О длинноресничных мальчиках, пользе истории и взаимовыгодном обмене

      — Вот как так? — хныкала Машка, не сводя глаз с одноклассника Ильи, сидящего через ряд от нее. — Польк, ну ты посмотри только на него! Ну чего он такой, а?       — Какой, Семенова? — спросила Полинка, не отрываясь от учебника по истории. — Чего он тебе сдался? Сидишь уже пол урока, его глазищами своими пожираешь. Отстань от парня! — зашипела девушка на подругу, тряхнув блондинистой шевелюрой.       — Ну а чего он? — не унималась Мария, продолжая наблюдать за одноклассником, которому на урок было фиолетово. Он развлекался с друзьями. Уже уставшая призывать парня к порядку учительница старательно делала вид, что не замечает расположившихся на последней парте игроков в карты. — Ты ж посмотри на него. Такое личико красивое. Глазки голубые. А реснички-то какие... Ну вот нельзя так! Я тоже такие хочу! — брюнетка капризно надула губы.       — Так ты на ресницы его запала? — слишком громко прошептала девушка и прыснула в кулак. Заинтересованные одноклассники начали любопытно оглядываться, стараясь услышать больше. Всем же было любопытно на кого вдруг Семенова запала. Двум особо любопытным одноклассницам, близняшкам Дине и Нине, Машка показала средний палец, и только после этого две главные сплетницы школы возмущенно фыркнули и вернулись к урокам.       — Чего разоралась, клуша? — гадюкой зашипела Мария, отвлекшись, наконец, от созерцания длинных ресничек одноклассника. — Ни на кого я не запала. Ни на него, ни на его чертовы ресницы, — девушка снова уставилась на Илью, который словно почувствовал, что речь о нем и под одобрительные смешки и шепотки друзей подмигнул однокласснице. — На его чертовы длиннющие ресницы. Черные такие. Такие пушистые. Такие... Такие... Ресницы. Пофиг мне на них. — Маша возмущенно засопела и вперила взгляд в так и не законченный конспект по истории. Сдать его нужно было до конца урока, иначе пока только маячившая двойка грозила стать вполне реальной и испортить все положение дел по этому предмету, который девушка и так не любила потому, что никогда не могла запомнить все эти дурацкие даты.       Полина Иванова рядом только хмыкнула и продолжила работать. До конца урока оставалось всего пятнадцать минут, а двойка ей грозила также как и соседке по парте. Однако, в отличие от Семеновой, Полинка ее никак получать не хотела и поэтому усиленно строчила конспект.       — Класс, тетради мне на стол, — Надежда Егоровна неуклюже прохаживалась вдоль рядов. Не зря ее ученики Колобком за глаза называли. — Семенова, а ты куда так смело пошагала? — женщина грозно сверкнула глазами из-под квадратных очков. — Где тетрадь?       — Надежда Егоровна, понимаете, тут такое дело, — девушка напустила на себя виноватый вид и принялась шаркать по полу ножкой, опасаясь поднять взгляд на учительницу. — Я так старалась, так старалась... И все равно не успела. Можно я вам завтра работу принесу? Пожалуйста, — Машка попыталась состроить мордочку кота из Шрека.       — Семенова! Обнаглела уже совсем?! — разбушевалась преподавательница. Одноклассники, чувствуя грозу, постарались как можно скорее ретироваться. — Никаких тебе завтра! Не сдашь сегодня — пеняй на себя!       — Ну Надежда Егоровна... — Машка готова была даже слезу пустить. Однако педагога таким трудно было пронять. — Ну я честно-причестно вам завтра на первом уроке все сдам.       — Так, все! — разозленная историчка отмахнулась от ученицы, как от назойливой мухи. — Я тебе “два” ставлю. За эту работу, да и за полугодие тоже. Ты там столько нахватала, что уже и не исправишь, — женщина открыла журнал и начала искать нужную страницу. — И не надейся, что я тебя до экзамена по истории допущу. Мне такой позор не нужен.       — Надежда Егоровна, ну чего вы так сурово? — Машка и не заметила, как за спиной у нее нарисовался Илюша Барсов, собственной персоной. — Ну дайте вы Машеньке последний шанс. — Семенова даже прифигела малость. Это что ж, футболист за нее вступается? — А давайте я за нее поручусь? — парень улыбнулся во все свои тридцать два.       — Илюша, но вот оно тебе надо? — мягко улыбнулась женщина, немного оттаяв, что было неудивительно для Марии. Илья был известным на всю школу милашкой. Ему вообще ни одна учительница женского пола отказать не могла, а он, зараза, этим и пользовался. К тому же у Надежды Егоровны он был главным любимчиком. Однако предмет ее он знал действительно на отлично и даже собирался сдавать его экзаменом, так же как и застывшая от удивления Семенова. Только, в отличие от парня, у девушки с историей была беда полная.       — Надо, Надежда Егоровна, надо, — настаивал на своем парень. Причем от его голоса, такого бархатного, успокаивающего, у девушки мурашки по спине отрядом прошлись. Теперь понятно. Паршивец задумал что-то. — Ну, а давайте я с Машей сам позанимаюсь? Помогу ей эту таблицу сделать, да и к экзамену немного подготовиться, — рука парня легла брюнетке на плечо. — Не могу же я одноклассницу в беде бросить. Да и мне самому это будет полезно.       Сердце у Машки испуганно сжалось: ну точно что-то задумал. Неужели слышал их с Полькой разговор? Девушка нервно сглотнула.       — Ох, Илья, вот я прям даже не знаю, — по историчке было заметно, что она здорово колеблется. Однако еще одна фирменная улыбочка Барсова и женщина сдалась. — Ну ладно. Но только под твою ответственность! Видишь, как тебе с одноклассником повезло, Семенова? — Колобок обратилась уже к Машке. — Вот ему спасибо скажи.       — Спасибо, — процедила девушка и, стряхнув руку Барсова с плеча, поплелась к выходу. — Полька дура! Все из-за тебя, чтоб тебе икалось! — под нос себе шипела девушка.       — Эй, Семенова! — Барсов догнал Машку только возле раздевалки. — Чего-то ты какая-то нерадостная. Вроде и от двойки тебя отмазал. Где хвалебные дифирамбы и аплодисменты в мою честь, мм?       Семенова, состроив самую унылую мину, на которую была способна, похлопала в ладоши три раза перед самым носом Ильи.       — Доволен? — угрюмо вопросила девушка.       — Футы-нуты, — улыбнулся парень и моргнул. Машка снова невольно залюбовалась его ресничками. — Простого “спасибо” было бы достаточно. В общем так, я повторять дважды не люблю, поэтому слушай. Сегодня в полпятого встретимся в библиотеке. Тут сегодня вторая смена еще, так что школа до девяти открыта будет.       — Эй, Барса, ты на тренировку не собираешься? — в дверях спортзала появился друг Ильи, Влад, по совместительству одноклассник. Он уже успел переодеться в спортивную форму с эмблемой школьной команды. — Там тренер сейчас придет, опять орать начнет. Давай в темпе!       — Все, Машулька, я побежал, — Илья щелкнул оторопевшую девушку по носу и побежал в спортзал. — И не опаздывай, я этого не люблю! — на ходу крикнул парень.       — Совсем офонарел, — буркнула Семенова, кутаясь в белоснежный вязаный шарф. На улице конечно март был, и погода позволяла уже обходиться без шарфа, но девушка его слишком любила. — Возьму и опоздаю. Или вообще не приду. Будет знать тогда, — сказала она это уже охраннику, который чего-то улыбнулся себе в усы.       И все же Машка пришла. И даже не опоздала, что было невероятным достижением для нее, как для человека, который умудрялся опоздать везде, где можно и нельзя.       Девушка поднялась на третий этаж, где располагалась библиотека. Несмотря на то, что время было уже немного позднее, школьный коридор был полон ребятни. В основном это были класс третий и четвертый, их в этом году перекинули во вторую половину дня. К тому же, сейчас была перемена. Дети бегали и прыгали, путались под ногами. Опасаясь того, что ей в голову попадет один из тех мячей, с которыми дурачилась ребятня, Машка была вынуждена прикрывать голову руками до тех пор, пока не вошла в тихую библиотеку.       Барсов был уже там. Парень читал какой-то научный журнал, пожевывая при этом бутерброд и запивая его колой. Девушка снова загляделась на него. Все-таки красив был, зараза, необыкновенно. Не зря постоянно в окружении девчонок тусовался.       — Семенова, ты опять на мои ресницы залипаешь? — ухмыльнулся парень. Машка густо покраснела и спрятала моську в шарф.       — Елены Николаевны на тебя нет, — буркнула девушка, поставив свой рюкзак на стул рядом с парнем и выгрузив с него конспекты по истории. — Она бы тебе твой бутерброд знаешь куда засунула?       — Фу, не порть мне аппетит, — поморщился Илья. — К тому же она видела. Я просто сказал, что с тренировки не успел поесть, вот она и сжалилась.       — Нечестно, — возмутилась Мария. — Я вот тоже сегодня по репетиторам бегала, еще не завтракала даже. Но если я сейчас есть начну, она меня съест со всеми потрохами. А тебе ведь ничего.       — А у меня же волшебные реснички есть. Длинные, пушистые, — парень отрывался по полной, цитируя Машкины же слова и вгоняя ее в краску. Девушка точно убедилась — все слышал, паразит. Вон сидит, бутерброд так аппетитно уплетает, морда довольная.       — Нарцисс! — фыркнула девушка, усаживаясь и приступая к истории. — Ты можешь идти, я сама справлюсь, — Семенова кивнула на дверь.       — Ну уж нет, — Илья еще не навеселился. — Я же обещал Колобку, что сам все проконтролирую. Видишь, какой я хороший? Трачу на тебя свое личное время.       — Точно, прям ангел! — съязвила одноклассница. — Чего-то только крылья ощипали, а в нимбе лампочки перегорели, да?       — Язва ты, Машка, — беззлобно возмутился парень, снова впиваясь зубами в бутерброд. Ел он его так аппетитно, что голодный желудок Марии возмущенно заурчал. Илья чуть не подавился, но сдержался и не рассмеялся. Достав второй бутерброд и банку газировки, парень протянул их Семеновой. — Видишь, еще и забочусь о тебе.       — Какая прелесть.       Бутерброд действительно оказался вкусным. Не сэндвичем из кафешки по соседству со школой, а приготовленным самостоятельно. Воображение тут же подсунуло картину: милашка Илюша в фартуке поверх красно-белой футбольной формы любовно намазывает на тосты плавленый сыр. Семенова не удержалась и фыркнула, подавившись куском колбасы. Отпив из баночки, девушка отложила откусанный бутерброд на салфетку и открыла учебник на нужном месте. Взяв в руки карандаш, Машка начала по привычке подчеркивать все, что считала важным. Оказалось, что важным она считала чуть ли не весь огромный параграф на двенадцать страниц. Немного ошалев, девушка тяжело вздохнула и, открыв тетрадь, принялась старательно конспектировать.       — Ну вот ты чего делаешь, дуреха? — цыкнул Илья, отбирая у девушки тетрадь и учебник. — Надо самое основное! Вот зачем ты все это выделила? Бесполезная же информация. У тебя так никакой тетради не хватит. Вот это тоже вычеркнем. — Барсов всерьез увлекся процессом.       — Отдай, сама буду, — шипела на него Семенова, но никак не могла вернуть себе отобранное. Парень ловко уворачивался от девушки, продолжая при этом редактировать Машкины пометки. — Отдай же! Не тупее паровоза!       — Подожди чуть-чуть, — Илья даже язык немного высунул от усердия и чуть прищурился. — Во, вот так правильно! Все, держи.       Машка еще раз отхлебнула газировки, доела-таки бутерброд и принялась за историю. Илья все время, пока девушка писала, внимательно наблюдал за одноклассницей, подперев голову рукой. Машку это прямо немного нервировало, но поднять взгляд и шикнуть на Барсова девушка не решалась. А то вдруг опять на его ресничках заклинит? Мало ли... Будет тогда как дура сидеть и слюнки пускать.       — Так значит, ты залипаешь на мои реснички? — довольно, как кот, обожравшийся сметаны, спросил парень. Машка в минуту и покраснела, и побледнела, и снова вернулась к первоначальному цвету кожи.       — Вот еще, — Семенова постаралась принять наиболее равнодушный вид и вернулась к истории. Честно говоря, актриса из нее так себе. У нее же даже ручка в руках тряслась. — Вы, молодой человек, на тренировке мячом по голове не получали? У вас, кажется, сотрясение.       — Ой ли! — улыбальник у одноклассника стал еще шире. — А я в принципе и не против. Как-то даже приятно.       — Для глухих повторяю, что мне вообще фиолетово. Сказала подружке просто, что они у тебя длинные очень. И пушистые. Вот. И не фантазируй тут! Вообще отвлекаешь меня! Иди домой уже!       — Значит, все-таки признаешь, что смотрела на меня? — Илья вдруг наклонился близко-близко, и Машка буквально на расстоянии нескольких сантиметров увидела объект своего обожания.       