Старый дом.

Несколько лет назад я написала это стихотворение о том месте, что запало мне в душу. Тогда я ещё не была знакома с Мирославой, наверное, поэтому оно и получилось столь печальным. Недалёко от райцентра, что в деревне за бугром, На окраине без метра покосившейся забор. Синий с красной крышей, также вечно за углом, Стоит уж больше века старый дом. Много видел, много знает, много пережил порой, И на улице в честь неба, ожидал он лишь одно - Возвращенье, кто уехал, пусть вернуться вновь домой, И забудут то, что было, было слишком уж давно. Но желанье не услышат, обветшает этот дом, Продадут другим, забудут, только помнит он. Не входи в его ворота – неприятность ждёт кругом, И молчи, молчи об этом, он же слышит каждый стон. Каждый на деревне знает, что не нужно говорить, Каждый понимает, что и он умрёт один. Городских его хозяев уж некем заменить, И в безмолвии на долю выпадает много зим. Кто приехал, кто уехал, разницы не будет здесь, Петухи молчат с рассветом, от росы трава сыра. Пролетают дни безвестно, дух несчастный вновь исчез, На земле лежит, гниёт бесследно прошлогодняя листва. Недалёко от райцентра, что в деревни за бугром, На окраине без метра покосившейся забор Синий с красной крышей, также вечно за углом, Стоит уж больше века старый дом. У меня тяжело со стихосложением я знаю, но так получилось. Знаете, я очень часто пишу про это место… Сейчас это мне кажется странным, но я никогда не любила слушать рассказы стариков, мне всегда казалось это таким нелепым и скучным. Да, и кто в двадцать первом веке будет слушать бабку, утверждающую, что с ней по соседству жила ведьма. Хотя такие рассказы часто имели место в моём доме. Моя мама на редкость суеверная женщина. Обычный город районного значения, ничем не примечательные серые бетонные коробки, моя работа в call-центре, сейчас это всё кажется таким неважным. Да, и предстоящая свадьба, пускай и на любимом человеке, не такая уж особенная, но я знаю и верю в одно, туда я вновь съезжу. Не знаю почему, наверно, дедушка Бажен был прав: - Есть места, что притягивают, стоит их лишь один раз увидеть. Я попалась в эту ловушку. Ловушку старой памяти и наследства предков. Всё началось крайне прозаично, с похорон. Моя прабабушка на восемьдесят пятом году жизни покинула этот мир, и мы всей семьёй отправились к ней на родину проводить её в далёкий путь. Мои родственники всегда говорили, что свадьба ничем на деле не отличает от похорон, также сидят за столом, также пьют, также плачут. Только подарок покупать не надо. Я долго отнекивалась от поездки, прабабку, я и видела-то пару раз, ещё в детстве. Ничем хорошим это знакомство не закончилось. Меня заставляли чистить курятник и ходить за свежим молоком к соседке в семь утра. Но слушать, ни мама, ни бабушка меня не стали. Да, и отец и дедушкой лишь покачали головами, а два старших братьев, были всецело «за», им всегда нравилось в деревне. Мужчины обещали приехать позже на машине, а мы как женщины должны были ещё всё приготовить заранее, поэтому на следующий день после известия сидели в автобусе. Трёхчасовой рейс, потом пересадка в район - центре, и ещё четыре часа езды в пропахшем бензином транспортном средстве. И от автовокзала надо было идти полчаса. Высокие тополя, лишь одноэтажные домики, перестраиваемые не раз, обычная деревня. Дом прабабушки был обычным для такого места, наверное. Неказистый, перекрашенный много раз, сад состоял из пары слив и рядка кустов малины, зато колонка с водой была в пяти метрах от дома. В сенях пахло плесенью, мне ещё это очень смутило. У прабабушки дома было много народа, никого из них я не знала. Соседки нам много помогали, меня заставили чистить селёдку, особенно трудно было удалить пузырь. А потом я психанула, и убежала из общества великовозрастных кумушек. На той стороне улицы сидел дед, старые треники, клетчатая потертая рубаха, шерстяная жилетка поверх. И это несмотря на жаркую погоду. Сухой, худой, без бороды и любого намёка на растительность, зато глаза слишком живые, тогда я впервые и познакомилась с дедом Баженом. - О, курица городская приехала, что расходилась тут?