Хохот Арката

Медленно и неохотно оседала снежная пыль, поднятая мощным взрывом, но поднявшийся ветер быстро делал свое дело, и вот уже взгляду предстал внушительных размеров завал, надежно перегородивший некогда широкое горное ущелье. Гулкое эхо, умчавшееся вдаль по скалам, тоже быстро утихло – все-таки не так просто было бороться со все нарастающим ревом бури, пусть даже причиной инцидента и послужила сошедшая с ближайшей горы лавина, перемешанная с валунами и громадными обломками льда, большую часть которых не смог бы сдвинуть с места даже горный великан! Стоит ли опасаться, что с этим справится отряд наемных убийц? Должно быть, нет – и вот, вытряхивая из-за шиворота успевший набиться туда снег, на ноги поднимается коренастая, крепко сбитая фигура, в которой и при большом воображении нетрудно было опознать исконного жителя Гримхейма. Из-под густых бровей сумрачно блеснули отливающие золотом глаза, внимательно осматривающие результат брошенного через плечо заряженного камня, после чего, подобрав котомку с остатками припасов, гном неторопливо двинулся дальше сквозь пургу. Температура продолжала падать, а надежного укрытия поблизости не наблюдалось, но гнать медведя и пытаться куда-то бежать, согревая озябшее тело, вообще было равносильно самоубийству! Это уже не знакомые городские улицы, где на третьей в Нижнем районе находится славная таверна с приемлемыми ценами, а у старины Олафа всегда можно остановиться на ночлег – это дикие земли, заселенные разве что зверями да угрюмыми бродягами Северного Ветра, так что лучше поберечь силы, потому что, если уж хочется побыстрее умереть, проще было позволить той лавине засыпать себя с головой! Однако Бранд умирать не собирался, пусть даже и оказался он в крайне незавидном положении. Все же, как ни крути, а жрецов Пламени Глубин мало готовили к таким вот внезапным путешествиям, не говоря уж о том, что сам Бранд за всю свою более чем долгую жизнь всего два или три раза покидал стены Торбьяра и его чудесные кристальные водопады, столь незаменимые при изучении рунной магии! Однако – чего только не приходится вытерпеть, если приходится сражаться за свою жизнь… и, главное, с кем – не с коварными темными эльфами, не с жестокими демонами, а с собственными сородичами, ибо старый перец Хальстен не нашел другого времени, чтобы помереть! Признаться честно, Бранд довольно смутно припоминал, сколько же лет было их королю, так что, вполне вероятно, тот отправился к Аркату по вполне естественным причинам, и его вины в случившемся не было… но, гори оно все в драконьем брюхе, худший момент для избрания нового правителя и представить было трудно. Десятки лет исследований, отбор лучших кристаллов, с их безупречной подгонкой друг к другу по цвету, форме, структуре, тональности, восприимчивости к магии… но буквально за какие-то несчастные месяцы до результата – грандиозного, Горн и Пламя, результата! – где-то наверху отбрасывает копыта какой-то венценосный козел, и Бранду приходится, точно длинноухому отродью, под покровом ночи пускаться в бега, дабы не стать жертвой политических игрищ охочих до короны на башке. Была б его воля, он бы лично подарил каждому в их клане по золотому обручу и каменному трону в придачу, после чего мирно вернулся бы к своим изысканиям – однако, увы, некоторым гномам просто в голову не приходило, что не все деревья растут прямо, не все медведи любят рыбу и не все рунные жрецы спят и видят возможность заполучить во владение целый город! А посему уже через два дня после того, как глашатаи объявили о кончине короля Пламени Глубин, а советники почившего монарха начали долгий и мучительный процесс выбора его преемника, Бранд безо всякого удивления выволок за ноги и сбросил в бушующее внизу озеро лавы незадачливого убийцу, решившего подкрасться к мастеру рун, пока тот сидел за работой. Естественно, никаких бумаг, значков или клейм, указывающих на личность убитого, он не нашел – только несколько зашитых в одежду золотых монет, скорее всего, полученный от заказчика задаток, по которому можно было лишь сказать, что таинственный недоброжелатель также окопался в Торбьяре. Весьма «полезная» информация, учитывая население города в без малого пятнадцать тысяч гномов, из которых не меньше полусотни точно могло претендовать на титул вождя, а значит, искать любые