Дивергент от лица Тобиаса.

Я положил Трис на свой матрас, а сам пошел к месту нападения. Питер, Ал и еще один удрали, а Дрю все еще сидит у стены. - Четыре? Я беру его за воротник куртки. - Четыре, что ты делаешь? Я не буду отвечать на его вопросы. Подняв его на ноги и взяв за запястье, я повел его в лазарет. Удостоверившись, что Дрю никуда не сбежит, я побежал к Трис. Она все еще лежит без сознания. Я нервно провожу по волосам. Мои костяшки и пальцы в крови. Я иду в ванну и опускаю руки подводу. Удивляюсь, когда она вижу, что на лице, возле рта у меня порез от лезвия. Почему я не почувствовал боль? Я смотрю на воду, она окрашивается в красноватый оттенок. Я не стал трогать порез на лице. Выхожу из ванны и выключаю свет. Иду к холодильнику и достаю лед. Трис уже очнулась, наши взгляды встречаются. Я опускаю голову вниз, когда подхожу к ней. — Твои руки, — хрипит она. Она что, обо мне беспокоится? Я улыбаюсь. — Мои руки не должны тебя беспокоить, — отвечаю я. Встаю на колени, прикладываю лед на голову Трис. Когда я начинаю подниматься, ее рука дергается. Она подносит ее к порезу около рта. Нежно гладит подушечкой большого пальца. Это самое приятное прикосновение за всю мою жизнь. — Трис, я в порядке. — Как ты там оказался? — спрашивает она, опуская руку. — Я был около своей комнаты. Услышал крик. — Что ты сделал с ними? — спрашивает Трис. — Я сдал Дрю в лазарет полчаса назад, Питер, Ал и еще кто-то убежали. Дрю утверждает, что они просто пытались напугать тебя. По крайней мере, думаю, это то, что он пыталась сказать. — Он в плохой форме? — Жить будет, — отвечаю я. - В каком состоянии, точно сказать не могу. Она сжимает мою руку. Я долго ждал ее прикосновений. Так что в какой-то степени должен сказать Питеру и Алу огромное спасибо. — Хорошо, - еле слышно отвечает Трис. Заметно, как она напрягается. Я нечего не могу предпринять, а по ее прекрасному лицу начинают литься слезы. Я сажусь рядом с ней. Беру ее лицо в руки, проводя большим пальцем правой руки по скуле. Она мне так нравится. Может, я должен рассказать об этом лидерам? — Я могу доложить об этом. — Нет, не хочу, чтобы они думали, что я напугана. Я еле киваю, продолжая, водить ладонью по ее щеке. Она уже Бесстрашная, это показывает ее поведение. Она запомнила уроки, что Бесстрашные никогда не сдаются, и другие лекции Эрика. — Я был уверен, что ты так скажешь. — Думаешь, это будет плохой идеей, если я сяду? — Я помогу тебе. Я поспешно хватаю ее за плечо и держу ее голову, пока она находит удобное для себя положение. Протягиваю пакет со льдом. Она не должна притворяться кем-то рядом со мной. Я - это я. Теперь, когда уже почти одна из нас. Я не ее инструктор, я просто ее знакомый, друг, но мне хочется быть кем-то большим для нее. — Ты можешь не сдерживать себя, если болит. Это ведь просто я. — Я советую тебе положиться на своих друзей, которые перешли из других фракций, они могут защитить тебя, — говорю я. — Я думала, что так и сделаю, — отвечает Трис. Согласен, то, что сделал Ал, это не очень хорошо, она считала его своим другом. Это обычный страх, обычная трусость. - Но Ал… — Он хотел, чтобы ты была маленькой тихой девочкой из Отречения, — мягко повествую я. — Он делал тебе больно только потому, что твоя сила заставляет его чувствовать свою слабость. Для этого нет других причин. Она легко кивает, а я покусываю губу. — Остальные не будут так завидовать, если ты покажешь некоторую уязвимость. Даже если это неправда. — Ты думаешь, я должна притвориться слабой? — спрашивает она, вскидывая бровь. — Да, я так думаю. Я встаю и забираю мешок со льдом. Иду на кухню и кладу обратно в холодильник. Мне она представляется очень сильной, не сломленной. — Ты пойдешь на завтрак завтра и покажешь нападавшим, что они не сломили тебя, но ты должна позволить им увидеть твой синяк на щеке и опустить голову вниз. Она поднимает на меня свой взгляд и отвечает: — Я не думаю, что смогу это сделать. — Ты должна. — Мне кажется, ты не понял всего. Они трогали меня. Что?! Трогал ее?! Была бы моя воля, я бы предпочел застрелить их за это. Я напрягаюсь, чувствую ненависть к Питеру и его трусливым дружкам, но еще больше я чувствую ненависть к самому себе, что не успел еще раньше... — Трогали тебя? — Нет… не так, как ты подумал, - прочищает горло, - но… почти. Я абсолютно ничего не могу сказать. Хочется прямо сейчас сорваться и надрать зад этим идиотам. Сейчас для нее нужна безопасность. Питер может повторить попытку нападения, я не хочу и не могу допустить такое снова. Я задумчиво смотрю в одну точку, мои мысли прерывает ее тонкий голосок: — Что такое? — Мне не хочется этого говорить, но я чувствую, что должен. Сейчас для тебя важнее быть в безопасности, чем быть настоящей. Понимаешь? Она кивает, а я хмурюсь. Они поплатятся за этот вечер. Я тянусь к ее щеке и снова моя ладонь прильнула к ее теплой коже. Она поднимает голову и смотрит на меня. — Но, прошу тебя, при первой, же возможности.… Уничтожь их. Когда она начинает смеяться, мне становиться намного легче. - Ты немного пугающий, Четыре. Почему мне не нравится, когда она называет меня по прозвищу? — Сделай мне одолжение, не называй меня так. — Как же мне тогда тебя называть? — Никак. Пока что. Этой ночью я чувствую себя счастливым, потому что сплю на полу, а рядом со мной, в безопасности, Трис. Моя Трис...