Фиктивные отношения

      Что, что, что, что-о я делаю?       Продрав утром глаза, я долго лежала в кровати глядя в потолок, задаваясь этим одновременно простым и сложным вопросом.       Вчера все шло как на автомате, словно что-то ёкнуло внутри, какой-то рычажок. Я помню, как все произошло, а вот о чем я думала в тот момент - нет. Даже думать об этом не хотела. Придя домой, скинула вещи и бухнулась в кровать, не желая ничего, кроме хорошего сна. Зато сейчас, утром субботы, когда все нормальные люди просыпаются либо с бодуна, либо невинно и счастливо, предвкушая выходные, на которые пахали всю неделю, я же стараюсь просто отключить этот поток мыслей, бурлящий у меня в голове. Чувствую себя паршиво.       Выползаю из кровати и иду на кухню. От всего этого хочется есть, много есть. Вымыв и надкусив огромное зеленое яблоко, сажусь на диван и растекаюсь по нему. Мысли о вчерашнем не дают мне покоя, вновь и вновь вырисовывая в голове картинки моего вчерашнего поступка. Просто забыть об этом не получается. Включив телевизор на канале с детскими отупляющими мультиками поняла, что даже на подобном не могу сосредоточится. Телефон рядом со мной завибрировал, извещая о смс. Мама прислала фото счастливой себя на фоне шведского стола, набитого пирожными. Да, а потом кто-то будет ныть, что он толстый. Ну, она хоть развлекается. Я привыкла говорить ей обо всем, что происходит в моей жизни, но о вчерашнем решила промолчать.       Для меня лучший способ отвлечься от чего-нибудь давящего - работа. Учитель по истории попросила написать работу на конференцию для учащихся старших классов, кажется, это подходит. Включив ноутбук, забившись в диванные подушки, я посмотрела на настенные часы. Четыре. Однако, спала я долго. Решив проверить личные сообщения наткнулась на кучу непрочитанных писем. Я редко пользуюсь соц сетями. Несколько от каких-то парней со школы - блокируем пользователей, несколько от одноклассников - пишем им темы заданных проектов, три от Стивена... Он не часто пишет мне, мы не общаемся в свободное время, только если оповещаем друг-друга через смс. Свежие. На свой страх и риск открываю. 01:06: "Я, конечно, прав для упреков не имею, но тебе не кажется, что это немного... Ладно. Я думал, ты не такой фанат бутылочки" 01:08: "Отец сказал, ты особа с характером. Ну, видимо, его до тебя семнадцатилетние не целовали" 01:08: "Если что, не игнорируй меня, я истерики закатывать не собираюсь". Последнее обнадежило. Спасибо ему за сочувствие. Д: "Прости, я не знаю, что на меня нашло. Но знаешь, что угодно, но только не говори о моих извинениях своему отцу" С: "И тебе привет. Вы с ним что, не ладите? Хотя какая мне разница, даже я с ним не особо схожусь. Предки, понимаешь?" Д: "С моей мамой - нет, не понимаю. Ладно, что было, то прошло. Уж что-то, а за свои поступки я предпочитаю не раскаиваться, какими бы... странными они не были. У меня есть дела, пока".        Закрываю окно, не дождавшись ответа. Пора приниматься за работу, груз вчерашнего спал после сообщений Стивена. Все таки он не такой уж и мерзкий, каким я считала его поначалу. Углубляюсь в чтение каких-то интернет-ресурсов по нужной мне теме и не замечаю, как приближается к концу день. Вставать так не хочется, хотя я просидела так весь день. Закрываю ноутбук, кладу его на пол, зарываюсь в подушки и засыпаю. Удивительно, но в голове совершенно пусто, и сон накатывает сам.       Проснувшись рано, в шесть утра, не получая никаких сигналов о необходимости пищи, разбрасываю вокруг себя подушки и иду умываться. От спокойного сна пропали синяки под глазами, почти затянулись царапины, губа тоже почти зажила, взгляд ясный, говорящий о готовности к действиям. Да, я чувствую себя отлично, отдохнувшей и ни о чем не тревожащейся. Удовлетворенная отражением в зеркале я вернулась в комнату и решила предотвратить любые возможные мысли, способные испортить мой чудесный настрой, на корню, сев на диван и включив компьютер. Вчерашние материалы всплывали в моей голове, формируя из себя