- по нему было видно, что он хотел сказать что-то матное про меня, но удержался. Меня это не задело, просто идти назад не хотелось. - Вам не жарко? - Мне холодно, дура, кости старческие. Тогда наш разговор не состоялся, меня обнаружила мать, пришлось идти следить за рисом для кутью. А поздно вечером, когда с батюшкой всё было оговорено, и еда готова, и гроб привезён, можно было расслабиться. Все соседи накрыли стол в саду, благо было лето, и рассказывали свои истории. - Настасья хорошей хозяйкой была, несмотря на свой возраст десяток курей держала. Жаль поросята были ей уже не по силам, они у неё раньше всегда такие чистые были. - Они с Петром жили душа в душа целых пятьдесят лет, не то, что нынешняя молодёжь. - Скоро мы все там будем… - Слыхали, недавно дом в конце нашей улице купили. Молодой такой мужчина, представительный. У него сын недавно родился. Но скажу, Вам девки, ох и намучается он с этой курвой, женой своею. По ней видно было… - Это не тот, что с красной крышей? - Да тот. - Вот дурень. Житья ему там не будет… В воду глядеть не надо… - Он из этих современных, не верующих… - Ох, зря он так, ох зря… Господь наш, всемилостный, спаси и сохрани нас грешных. Из-за скуки я тогда пошла прогуляться. Дело уже за полночь было. Тогда я впервые увидела небо, настоящее небо. С миллиардами звёзд и полной большой как блин луною. Тихая, тёмная, ясная ночь. Вряд ли подобное можно описать словами. На той стороне улицы курил трубку уже знакомый мне дед. Именно трубку, и не сигареты как многие могли подумать с первого взгляда. Тогда он уже по-другому на меня смотрел, с пониманием, чёрт его, каким-то. - Скучно? - Я не особо люблю рассказы такого рода. - Бредни стариков никто не любит. Он закурил вновь, а клубы дыма тут же исчезли под порывом северного ветра. - Зачем подошла? Разговор что ли есть? - Не знаю. - Вот дурёха, не мешай курить. - Вас Баженом зовут, мне мама сказала. Даже в темноте я заметила, как его живые глаза уставились на меня, в тот момент мне показалось, что я сказала что-то нужное и правильное, но я так и не поняла, что именно. - Да, так. Я теперь самый старый на этой улице, после прабабки твоей-то. Жаль её. Хорошая когда-то баба была. - Она Вам нравилась? - Она всем мужикам в своё время нравилась, Петру многие завидовали. А он, ослом был, не ревновал ни грамма. Вымираем мы… Потом мой собеседник вытащил трубку изо рта, хоть до этого умудрялся говорить с ней, и теперь его голос не был таким шепелявым. - Знаешь чем твоя прабабка славилась?- неожиданно мне был задан вопрос. - Нет. - Она кошек - хипесниц держала вечно у себя. - А что это значит? - А то и значит, что её любимицы каждый год ей котят нагуливали, а последняя, Машка, так два - три раза в год котилась! И в мороз, и не в мороз, вот зараза была. Настя ещё горевала, когда та в мой капкан попалась. А вот нечего шляться по чужим огородам в поисках кота, я капканы от диких собак ставил, но кошку жалко. Сейчас такие редкость, матёрая и плодовитая лярва была, - горячо отозвался дед. - Это Ваша похоже любимая история? - У меня много историй. Это бабское собрание, небось, всё косточки перемывает? - Да, нет, они про какой-то дом на углу этой улице говорили, что нельзя его было продавать и так далее. - А точно… Это они верно…. Наверное, всё дело было