Привет, Дарья

Духота с каждым моментом будто усиливалась, окутывая меня тёплой шалью и заполняя всё и вся вокруг. Спустя несколько мгновений эта шаль уже сдавливала мне горло так, что я не могла и сделать вдох. Единственным логичным выводом было бы приоткрыть окно, но я позволила себе поддаться рвению и покинуть стены столь ненавистного мне дома. Была бы у меня возможность, я бы покинула этот город, эту страну, этот мир. Спустившись в гостиную, я приметила отца, пытающегося приготовить ризотто, мне стало не по себе от запаха я и поспешила удалиться. Ноги сами несли меня к дому Лэйнов. В такие моменты моя ненависть к самой себе возрастает до предела: я слишком привязана к Джейн и к её семье. Под семьёй я не подразумеваю никого, кроме Трента. Мои мысли, подобно кораблю в бушующем море, то и дело сталкиваются с преградами, так отчаянно выстроенными мною в попытках доказать себе самой, что я, Дарья Мангердорфер, не способна чувствовать и испытывать хоть какие-то эмоции по отношению к людям помимо презрения. Что происходит со мной? А ноги всё уносили меня от родного дома. Теперь я могла дышать полной грудью, ветер то и дело кружил первую опавшую листву. Внутри меня же бушевала буря. Ботинки оттягивали ноги и я чувствовала лёгкое покалывание в лодыжке. Списав всё на усталость, я решила передохнуть. Устроившись на бордюре, я снова погрузилась в свои мысли. Я нахожу забавным тот факт, что мне не хватает человека, которому нет дела до меня. Я нахожу забавным тот факт, что я забочусь о человеке, который никогда не будет моим. Мне не хватает того, чего не было. Я слишком много себе навоображала, подпитываясь бесконечными иллюзиями о счастье. Как будто счастье возможно. Вы когда-нибудь видели по-настоящему счастливых людей? Я, например, не видела. Разве что тех, которые полностью ограничивали своё общение с другими личностями. Меня волновало моё состояние. Возможно, причина в том, что всё впервые? Может, это первый человек зацепивший меня «на расстоянии». Моё отчаяние настигает предела каждый раз, когда я вижу его: моя уверенность в невозможности близости растёт раз за разом, как только я слышу это его: «Привет, Дарья». Меня не волнует будущее. И никогда не волновало. Я живу лишь этим днём и этим моментом, в котором меня волнует лишь одно: что мне нужно сделать, чтобы навсегда избавиться от этого чувства, сосущего где-то под ложечкой. Ведь в независимости сила, а её уже как будто утратила. Мне не хочется оставаться наедине с собой, но мне и не хочется оставаться наедине с другими людьми. Ни с кем, кроме Трента. Я решительно поднялась, солнце уже успело сесть и с востока стал дуть уже прохладный ветерок, как будто намекающий о близости дождливых осенних вечеров. Задав себе довольно быстрый темп я продолжила свой путь к дому Лэйнов. Удивительно, но за всё то время, что я просидела на бордюре, мимо меня не проехала ни одна машина, что было и к лучшему. Все окна горели ярким светом, впрочем как и всегда. У почтового ящика я притормозила. Всё ли я правильно делаю? Зачем я пришла сюда? Уже темно и прохладно. Решительность проснулась во мне в самый неподходящий момент и я позвонила в дрерь. Звонок гулким эхом раздался по полупустому дому. Дверь мне открыли через две минуты: -Привет, Дарья. Джейн нету. -Я не к Джейн. -Проходи. Будешь кофе? Там ещё кипяток остался.