Охота

I

      В кабинете громко тикали уродливые настенные часы из дешёвой пластмассы. Их создатель счёл крайне остроумным изобразить часовые стрелки в виде фигурки самурая с раскинутыми в стороны руками. В половину шестого самурай со свирепым лицом держался за своё достоинство, в полночь проветривал вспотевшие подмышки, а в без пятнадцати три — особенное время — оказывался распятым на часовой оси.       Сого давно бы отнёс эти дурацкие часы на помойку, если бы его босса Хиджикату так непритворно не перекашивало при их виде.       Итак, наступило без пятнадцати три. В дверь громко постучали, а затем в помещение ворвалась миниатюрная девчонка, а не накачанный здоровяк, как можно было подумать по сотрясающим дверь ударам. Она была в чём-то ещё по-детски неуклюжа. Особенно, когда громко плюхнулась в скрипящее кресло. Обычно девушки, посещающие Сого, садились на самый край и изящно закидывали ногу на ногу. Они вообще были довольно похожи друг на друга: одинаково холёные и тщательно скрывающие усталость, с неуловимой тоской во взгляде.       — А вот с этого места поподробнее, пожалуйста. — Сого немного придвинулся, склонившись над столом.       Жест, символизирующий высшую степень заинтересованности. Но сидевшей перед ним рыжей девчонке в синтетическом китайском платье, похоже, не было до этого никакого дела. Закусив губу, она о чём-то сосредоточенно думала, а затем продолжила прерванный рассказ:       — Его зовут Камуи.       — Ага… — протянул Сого и кивнул, — ваш старший брат. И вы утверждаете, что он — тот самый серийный убийца по кличке Лис?       — Да. И я думаю, это не единственное его прозвище. Полиция просто не в курсе.       — Давайте руководствоваться тем, что знаем. — Сого безразлично пожал плечами. — Я уже в курсе, что ваш брат с детства был подвержен неконтролируемым вспышкам ярости и часто дрался. Затем его поместили в клинику, откуда он, якобы, сбежал…       — Почему это «якобы»? — Она нахмурилась.       Её звали Кагура — простое имя, но Сого никак не мог удержать его в памяти. Казалось, оно совершенно ей не подходило. Не очень-то политкорректно, но в уме Сого давно называл её не иначе, как «китаёзой».       — Видите ли, мисс, я навёл справки, — усмехнулся Сого, — ещё после первого вашего прихода. Согласно документам, ваш брат и ещё пять пациентов клиники сгорели при крупном пожаре два года назад. Убийства начались лишь спустя полгода. У криминалистов нет никаких оснований сомневаться в том, что останки принадлежат именно Камуи — полное совпадение по всем тестам. Знаете, в вашем возрасте часто хочется внимания, так вот, это не лучший…       — Ты говоришь, как мой отец! — разозлилась Кагура, неожиданно легко перейдя на «ты». — Он считает, что я тронулась умом из-за смерти брата, но это не так! Я лучше всех знаю, на что способен Камуи. У тебя есть братья, а, господин детектив?!       — Сестра, — коротко ответил Сого и после едва заметной запинки добавил: — Была.       — Значит, ты не знаешь, что это такое, — то ли не поняла, то ли не расслышала уточнения Кагура. — Когда мне было восемь, брат загнал меня в ванную и прижал локтем к стене. Пока я хрипела и задыхалась, он смотрел мне прямо в глаза и говорил, что сдерёт с меня кожу, потому что я слабачка. Он ненавидел слабаков. Камуи всегда устраивал мне опасные тесты. Я с детства очень гибкая и сильная, потому что мне всегда приходилось защищаться.       — И твой отец об этом даже не догадывался?       — Отец слишком занят работой, — пробурчала Кагура, лишь подтверждая догадку Сого об отсутствии внимания. — К тому же, брат всегда был умён и осторожен. Он не психопат из дешёвого ужастика, который вырывает жертвам кишки и оставляет кучу следов. Или вы давно бы его поймали.       — И то верно… — рассеянно кивнул Сого, который занимался этой рутиной лишь оттого, что контора прозябала, ему было скучно, а эта девчонка, несмотря на портящую её привычку хмурить лоб и грубо размахивать руками, была довольно привлекательной.       