Волшебница сумерек

Небо. Темно-серое, свинцовое, затянутое непроницаемыми низкими тучами. Сколько месяцев назад над нами появлялось солнце? Растения умирают, от большинства деревьев только и осталось, что голые стволы с обломанными ветками, обвиняющее указывающие вверх. На этом перевале, к счастью, их не так уж и много – не люблю видеть эти разлагающиеся останки некогда прекрасных горных лесов. Голая, истрескавшаяся земля с торчащими кое-где пучками серой и больной травы, да мрачные каменные склоны – вот все, что здесь есть, кроме вездесущего рыжего мха, так обильно разросшегося повсюду за последний год. Порыв ветра бросил мне в лице пыль с пробегающей рядом проселочной дороги, принеся вместе с ней и кое-что еще. Запах пожара, бензина, дикой смеси химикатов и пластмассы – от машин. Горелой плоти и свежей крови – от того, что лежало рядом с ними. Иногда я готова проклясть свои обоняние, слух и зрение. Проще было бы оставаться человеком. - Маюми… Держись… - я встряхиваю лежащую на земле волшебницу. Плащ, некогда бывший коричнево-зеленым, теперь же просто бурый, весь измят, покрыт копотью, в паре мест следы от пуль. Первый раз, когда я увидела эту девочку после заключения контракта, хмуро уставившуюся на меня из-под козырька слишком большой для нее армейской кепки, то и предположить не могла, что она пришла ко мне сразу в форме волшебницы. Еще лет десять назад я бы рассмеялась от подобного зрелища, но теперь понимаю, что таковы идеалы нового мира. Образец для подражания – мужчина в форме, защищающий тебя и твою семью. Легкая футболка и мешковатые штаны почти целы, если не считать расплывающихся кровавых пятен на левой ноге – на бедре и чуть ниже колена. Артерия не задета, кости тоже целы, так что ничего страшного. Я оправлялась и от намного более тяжелых ранений, даже без посторонней помощи. Справится. Голова мотается из стороны в сторону, в глазах нет никакого выражения. Она смотрит на меня, но в то же время сквозь меня. - Я ничего не смогла сделать, - шепот, еле слышный. Это она называет «не смогла»? Мне самой почти и сражаться не пришлось, кроме как прикончить полдюжины остававшихся демонов. Сейчас только надо будет оттащить в поселок, там Тока ее за пару минут на ноги поставит. Проклятая дура, зачем она вообще полезла в тот бой, должна же была знать, что не сможет справиться с таким количеством противников. - Что там? – Маюми все пытается приподняться, чтобы посмотреть на дорогу, где все еще дымятся остатки каравана. Я прижимаю ее обратно к земле, подобных зрелищ ей точно не нужно в ее нынешнем состоянии. Дорога к селению здесь проходила через узкое ущелье, чем и воспользовались мародеры, организовав классическую засаду. Старый грузовик надежно перекрыл выход, после чего остановившийся конвой было легче легкого расстрелять со стен. Асакава, будь ты проклят, я же просила тебя выслать им навстречу вооруженный эскорт! Машины охранения превратились в дымящиеся груды железа, судя по всему, у нападавших были при себе гранатометы. Тела ополченцев разбросаны рядом, напоминая теперь изломанные обгоревшие манекены. Так легче, не нужно думать, о том, что у них остались семьи или друзья. У манекенов нет семей. Их не жалко. Битые карты, расходный материал. Трейлер – о его потере я действительно сожалею. Налетчики старались взять его целым, это понятно, но что-то у них пошло не так. Вряд ли кто-то из них сознательно стрелял по бакам, скорее просто пытались уничтожить оставшихся защитников, отступивших к единственной целой машине. В любом случае, это уже не имеет особого значения – прицеп горит, а вместе с ним обращаются в тяжелый смрадный дым так необходимые нам припасы. Провизия, боеприпасы, но что было важнее всего – медикаменты, которые нам с таким трудом удалось вымолить у военных. Асакава, кто теперь будет лечить твоих людей? Тока? Она не выдержит. Я сама ей не позволю. Единственный хороший целитель намного важнее тех живых трупов. Лекарства и Тока – это поставило бы их на ноги. Без лекарств ее сил хватит лишь на