Боже, во что ты вырядился!?

      Большой экран показывает какой-то богом забытый бар. За окнами непроглядная ночь. Три столика, что охватывает камера, завалены пустыми бутылками от разных алкогольных напитков. Большинство — жестяные банки из-под пива. На заднем фоне играет радио — сейчас там крутят «Sex Pistols». Глеб спал на диване возле второго столика с бутылкой в обнимку. Остальные гости, те, которых ещё не увезли, сидели и уничтожали еду.       — Нет, ну ты же понимаешь меня? Ты чо думаешь? — Снейк что-то доказывал спящему в салате Косте, — что я не прав, да?       Вадик с камерой подходит ближе к Глебу. Тот тихо похрапывает, сильнее обнимая бутыль. Шляпа упала на лицо, закрыв милую мордаху спящего Хлебушки.       Видео резко останавливается, показывая Глеба во всей красе. Тёмно-синие джинсы, сильно забрызганные чем-то. Старые красные кеды и чёрная и слегка рваная футболка «Jack Daniel’s». За кадром слышен голос диктора: «Глеб часто проводит свои творческие будни в различных модных заведениях. Для поддержания имиджа нужен соответствующий костюм. К сожалению, выбор нашего героя не всегда является верным. Надеюсь, мы научим его одеваться с шиком». Видео стартовало с паузы. На весь зал зазвучал голос Вадика из колонок.       — Не умеешь ты, Глебка, пить. Кто же градус-то понижает? — Вадим попытался отнять у Глеба его любимый виски.       — Иди в зад, — Глебсон попытался пихнуть Вадика ногой, но, неудачно перевернувшись на другой бок, свалился с дивана прямо под стол.       Отборный мат был подвергнут цензуре режиссёрами. На заднем фоне ржал Снейк, пихая полуживого Костю.       Вновь пауза. На экране Глеб застыл в дурацкой позе: пытаясь встать с пола, тот порвал одну штанину об кованную ножку стоящего рядом стула. Его пьяный взор был обращён куда-то в бесконечность непознанного человечеством внутреннего горизонта сознания фронтмена «The Matrixx». На губах застыла немая буква "У". «Для такого активного времяпрепровождения не подходят старые джинсы. Также, очень неудачный выбор обуви».       Видео вновь стартовало с паузы. Глеб упал, и сразу же зазвучал пронзительный писк. Цензура. Пытаясь встать, хмельной Глеб перевернулся на живот. На левой штанине красовалась огромная дыра, доходящая до ремня. И снова пауза.«Также, очень неудачный выбор нижнего белья».       Вот теперь видео закончилось и на экране возникла заставка программы. «Теперь мы возьмёмся за воспитание хорошего вкуса нашего главного героя».       Оператор взял в кадр братьев Самойловых. Глеб сидел и смотрел на белый экран с открытым ртом. По его лицу всё больше и больше была заметна та буря эмоций, что бушевала в душе нашего обвиняемого. Вадик посмотрел на сидящего в оцепенении брата и попытался незаметно свалить из студии.       — Стоять, гнида! — Глеб пришёл в себя, когда Вадим уже преодолел половину пути к заветной двери.       От этого крика старший брат метнулся к выходу галопом, надеясь успеть-таки избежать гнева младшего. Но не тут-то было. Умный Хлебушко снял тапок и запустил его в Вадика. Тот, настигнутый сим резиновым предметом неумолимой и жестокой судьбы, упал как раз около стола за которым сидел наш любимый и самый оптимистичный человек-хандра Сашка. Тот курил непонятные сибирские травы.       — Чува-а-ак, — блаженно протянул тот, выдыхая голубоватый дым прямо в ближайшую камеру, — куда ты так торопишься? Расслабься и покури. Жизнь, это такая штука, что раз уж ты попал под тапок, то тапка тебе не избежать. Понимаешь, это вселенский закон тапков, который был рождён матерью природой ещё при жизни Заратустры. И если трава растёт вверх, то тапки падают вниз...       Вадик от мудрости данного высказывания забыл, что хотел убежать. Он во все глаза смотрел на улыбающегося, словно чеширский кот, Васильева и, забрав у того самокрутку, затянулся. Вадику сибирские травы пришлись очень даже по душе, но Самойлов не успел вдоволь насладиться этим изобретением Сашки. Его настиг второй тапок, а затем и сам обладатель летающей обуви.       Пока пара операторов и ведущий в придачу пытались разнять двух дерущихся Самойловых, Сашка, словно Будда, обретший земную нирвану, сидел и наблюдал за радужным, как ему казалось, дымом.       — Саш, что это у тебя? — к нашему чеширу подсела Дианка.       — Это пропуск в рай! — ответил Васильев, протягивая Арбениной самокрутку.