И, как сказал бы дядюшка Кондо, — «неиспорченной». Явно не из тех, что в период полового созревания мастурбируют овощами. Он бы даже пригласил её куда-нибудь, если бы не зарёкся связываться с параноидальными клиентками.       — Послушай, этого мало для начала расследования. Даже если ты притащишь мне все свои утаённые со школьных завтраков сбережения, я и пальцем не шевельну. У тебя нет ни одной стоящей улики. И, что скрывать, у полиции тоже нет. Да мы до сих пор даже насчёт его внешности сомневаемся! Ну да, говорят, что кличку Лис он получил за рыжую шевелюру, и одевается в китайские одежды, но если учесть, что этот говнюк — приверженец восточных единоборств, в этом нет ничего странного…       — Так и знала… — глубоко вздохнула Кагура.       Сейчас она выглядела совсем как дитя, расстроившееся, что родители не купили ей игрушку.       — Почему ты вообще пришла именно ко мне? — наконец поинтересовался Сого.       Часовой самурай уже ненавязчиво начинал показывать правой рукой на дверь.       — Камуи ненавидит слабаков, — тихо сказала Кагура, отводя взгляд. Смахнула намокшую прядь волос со лба. В кабинете было очень душно. — И обожает тех, кто силен. Лучший мечник в Эдо, да? Старомодный способ, конечно, но эффектный. Камуи от такого с ума сходит.       — Думаешь, я его следующая жертва? — ухмыльнулся Сого. — Я был бы рад, если б этот маньяк заглянул сюда. Мне есть, чем его угостить — почти полметра отменной стали.       — Это вряд ли поможет.       — Ты тоже веришь в его мистическую силу? — Сого покачал головой и забарабанил пальцами по липкой столешнице. — Якобы он разрывает жертв голыми руками, в нём течёт кровь демона, и прочий бред, достойный банального триллера? Я думаю, этот сукин сын просто очень ловко управляется с оружием, знает пару хитростей и, возможно, даже прибегает к помощи напарника. Но он обычный человек из плоти и крови, и если наши пути пересекутся, я вышибу ему мозги. Впрочем, шансов повстречать его не больше, чем увидеть живую Годзиллу.       — Почему?       — О нём давно ничего не слышно. Говорят, Лис покинул Эдо. Может, орошает кровью какую-нибудь деревушку, или направил свои кости на восток. Короче, китаёза, советую тебе найти новое развлечение.       Когда Кагура наконец ушла, Сого устало откинулся на спинку кресла. Он вспотел, хотелось принять душ, перекусить и завалиться спать, но было решительно лень куда-либо идти.       Работа давно не приносила Сого удовольствия. Он нанимался детективом вовсе не из желания пощекотать себе нервы. Напротив, всё в этой работе было ему понятно и привычно. Иногда приходится совершать хорошие поступки, иногда — кромсать людей, всё это и есть жизнь.       Сого искренне верил, что когда человек сходит с ума, вопреки общественному мнению, он становится предельно понятным. Будто в сложном механизме ломается какая-то шестерёнка, и вот вместо механического робота, выполняющего двадцать однотипных функций, вы получаете смертоносную груду металла, чётко повторяющую одно и то же действо.       В мотивации и звериной жестокости серийных убийц раскрывалась вся подноготная человека.       Всё остальное — вежливость, сострадание, учтивость, морализаторство и прочее — лишь налипшая на кости грязь. Многие верят, что запирают в себе зверя — но на самом деле это зверь напяливает на себя шкуру человека. Просто среди них немало травоядных, которые изо дня в день пережёвывают траву, чтобы их ноги были крепче и сильнее, помогая уворачиваться от звериных клыков. С лицемерием работает тот же принцип — ты жрёшь всё, что помогает тебе выжить, помогает стать сильнее. Даже ложь.       Жаль, один лишь Хиджиката порой вежливо слушал весь этот информационный бред, когда они изредка пропускали вместе стаканчик-другой. Он считал, что Сого просто слишком молод для этой работы, а оттого уделяет много времени пространным размышлениям.       Самурай рукой показывал в окно. Сого проследил за ним взглядом и решил, что в следующий раз всё же пригласит Кагуру в какой-нибудь местный ресторанчик.