способы устранить опасных претендентов! И поскольку Бранд, при всей своей замкнутости, в списке самых могущественных жрецов рунической магии числился в десятке первых, «поклонники» не оставляли его без внимания ни на один день, и постепенно их действия становились все более агрессивными, гранича с грубостью: нападения отрядов наемников, проникновения в дом посреди ночи, масса попыток отравления… Старый Ральф, единственный слуга, которого Бранд терпел подле себя, уже не раз намекал хозяину, что тому следует на время залечь на дно и попытаться переждать смутное время, но сам рунный жрец, взбудораженный близостью прорыва в своих исследованиях, только раздраженно фыркал, отправляя параноика по своим делам и в который раз обещая себе когда-нибудь плюнуть на долгую и безупречную службу да выгнать его ко всем чертям… Выражаясь простым языком - «дофыркался». Потому что, со дня на день ожидая посыльного от «интенданта», снабжавшего его нужными ингредиентами прямиком с черного рынка, Бранд как-то упустил из виду, что этот его канал поставок может быть раскрыт, а ушлый продавец окажется гномом не вполне того сорта, чтобы камнем встать за постоянного покупателя и не сдать его со всеми потрохами. И когда в условленный час раздался кодовый стук по камню, а уже мало не на стенку лезущий рунный жрец нетерпеливой походкой бросился к дверям, он даже не вспомнил об осторожности, забирая увесистый ящик, в котором – о да, там должна была лежать ценнейшая перегонная установка, за баснословные деньги выкупленная у одного беглого язычника из Серебряных городов! Достать такую через обычных торговцев, особенно учитывая, что в клане Пламени Глубин к еретикам относились еще нетерпимее, чем в остальном Гримхейме, было практически невозможно, и Бранд задействовал все свои связи, чтобы выкупить и тайно перевезти это чудо алхимии в подземелья Торбьяра, откуда его уже должны были доставить в лабораторию жреца. Пожалуй, уже сам факт подобных сделок мог с успехом вычеркнуть имя Бранда из списка кандидатов на престол – в Совете, как это обычно бывает, большей частью заседали весьма консервативные хрычи, не желающие видеть на волосок дальше собственных носов – но, видимо, те, кто его караулил, решили, что столь видную особу не захотят дискредитировать из-за недостаточно «жреческого» поведения (как же, объяснять природу рун не милостью Арката, а, ужас какой, с точки зрения безбожной науки!), так что решили перестраховаться. И, за ногу их, им это почти удалось – если бы не бедняга Ральф, имевший неискоренимую привычку вскрывать все посылки самостоятельно, дабы «ящик-то хороший, мне в самый раз для того-то в чулане!» не пропал зазря, валяться бы сейчас Бранду обгорелым трупом посреди собственного дома, который усилиями неизвестных «благодетелей» превратился в потухший кузнечный горн. Видимо, в кои-то веки его решили не недооценивать, и рванувшего… м-м, заклинания? Или просто напитанной руны? – было вполне достаточно для того, чтобы проделать брешь в городской стене… но чуть-чуть не хватило, чтобы обрушить цельный скальный потолок и выесть силу, напитанную в защитные руны, которыми предусмотрительный экспериментатор нашпиговал стены своего жилища. В результате Бранда отшвырнуло взрывной волной и порядком впечатало в пол, вдобавок, обрушив сверху любимый шкаф Ральфа из «это-еще-со-времен-вашего-прадеда!» дерева, что частично принял на себя удар стихии и не добавил к без того заметным шрамам на физиономии (старая обидная ошибка… впрочем, результат себя вполне оправдал, и использованная против Бранда взрывчатка в подметки не годилась его изобретению!) пару-тройку десятков новых. Правда, выбраться из-под этой громадины, способной и из более крепкого гнома выдавить весь воздух, было делом непростым, но вполне осуществимым, так что раздосадованные соседи только-только начали возмущенно делиться друг с другом лестными мнениями о шумном жреце рун, а сам Бранд, сухо кашляя, уже счищал толстый слой сажи над вмурованным в камень люком, прикрывающим тайный ход за городскую черту. Собственно, в доме каждого знатного гнома существовал такой вот «крысиный лаз», созданный как раз для таких неприятных ситуаций, и можно было лишь трижды поблагодарить покойного Ральфа (заодно пожелав ему легкой дороги к Аркату), что поддерживал этот ход и хранящиеся в