Холодно мне, подступается тьма, Поглощает вечернее солнце туман. Пусть приблизиться и хочу, но во мне ни капли чувств, И не преданна я ничуть… Завтра и сегодня всегда одна, Видно, такова уж была моя судьба. Ни одного слова не скажу… Так очередную встречаю зарю! Пусть доброта, порой, всегда то, что в мыслях моих Ее теплоты не дано мне постичь! Порой не так, совсем не так, уж и просто достичь сердцем своим других… В комнате, где все остужено тьмой Я, свернувшись клубочком, лежу…
У Юкари не было особого таланта в пении, однако ей очень хорошо удавалось передать чувства, преподнести слова стихов в нужной окраске. Каждый вечер менялся караул синигами и каждый из них не жалел простоять положенное дежурство на территории башни, потому что их охватывали поражающие эмоции от странной песенки напеваемой заключенной. Терпения капитана Кучики хватило на неделю. Когда на вас наседают ваш собственный лейтенант и ваша сестра на пару с рыжим невоспитанным человеком – пусть он стал синигами, но это отнюдь не добавило ему манер, к тому же его человеческая жизнь еще не оборвалась – это очень и очень раздражает. Эти трое хотели, чтобы он ходатайствовал за освобождение рядовой Кикуное, любое напоминание о которой вызывало необъяснимое чувство где-то глубоко в душе. Сколько бы ни размышлял Бьякуя на эту тему, внятного объяснения или хотя бы классификацию этого чувства мозг давать отказывался. А еще плюс к этому собственная немощность невероятно злила, приходилось терпеть рядом с собой медсестер-синигами, для которых он, видимо, являлся олицетворением идола, принца – или что там еще себе эти девицы себе выдумывали? После недели внутренних терзаний, стараниями Рукии и всем выше перечисленным обстоятельствам удалось-таки пошатнуть железную выдержку мужчины. Он выписался из больницы, разгреб пару завалов отчетов – работа с бумажками всегда успокаивала капитана. Встретил троицу неудачно пошутивших над Юкари синигами, припомнил все плохое, что случилось с ним за последний месяц и решил устроить повторную тренировку им, однако позже припахал весь отряд. Так прошло еще пару дней, пока как-то за завтраком он не понял, что пришел в нормальное состояние – флегматик с долей меланхолии. Это открытие так порадовало Кучики, что он улыбнулся. Рукия, увидевшая такое открытое проявление эмоций на лице брата, подавилась. Ее спас Ичиго, заглянувший на огонек. Куросаки тоже в последнее время размышлял, только его мысли сводились к ключевым словам: Рукия, будущее, отношения. Так что неизвестно еще, кому больше не везло в последние дни. Рукия много раз хотела навестить Юкари, хотя бы для того, чтобы поблагодарить ее за очередное спасение брата. Однако лейтенанту 13-го отряда говорили одно и то же: заключенная сама отказалась принимать посетителей. Даже собственного капитана – Бьякуя позволил себе снизойти до «свидания» с рядовой, после очередных уговоров сестры – Кикуное отказалась видеть. А ведь для этого посещения Кучики пришлось вытерпеть долгий и нудный разговор с главнокомандующим, чтобы тот дал специальное разрешение. Но Юкари осталась верна договоренности с Генрюсаем о полной изоляции. Бьякуя ушел очень хмурым, еще бы, его старания пошли прахом, поэтому мужчина засел в саду под белой сакурой пить чай. Он долго не хотел признавать, что отказ рядовой задел гордость Кучики. Самую малость, но задел. Ведомый этим гложущем чувством, капитан 6-го отряда вечером решил сходить опять в Башню Раскаянья. Стражники пригородили ему путь, однако становиться на дороге запутавшегося – а от того скорого на расправу – Бьякуи было самоубийством. Сунув им, официальное разрешение капитана 1-го отряда, сказал: -Вы ставите желания заключенной выше приказов главнокомандующего? -Н-нет… Вот так Кучики и попал в башню, что позволило ему услышать песню.Пусть приблизиться и хочу, но во мне ни капли чувств И не преданна я ничуть… Завтра и сегодня всегда одна Видно такова уж была моя судьба. Ни одного слова не скажу… Так очередную встречаю зарю! Пусть доброта, порой, всегда то, что в мыслях моих Ее теплоты не дано мне постичь! Порой не так, совсем не так, уж и просто достичь сердцем своим других… В комнате, где все остужено тьмой Я, свернувшись клубочком, лежу…