II

      — Когда ты впервые поняла, что маньяк и Камуи — один и тот же человек? — поинтересовался Сого с самым серьёзным выражением лица.       Памятуя о старых детективных фильмах, он даже обзавёлся блокнотом, куда якобы записывал вверенную ему информацию. На деле блокнот был изрисован схематичными изображениями женских грудей и странных узоров, отдалённо напоминающих иероглиф «убивать».       — Сразу же, как по телевизору рассказали о первой жертве, — охотно ответила Кагура. Она прерывалась, отрывала от припасённого суконбу кусочек, с явным наслаждением прожёвывала его и глотала. Похоже, такое нехитрое лакомство её полностью удовлетворяло. — Её звали Элизабет, у неё ещё парень был… чудак.       — Ага, чудак, — хмыкнул Сого, вспоминая подробности того дела. — Говорят, он тронулся умом после её смерти, но, по-моему, это всё равно, что говорить, будто Фудзияма извергла лаву после плевка в кратер. Этот тип всегда был странным. Говорил, что самураи должны объединиться против космической угрозы.       Кагура фыркнула.       — Это всё равно лучше, чем фантазии Камуи.       — Кацура… Да, так его звали, — неожиданно развеселился Сого и отложил ручку в сторону. — Он ещё потом завёл какого-то странного питомца и назвал его Элизабет.       — Тебя это нервирует? — скосила взгляд Кагура.       — Нервирует? Нет, это даже забавно. — Сого откинулся в кресле и сцепил руки. — Не уверен, что это была самка. Так что там с опознанием первой жертвы?       — Было трудно не догадаться, если ты не придурок, — насупилась Кагура. Обычно она всегда грубила, если была в чём-то не уверена. — Жертву почти разорвали пополам. Она ведь была хорошим мечником, та женщина. Кацура обучил её. Но она не успела даже вытащить меч из ножен. Наверное, брат подкрался к ней бесшумно, как ниндзя. И ещё… он забрал её левый глаз.       — Трофей?       — Потом он их выкидывает, — уверенно добавила Кагура, выпрямившись, как по струнке. — Камуи отнимал вещи, которые мне нравились, а потом выбрасывал. Говорил, что привязанности делают из людей слабаков.       — Глаза тоже признак привязанности? — иронично поинтересовался Сого.       — Элизабет… думаю, она слишком полагалась на зрение, а не на чутьё. Поэтому и пропустила удар.       — Твои фантазии иногда такие чёткие, что какой-нибудь дилетант может им и поверить, знаешь ли, — сообщил ей Сого и поднялся. — Иди-ка ты домой, сегодня я хочу уйти с работы пораньше. Договорим о твоём маньяке в другой раз.       Сого задумчиво смотрел на железяку, бездумно брошенную на стол. Он нашёл её утром на полу — видимо, отвалилось какое-то крепление. Кагура, которая заскучала, пока Сого взял небольшой перерыв и сходил за кофе, играючи сложила из пласта металла пятисантиметровой толщины восьмёрку.

III

      Если подумать, то деятельность самого свирепого, по мнению СМИ, серийного убийцы не сильно изменила моральный облик Эдо.       В смысле, город не захлестнула паника или массовая истерия, никто не сводил счёты с жизнью и не запирал детей в подвалах. Казалось, Лис идеально вписался в атмосферу города, став его неотъемлемой частью.       Разумеется, этим делом занималась полиция. Частное детективное агентство вполне могло остаться за бортом, если бы однажды к Сого не обратилась безутешная вдова — бывшая проститутка из Ёшивары, которую выкупил богатый бизнесмен. Он коллекционировал холодное оружие и занимался восточными единоборствами. Третья жертва Лиса.       Именно с её слов был составлен примерный портрет убийцы. Женщина спряталась в шкафу и просидела там тихо, как мышь, пока её мужа разделывали, будто свинью на бойне. Убийцу она видела сквозь узкую щель и смогла описать лишь цвет волос и телосложение, хотя и сетовала на отсутствие освещения и сильный стресс.       — Он знал, что я там, знал, — упрямо твердила вдова, и её челюсти нелепо клацали от дрожи. — Будто зверь, чуял по запаху, чуял, что я там… Но всё равно ушёл, я была ему неинтересна…       Сого до конца не мог определиться, был ли преступник поразительно халатен в некоторых поступках, или же всегда действовал, исходя из понятных только ему соображений. Следовал некоему плану.       В этом городе, где преступления сражались по коэффициенту скучности с жизнью простых обывателей, не знающих, где их законное место под солнцем, Лис был чем-то особенным. Любой, кто бросает вызов самим фактом своего существования, обречён стать особенным.       Возможно, их было двое.

IV

      — Чтобы я пошла с тобой? Ты в своём уме, ублюдок?! — фыркнула Кагура, но её уши слегка порозовели от смущения. — Ты просто ищешь, куда пристроить свой…       — Ничего такого! — перебил её Сого и поднял руки вверх в знак примирения. — Поверь, я скорее засуну свой член в муравейник.       — Лучше засунь туда свою голову. — Кагура поднялась, оттолкнувшись от спинки стула.       Она больше не двигалась, как неуклюжий младенец. В движениях даже появилась определённая грация, и Сого подумал, что теперь она просто контролирует каждый свой шаг. У неё были очень маленькие ладони и ступни, тоненькие щиколотки и запястья, но когда она невзначай хватала Сого за руку, нетерпеливо дёргая, тот чувствовал, что у него трещат кости.       — Встретимся в семь.       — А может, сразу к тебе? — Кагура нахально улыбнулась, но реплика прозвучала неожиданно серьёзно. Как неудавшаяся шутка.       На какой-то миг Кагура показалась Сого более искушённой, чем он думал. Впрочем, он скорее стал свидетелем небывалого проявления непосредственности, нежели подавляемой сексуальности.       — Посмотрим… китаёза.       В Сого полетел стакан с водой.