нем припасы в абсолютном порядке. В результате Бранд смог не только прикрыть прожженную одежду теплым серым плащом и смочить иссушенное горло глотком воды из фляжки, но и получить дорожную сумку, полную припасов, которых ему вполне должно было хватить на первое время странствий. В конце концов, в Торбьяре его уже ничто не держит – проклятый взрыв превратил его лабораторию в пыль, и он может сколько угодно беситься и проклинать врагов своих, но сейчас ему лучше убраться из города, и поскорее, дабы выиграть хоть немного времени до следующей встречи с ассасинами. Ведь дураку же ясно, что так просто от него не отстанут – собственно, это уже стало давно стало традицией, чем-то вроде занятной игры, в которой сперва нужно было вытравить жертву из ее логова, а затем – загнать на незнакомой территории и вынудить биться в неравном бою. Об этих битвах порой даже слагали песни, зачастую – сами победители, прославляя не только собственную доблесть, но и мужество противника, так что, наверное, для нормального гнома встретить свою судьбу и стать героем очередной эпической баллады было не таким уж плохим исходом… Вот только Бранд, как ни крути, уже давно вышел за рамки того, что его соплеменники понимали под словом «нормальный». И лично ему было абсолютно плевать, будут о нем петь, как о герое, или сложат хулительный стишок, что прилипнет к его имени еще на добрые несколько веков – да пошли они все в драконью глотку! Куда важнее, с его точки зрения, было то, как его исследования помогут воинам Гримхейма отстоять границы своего королевства, даже когда мерзкие темные эльфы наконец-то вылезут из своих щелей и решат испытать гномов на прочность! Ибо самовлюбленные дворяне и покрытые тысячелетней пылью летописцы могут сколько угодно гордиться результатами Подгорной войны и мнить себя пупами Вселенной, считая, что нет в мире такой силы, которая могла бы с ними тягаться – увы, но донесения копателей были совершенно недвусмысленны: эльфы набирают мощь, и если все пойдет такими же темпами, меньше чем через столетие эти бывшие оборванцы, вонючей грязью прилипшие к южным границам Гримхейма, станут весьма серьезными противниками, вооруженными высшей магией Тьмы и силой черных драконов – а уж этих кошмарных тварей рискнул бы недооценить разве что только полный идиот! «Вот только, к сожалению, таких среди нынешних военачальников более чем достаточно», - кисло подумал Бранд, сквозь намерзший на лицо иней пытаясь высмотреть впереди хотя бы каменный навес, где можно было бы переждать непогоду. Обидно будет, если после столь блистательного ухода его убьет какая-то буря… А судя по тому, что снежные вихри впереди только усиливались, и пальцев ног он уже давно не чувствовал, такой исход с каждым вдохом становился все более вероятным. Видимо, белые горы его родины вздумали проучить глупца, без оглядки высунувшегося из-под надежных пещерных сводов, дабы сбить преследователей с толку… вот только кто ж знал, что нежданно-негаданно с севера надвинется дородная серая туча и с грохотом погребет под собой весь перевал, немедля принявшись засыпать его толченой снежной крошкой?! И часа не прошло, а Бранд уже начал всерьез сомневаться, что вообще куда-то идет, а не топчется на одном месте, как застоявшийся без наездника мамонт, уперевшись широким лбом в притолочную балку, пока усталость не заставит его вновь замереть, смежив тяжелые веки… а упрямого гнома – не свалит лицом вперед, причем он едва ли даже почувствует, что остановился, продолжая перебирать ногами, а неутомимая пурга милостиво скроет его под толстым сугробом, да так, что и по весне не сразу найдут… - Ну уж нет! – с трудом разлепив покрывшиеся тонкой ледяной корочкой губы, Бранд стряхнул с себя ласковые объятия забвения, после чего заставил себя подняться на ноги и сделать шаг. Еще один. И неплохо бы еще парочку… Он уже не знал, доберется ли до города, не знал, суждено ли ему хотя бы еще раз ощутить жар подземного пламени, согревающего жилище каждого гнома, или просто увидеть это странное высокое небо не затянутым беспросветными тучами, а чистым, удивительно-голубым, точно великолепнейший кристалл драконьей крови, о которых Бранду доводилось слышать лишь в сказаниях давно ушедшей старины – но все же продолжал идти. Продолжал упорно передвигать ноги, не обращая внимание на то, что