то, что облегчить их страдания, если она не выжжет свой кристалл раньше. - Дай мне увидеть! – Маюми тяжело дышит и отчаянно старается увидеть остатки каравана. – Там… хоть кто-нибудь выжил? - Нет. Груз тоже погиб, - мне все же удается удержать ее на месте. Надо вызывать Ли на его внедорожнике, пусть скорее заберет нас отсюда. На мотоцикле эту несчастную дурочку мне не вытащить. - Груз?! – она почти что хрипит, а в ее черных глазах, что теперь неотрывно сфокусировались на мне, видна неожиданная ненависть. – Только груз для тебя важен?! - Нет! – с трудом успеваю остановиться, чтобы не влепить ей пощечину. – Люди меня тоже волнуют. Те люди, которые умрут без нужных нам лекарств! Их будет куда больше, чем десяток охранников, которые знали, на что шли! Ясно тебе? - Тварь… Какая же ты все-таки тварь… - она плачет. Я же с нарастающим страхом смотрю на ее самоцвет, закрепленный на изящном серебряном браслете, охватывающем ее запястье. Он темнеет с каждой секундой. - Ты… С караваном ехал кто-то из твоих знакомых? – запоздало понимаю, почему она проигнорировала мои указания оставаться на месте и отправилась встречать конвой, пока я охотилась за той группой демонов. - Мой отец. Конечно. Что может быть замечательнее, чем приветствующая тебя на въезде юная дочка, ставшая волшебницей? Великая честь, почет и уважение со стороны товарищей. Он вернулся бы к своим не простым солдатом, но человеком, породнившимся с чудом. Они до сих пор мечтают о чуде, эти люди, обратившие свой мир в кошмар наяву. - Маюми, не смей! – снова встряхиваю, быстро вытаскиваю рацию и нахожу нужную частоту. – Ли! Прием, демоны тебя забери! - Ли на связи, - даже через помехи чувствую ауру спокойствия и невозмутимости, окружающую флегматичного китайца. - Я у южного ущелья, того, через которое должен был пройти конвой. Бери Току и немедленно приезжай! Маюми ранена, припасы уничтожены. – кто мог подумать, что этот навязанный мне против воли телохранитель и впрямь окажется настолько полезным? Кажется, это было единственное решение Асакавы, которое я не могу осудить. И бьюсь об заклад, что он уже искренне жалеет о том дне, когда настоял на этом. - Буду через двадцать минут, - долго, слишком долго для Маюми. Слишком быстро для любого, кроме Ли. - Принято. Конец связи, - вешаю рацию обратно на пояс и снова смотрю на угасающую передо мной девочку. У нее же был такой хороший потенциал, я так рассчитывала, что наконец смогу хоть частично отойти от ежедневной рутинной охоты за блуждающими группами демонов… Даже здесь, даже в этой ситуации, не имея вообще никакого боевого опыта, Маюми смогла расправиться с остатками мародеров и уничтожила большую часть синхронизировавшихся с ними демонов. А теперь ее кристалл все больше и больше заполняется вязкой черной мутью. Некогда цвета морской волны, он теперь напоминает воду в воронке, оставшейся после Инцидента – черную, мерзкую жижу, смертельную для всего живого. - Катитесь к демонам… Вы оба… Ты и кретин Асакава… - она закрыла глаза и устало вздохнула. – Надоело… Вам плевать на простых людей. Для вас это просто игра. Один из себя строит великого лидера горстки напуганных беженцев, а другая – всезнающую волшебницу с великой миссией. - Маюми, не надо! – черт бы все побрал, этот конвой, этих мародеров, этого ее отца! Еще немного и самоцвет окончательно угаснет, а я даже не знаю, какие подобрать слова, чтобы хоть как-нибудь стабилизировать ее. – Пожалуйста, не сдавайся! - Знаешь, а мне тоже плевать, - волшебница снова посмотрела на меня кристально чистым и спокойным взглядом. – На все твои планы и замечательные намерения. Если я не смогла спасти единственного человека, заботившегося обо мне, то и пусть остальной мир тоже рухнет. Не жалко. - Не смей отчаиваться! – я все же даю ей пощечину, со всех сил, так чтобы хоть ударом заставить ее на миг отвлечься от произошедшего. Пусть хотя бы на меня злится, только бы продержалась до приезда Токи. Та всегда умеет найти нужные слова, чтобы подбодрить человека – ей это давалось с такой