Семенова еле сдержала желание пальцами потрогать такие прекрасные реснички.       — Еще бы на тебя не пялиться. Ты вот скажи, зачем тебе такие ресницы, а? Такие длинные, красивые, черные и пушистые. Ты вообще понимаешь, сколько девчонок обделил? Зараза, хочу...       — А меня или реснички? — зацепился парень за последнее слово.       — Реснички, разумеется, — фыркнула Машка и моргнула. — Ты-то мне на кой сдался?       — А я в комплекте прилагаюсь, — подмигнул Барсов. — Но, знаешь что? А давай меняться!       — Чего? — не поняла Семенова. — Это как это?       — А вот молча, — улыбка одноклассника заставляла Машку нервничать. Непонятно же, что он задумал. Илья вдруг наклонился и на секунду коснулся теплыми губами губ одноклассницы, после чего с довольной миной отстранился.       — Совсем ошалел?! — удивленно-возмущенно вопросила девушка, напустив как можно более грозный вид. Однако пунцовые щеки сделали брюнетку только более милой, а не более грозной.        Машка, так и не дождавшись ответа, похватала свои вещи и пулей вылетела из библиотеки. Уже спускаясь по лестнице, девушка поняла, что она и историю не доделала, и еще и тетрадь забыла. Но возвращаться не стала. На листочке сделает и сдаст колобку.       Однако, история, которая стояла первым уроком в четверг, так и осталась несделанной. Именно поэтому Мария старательно прятала свою косячную моську за учебником и надеялась, что Колобок уже забыла. Но Колобок ничего не забывала! И свой урок она начала с прилюдного расстрела.       — Семенова, помнится, мне кто-то тетрадь обещал сегодня сдать, — женщина удивленно подняла нарисованные брови. — Мне кажется, или я ее здесь не вижу?       Машка закусила губу и потупила взгляд. Все из-за дурацкого одноклассника. Теперь-то ей точно пару влепят.       — А, Надежда Егоровна! — внезапно послышалось с последних парт. — Я совсем забыл, что вчера случайно сгреб Машину тетрадь. Вот она, у меня.       Под удивленные взгляды и перешептывания одноклассников, Барсов прошел к учительскому столу и положил на него тетрадь, в которой Семенова узнала свою. Да и как тут не узнать, если она в конце августа весь город исколесила в поисках тетради именно с желтой губкой Спанч Бобом. Ей для коллекции только и истории не хватало.       — А, ну раз так, — немного разочарованно протянула преподша и приступила к уроку. Машка удивленно уставилась на одноклассника, который, как ни в чем не бывало, снова занимался ерундой на уроке. Непонятно, за что ему вообще оценки нормальные ставили.       К слову, на Семенову Барсов никакого внимания не обращал. Только на середине урока ей на парту внезапно упал крошечный клочок бумаги. Развернув его, Машка прочитала на нем следующие слова: “Условия обмена понятны?”. Глянув на Илью, который вдруг решил обратить на нее свое внимание, девушка быстро нацарапала ответ и передала записку отправителю.       “Засранец”, — прочитал Илья и взял в руки ручку. Передав клочок бумажки впереди сидящему Сереге, парень засветил ему подзатыльник, когда тот попытался развернуть записку.       “Стараюсь. Ну так как?” — прочла Машка и не заставила ждать ответа.       “Ты просто обязан дать мне пощупать свои реснички!”       “Если взамен смогу целовать тебя тогда, когда захочу.”       “Нечестно!”       “Ага! Согласна или нет?”       “Вот засранец...”       “Я расценю это как согласие. Пойдем в кино в выходные?”       “Чур, фильм я выбираю! И попкорн сладкий берем!”       “Вот мы еще и встречаться толком не начали, а ты уже командуешь!”       “Сейчас вообще передумаю, и сиди тогда сам свои реснички трогай!” “И это я еще засранец, да! Коварная вы личность, Мария Олеговна!”       “Стараюсь”, — девушка зачем-то еще и сердечко пририсовала.       Довольный переговорами Илья спрятал полученную бумажку в карман брюк и с улыбкой уставился на Семенову. Девушка, показав ему язык, перестала обращать на него внимание, сконцентрировавшись на уроке. Теперь-то о ресничках думать не надо, теперь-то это ее реснички.       А Колобок все это время старательно делала вид, что вовсе не замечает кочующую туда-сюда бумажку...