багрово-алый платок, которым он обычно прикрывал нижнюю половину лица, давно уже стал белым и негнущимся, точно забрало рыцарского шлема, что свободная ладонь, которой он прикрывал глаза от ветра, наверняка уже примерзла ко лбу, а ноги двигаются где-то в стороне от остального тела, точно колеса у заводной игрушки, выполняя единственную возложенную на них задачу: продвижение вперед. Пока не рухнет в снег и не умрет – или же не доберется до… Огонь. Точно последняя вспышка светлячка, умирающего под земляничным листом – робкий кусочек чего-то теплого на мгновение прорезал сгустившийся вокруг мрак ненастной ночи, тут же затрепетав и едва не угаснув… но чуть погодя снова запылал, путеводной звездой указывая направление, и Бранд, не тратя время на бессмысленные вопросы, тут же рванул к нему навстречу. Откуда здесь, посреди снегов, было взяться костру, кто разжег его и не летит ли он, глупый жрец рун, ночной бабочкой навстречу верной смерти – он не знал, однако конкретно сейчас гибель от рук ассасинов уже не казалась ему столь ужасной перспективой, как возможность снова остаться в темноте, наедине с завывающим в уши ветром. И он бежал, оскальзывался, падал, снова вставал и, загребая снег, мчался дальше, не отрывая взгляда от постепенно увеличивающегося клочка пламени… что ж ты так медленно! Сквозь крепко стиснутые зубы прорвалось глухое рычание, больше подошедшее бы берсерку, и, наклонив голову, Бранд заставил ноги двигаться еще быстрее: он дойдет! Он, Аркат его сожги, не позволит какой-то несчастной вьюге одержать над ним верх, так что дойдет! Аркат его побери, он сделает это!.. И, внезапно преодолев последний снежный нанос, Бранд буквально вывалился в ярко освещенный круг, где воздух мало что не дрожал от жара пламени, а порывы бури совершенно не ощущались. Для почти обледеневшего, замерзшего гнома это было подобно прыжку в горячий источник, что менее стойких пловцов вполне может обварить до костей – но детям ли бога Огня опасаться тепленькой водички! А уж согретого воздуха – тем паче, так что гном мало не сунул руки в обжигающее нутро костра, довольно потирая ладони… …и лишь в последнюю очередь заметил, что он тут не один. Впрочем, второй гном, в котором явно угадывался мастер рукопашного боя (с такой комплекцией и не быть берсерком?..), не торопился бить наглецу морду за столь бестактное вторжение, и даже бросил ему объемистую флягу, которую Бранд, пусть и неловко, но все же исхитрился поймать. Внутри, к его удивлению, оказалось не столь любимое воинами Арката дешевое пиво – «Чем сильнее трещит голова, тем больше хочется размозжить ее кому-нибудь другому!» – а вполне недурное вино, и Бранд с немалым удовольствием позволил себе несколько глотков пряного напитка, чувствуя, как благословенное тепло разливается по его внутренностям. Набрякший плащ, с которого разве что вода не лилась, плюхнулся на землю вместе с тощей сумкой, и, поводя затекшими плечами, Бранд обошел вокруг костра, собираясь вернуть флягу владельцу… Гхм. Ну что ж, по крайней мере, он еще помнил те краткие уроки, что ему давали в юности, намекая, что жрец жрецом, а одними рунами много не навоюешь, приходится иногда и кулаками помахать! Так что, по крайней мере, он успел заметить, в который момент пришла в движение левая рука… хм, противника, надо полагать? – и, резко припав к земле, откатился в сторону, тут же вскинув руки в защитном блоке – давать ему передышку никто не собирался! Незнакомец атаковал яростно, довольно сопя и явно наслаждаясь устроенной потасовкой, так что Бранду пришлось пустить в ход все, что он знал, стараясь не подпустить опасного соперника близко и пользуясь своим, хоть и невеликим, но преимуществом – более легким телосложением, позволяющим довольно резво (для гнома) уходить в сторону, пропуская самые страшные удары. Впрочем, эта тактика срабатывала не всегда, а Бранд, как ни крути, был все же не самым прославленным воином… но – упрямства ему было не занимать, так что пришлось терпеть, закусывать губы и сражаться до тех пор, пока особо болезненный удар в скулу, едва не свернувший ему половину лица, не заставил и без того отдаленный рев с чего-то взбесившегося костра окончательно затихнуть, после чего вторая рука противника явно нацелилась вцепиться в горло. Это же была верная смерть – берсерки не скрывали, что без