Сердцебиение хладнокровного аристократа участилось, при возникшей тишине, оно очень хорошо прослушивалось в голове. Тук-тук. Что это? Почему сердцу больно? Тук-тук. Бьякуя сжал рукой хаори в районе груди и прислонился спиной к стене. Тук-тук. Голос Юкари трогает его, хочется стиснуть ее в объятиях. Узнать, почему столько отчаянья в словах. Тук-тук. Капитан Кучики разозлился на себя и рядовую. Разве не только Хисана могла проникать так глубоко в сердце? С каких пор эта девчонка имеет такую же особенность?! Как она посмела? Мужчина собрался и с присущей аристократии грацией двинулся по лестнице вверх. Он увидел ее свернувшуюся в комочек, спиной к нему, лицом к окну. Вокруг сумрак. Серые краски заполоняли помещение. И она в полном одиночестве. Кикуное не двигалась, хотя уже наверняка почувствовала его реяцу. -Ты забыла о манерах? – Бьякуя и сам не хотел, чтоб его голос прозвучал так сурово. Юкари подскочила с пола, выравниваясь по струнке, растерянное выражения лицо сообщало, что она не знала о его присутствии. Кучики нахмурился. Это было странно, на расстоянии в несколько метров рядовая уж точно должна была почувствовать его реяцу. -С тобой все хорошо? – этот вопрос вылетел случайно. – Рукия очень беспокоится. И Куросаки с Абараем-фукутайчо тоже, - все-таки многолетняя выдержка давала о себе знать, не позволяя проявлять чувства, нарушающие субординацию. -Да, - потерянным голосом произнесла рядовая, но тут же прокашлялась и уже более уверенным спокойным тоном продолжила, - все хорошо. Со мной обходятся очень лояльно, вот даже пару книг позволили захватить, - указала взглядом на стопку в углу. -Что в них? -Если честно, я не знаю пока. Они написаны на демоническом языке. -Зачем они тебе, раз не можешь прочитать? -Ну, это сложно, - она одним движением убрала мешающие пряди за спину, а потом перекинула волосы на одно плечо. – Хотя я не знаю языка, у меня такое ощущение, что я знаю, о чем там написано. Бьякуя не слышал ее слов, после того как понял, что волосы девушки свободны от обычной прически. А когда она их поправляла, они даже в тускло-освещенном месте невероятно ярко переливались золотом. Мужчина очень хотел провести рукой по этим волосам, чтобы узнать, действительно ли они как мягкий шелк? -Кучики-тайчо? – позвала его Кикуное, видимо, заметив, что он никак не реагирует. – Передайте Рукии мои извинения, но мне сейчас не хочется никого видеть. -Она хочет поблагодарить тебя, - чуть мягче, чем намеревался, произнес аристократ. -За что? – удивилась Юкари. -За мое спасение. -О, - протянула она. – Вы мой капитан, так что не нужно благодарностей. Пожалуйста, скажите ей, чтобы не приходила ко мне, я хочу провести границу в наших отношений. Неизвестно, какое решение примет главнокомандующий, когда я, наконец, все вспомню. Возможно, меня убьют, поэтому не хочу делать Рукии еще больнее. -Передам, - коротко кивнул Бьякуя и повернулся к ней спиной, собираясь уйти, однако интересующий его вопрос вертелся в голове. – А если бы я не был твоим капитаном, ты бы так не старалась, верно? Говорить такое было совершеннейшим безумием, тем более что ответ был очевиден. Капитан 6-го отряда, отвернулся и размеренным шагом шел на выход, оставив позади себя озадаченную рядовую. -Отчасти, верно, - понизив голос, ответила длинноволосая синигами и отвернулась к окну от застывшей спины Кучики на выходе из помещения. Через считанные секунды с едва слышным шелестом одежды капитан покинул тюрьму, оставляя Юкари наедине со своим одиночеством. Собрание капитанов. Сегодня капитан Кучики был более отчужденный, чем обычно, потому что все мысли его захватила песня рядовой. Ему было очень любопытно узнать о ней, так как мотивчик крутился в голове. -Я закончил машину, которая позволит нам воздействовать на мозг рядовой Кикуное, - провозгласил Маюри с блеском предвкушения в глазах. -Однако использовать ее опасно, поднимать воспоминания из подсознания насильно чревато серьезными последствиями как физического, так и психологического характера, - взяла слово Унохана. -Наш отдел просчитал все возможные негативные последствия и свел их к минимуму. Так что максимум, что грозит девчонке – забудет, как держать ложку, - раздраженно держал оборону капитан 12-го отряда. -А может, все-таки не будем прибегать к столь радикальным мера? - подал голос Укитаке. -Время не будет нас ждать, так что приступайте к использованию своей машины на рядовой Кикуное Юкари, - Ямамото стукнул своей деревянной тростью по полу. Через час длинноволосую синигами повели в Исследовательский центр.