуле были, теперь уже, рваные джинсы, футболка, которая когда-то была белой, кеды были уже не черные, а преобладали разными цветами, на лбу красовалась корявая роспись Блек Стара, а волосы с права были ядовито-зеленого цвета. Цубаки тоже не роскошь. Она была в джинсовых шортах, ярко-желтой футболке, заляпанной в краске, в мужском пиджаке, который походу принадлежал кавказскому "мачо", босая, а некоторые пряди в беспорядке были красными. Лица у них были не столь удивленными, сколько ахреневающими от происходящего. А вот Мака хренела уже не от квартиры, а от своих друзей. Не ответив на вопрос она пошла обратно в комнату. Все уже проснулись и пытались вспомнить прошедший вечер и ночь. Лиз скакала по комнате с бутылкой виски от Блек Стара, который безуспешно пытался дотянуться до виски. Алекса и Кид все так же продолжали свою беседу, а Патти сидела рядом и не зная над чем угорала. Вот оно утро. Спустя полчаса выяснилось, что в ванной комнате спит Штейн, в коридоре погром, и приходили соседи с низу. Как оказалось их затопило. Никто не стал разбираться, что такого делал Штейн в ванне, что привело к последствиям потопа. А тем временем на кухне Мака, Соул и Кид решили разбудить кавказскую национальность. Кид подошел к мужчине. - Эй.. - мужик заворочался и открыл глаза. Кид ему помахал, тот ответил тем же. - Ты "по-русский" понимать? - "По-русский"? А где я? - кавказец поднялся на ноги и прошагав несколько метров поднял тарелку с пола. - Я дома? - Нет, вы.. - Мака не смогла досказать свою фразу. Проснулся Спирит. - Привет, дорогой! Ты у меня дома, располагайся, не стесняйся! - Мужик смотрел на Спирита так, будто впервые его видел. В течении двух минут эта сцена продолжалась, а после мужик протрезвел как-будто и с радостными воплями дружески обнял своего знакомого. Кид, Мака, Соул - перекошенные рожи. Зато одной проблемы меньше. Теперь осталось выяснить, что эта кавказская личность может вспомнить со вчерашнего вечера. - Простите, что прерываю,-первым одумался Кид.- Но как вы оказались в этой квартире? Напряженное молчание. - Мы подготавливались к свадьбе моей дочери и.. - Молчание. Как не старался мужик, но вспомнить ничего не удавалось. Было несколько версий. Но они явно не подходили к происходящему. Спустя 20 минут. Соул стоял у входной двери и ждал остальных. Как выяснилось освещение отрубилось во всем доме и приходилось буквально проползать по коридору, ибо краска хрен высохла. Около подъезда не надо было ломать голову от с какой стороны пришла компания к дому. Праздничные ленточки, краска, бенгальские огни проложили дорогу до самой Академии. Только поглядев на здание понимаешь, что лучше не входить в него. Но проверить надо. Компания зашла в центральный вход и глаза у них округлились от охренивающего состояния.