легкостью, что мне оставалось только молча завидовать. Нет, бесполезно. Маюми, моя несостоявшаяся правая рука, уже ни на что не реагирует. Глаза устремлены в небо, а губы что-то шепчут настолько тихо, что даже мой слух не может разобрать. Последний раз пытается поговорить с отцом? Думаю, что именно его она сейчас видит. Чувствую, как энергия в ее самоцвете нарастает, одновременно в кристалле исчезают последние остатки прежнего цвета, пожираемые тьмой. Эта машина, хранящая ее душу, почти готова перестроиться, создавая из отважной девочки отвратительное чудовище, но я не отстраняюсь и не готовлюсь уничтожить камень разрядом магии. Все это больше не нужно. Вокруг меня сгущается присутствие. Знакомое, хотя в этой жизни я ни разу не видела обладательницу этой ауры. Мадока Канаме, величайшая из волшебниц нашего мира. Богиня, позволяющая нам не становиться ведьмами. - Хомура… - шепот еле слышен, его можно спутать со случайным порывом ветра, но я знаю, что не ослышалась. Она помнит меня, пусть и должна теперь присматривать за всеми волшебницами на протяжении всей истории людей. Моя единственная настоящая подруга. Сестра, которой у меня никогда не было. Девочка, которую я так и не смогла защитить. Я подхватываю Маюми на руки, будто так можно отсрочить неизбежное. Бесполезная и глупая попытка – еще несколько мгновений и на свет появится то, что в этой Вселенной существовать не может. Мадока не может не вмешаться. Энергия взвивается волной, почти готовая выплеснуться за пределы самоцвета – и гаснет, растворяется, уходит в никуда. Так мог бы подумать посторонний наблюдатель, но я знаю, кто только что сделал это. Я помню ее лицо. Девочка, лежащая передо мной, мертва. Осторожно наклоняюсь и закрываю все еще открытые глаза – теперь тусклые и неподвижные, замечая на губах слабую улыбку. Внутри меня только горечь. Сколько раз мы будем продолжать вербовать новых волшебниц, рассказывая им красивые сказки про великую миссию спасения человечества? Тока, кажется, даже сама в эту белиберду до сих пор верит, что нужно только переждать, справиться с последствиями войны. Ей нужно верить, врать она так толком и не научилась. Я могу работать только с сиротами, им уже все равно некуда отступать, а наша светловолосая красавица-целительница сможет убедить мать пожертвовать единственным оставшимся ребенком. Все ради великой цели. Они будут помогать другим людям. Их будут любить. Ни одна из болезней им не будет страшна. Да, нас любят. Или прицельно бьют из снайперских винтовок в голову. - Хомура… - я вскидываю голову, только сейчас осознав, что присутствие никуда не ушло, не растворилось, как происходило в каждом прошлом случае. - Мадока… - она стоит в нескольких метрах от меня, единственное яркое пятно на фоне серых и черных камней. Последний привет из несуществующего мира. Странно, наши тела не меняются, но передо мной не юная девочка, а молодая женщина, ослепительно красивая в своем нарядном белом платье. Они будто светятся изнутри – Мадока и ее наряд, так что хочется отвести глаза в сторону. Не отвожу. - Я… Я… - горло сдавило, будто меня кто-то вновь пытается задушить. Все мысли смешались, даже не могу понять, что же должна сейчас произнести. Столько раз я пыталась представить, что буду делать, если когда-нибудь вновь увижу ее, строила возможные беседы, придумывала вопросы, шутки, говорила о том, как сложилась жизнь наших подруг – а сейчас стою, нелепо моргаю и единственное, что приходит на ум… - Почему сейчас? - Я же обещала тебе, что однажды мы вновь увидимся, - она смотрит на меня с такой грустью, что мысль подбежать и обнять ее исчезает, прежде чем я успеваю сделать хоть шаг. - Мадока… - я все еще пытаюсь понять, что может это все значить, хотя истина уже стучится в двери моего разума и требует немедленно ее впустить. - Я должна уничтожить каждую ведьму до ее появления, - она улыбается, мягко, успокаивающе, показывая рукой на свой самоцвет, кристально чистый, полный энергии. - Да, Маюми… - смотрю на замершее у своих ног неподвижное тело