полноценный текст, который только и ждал, чтобы его записали. Я не отрывалась ни на что, предпочитая полностью погружаться в работу до полного её завершения. Но спустя примерно два часа, когда я уже была близка к победе, в дверь раздался стук, отвлекший меня от дела. Я оторвалась от сплошных рядов мелких букв, исполосовавших горящий монитор. Взглянув на время в углу экрана поняла, что прошло гораздо больше, чем два часа. Дело было к вечеру, четыре. Вот что значит увлечься работой. В дверь снова постучали, я снова вынырнула из омута размышлений о времени, отложила компьютер и прошла к двери. Глазка в двери, к сожалению не имелось, а на вопрос о личности стучавшего в ответ раздалось что-то вроде "заказное письмо". Я, конечно, научена, что открывать дверь незнакомцам, тем более сидя дома одной, - это не хорошо, но мало ли. Я приоткрыла дверь и, увидев на пороге предмет моих вчерашних нескончаемых упреков и самобичеваний, который вот вот собирался что-то сказать с фирменной улыбкой, излучавшей свет, доброту и невинность, захлопнула ее в ужасе. - В данный момент я чувствую себя каким-то маньяком. - услышала я, оперевшись на дверь, переводя дыхание. Какого черта он здесь делает?! - Я не знаю, зачем вы сюда пришли, но если не уйдете сейчас же, я позвоню в полицию и представлю вас именно им! - выкрикнула я ему, прекрасно зная, что на такого, как он, это эффекта не возымеет.       Спустя минуту тишины, когда дыхание у меня немного, но нормализовалось, и я уже не кряхтела, как отец Люка, из-за двери раздалось: - Ну так может попробуешь снова открыть дверь, но на этот раз закрывая её через больший промежуток времени?       Еще раз переведя дыхание, поняв, что он не уйдет так скоро, я медленно открыла дверь, сопровождая это самым презрительным взглядом, на который я только способна. Увы, он был повержен открывшейся моему взору улыбкой. Ну правда, если бы так улыбался кто-нибудь другой, можно было бы умилиться и помячкать за щёчки. Но не его. - Что вы здесь делаете? - Пришел проверить, не пошла ли ты в разгул после вчерашнего. Я уже не знаю, чего от вас ожидать. - Он заглянул через меня в дом. - Пройти разрешишь?       Если исключить прошлые наши встречи, то я привыкла считать себя вежливым человеком и не провоцировать ссор. Мамы дома нет, так что все нормально, если что, прогоню с треском и шумом. Я отступила в сторону, уступая ему дорогу.       Пройдя внутрь он при всей своей вежливости сменил ботинки на тапочки и прошел внутрь, я последовала за ним, не сводя с него глаз. Мало ли что. Он сел на диван и уставился на меня, от такого было не по себе. - Ну и? - не выдержала я. - Вы хотели поговорить. - закончила я, встретив вопросительный взгляд. - Ну да, но я не собираюсь расспрашивать о твоем вчерашнем поступке и все такое. - Зачем тогда пришли? - спросила я, облокачиваясь на кухонную тумбу позади себя, наливая себе водички: в горле от напряжения совсем пересохло. - А кто сказал, что я хотел поговорить об этом? - я с подозрением посмотрела на него, не понимая, к чему он клонит. - Где твоя мама? - решил перевести тему. - Ее тут нет, но это не значит, что в случае чего моих криков никто не услышит. - он усмехнулся. - Жаль. - увидев мой шок, он поспешил объясниться. - Я про маму: хотелось бы с ней поговорить. - Если вы про нашу со Стивеном ситуацию, то она знает, если про вчерашнее, то и ладно, ни к чему ей про это знать. - Она знает про вас с моим сыном? И как она к этому относится? -... Вполне нормально. Послушайте, я не могу понять, чего вы ко мне прицепились. Я полноценно считаю, что виновником вчерашнего были вы, спровоцировав это. - я не дала себя перебить. - Вы что, психолог семейный или что-то в этом духе, что я вам все покоя не даю? - Я не психолог, но повидал много разных людей вашего возраста, их повадки мне знакомы, их желание отстаивать своё мнение, бунтарство и все тому подобное. Но я впервые встречаю такой экспонат. - он указал на меня, как на старую вазу, найденную при раскопках какой-нибудь затхлой пещеры. - Экспонат? И