труда вырывают врагам глотки голыми пальцами, даже не прибегая к помощи своих кастетов, так что Бранду пришлось действовать быстро и, собрав остатки сил в кулак, бить врага прямо в живот, на котором, едва прикрытые чешуйчатой безрукавкой, ярко горели выжженные на коже руны. Вряд ли, конечно, такой маневр мог бы его спасти – обычно боль берсерка только забавляла, и он с огромным удовольствием растерзал бы дерзкого жреца на кусочки – но вот этот странный гном повел себя не вполне обычным образом: стоило кулаку Бранда коснуться его, как золотые, удивительно яркие глаза радостно вспыхнули… а чуть погодя плотно сжатые губы в огненно-рыжем ореоле бороды уже растянулись в широкой ухмылке, и Бранд опомниться не успел, как спиной вперед полетел в снег. - Ну наконец-то, дьявол тебя побери! – громогласный рев, которому было не утонуть и в грохоте извергающегося вулкана, заставил пламя костра в очередной раз вспыхнуть ярким цветком, достающим до небес, - А я уж думал, мне придется кожу с тебя содрать, и только тогда ты соизволишь запачкать свои ученые ручки! – после чего, откинув голову назад, он захохотал… и тот трижды лгун, кто скажет, будто у него не екнуло бы сердце от этого поистине жуткого звука! Казалось, он был способен пробить земную твердь насквозь, эхом отозваться в каждой магмовой жилке и без труда добраться до самого раскаленного ядра Асхана, дабы пощекотать нервы заключенным там демонам – а потом вернуться, сотрясая основы мира и бурля нерастраченной мощью под тонкой кожицей обители смертных! По его воле сотрясалась земля, взмывали тучи удушливого серого пепла, растекались кипящие озера и обращались в прах плодородные долины… но его же сила согревала жилища и освещала темные коридоры, плавила металл и превращала песок в стекло, обжигала глину и помогала готовить пищу. Она бушевала пожаром и уютно рокотала в недрах камина, прожигала плоть до самых костей и согревала озябшие руки. Она была проклятой и благословенной, жестокой и милостивой, свирепой и ласковой – она покорялась лишь тому, кто знал способы ее укротить, чья сила воли была сравнима с ее яростью, ибо слабый и беспомощный был достоин лишь бесславно сгореть… …в испепеляющем дыхании самого неукротимого из всех Богов-Драконов. - Добрая драка! – тяжеленные кулаки, явно способные без труда вбить любого гнома в землю по самые уши, треснули друг о друга, выбив яркие искры, - Не самая лучшая из тех, что выпадали на мою долю, но, думаю, глупо требовать от какого-то смертного, чтобы тот сравнялся с парочкой Князей Шио, так что – молодец, художник рун! Вижу, что руки тебе нужны не только чтобы ковыряться в своих камнях! – и, хлопнув в ладоши, он выхватил откуда-то из воздуха целую друзу слабо мерцающих синих кристаллов, которые уже… нет, не швырнул, а достаточно осторожно шмякнул в ближайший сугроб, отчего вместе с рыжими отсветами настоящего пламени по чисто-белому снегу заплясали еще и голубые блики. - Дурак ты, - судя по всему, понятие «такт» с этим Драконом просто не уживалось, хотя насмешка была беззлобной – так отец может позабавиться над сыном, пытающимся вытряхнуть старый боевой меч из ножен, - Я знаю, ты не особо почтительный жрец, но неужели так сложно сообразить, что, если уж именно я научил первых гномов рунической магии, то и последняя будет каким-то образом связана с драконами? Так что вся твоя выстраданная коллекция в Торбьяре, на которую потратил столько времени, не стоила и одного камушка вот в этой куче, - он кивнул на свой… подарок? – Бери, это кристаллы драконьей крови. Таких сейчас осталось очень мало, и твои… гхм, коллеги-безбожники уже не одно столетие ломают голову, пытаясь воссоздать их состав, - после чего, обнажив в ухмылке чуть кривоватые и острые даже на вид зубы, Аркат спросил: - Догадайся сразу, ждет ли их на этом поприще успех? - Ты… ты… Ты что, явился только поэтому?! - Не наглей, юнец, - глаза его вспыхнули еще ярче, и Бранд, невольно прикусив язык, сдал назад – Дракон Огня славился своим вспыльчивым нравом, а уж если решит драться в полную силу… ну, если верить легендам о Войнах Творения, по исходу этой битвы от дерзкого гнома не осталось бы даже воспоминаний, - Разумеется, у меня тут и другие дела, помимо спасения не слишком благодарных гномов от бесславной гибели в сугробе! – он фыркнул, и из его ноздрей