девочки, доверившейся мне. Она считала меня мудрой и опытной волшебницей, которая сражается ради них всех. Глупенькая. - Была первой из двух ведьм, за которыми я пришла, - негромко произнесла та, которую я когда-то отчаянно пыталась спасти от ее судьбы. Я уже почти готова увидеть наполнившую кристалл тьму, когда приподнимаю левую ладонь и смотрю на свой самоцвет, но он почти чист. Пара темных пятен, ничего серьезного – в таком состоянии можно спокойно выдержать пару боев без опасности довести его до критического состояния. - Мой самоцвет в порядке, - мысли в голове хаотично носятся, сталкиваясь друг с другом и превращая стройную и понятную картину мира в полную сумятицу. – Он в порядке. - Да, но я пришла за второй ведьмой, - взгляд Мадоки почти виноватый, она приближается ко мне, еле слышно ступая босыми ногами по обочине дороги. – Не бойся. - Я не боюсь, - противореча собственным словам, пячусь назад. Боги, если из вас еще кто-нибудь остался, я никогда не могла бы подумать, что я буду отступать от нее. – Но… самоцвет чист. Мадока покачала головой, присела перед телом Маюми и коснулась кончиками пальцев ее лица. - Не только он может сделать из волшебницы чудовище. - Я не ведьма и не собираюсь ей становиться! – внутри меня полное смятение, так что с трудом удается сохранять спокойное выражение на лице. Или не удается? Голос точно дрожит. - Ты уже ей стала, - Мадока поднялась обратно и посмотрела на меня, хотя больше приближаться не стала. – Незаметно для самой себя. Я просто не могу поверить в то, что слышу. Да, некоторые мои поступки вряд ли бы одобрил посторонний человек, но я никогда не вредила окружающим, не наслаждалась чужой болью, не упивалась свалившейся на меня властью или преклонением в глазах обычных людей. Я знаю, что я не ведьма, ни телом, ни духом. Пока нет. Как она может говорить такое? Ведь она знает меня, лучше, чем кто-либо сможет узнать! - Знаешь, когда я только получила свою силу, то попыталась найти Бога. Настоящего, который все создал. Хотела поговорить с ним, задать ему миллион вопросов, может быть, даже попросить помочь нам всем, - стоящая напротив меня девушка замерла, наблюдая за медленно ползущими над горами серыми облаками. – Я не нашла его. Вообще ничего, кроме разлитой вокруг силы, которой пользуюсь я и инкубаторы. Никакой высшей воли, никакого великого плана, никакой цели для нашего существования. Тогда я впервые поняла, что отныне должна решать все сама. - И что ты решила? – смотрю на девушку, которая целую вечность назад была моей подругой. Каково это – быть богиней? Видеть сотни миров? Жить сразу в прошлом и будущем? - Я решила, что должна сама попытаться сделать вселенную чуточку лучше, - просто ответила Мадока, снова переводя взгляд на меня. – Желание было «уничтожить каждую ведьму до ее возникновения», но точного срока не было. Я не могу влиять на обычных людей. Я не могу помогать волшебницам в бою или заживлять их раны. Я могу только решать, когда оборвать их жизнь. - И ты стала решать… - истина наконец-то вышибла двери и ворвалась в мой разум. – Ты стала нас судить. Кто достоин жить дальше, а кто нет… - Да, - Мадока кивнула, вздохнув. – Первый раз было очень сложно, а потом я постепенно приспособилась. История, она постоянно мне сопротивляется, хочет вернуться назад. Люди не меняются, не учатся, не хотят видеть, сколько зла они причиняют друг другу. - И ты пытаешься им помочь увидеть это, убивая волшебниц? – я даже не предполагала, что та, кто рыдал над погибшим котенком, сможет так спокойно рассказывать мне о подобных вещах. Мне хотелось просто залезть под какой-нибудь камень, спрятаться от всего мира и ни о чем не думать. Этого не может быть. Она не могла стать такой. - Ты говоришь о том, что бы сделать мир лучше, но где же он? – я не выдерживаю, становлюсь напротив нее и раскидываю руки в стороны. Небо, лишенное солнца, земля, лишенная травы, перестрелявшие друг друга ради проклятого грузовика два десятка человек. – Укажи же мне, где результаты? Покажи мне твой новый