что значит, что вы столько повидали таких, как я? Кто вы такой, сколько же вам лет? - Я же говорю, что повидал, наоборот, не похожих на тебя. Кто я - не важно, а возраст... Мне 34, Джилайан? - если обращение на "ты" я тепрела, то мое полное имя заставило меня передернуться. Я не могу привыкнуть, что меня так называет кто-то помимо матери. Это... не злит, но непривычно, как минимум. И это опять что-то во мне торкнуло, захотелось сделать и ему неприятно. - 34? А выглядите на все 40 с хвостиком. - кажется, это его немного, но задело. Мне все-таки доставляет небывалое удовольствие это делать. Я уже хотела было попить воды, чувствуя себя защищённой, как будто бы ему нужно было оправиться от моего "выпада", как тут до меня дошло. Это просветление было настолько... неожиданным, что я даже поперхнулась водой, что даже не удивило мистера Кроуди, как будто он этого ожидал. - Погодите, - сказала я, откашлявшись. - 34? Но ведь Стивену 17. Вы что... В 17? - мне даже самой от себя стало тошно, так удивленно я смотрела на него, видя, что он ждал подобной фразы, но не с улыбкой, как раньше, делая вид, что все идет по сценарию, а как-то... как будто я его упрекала. - Да, мне было столько же, сколько и Стивену. - он откинулся на спинку дивана и уставился в потолок таким взглядом, от которого было не по себе. Это была не злоба, не грусть, но что-то такое, похожее на сожаление, но явно не оно. Как же трудно читать его. Он посмотрел на меня. - Думаешь, почему я так себя веду? - я не понимала о чем он. - Я просто хочу, чтобы он не совершал тех же ошибок. Конечно, я не считаю своего сына ошибкой молодости, но его мать. - он устало потер переносицу. Казалось, ему больно о таком говорить. - Вы можете не говорить мне об этом, если не хотите. - Если ты думаешь, что мне неприятна эта тема, то ты, как никто другой, должна понимать, что есть вещи, делать которые неприятно, но необходимо.- он опять посмотрел на меня, и я кивнула. - Его мать была для меня всем. Ну, так я думал, когда был таким же как вы, точнее, таким же, как Стивен. Убедил себя в чем-то и был верен этому до конца. Ей тоже было 17, мы собирались закончить школу и быть вместе после этого. Так и вышло, у нас, если быть точнее, не было другого выбора. Только долг друг перед другом после того, как мы узнали о беременности. - мистер Кроуди смотрел куда-то на журналы, лежащие на столе перед ним, пытаясь собраться с силами, чтобы сделать и покончить с этим. - После этого мы опять убедили себя в необходимости быть вместе. А что нам еще оставалось? Мы верили, что ребенок станет вечной клятвой, скрепляющей нас навечно. Но это было не так, и вскоре мы это поняли. Когда мы стали совершеннолетними, наши родители ненавидели друг друга, считая, что каждый из них виноват в этой нашей "ошибке". Не желая это больше терпеть мы уехали, вступили в брак, растили Стивена, которому было уже 4 и который рос на глазах. Когда ему исполнилось 11, мы развелись. Уже несколькими годами ранее мы поняли, что не можем быть вместе. Стивен был всем тем, что держало нас вместе. Иллюзии насчет обязательств испарились, хотя я понимал, что это было не так. Она нашла себе человека, которого любила, я предпочел им не мешать. Так мы и прожили несколько лет, скрывая все от Стивена.       Он помолчал. - А потом? - я понимала, что ему тяжело, но уж лучше выложить все до конца, раз уж начал. - Тяжело было ему сказать об этом. Но он повел себя, как мужчина. - он посмотрел на меня со взглядом и улыбкой, полными гордости за своего сына. - Он с пониманием отнёсся ко всему, сам сделал выбор, с кем ему быть, не ненавидит нас. Все точно осталось, как было. Но всем понятно, что это не так. - договорив, он приуныл. Еще бы. Теперь я понимаю немного его отношение к сыну.       