вырвались два язычка пламени, - Твое счастье, что пока что ты еще нужен своему народу, а значит, я не могу так просто открутить твою глупую голову от плеч, не поставив под угрозу благополучие Гримхейма. Я же, конечно, не Маласса, чтобы так трястись над каждым своим почитателем… но, все-таки, раз уж взялся – приходится терпеть, - тут он снова ухмыльнулся, встопорщив рыжие усы, - Так что, пустоголовый ты гений, слушай меня и запоминай: пока что темные эльфы не представляют для вас угрозы. Моя сестра держит их на коротком поводке и готовит к новой Войне Затмения. Уже через несколько лет демоны снова смогут прорваться в Асхан, и их придется встретить во всеоружии, особенно – гномам, если вы не хотите стать главным блюдом на пиру детей Ургаша! – тут Аркат вновь фыркнул, но уже не со смехом, а с яростью раздувая ноздри, - Однако, к моему стыду и разочарованию, вместо того, чтобы поддерживать свои войска в готовности, ваши вожди только и знают, что похваляются прошлыми победами и горланят песни о былой доблести, словно эти песни должны уберечь их от гибели, когда пылающие когти демонов сомкнутся на горле Гримхейма! - Но… когда? - День, месяц, десять лет, - Аркат как-то странно повел плечами, - Для меня – уже через минуту. Для вас время может растянуться, но не думаю, что ждать осталось очень долго. Я слышу, как обитатели Шио скребутся о стены своей тюрьмы… они чувствуют, что скоро наступит их час, и собирают силы, чтобы обратить весь Асхан в бесплодную пустыню, поэтому, если не хотите им помочь – восстанавливайте пограничные гарнизоны, пока еще не поздно. Эта ваша затянувшаяся война проредила линию обороны, и если только основные войска демонов вновь воспользуются подземными ходами Гримхейма, королевство падет раньше, чем рухнут стены Тор Мирдала! - Ты… - тут Бранд, наконец-то, смог справиться с собой, и сдавленно рассмеялся – не то от потрясения, не то от комичности сложившейся ситуации, - Боюсь, ты выбрал не того гнома. Я, черт побери, изгнанник, и если есть в этих горах кто-то, кого королевский Совет стал бы слушать с меньшей охотой… - Я знаю, - спокойный голос Дракона прервал его на полуслове, - Ты думаешь, я бы не обратился к верховным жрецам, если все было бы так просто? О да, они бы меня выслушали – с этой их вечной раболепностью, всем своим видом изображая внимание и почтение… - его голос засочился кипящим ядом, - Но мне не нужны перечисления всех моих титулов – большинством из которых наградили меня вы, смертные – мне нужны действия. Именно поэтому я спас тебя, Бранд, нахальный рунный художник – не из-за твоих исследований, но потому, что из всех героев своего народа, сейчас только ты осмелишься выступить против короля и привлечь к себе должное внимание… наверное, потому, что тебя уже привыкли слушать не из-за положения при дворе, а из-за силы, которую ты столь ревностно подчинил своей воле! Так что не пытайся увильнуть, - он снова улыбнулся, зловещим частоколом, способным перекусить пополам даже пещерную гидру, - На тебя обратил внимание Дракон, так что, раз уж не в силах испытывать полагающуюся при этом радость, попытайся ее хотя бы изобразить! - Угу, только внимание богов – это как ходить по верхушке крепостной стены, - тут же буркнул Бранд, - На тебя, естественно, все пялятся, только вот ветер там дует сильный, и падать до земли довольно долго… - А кто сказал, что будет просто? – что ж, кажется, пока еще удача на его стороне, и Арката его наглость больше веселит, - За все приходится платить свою цену, но если постоянно об этом думать и опускать руки – и под старость лет не осмелишься не то, что пройтись, но даже взобраться на эту твою крепостную стену, хотя бы ради того, чтобы увидеть мир за ее пределами! Так что прекращай ныть и вертеться, точно девица на выданье – я и так потратил на тебя, смертную букашку, вдесятеро больше времени, чем планировал! – и принимайся за дело. Выпихни свой упирающийся народ из того застоя, в котором вы оказались, и, клянусь первородным Огнем, я найду, чем тебе ответить за услугу!.. Но – лишь когда вы загоните демонов обратно в их вонючее логово, и этот мир получит еще двести лет передышки до следующего Затмения. Дерзай, юнец… нет, ну до чего же нахальный жрец мне попался! – и, уперев руки в бока, он вновь расхохотался, а и без того сверкающее его тело внезапно