мир, прежде чем заберешь жизнь ведьмы Хомуры Акеми! - Он почти здесь, - Мадока светло улыбнулась, словно ее ни капли не смутила моя вспышка. – Ты видишь вокруг себя его преддверие. У меня почти получилось. - Преддверие? – ноги слабеют, так что я сажусь перед ней камни и несколько секунд могу только смотреть на нее снизу вверх. Богиня. Залитая светом, непогрешимая в своей правоте. - Ты… Это ты все начала… Тот неизвестный Кьюбею фактор – это была ты. – мир кружится перед глазами, иллюзии и мечты разбиваются о кости моего черепа. Причина нарастания активности демонов, константы, внезапно меняющие значения, хаос, убийства, распад всего и вся… - Это было очень-очень сложно, - Мадока опустилась передо мной на колени, чтобы я могла не запрокидывать голову и провела пальцами по щеке. – Не плачь, не надо плакать… Я ведь справилась. Все будет хорошо. - И война… - как она может быть так спокойна? Как она может до сих пор верить, что поступает правильно? - Нужно было только успевать вовремя убивать волшебниц в крупных столицах, - подтвердила девушка мои самые жуткие опасения. – Знаешь, самое обидное, что среди них не было ни одной, чью жизнь стоило бы обрывать раньше времени. - Ты сошла с ума, - я не верила, что когда-нибудь скажу ей эти слова. И я не верила, что когда-нибудь услышу от нее подобные безумные вещи. - Ты не понимаешь, Хомура, - Мадока поймала мой взгляд и снова успокаивающе улыбнулась. – Я – богиня. Настоящая. Я не вижу будущее, я уже живу в нем. Людям нужно просто понять, насколько неправильный мир они создали, научиться существовать в мире друг с другом. И утопия будет создана. Не идеальный мир, где все постоянно улыбаются, но место, где сильный не ударит слабого, а умный не станет смеяться над глупым. Мы наконец станем человечеством, а не миллиардами одиноких людей, тонущих в своих страхах и не способных ни помочь другим, ни принять их помощь. - И ради своей мечты ты убиваешь наш мир, - я закрыла в глазах, не в силах больше выносить ослепительный свет ее самоцвета. Ни одного пятнышка, ни единого изъяна. - Не своей. Нашей, - чувствую, как она отстраняется от меня, встает обратно на ноги. – Я вмешиваюсь сейчас не только потому, что твои методы больше не могут быть оправданы благими целями. Ты пытаешься восстановить старое общество, а оно должно быть уничтожено полностью. Люди не должны преодолеть этот кризис, используя старые пути, они обязаны найти новые. - Прошу тебя, не надо… - я все же открыла глаза и посмотрела на расплывающуюся фигуру надо мной. – Не становись такой… Вспомни, какой ты была раньше… - Маленькой глупой девочкой, которая верила, что загадала замечательное желание, - тихо ответила моя бывшая подруга. – Я бы все отдала, чтобы снова стать ей. Самоцвет на моей руке отозвался мелкой дрожью на прикосновение чужой магии, поле зрения сузилось, так что теперь я не видела ничего, кроме знакомого, но столь чужого лица. - Хомура, моя единственная настоящая подруга… Прощай. Тьма разрасталась, так что теперь оставалась лишь крошечная точка вдали. Розовая. Ее любимый цвет. - Я… Мир мигнул и погас. *** - МАДОКА! Девочка рывком села на постели, судорожно пытаясь понять, что происходит. Сердце тяжело билось о ребра, а перед глазами все еще стояло лицо, которое она не видела ни разу за всю свою жизнь. Через несколько секунд дверь в ее комнату широко распахнулась, выбитая сильным ударом, а в комнату ворвался державший наизготовку крупнокалиберный пистолет китаец в военной форме. Ствол оружия быстро менял свое местоположение, пока его хозяин искал возможные угрозы в помещении, не обращая никакого внимания на замершую на кровати Хомуру. Учитывая то, что кроме пары шкафов, стола, приткнувшейся в углу тумбочки, да той же кровати, никакой крупной мебели здесь не было, то задача была не из сложных. - Проклятие, Ли, убери оружие, - волшебница наконец сообразила, кто перед ней стоит, и со вздохом опустила левую руку, самоцвет на которой чуть было не ответил на внезапное вторжение разрядом магии. - Вы