в скуке или в том, что обстоятельства так предполагали, но я решила задать вопрос, и я не жалею об этом. - А что за дом такой? Дед Бажен долго на меня смотрел, будто старался что-то увидеть, а потом вдруг улыбнулся, наверное, нашёл это. - Твоя мамка не одобрит этого… Но слушай внимательно, я повторять дважды не буду. Тогда он глубоко затянулся и долго выдыхал дым, смакуя этот момент. - Наша деревня Дублянки во Вторую Мировую немцев-то пережила, тут эти нелюди год оставались, я тогда молодым был, глупым. Хотя история этого крайнего дома началась не с этого. Но тогда я впервые её услышал. Тогда этот дом, по адресу Космическая - 36 не пустовал. Там жила большая и дружная семья. Отец да мамка, и трое детишек. Они потом по разным городам разъехались после университета. Старший сын в Красноярск уехал, а две дочери так где-то тут в Черноземье прохлаждаются. Лишь одна из них до сих этот дом навещает, по крайне менее навещала, когда продавала. Но сейчас про мою молодость, про те военные года… Пары нежнее и заботливее я не видел, жили, как будто духом были едины. А хозяйка дома Величка, наверно, самой красивой женщиной была, что я видел. Так вот её мать, бабка Всемила, в общем, к ней часто и гадать ходили и так за мешочками особенными. Но ты уже поняла, кем она была. И не смотри так… Про своих предков эта семья никогда не говорила, это у них запретная тема была. Конечно, что-то там нечистое было. Может кулаками раньше были, может вообще того голубых кровей, кто уже знает… Но Величка на деревенскую бабу ни капли не походила, такое сразу видишь… Я тогда, малой был, тебя младше намного. Ну, дело молодое, подглядывать в бане за ней пытался, ох, досталось мне тогда, на ноге до сих пор шрам от кипятка… А какой сад был у Велички, там всё было плодоносным, огромный, и дом самый нарядный на улице. У них ещё кот Мурик жил, хорошо его помню, этот пройдоха вечно цыплят воровал… Хороший дом, а во время Второй –то… Да, что уж тут греха таить, семья Велички сбежала, оставила свой жильё, а тот дом… Людей там расстреливали понимаешь… Такие вещи просто так не проходят… Дед вновь закурил почти остывшею трубку, наверно, я тогда впервые кого - то столь внимательно слушала. - Величка потом с матерью вернулась, в сорок шестом это было. Не замужем она ещё была, дом разобрали, оставили только фундамент, потом она мужа нашла, агронома местного, дети, всё такое. Тогда тяжело было, заново с нуля отстроить дом невозможно было, вот новый и перебрали из балок старого. Только после у них животинка гибнуть начала, и явно не от человеческих рук, а потом всё прекратилось. Я тебе скажу, это её мать, Всемила, знала, что делать надо. Она всех животных под сараем похоронила. А дальше более плодородного сада и огорода на нашей улице не было. Самый нарядный дом отстроили. Детей у них трое родилось. А теперь этот дом пустует, ждёт своих истинных хозяев…. Черемуха, под которой я сидела приятно пахла, а ветер, шелестевший рядом, утих, и на голову мне упало несколько сухих листочков, наверно, это говорило о приближающейся осени. - Его теперь продали… - Зря продали, других хозяев он не примет… - Почему? - Слишком старый, этот фундамент, что оставили, уже больше ста лет… Тебе завтра рано вставать надо, иди, давай. Я тоже приду проводить Настю. Я не помню, как я попрощалась с Дедом Баженом, зато хорошо помню, как на следующий день мы связывали руки веревками прабабке, убирали со стола вилки и ставили перед портретом стакан водки, а поверх кусок хлеба. Ещё мне запомнилось кладбище, почему-то оно мне показалось очень светлым и приветливым. А сосновые деревья, что росли между могил, создавали приятный запах. Я до сих пор помню эту фразу: - Упокой, Господи, душу