***
Яркое зимнее солнце осветило небольшую комнату. Здесь, как и во всем домике, повсюду стояли полки с книгами. Это была семейная библиотека, которая постоянно пополнялась записями Шион. За окном виднелись лужицы, все-таки на улице еще слишком тепло для сугробов. Довольно приятная погода. Украдкой Мари вышла из комнаты и направилась к большой деревянной двери, которая служила главным входом. — Так-так, и куда же направилась наша принцесса, — с ухмылкой воскликнула Шион. Девочка замерла, словно античная статуя. Выглядела она нелепо, и казалось, что сейчас упадет, а такое часто случалось. Наконец-то, развернувшись, она посмотрела в глаза матери, которые искрились азартом, будто эти двое играли в какую-то игру. — Ну… я… — Даже понимая, что ругать ее не собираются, Мари замялась. Она не из тех, кто просто так нарушает правила. — Хочешь я тебе почитаю? — А она, похоже, не из тех, кто любит поучать. Казалось бы, взрослая женщина, а ведет себя, как ребенок, при этом довольно капризный и строгий ребенок. — Значит, нет? — А еще обидчивый… — Ну почему же, хочу! — с улыбкой ответила девочка. Мари очень любила сказки, когда их рассказывала мама. Частично оттого, что читать самой так быстро и красиво не получалось. А еще, потому что мамин голос всегда звучал, как что-то волшебное и загадочное. Поудобней усевшись на диванчике, Шион открыла маленькую книжку в светло-зеленой обложке. Сказки в этой книге были маленькими и странными, зато интересными, единственным ее минусом было отсутствие иллюстраций, но их заменял аккуратный мужской почерк. Было и еще кое-что — в каждой истории упоминалась одна и та же героиня… — Готова? — с радостным волнением спросила рассказчица и, получив в ответ кивок от дочки, начала читать. — Когда-то давным-давно на свете был очень мудрый дровосек. Каждый день к нему приходил мальчик из деревни неподалеку. Они разговаривали, дровосек учил своему ремеслу, а мальчик ему во всем помогал. И каждый день дровосек говорил ему: «Никогда не лги людям, иначе потеряешь что-то важное», — Девочка слушала с широко раскрытыми глазами и даже не заметила, как с головы свалилась алая лента, но вдруг спросила: — А разве мальчику не надоело слушать каждый день одно и то же? — Она неожиданно почувствовала себя виноватой за то, что перебила маму. Но Шион лишь улыбнулась и, не дав ответа, продолжила: — Мальчик вырос, постоянно вспоминая слова учителя, и стал славным дровосеком. Однажды он направился к озеру, чтобы срубить старую иву, что росла у самого берега. Только замахнулся он своим топором, тот и упал прямо в воду. Делать нечего, прийдется искать. В поисках заходил он все дальше, и вода уже почти достигала плеч, но вдруг его окликнул смутно знакомый голос: «Ответь, не ронял ли ты золотой топор?» Искушение было велико, одно слово и парень мог бы получить богатство, но он вовремя вспомнил слова дровосека и ответил: «Нет, не ронял». «Что же, а как насчет серебряного, это твой?» — спросила девчушка, стоявшая на берегу, почти белое лицо которой, казалось, не отображало никаких эмоций. «Нет же, и этот не мой» — возразил дровосек. «Может быть, твой — старый стальной?» — не отставала темноволосая. «Да, его я потерял!» — радостно воскликнул парень. Девочка как-то грустно улыбнулась ему, оставила на берегу три сверкающих топора и исчезла. С тех пор дочь дровосека никто не видел, а некоторые говорят, что ее никогда и не было. — Очень странный конец, — вздохнула девочка. — Разве у дровосека была дочь? — Откуда мне знать, может, это был призрак? — с якобы задумчивым выражением лица спросила женщина. И ее попытка напугать дочурку определенно удалась: Мари вздрогнула, а волосы, на которых повисла алая лента, казалось, стали еще белее. Конечно, ожидать другого исхода было бессмысленно, ну а что вы хотели от двух детей? Единственным выходом стало крепкое и длительное семейное объятие, которое почему-то всегда помогало. Немного подумав, девочка спросила: — Сказка-поучение, верно? — Конечно, же тебе тысячу раз говорила, что нельзя выходить на улицу! — Знаю, мамочка, а еще хочу, чтобы ты знала — я тебя люблю, но ничего обещать не могу. — Шион лишь устало вздохнула, очевидно, что ребенок будет стремиться туда, куда ему нельзя. Но причина волнений была в другом: сложно иметь секреты, а особенно о том, что только ты знаешь кем на самом деле была дочь дровосека. Сегодня был день уборки, поэтому вторую половину дня наши героини провели, наводя идеальный порядок: переставляли, рассматривали, мыли, чистили, не без разговоров и воспоминаний о той или иной вещице. Мари пару раз упала и даже разбила кружку, но как говорится, «на счастье». Ну а ее мать умудрилась залить весь столик в спальне чернилами, которые пришлось оттирать целый час. К вечеру парочка так устала, что без ужина, завалившись на диван, уснули.***
Пролетел еще один радостный день, за ним — другой и еще. На улице наконец-то появились маленькие блестяще сугробы, а вот зверюшки, забегавшие раньше в гости, уснули на всю зиму. Шион говорила, что они впали в спячку, но Мари казалось, что это звучит слишком странно, чтобы быть правдой. Вскоре начались морозы, и все стало белым: деревья, дорожки и даже небо, с которого падали снежинки самой разной формы. Наверное, если бы они с мамой вышли сейчас на улицу, то их никто бы не заметил, думала Девочка, и однажды рано утром, пока Шион еще спала, она решилась это проверить. Тихо-тихо завернувшись в мамину шерстяную накидку и надев теплые с виду ботинки, девочка открыла заветную дверь. Холодный ветерок развивал волосы и заставлял слезиться глаза с темно-красной радужкой. Мама всегда говорила, что люди боятся людей с такой внешностью и называют монстрами, но папа когда-то сказал, что они — альбиносы. Мари знала о нем лишь то, что он был очень добрым и умным, сжил с ними, а потом исчез, куда — мама не говорила. Далеко от дома уходить точно не стоило, поэтому присев на корточки под дубом, беглянка взяла в руки комок снега, а он, боясь растаять, начал жечь руки, в надежде, что его отпустят. Тогда девочка достала из кармана платок, почему-то он снегу очень даже понравился. Это действительно было весело — сидеть, замерзая, и лепить шарики. Мари так увлеклась, что не заметила, как сзади кто-то подошел и резко схватил за волосы. Когда Шион открыла глаза, ей потребовалось время, чтобы осознать, что же произошло. Кроватка дочери пуста, а у шкафа с ее одеждой раскрыты дверцы. Картина сложилась и женщина, не теряя ни минуты, выбежала из дома. Неподалеку слышался такой знакомый и любимый голосок, который звал на помощь. Не разбирая дороги, она просто бежала по снегу, бежала на голос Мари. Двое мальчишек, один — помладше схватил девочку за волосы, а второй — с дубиной в руках, улыбаясь, что-то бормотал. Увиденное привело в отчаяние, но не парализовало, что помогло матери броситься на защиту своему чаду. Увидев несущуюся на него женщину со слезами на глазах, первый ослабил хватку, и локоны выпали из его рук. Мальчик испугался и, медленно отступая, убежал вглубь леса. Шион обняла озябшую плачущую дочь, пытаясь что-то сказать. Свист, удар, кровь. Что же это такое? Мари никогда этого не забудет. Она будет беречь последнее воспоминание о маме всю свою жизнь…