кричали, - телохранитель, убедившись, что никаких противников здесь нет, убрал пистолет в кобуру и посмотрел на свою хозяйку ничего не выражающим взглядом. – Все в порядке, Акеми-сан? - Дурной сон, - тихо отозвалась Хомура, после чего опустила глаза вниз и автоматическим жестом подтянула одеяло к груди. – Ты можешь подождать снаружи. Китаец молча кивнул и вышел из комнаты, затворив за собой перекосившуюся дверь. «Акеми-сан» - она грустно улыбнулась, одеваясь быстрыми, отточенными движениями. Спешки не было, просто у нее давно вошло в привычку не терять время впустую. – «Я бы тут, вероятно, могла голышом танцевать, а он бы и глазом не моргнул» Девочка подошла к окну и выглянула наружу – городок еще спал, только солдаты на блокпосту в конце главной улицы, судя по улыбкам на лицах, травили очередные немудреные байки. Нависающие над Юзавой горы еще несли отпечатки ночных теней, но вершины уже были окрашены в нежно-розовый цвет. Розовый. Хомура крепко вцепилась в подоконник и зажмурилась. Ничего этого не было. Конвой с так необходимыми им медикаментами благополучно дошел – она, Тока и Ли выехали навстречу, но встретили только пару демонов-одиночек. Никакой засады, никаких мародеров. Асакава давно ушел со своего поста – при скромной помощи китайца, неожиданно принесшего ей внушительную подборку фотографий, на которых он пристает к молоденьким девочкам. У Хомуры тогда мелькнула мысль просто вломиться в мэрию и переломать все кости этому человеку, но Ли сказал, что знает менее кровавые способы, а через пару дней Асакава сам созвал собрание, заявил, что уже не молод (волшебница еле сдержалась, чтобы не расхохотаться, вспомнив его неуемное внимание к противоположному полу), и хочет подать в отставку. Жители, немало ошарашенные этим неожиданным сообщением, почти единогласно проголосовали за Ивату, его молодого заместителя. Хомура не питала особой приязни к новоявленному мэру – по ее мнению, тот был серым ничтожеством, вполне довольным своей ролью вечной тени Асакавы, но он хотя бы не чинил ей препятствий на каждом шагу. С ролью руководителя Юзавы он тоже справлялся, так что волшебница в итоге сочла, что проблему с местными властями можно считать решенной. Маюми… Лицо девочки на миг предстало перед ней, словно живое. Ее никогда не было. Была Юки, с которой они повстречались совсем недавно. Надежная в бою и абсолютно беспомощная в обычном быту волшебница добралась до Юзавы пешком, одетая в какие-то драные остатки военный формы, болтавшейся на ней как на вешалке. Тощая, чумазая, с короткими, неровно обрезанными черными волосами, широко раскрытыми зелеными глазами и растерянно-счастливым видом на лице, она просто молча вручила Хомуре мешочек с двумя десятками кубов демонов и спросила, можно ли ей остаться здесь. «- Ты хочешь купить этим себе место? – Хомура с искренним удивлением уставилась на странную незнакомку. Любой поселок будет рад приютить волшебницу, пусть бы и самую слабую. Что такого она натворила, что пытается задобрить ее этими кристаллами? - Не-а, - Юки неожиданно широко ухмыльнулась, продемонстрировав дыру на месте одного из передних зубов. – У меня все карманы дырявые, они, блин, постоянно на дорогу вываливаются» Тока с тех пор все пыталась уговорить новенькую позволить ей восстановить ее зуб, на что та каждый раз отвечала категорическим отказом, а Хомура нашла себе надежного партнера для охоты на демонов и находящихся под их влиянием людей. А также дополнительную головную боль во все остальное время, так как Юки оказалась совершенно неприспособленной к жизни в мирной обстановке. Все конфликты с местными жителями, в независимости от их возраста или положения в обществе, она решала очень просто – кулаками. Всерьез она никого не калечила, но уже через неделю после ее появления почти вся окрестная молодежь щеголяла внушительной коллекцией синяков, кровоподтеков и ссадин. После того, как подобные же отметины стали появляться и на взрослых, Хомура была вынуждена попросить Юки не выходить в город без нее или Токи. Девочка тогда