V

      — Ты что, серьёзно на свиданку собрался? — хмуро спросил Хиджиката и закурил. Он не любил обсуждать личную жизнь коллег, но легкомысленный поступок Сого не укладывался в голове. — Она же полоумная, к тому же, практически твой клиент. Ты чем думаешь?       — Она просто сломанный ребёнок, — снисходительно заметил Сого. — Знаешь, Хиджиката-сан, иногда хочется просто почувствовать себя благодетелем. Вынести мусор, спасти котёнка, порадовать несчастную сиротку, показав ей прелести взрослого секса. В общем, сделать мир чуточку лучше.       — Ну и скотина ты, — недобро хмыкнул Хиджиката и вдруг с силой затушил недокуренный бычок. — Смотри, чтоб она потом не заливала слезами порог нашей конторы, или оба вылетите на улицу. И кстати… Выбрось их, наконец, твою мать!       Хиджиката тыкал куда-то пальцем. Сого обернулся и увидел, что часовой самурай остановился.       Вероятно, сели батарейки.

VI

      Сого абсолютно не нервничал перед встречей. Он даже не был уверен, что это действительно можно назвать свиданием.       Обычно свиданиям предшествовало приятное возбуждение и чувство, будто всё в жизни идёт так, как надо. Даже если вы просто набьёте желудки и потискаетесь у порога. Достаточно знать, что вы внесли небольшой вклад в воплощение мечты об идеальном обществе, свой незаконченный кусочек мозаики.       Но сейчас Сого чувствовал лишь приятную опустошённость. Давно в его голове не было такой ясности.       Он никогда не стремился подняться вверх по карьерной лестнице. Для этого есть фанатики работы типа Хиджикаты. У того даже неофициальный кодекс правил существовал, вроде бушидо. Сестра, ещё будучи живой, тоже не ждала от Сого многого.       «Я просто хочу, чтобы ты был счастлив», — говорила она.       Лучше бы у него была более конкретная цель.       Сого всегда жил на грани — почти как сам Эдо. В каждом квартале ждала своя, неповторимая жизнь. И совсем разные люди. Иногда просто случались вещи, которые меняли решительно всё. Сого хотел, чтобы с ним случилась такая вещь.       В самих неуклюжих попытках Кагуры вывести его на маньяка, возможно, не было никакого хитрого расчёта. Она действовала открыто, понимая, что не может полагаться на ум и хитрость. Тот, кто подослал её, прекрасно знал об этом.       Она была своеобразным приглашением «поохотиться». Иногда звери так поступают.       Впрочем, в этом всём было что-то нелогичное, нарушающее идеально выстроенную схему. Сого надеялся, что поймёт это в процессе.       Приняв душ и освежив рубашку, он вытащил на свет катану, полюбовался игрой лучей на её великолепном лезвии и спрятал обратно.       Помимо катаны у него был хороший пистолет.       Кагура ему нравилась. Но если в кино важнее всего действующие персонажи, то в реальности — лишь сам процесс.       Например, охота.

VII

      С тех пор, как брата не стало, отец стал неделями пропадать на работе, и Кагуре приходилось делать всю работу по дому.       Когда-то отец рассказывал, что они принадлежат к древнему роду воинов Ятозоку, которых сравнивали с драконами и даже демонами. Они сражались, не щадя себя, и в детстве Кагура, затаив дыхание, слушала бесчисленные истории о подвигах и кровавых битвах.       Все легенды сводились примерно к одному: охота на человека — совершенно нормальное явление, если эти люди равны тебе по силе. Это единственное, что успокаивает кровь. Единственное, ради чего они живут.       Да, сейчас Ятозоку совсем не те, что прежде. Прогресс сделал из обезьяны крайне ленивую обезьяну.       Камуи был очень похож на тех Ятозоку из легенд. Но Камуи не стало, и все обязанности вновь легли на хрупкие плечи его младшей сестры. Она хорошо запомнила все его уроки.       Перед свиданием Кагура выскользнула из своего красного платья и быстро надела другое, попроще и мужского покроя. Сняла тяжёлые украшения с волос, немного покрутила головой и принялась заплетать косу.       Затем посмотрела в зеркало и улыбнулась отражению:       — Привет, братик. Сегодня идём на охоту.