будто вспухло, наливаясь слепящим сиянием, и рассыпалось вихрем огненных искр, что туго скрутилось копьем и вонзилось в землю, мгновенно пропалив сугробы насквозь и исчезнув с глаз! Несколько мгновений – и деловитая метель уже засыпала все следы присутствия Дракона, а пламя костра, будто чихнув, начало постепенно утихомириваться, уже не пытаясь облизать небо, так что не слишком обремененному религиозностью Бранду могло бы показаться, что все это ему только привиделось… Кабы не загадочно поблескивающая груда кристаллов на снегу да все еще горящая от прикосновения кулака Арката скула, налитая поистине яростным жаром – поморщившись, рунный жрец осторожно коснулся изрытой старыми шрамами кожи, расплавившейся нагретым воском. Да уж, с таким доказательством высшего присутствия сложно поспорить, учитывая, что он находится посреди диких гор, в Аркат его разберет скольких милях от ближайшего поселения! Кстати, а это интересный вопрос: каким же таким образом Бранд должен был исполнять высочайшую волю, если через пару часов, как только догорит огонь, все равно замерзнет насмерть в этой всеми позабытой глуши? Предположить, что подверженный неуемным страстям и, о да, непостоянный Дракон просто упустил из виду эту крошечную деталь?.. - Эй, у костерка! …конечно же нет. - Дракон меня задери, вот уж не ждал встретить здесь кого-нибудь! – и, вынырнув из плотного переплетения снежных вихрей, в освещенном круге будто из воздуха материализовался… мамонт. Такой упитанный, мохнатый и невозмутимый, что спокойно прошел вперед, роняя с бивней сосульки, и лишь у самого огня повернулся боком, дав Бранду увидеть всадника – плотно сбитого крепыша, из-за меховой шубы казавшегося вдвое больше, чем на самом деле. - Ну и пурга разъярилась, чтоб мне в медвежьей берлоге проснуться! – не дожидаясь ответов, пришелец уже выбирался из седла, похлопывая явно замерзшими руками, - Повезло тебе, приятель, что вовремя огонь-то разжег! - Да уж, - Бранд, однако, здороваться не спешил, внимательно приглядываясь к новичку. Вряд ли, конечно, Аркат послал бы к нему одного из заблудившихся в снегах убийц, но кто знает, что могло взбрести в голову Дракону… - А ты как здесь-то очутился, друг? - Да не поверишь, с дороги сошел, - кажется, самого путешественника этот факт тоже изрядно удивил, но подробностями он поделился охотно, явно радуясь возможности с кем-то поговорить, - Аркатом клянусь, с самого рождения по этим горам ходил, и ни разу еще так не бывало, чтобы мимо перевала проскочил! Уж думал, тут мне и конец наступит, опозорю весь клан перед предками, замерзну посреди снегов, точно какой-нибудь безбородый с юга – а тут и твой костер приметил, - после чего, все-таки справившись с тугой застежкой, он стащил с головы капюшон, явив миру черную шевелюру и такую объемистую бороду, что она казалась прицепившейся к лицу взъерошенной кошкой, - Нет, ну любимые подметки моего дедушки – это ж надо было так облапошиться!.. – после чего, все еще улыбаясь, он двинулся навстречу Бранду, - Так сказать, извиняюсь за вторжение и приветствую брата-путешественника! Смотрю, недавно у нас в горах? - Что, так заметно? - Еще бы, - и крепыш кивнул на сброшенный плащ, так и валявшийся по ту сторону костра, - В такой одежке никто по доброй воле сюда не сунется, шкуру побережет! Да и припасы, конечно… Гм. Что, темняки с места согнали? - Да нет, сидят пока что по норам. Это свои. - А, так ты знатный? – видимо, этот факт прибавил ему в глазах местного немного достоинства, - И в каком же клане нынче остались без короля? - До вас что, еще не дошли вести? Я думал, они разносятся быстрее ветра. - Это точно, но не тогда, когда сами гномы – порывы ветра в горах, по полгода не видящие родного дома! – усмехнулся тот, после чего, наконец, представился, - Хельми, сын Хольмгара, из клана Северного Ветра. - М-м… Бранд. Из Пламени Глубин. - О, жрец? – и вновь – никакого подчеркнутого уважения, лишь грубоватое любопытство, - Слушай, а правду говорят, что вы, перед тем как за стол сесть, по полчаса перед алтарем молитесь, чтобы Аркат изжогой не замучил? - Э-э-эм… - Все ясно, соврал, - разочарованно протянул Хельми, - Вот же длинный язык у этого Вульфстена! Как напьется, так такое порой завернет… Это наш вождь, - пояснил он, - Пьяница и балагур, но гном надежный. Он тебе понравится. - Ты… приглашаешь