с ней два дня вообще не разговаривала, но с тех пор ни разу не появлялась в Юзаве в одиночку. Кажется, единственным человеком, к которому она питала хоть какое-то уважение, кроме других волшебниц, был Ли, продержавшийся в бою с ней целых полминуты. - Все будет хорошо, - Хомура открыла глаза и снова посмотрела на горы. Долгая Зима завершалась, забрав с собой многих, но не всех. Питание и водоснабжение, пусть с огромным трудом, но все же наладили. Тока была воистину незаменима. Мародеры оставили их в покое. Демоны… Их удавалось уничтожать до того, как они скапливались в представляющие серьезную угрозу скопления. - Все будет хорошо. Она думала о живущей в своей одинокой вечности Мадоке Канаме. Девочке, вынужденной созерцать каждую из войн этого мира. Следовать за безумной историей человечества до тех пор, пока будет оставаться хотя бы одна волшебница. Хомура не знала, что может для нее сделать. Знала только то, что не может позволить своей подруге неотвратимо приближаться к тому моменту, когда угаснет последняя надежда и над Землей возникнет чудовищный лик величайшей ведьмы из всех когда-либо существовавших. Она бросила еще один взгляд на улицу. Тихо, спокойно. Чистая дорога, белые стены домов. Только вот деревьев нет – мертвые стволы, по единогласному решению, спилили на всех улицах. Небольшой городской парк так и остался стоять угрюмым пустырем с затягиваемыми разросшимися водорослями озерами в центре. Юзаве необычайно повезло – в ней жили целых три волшебницы, причем одна из них была целителем. Хомура знала, что ей удалось лишь создать маленький оплот спокойствия посреди все еще содрогающейся от гражданских беспорядков страны. Но все же… Ей это удалось. Ли, с видом человека, который ухитрился дожить до своих лет, не проработав ни дня и твердо намерен дальше следовать этому правилу, как обычно подпирал стену дома возле входной двери, когда Хомура через пару минут вышла на улицу. «Посмотреть со стороны – вот-вот уснет, а на самом деле внимательно следит за обстановкой» Китаец упорно отмалчивался о своем прошлом, не утруждая себя даже попыткой солгать за задаваемые вопросы, что сперва несколько встревожило волшебницу. Позже, однако, понаблюдав за его поведением, она пришла к выводу, что от своего прошлого, каким бы оно ни было, Ли не прячется. Просто оно для него навсегда осталось там, где и должно быть – в памяти. Сейчас он следовал за ней на своем привычном месте – справа и чуть за спиной. Хомура планировала нанести с самого утра визит Ивате, ей нужно было опять попросить его выделить с десяток людей из ополчения для усиления блокпоста на южной дороге. Ей не очень нравились сообщения о ситуации в префектуре Ниигата – мародеры там, судя по всему, организовывались в нечто вроде миниатюрной армии, а власти в основном занимались успокоительной болтовней о том, что совсем скоро центр пришлет гуманитарную помощь. Никакой помощи местным жителям можно было не ждать, так как восточные регионы страны находились в ничуть не лучшем положении – это Хомура прекрасно осознавала. Самое плохое, что это понимали и повстанцы, не жалевшие сил на то, чтобы довести до сведения жителей, что у них есть простая альтернатива – погибнуть от голода и болезней, или присоединиться к ним. Упорствовавшим в верности центральной власти, конечно же, предоставлялся еще один вариант – автоматная очередь, после которой уже никто не возражал. Волшебница была уверена, что ситуация не была бы настолько близкой к катастрофичной, если бы не Инцидент, в котором сгинули как Император с семьей, так и все высшее руководство страны. - Махо-сёдзё… - вышедшая навстречу им из-за поворота пожилая женщина, чьего лица она даже не знала, уважительно поклонилась. Ну вот и начинается ежедневная канитель с этим вечным «махо-сёдзё». Хомура удержалась от того, чтобы поморщиться – кто знает, сколько проснувшихся глаз сейчас наблюдает за ними из окон соседних домов. Она понимала необходимость раскрытия инкогнито волшебниц – нельзя было продолжать помогать людям скрытно, во