рабы Твоей новопреставленной Анастасии, и прости ей вся согрешения её вольные и невольные и даруй ей Царствие Небесное. Правда, в конце, я там заблудилась, отстав от общей группы, засмотрелась по сторонам, меня долго искали, мама долго на меня орала. Только вот бабушка почему-то остановила её, наверное, впервые встав на мою сторону. Дед Бажен был вместе с мужиками за столом. А когда все стали расходиться моя бабушка попросила меня проводить его до дому. Я до сих пор не знаю почему. Тогда мы долго шли в тишине, а потом он неожиданно выдал. - Карина, пойдем, посмотрим на крайний дом? Ты это скоро уезжаешь. Неверно, мне было просто любопытно, я согласилась. Оказалось, нам надо было пройти совсем чуть-чуть по меркам деревни, но заняло это минут двадцать. - Знаете, в городе мне всегда было страшно на кладбище, а тут совсем наоборот, странно это. - Ничего нет тут странного, тут твои предки лежат в земле. Тут мой собеседник остановился, и мы застыли в конце улицы. - Красивый, правда? Дряхлый, но красивый. Два больших палисадника один с малиной, другой с вишней. Белая черемуха как в песни под окном, ворота, в которые могли проехать две машины. Мне стало невыносимо больно от чего-то. - Он всегда будет принадлежать семье Велички, другим тут не место, - это последнее, что произнёс дед Бажен, перед тем как мы пошли обратно. Через день мы уехали, ключ от дома прабабушки мы оставили соседям, они быстро нашли, кого можно поселить туда. Моя мама не жаловалась, за аренду ей каждый месяц пересылали деньги. Дед Бажен оказался прав. Семья, купившая дом, через полгода попала в автокатастрофу. Выжил только мужчина. Он тут же выставил дом на продажу, а потом снова женился. Утешить вдовца быстро нашлась кандидатура. Когда я окончила институт, спустя восемь лет после моего последнего приезда в Дублянки, случай вновь привёл меня туда. Моя семья решила ближе к осени по - старинке в местном лесничестве насобирать грибов, так в память о былом. Улица Космическая, на которой и жила раньше моя прабабушка совсем не изменилась, разве что кроме газа и электричества, интернет провели. После тяжелого захода по сыроежки и лисички, я вновь сбежала от родни, и просто гуляла одна, а мои ноги сами меня привели к дому Велички. Там я встретила старого знакомо. - О, курица городская, ты снова здесь? - дед Бажен был как всегда «приветлив и вежлив», но я как всегда не рассердилась. Правда, он, кажется, ещё больше полысел. - Мне восемьдесят семь стукнуло. - И вы еще сами ходите? Вам помочь? – намекая на то, что он один, решилась предложить помощь. - Ага, сщас, ноги пока ходят. А потом он эмоционально и как-то весело продолжил. - Правнучка Велички дом выкупила буквально за бесценок. Этот бывший вдовец, долго не торговался. Жить она в нём, конечно, не будет, тут семья поселиться другая. Бывший военный на чеченки женился, ищут тихое местечко для своей двойни. Денег нет совсем, будут просто его арендовать. - С ними всё будет в порядке-то? – спросила я, вспомнив историю дома. - Пойдем, покажу,- неожиданный был мне ответ. И без всяких предисловий он зашел в калитку, хоть раньше мы и стояли в нескольких метрах от дома. - Ну, пошли. Поразившись его скорости, я проследовала за ним, мы прошли во двор этого старого дома. Моё изумление было вполне объяснимо, ни с того ни с сего мы без спроса входим в чужие владения, но похоже деда Бажена это мало волновало. Пройдя внутрь, я узрела много пристроек, и тот большой сад, коий был действительно огромным. Далее мы уже прошли внутрь. Деревья яблок любых сортов, кусты белой и чёрной смородины, крыжовник, что затерялся где-то в самом конце. Несколько деревьев почти уже усохли, но в глаза мне бросилась именно молодая белая