меня в свой клан? - Ну а что, здесь тебя оставлять, посреди снегов? – кажется, вопрос его изрядно удивил – он даже как-то замер, вылупив на собеседника абсолютно круглые светло-голубые глаза, - Ну ты, жрец, совсем что-то приуныл… Да плюнь ты на этих королей, чтоб им завтраком подавиться! Проживешь как-нибудь и без короны. Или у тебя там остался кто, в твоем клане? - Нет, дело не в этом… Ты же не король. Как ты можешь решать… - О, сразу вижу матерого пещерника, - усмехнулся Хельми, - Который без королевского дозволения даже зад почесать не посмеет… Я ж тебе сказал: нет у нас короля. Вождь есть. Ну, чтобы у остальных гномов совсем мозги не потекли… и еще чтобы толковать с королями, если вдруг созовут, - его улыбка стала еще шире, - Догадываешься, Бранд, почему наш Вульфстен эти сборища терпеть не может и всякий раз норовит куда-нибудь в горы смыться? - Гм… Что ж, пожалуй, я и впрямь столкуюсь с вашим… вождем. - Да зуб даю, через неделю уже вместе пиво изводить будете! – захохотал Хельми, совершенно по-братски хлопнув его по плечу. Жарко, от души, так что даже самый закоренелый скептик мог бы поверить, что все, вот оно – он спасен, он нашел, где укрыться от этой чудовищной бури, и проверить-таки, не врали ли старые летописи, превознося до небес свойства кристаллов драконьей крови!.. Но тупая боль в мышцах, все еще помнящих «ласку» божественных кулаков, удержала мечтателя от полного погружения в негу, недвусмысленно напомнив, что с ним заключил сделку Дракон – и, будь он проклят, не хотелось бы оказаться на месте того, кто разочарует самого Арката! Конечно, приятно тешить себя мыслью, что без него прародителю всех гномов не обойтись, что он такая важная фигура, которая выбилась из общего моря безликих смертных и заинтересовала самого бога – но, как мудро учила детская присказка, гордыня подобна открытому пламени, и, вырвавшись из-под контроля, может натворить немало бед, так что, пожалуй, придется задавить встрепенувшиеся амбиции и осознать, что сейчас он – темная лошадка, роющая копытом землю на старте, на которую поставил все состояние влиятельный игрок – и горе ему, если не придет к финишу первым!.. Ведь это так в духе Арката – заявлять о непосильных ставках, при этом не оставляя жертве и шанса на проигрыш. Да, он любит рисковать, любит щекотать окружающим нервы и заставлять их, очертя голову, бросаться навстречу безумию – но, в конце концов, он Дракон, а не обычный смертный, и потому на нем лежит ответственность не за одни лишь проигранные деньги. На нем – судьбы всего Асхана, и потому он не может рисковать, а если понадобится – будет гнать «избранника судьбы» хоть пинками, хоть огненным дождем – беги, лошадка! И лошадка побежит. Будь она хоть слепая и хромая на все четыре ноги. А рунный жрец, до этого ни разу не командовавший даже отрядом, уже через полгода будет привычно отдавать приказы, причем делать это с такой властностью, что ни у одного воителя язык не повернется его осадить! И всего-то через четыре года, несокрушимым валом встретив налетевшую орду демонов в недрах пещер, этот самый жрец будет неторопливо возвращаться в ставший родным Тор Хралл, и воины всех шести гномьих кланов будут вместе горланить песни в его честь, прославляя мужество воинов Каменных Залов… М-да. А ведь еще полгода назад, сидя в своей уютной лаборатории и слушая ворчание Ральфа, Бранд даже представить себе не мог подобного исхода! Ему всегда казалось, что война – совершенно не то, чем бы ему хотелось заниматься, что в Гримхейме и без того полно драчливых гномов, способных повести за собой целую армию и лицом к лицу встретиться с тысячекратно превосходящим их числом противником… что сам он для этого точно не создан! Вот только, видимо, у Арката были на него другие планы. И если уж твою судьбу решил переписать сам Бог-Дракон – что ж, остается лишь мужественно встретить все удары, доказывая, что и «смертных букашек» не так-то просто размазать по стенке единственным щелчком когтистых пальцев! - Ты в этом убедился, Аркат?.. Он не ответил. Вслух, конечно. Но где-то в недрах огромной горы – может быть, в клокочущих глотках работающих кузен? В треске многочисленных факелов? Или в сдержанном ворчании дремлющей лавы, лениво перекатывающейся на своем огненном ложе?.. – совершенно ясно раздался его хохот.

Конец.