Почему плачет скрипка?

Скрипки ссорились друг с другом. Они с самого начала были соперницами, и их противостояние продолжилось после конкурса. Музыка «Скрипки из Синего футляра» отличались красотой и точностью, но многие замечали, что в ней недоставало чувства. Мелодии исполняемые «Скрипкой из Красного Футляра» не могли похвастаться техничностью, но они игрались с душой, что и привлекло сердца многих и многих. Видимо «Скрипке из Синего Футляра» было трудно смириться с тем, что всеобщее восхищение принадлежит не только ей. Поэтому поток критики манеры исполнения произведений «Скрипкой из Красного Футляра» не ослабевал, вызывая неистовое противостояние с её стороны. Они очень редко звучали в унисон. Лишь один раз в загородной резиденции семьи Фуюми, где все конкурсанты были на отдыхе. Незабываемая «Ave Maria»… И ещё один раз, по просьбе Осаки-семпая, в составе квартета, для детской музыкальной школы. Всё остальное время их мелодии представляли жуткий диссонанс, временами переходя в музыкальный хаос. Тогда у всех окружающих начинала болеть голова и сдавали нервы. Иногда в спор скрипок ненадолго вплеталась мелодия Виолончели, в напрасной попытке примирить их. Но, пока все её усилия оставались тщетными. За время конкурса они все сдружились, и остальные участники переживали за две скрипки, чьё противостояние грозило перерасти в откровенную вражду и ненависть. Кларнет всегда был за «Скрипку из Красного Футляра». Флейта время от времени начинала донимать их изысканно-вежливыми язвительностями. Только в этих случаях скрипки объединялись и дружно посылали насмешника… подальше. Обычно после этого в дело вступала жизнерадостная Труба, стараясь заглушить спорщиков потоком музыкальной энергии и оптимизма, но надолго её не хватало… Так продолжалось, пока не вступило Фортепиано. Его музыка, поначалу, звучала издалека, фоном, хотя и поддерживало, большей частью, «Скрипку из Красного Футляра». Но, постепенно мелодия стала громче. Она не пыталась заглушить «Скрипку из Красного Футляра», не пыталась диктовать ей, как играть, не соперничала с нею. Мелодия Фортепиано обволакивала музыку этой скрипки, раскрывала новые горизонты, вела за собой, предлагала рука об руку преодолевать трудности. И, постепенно, «Скрипка из Красного Футляра» откликнулась на нежную заботу и внимание. Фортепиано стало для неё, как ствол дерева становится опорой для вьюнка. И мелодия «Скрипки из Красного Футляра» обвивалась вокруг, расцветая гроздьями прекрасных пассажей. На этом фоне придирки и замечания «Скрипки из Синего Футляра» потеряли значимость, остроту, отдалились, а там вовсе стали неслышны за музыкой составившегося дуэта… *** С верхней площадки на крыше Академии «Сейсо» был замечательно виден двор и главные ворота. Вечерело, и ученики начинали расходиться по домам. Вот, своей сомнамбулической походкой прошагал Симидзу Кеичи, бережно придерживая футляр с виолончелью. В воротах его догнала кларнетистка Фуюми Шоко. Дальше парочка пошла вместе, против обыкновения, оживлённо беседуя. Симидзу что-то рассказывал, энергично жестикулируя (что было на него совсем не похоже), а Фуюми смеялась, деликатно прикрывая рот ладошкой (что было на неё непохоже ещё больше). Как всегда в окружении бесчисленных поклонниц, к автомобилю, со стоящим рядом навытяжку шофёром, величественно прошествовал флейтист Юноки Азума. Совершенно не заботясь о соблюдении образа семпая, вприпрыжку проскакал трубач Хихара Казуки. Задержался в воротах, кого-то высматривая на улице, и побежал к компании парней с баскетбольным мячом, возглавляемой его братом. В сопровождении вереницы ребятишек из музыкальной школы, прошёл Осаки-семпай. Сегодня у детей была экскурсия по Академии «Сейсо». На повороте плеснул по ветру хвост пепельной шевелюры Канадзавы-сенсея… С этой площадки прекрасно просматривался и школьный парк. Кое-кто из учащихся, не спешащих домой, еще бродил там. В основном это были парочки. Одна такая, держась за руки, сидела на берегу озерца. Хино Кахока и Цючиура Рёотаро. Алые волосы девушки пламенели в лучах заката. В кои веки, аккуратно уложенные пряди на голове юноши, были оттенка тёмного малахита. Рядом на траве валялась небрежно сброшенная сумка с учебниками и стоял красный футляр со скрипкой. На крыше не было слышно, о чём они говорят, но было замечательно видно, как юноша обнял девушку за плечи и наклонился к её лицу. Алые и малахитовые пряди смешались в сплошную завесу… Цукимори Лен отвернулся и отработанным движением поднял скрипку к плечу, прижал подбородник, взмахнул смычком. Синий футляр лежал рядом на скамейке, как всегда. Полилась медленная мелодия. «Lacrimosa»*. Звуки рассыпались серебряными каплями, как слёзы по несбывшейся мечте, как плач по утраченной надежде. В конце-концов, это их жизнь и их решение, какое дело до них ему, Лену? Хотя, зачем обманывать себя? Он тщеславен и Ему нравилось неподдельное восхищение в глазах Хино. Восхищение и робкое обожание, без надежды на взаимность. Он не собирался впускать её в своё сердце – она вошла сама. Но, как, как это могло произойти?! Разве ему не нравилось всегда находиться в одиночестве? Разве не сторонился он специально всех учащихся, ни с кем не сближаясь настолько, чтобы можно было назвать его другом? Разве не стремился к тому, чтобы стать исключительным скрипачом, и, разве не подтвердил это, завоевав первое место на конкурсе недавно? Он добился того, чего хотел и должен быть счастлив, но… Тогда почему же у него болит сердце и плачет душа, как будто он потерял что-то очень важное для себя, именно то, что способно было сделать его счастливым?! Почему же ты плачешь, скрипка? * «Lacrimosa» - Lacrimosa dies illa (слёзный день), часть музыкального произведения В. А. Моцарта «Requiem» (Реквием).