Немного помолчав, мистер Кроуди решил нарушить давящую тишину уже совсем привычным тоном, улыбаясь, откинувшись на спинку дивана. - Теперь понимаешь, почему я так пекусь о его девушке. Как я уже сказал, я не считаю его своей ошибкой, пусть даже все произошло слишком неожиданно и стремительно, но я не хочу, чтобы он повторил подобное, а зная нынешнюю молодежь, все может быть. Потому я невзлюбил ту Салли, а ты мне симпатизируешь. С тобой он ведет себя разумнее. Я не против ваших отношений. - Отношений, которых нет. - поправила я его. - Я был бы рад, если бы они были. Правда вот после вчерашнего он мог тебя приревновать. - я смутилась, возможно, даже покраснела, чем повеселила мистера Кроуди. Он рассмеялся. - Я уже сказала, мне все равно на вчерашнее, да и на ревность вашего сына. Поймите уже, можете не примерять на меня роль его девушки и все такое прочее, ничего не светит. Через полтора года мы разойдемся по разным путям. - И куда же пойдешь ты? - он что, видит, куда бить? -... Не знаю, но думаю, что Стивен пойдет в спорт, ему туда дорога, он достоин этого, я же явно не собираюсь идти в большой футбол.       Оглядываясь по дому (я мысленно корила себя за бардак, устроенный вчерашними посиделками в подушках, да и вообще некогда было порядки наводить), его взгляд упал на закрытый, но подающий признаки жизни ноутбук. - Заперлась в доме и деградируешь в интернете? - Вообще-то я пишу работу по истории.       Его это, кажется заинтересовало, он вопросительно взглянул на меня, протягивая руки к компьютеру, я кивнула, что было делать, и он довольно поставил ноутбук на колени, открыл и начал бегать глазами по монитору. - Вы писатель? - Второй раз мимо.       Ой, больно надо. Когда наблюдать за ним, уставившимся в монитор, надоело, я пошла к холодильнику. Дремлющее зло пробудилось, хотелось есть. Взяв огромную миску вишни, я вернулась в комнату и получила приглашение сесть на диван в собственном доме, отлично! Когда я присела возле мистера Кроуди и посмотрела на монитор, куда указывалось, он пояснил: - Вот тут небольшая ошибка, Людовик VII перед принятием решения о крестовом походе консультировался с аббатом Сугерией, так как на него произвела большое влияние литература того времени. - я посмотрела на него с удивлением. - Помните школьную программу? В вашем-то возрасте? - он посмотрел на меня с недовольством за последние слова. - С моей работой не знать таких деталей - огромный прокол. - С вашей работой? Вы Индиана Джонс? Или в Ubisoft работаете? - Последнее он явно не понял, ладно, надо будет через Стивена ему передать пару материалов. Пару дисков. - Насчет Харисона Форда половинчато. -... Я с вами фильмов не смотрела. - Я имею в виду персонажа! - Так бы и сказали. - я уже начинала сдаваться, но любопытство взяло верх. - Эм, архиолог?       Он посмотрел на меня, как на ребенка, пытающего что-то угадать с пятидесятой попытки. - Другая половина. - Эм... - фильмы я помнила плохо. - Донжуан?.. Лектор! Да, да, я помню! Вы... Учитель по истории? - Я-таки лектор. По истории, но искусств. - вот это да. Однако. Так вот, что он имел в виду над работой с подростками. Мало, кто взрослеет достаточно, поступая в университет. - Ладно. - я взяла у него ноутбук и исправила под его диктовку. Затем он начал показывать мне другие моменты моей работы, сказал, что у меня вышло очень даже хорошо, но дополнил фактами, подсказал, как лучше будет оформить все на уровне настоящей, профессиональной статьи, рассказал много интересного о крестовых походах.       Я не помню, когда мы закончили. Кажется, его истории меня доконали. Точнее сморили. Я проснулась утром, на диване, в подушках. Миска с вишней пустовала, а ноутбук был оставлен на столе с запиской. Выбравшись из-под завалов мягких диванных частей, я дотянулась до листка бумаги, развернула его и прочитала: "Кажется, с историей у тебя нет проблем, но благодаря мне, определенно станет лучше. - слегка самодовольно. - Работа сохранена. Я ее дописал, когда ты заснула. Будить не стал, дверь защелкнул и проверил, ничего не унес, можешь проверить. ДК". Я открыла ноутбук, который был в состоянии сна, и пробежалась глазами по работе. Да, она определенно была на высоте: ненужное убрано, полезное вставлено.       Чувствую себя эксплуататором, но да ладно.