всяком случае, когда начали падать первые бомбы, а правители великих держав начали свою последнюю партию на судьбы Земли. Мами тогда первой из них решилась открыть миру природу магии и то, на что она способна. Погибла она тоже первой – от руки спятившего фанатика, вопившего про порождений дьявола, чья кровь смоет грехи человечества. Какое-то время возникали даже какие-то полулегальные секты, проповедовавшие идеи очищения человечества от заразы магии, но когда власти наконец осознали, какую ценность представляют волшебницы, то всей этой истерии был положен резкий и безжалостный конец. Разумеется, это было лишь там, где общество смогло принять сам факт существования магии, а власти все еще были вынуждены соблюдать права человека. Япония в этом отношении еще была благополучной страной. Хомура вспомнила о тех слухах, которыми полнилась сеть до того, как стены цензуры окончательно разделили некогда всемирную паутину на сотни жалких лоскутков. Камикадзе, искренне верящие, что помогают своему народу, взрывая целые кварталы в чужих столицах. Малолетние коммандос, сражающиеся не против демонов, но вражеских войск. Просто диверсанты, появляющиеся из ниоткуда, уничтожающие десятки, если не сотни людей, а потом бесследно растворяющиеся среди разбегающейся в панике толпы. Политические убийства. Заказные убийства. Игрушки криминальных кланов. Просто рабыни – ведь так почетно заключить чудо в клетку и назвать своей собственностью. Подопытные кролики в секретных лабораториях. Кьюбей предупреждал их тогда, что последствия раскрытия секрета будут самыми непредсказуемыми, но он мог бы сказать и проще – чудовищными. Демонов никто не воспринимал всерьез. Они могут убивать людей? Напрямую нет? Тогда будьте добры, переставайте растрачивать свой бесценный потенциал на непонятных невидимых существ и поработайте-ка на благо родной страны. «Мы сражались ради них. Когда они узнали об этом, то заставили нас делать это.» - Хомура! Хомура! – знакомый голос отвлек волшебницу от мрачных размышлений, а спустя пару секунд ее догнала счастливо сверкающая своей щербатой улыбкой Юки. – Ты сейчас упадешь! Точно тебе говорю! Я нашла! Невероятно, да? А я все равно нашла! Только сегодня, группа беженцев с юга! Обалдеть! Словно пытаясь всех убедить в важности своей информации, девочка, ничуть не убирая своей веселой улыбки, выдала трехэтажную конструкцию, звонким эхом отразившуюся от стен еще только начинающей просыпаться улицы. - …и точка! – Юки вцепилась в рукав Хомуры и потащила в том направлении, откуда примчалась. – Идем быстрее, а то инкубаторы набегут! Ордой! И капец! Я пока сказала всем молчать в тряпку, но кто ж их знает… - Пожалуйста, объясни мне, что ты там такого нашла, - сквозь зубы процедила Хомура, с сожалением отмечая, что застать Ивату сонным и разбитым ей не удастся, а потому плакали ее замыслы по усилению южного блокпоста. - Ты что, вообще меня не слушала? – удивленно уставилась на нее горе-подопечная. – Чистую я нашла, без контракта! - Живо! – Хомура ринулась вперед, чуть не обогнав мгновенно нарастившую скорость Юки. Сзади слышался размеренный топот Ли. Китаец не мог выдерживать ту же скорость, что и они, но пока ухитрялся держаться на хвосте. – Где она? - Как тормознула на входе в город, так и должна сидеть смирнехонько! – довольно отрапортовала Юки. – Я местной солдатне пообещала все головы пооткручивать, если они к ней хоть кого подпустят! - Молодец, - волшебница даже не знала, как выразить благодарность этой практически неуправляемой девочке, которая благодаря своей любви к солдатским анекдотам, почти все свободное время торчала то у казарм, то на главном блокпосте, где осуществлялся досмотр всех приходящих в город. - Ли, ты ее слышал? Мы там будем, - бросила она, не оборачиваясь, бежавшему позади телохранителю. – Давай за машиной. - Понял, догоню, - китаец мгновенно отстал, направившись обратно к своей «Тойоте», припаркованной во дворе дома Хомуры. «Шанс. Вот он, долгожданный шанс. Потенциальная волшебница без контракта»