вишня. - Семья Велички с рождением каждого ребёнка дерево садила. Только как видишь, все уже засохли, те которые не слишком стары. Лишь вишня цветёт и пахнет. Молодая ещё, лет двадцать с хвостиком назад посадили. Я слушала своего собеседника, и тут заметила её. Не знаю, как я это поняла, но мне сразу стало ясно - это правнучка Велички. Светло - рыжие волосы, серые глаза, длинные изящные руки и невероятно красивое лицо. Она что-то закапывала рядом с сараем, а дед Бажен продолжал комментировать. - Она с собой серьги Велички привезла, одну из них закапывает. - Зачем? - Она знает, что делать, пускай, и не до конца это понимает, молодая ещё. Мать Велички, Всемила, тоже просто знала, что нужно делать. Тогда я всё поняла без лишний предисловий. - Значит, с теми, кто будет тут жить, в будущем всё в порядке будет? - Да. Истинная хозяйка дома дала своё разрешение. - Эту белую вишню в честь неё посадили? Больно она выделяется. - Да, ловишь фишку. - Откуда такие словечки современные? - Меня внучки научили, знаешь, сколько их у меня? Пять. Ты бы хоть раз платье одела, курица, а то штаны, и штаны, - старичок раздраженно фыркнул. - Не штаны, а джинсы, но… - Пошли, познакомлю, - и, потянув за рукав рубашки, дед Бажен повёл меня знакомить с девушкой. - Мирослава, знакомься, это Карина. Дочка Славценой, она, правда, безгрудая курица в отличие от тебя, но ничего так. Вы с ней из одного города. - Дедушка Бажен, Вы сама любезность! Не обижайся на него, в глубине души он добрейший души человек! Только в последнее время на него оказывают чересчур сильное влияние его внучки! - голос Мирославы был высок и звонок, чем-то напомнив мне пение соловья. А ветер растрепывал её небольшую косу, пока мы разговаривали. Обмен телефонами, долгое прощание, веселье и смех. Я никогда не видела, чтобы дед Бажен так много шутил. Разошлись мы только, когда на улице стемнело. Конечно же, не проводить самого старого жителя этой улицы до дома я не могла. По пути он ещё долго что-то увлечённо рассказывал, а потом неожиданно серьёзно произнёс. - Знаешь, Карин, она просто копия Велички… - Я это уже поняла и без Ваших слов. - Ух – ты, какие мы стали умными, это всё благодаря общению со мной. - Дедушка Бажен, знаете, я обязательно снова сюда приеду… - Я это уже понял и без твоих слов. В тот вечер было очень тихо, воздух резко похолодел, всё говорило о приближающейся осени. А я вела под руку одного разговорчивого, что никак не хотел успокаиваться, он говорил, и говорил, и это в его возрасте… В итоге я с Мирославой подружилась, теперь она мой свидетель на свадьбе. Мне двадцать семь и многое изменилось, зато благодаря одному противному старичку, что вечно обзывал меня курицей, я обзавелась лучшей подругой, не раз меня выручавшей. Мирослава вчера выбрала мне букет, у неё отличный вкус, белые розы с клематисами очень красивы. Но есть вещи, что никак не дают мне покоя. Последний раз в Дублянках я была год назад, поэтому сейчас я обязуюсь вновь туда съездить вместе с Мирой после свадьбы. Проведать дедушку Бажена, могилу прабабушки, тот дом… Это своего рода моя клятва, что я выполню. Сейчас я пишу эти строки, не знаю точно почему, но мне так просто хочется. Наверно, это глупо, я никогда раньше не вела дневник, да и без цели куда-то ехать тоже очень глупо. Но…. Наверное, дедушка Бажен был прав… - Есть места, что притягивают, стоит их лишь один раз увидеть. И я решила переписать конец стихотворения так будет куда правильнее: День придёт, и в дверь проходит новая весна, Белой вишней веет явно, ведь хозяйка здесь она, Глаза серы, веснушек много, рыжая коса, Точно знаю, ей здесь место, теперь уж навсегда. Карина Славцева. 13 октября 2012 года. От автора: Конец ли?