Научиться верить

      Что осталось в её жизни? Холодный, пустой дом. Она сама. Её работа, которая отняла у неё все. Теперь она свободна. Её ничто не обременяет. Семьи больше нет. Планов на будущее тоже. Работать с Реддингтоном она не может. Не сейчас. Не в ближайшее время. Она слишком устала. Даже просто находиться в офисе, где произошло столько всего - невыносимо. Слишком много крови было пролито. Слишком много лжи и правды. Слишком много боли. Уехать в другой конец страны, перевестись в другой город, работать в другом отделе ФБР, быть как можно дальше от произошедшего - это казалось единственно верным и правильным шагом сейчас.       Дом был выставлен на продажу. Вежливо-официальное прощание с друзьями. Их друзьями. А друзьями ли? Теперь она не была уверена ни в ком и ни в чем. Она представила, как рассказывает им про убийство собственного мужа. Усмехнулась. Для них он просто исчез. Бросил её. Их сочувствие. Бедняжка Элизабет Кин. Жалость. Они искренне переживали за неё, а может и нет. Ей было плевать. Она бы не удивилась их притворству. Теперь нет.       Последнюю неделю Лиз действовала словно на автомате, не позволяя пролиться ни одной слезинке. Запретила себе чувствовать. Доделать все дела: закончить с переводом, отчетами, документами на дом. Как можно быстрее. Словно заведенная, она корпела над бумагами в офисе, не поднимая головы. Элизабет забывала есть. Ресслер осторожно ставил перед ней пакет с едой и ароматный кофе. Каждый день. Не свойственно ему, как она раньше думала. Такая забота трогала её, напоминала о том, что она всё ещё жива. Она чувствовала на себе его прожигающий, тяжелый взгляд, но он молчал. Она была благодарна ему за молчание, хоть тишина в офисе и была оглушающей. Никто не знал, что будет дальше с их подразделением. Начальства нет. Реддингтона тоже. Её нет. Пока они зашиваются, но указания будут даны в ближайшие дни, и она догадывалась какие: их расформируют. Так лучше. Для них тоже. Она несет только смерть. Они с Реддингтоном. Если они будут вместе, то люди продолжат погибать. Пусть во имя правды или лжи, но они будут умирать. Она не может жить с таким грузом. Она слишком устала. Рэд поймает Берлина, она не сомневалась. Своими методами. И тогда они будут в безопасности. Смешно.       Сегодня ночью она пришла в свой дом. Зачем? Она и сама не знала. Снова тишина. Она просто сидела на полу в темноте, облокотившись на стену в гостиной и смотрела в одну точку. Казалось, в этих стенах она слышит призрачное эхо их с Томом ребенка. Она тряхнула головой. Мысленно она стала перебирать события последнего года: Рэд, отец, Том. Убитые ею люди. Убитые на её глазах люди. Умирающая на её руках Малик. Лиз тронула пальцами детский браслетик. Внезапно она услышала, как открылась входная дверь. Лиз не пошевелилась. Если бы сюда вошел призрак её мужа, ей было бы все равно. Кажется, она больше не способна бояться.       Ресслер вошел в гостиную и остановился:       - Привет.       - Привет. Что ты тут делаешь? - она спросила едва слышно.       - Хотел задать тебе тот же вопрос. Можно? - он указал на место, на полу рядом с ней. Она кивнула. Он пересек комнату и сел. Плечом к плечу. Ресслер продемонстрировал ей пакет с пончиками, который так предусмотрительно взял с собой. Она с благодарностью кивнула. Они помолчали пару минут.       - Тебе не станет легче, если ты будешь приходить сюда и мучить себя.       - Я не знаю, зачем я пришла сюда.       Он посмотрел на неё. Кажется, даже в темноте, он видел синеву её глаз. Он тоже не знал, зачем пришел. Зачем пришел к ней. Если пытаться разобраться во всем сейчас, можно сойти с ума.       - Послушай, - начал он, - я знаю, что ты уже все решила, но... - он запнулся, - возможно тебе не стоит рубить с плеча.       Теперь уже она посмотрела на него недоуменно:       - Что ты имеешь ввиду?       - Просто я думаю, что тебе не нужно торопиться с переводом.       Она лишь в отрицании покачала головой. Её глаза заблестели.       - Ты же был не против. Ты же сам сказал, что понимаешь, почему я ухожу, когда я собиралась сделать это ранее.       - Да, я это говорил...       - Но так в чем же дело?! - почему-то ей резко стало необходимо именно его понимание её поступков. Ей действительно было нужно, чтобы он понимал, знал, не осуждал. Ей была приятна мысль, что он понимает её.       - Наш отдел пока не расформировывают. Сегодня пришел приказ.       Она усмехнулась.       - Я не собираюсь работать с Реддингтоном, - Лиз начинала злиться, а нотки её голоса стали повышаться. - Я понимаю, что всем вам удобно, что я у него на коротком поводке, а он на блюдечке предоставляет вам очередных ублюдков, помогая раскрывать дела. Процент раскрываемости повышается, начальство довольно, все счастливы, но я больше так не могу! Я думала, что хотя бы ты понимаешь это и не будешь пользоваться... всей этой ситуацией.       - Мы не знаем, где Реддингтон, но все равно отдел закрывать не спешат, и он продолжит свое существование даже без Рэда, во всяком случае пока.       Пару секунд она просто молчала.       - И что ты хочешь от меня?       - Твои бумаги на перевод подпишут и не станут задерживать... - он прервался, набирая воздух, - но я бы хотел просить тебя остаться.       Она повернулась к нему, разглядывая его в темноте. Что-то было не так. Что-то едва уловимое.       - Зачем?       Он промолчал. Она повторила свой вопрос:       - Зачем, Дональд? - она почувствовала, как воздух стал тяжелее. Она решила разрядить обстановку. - Ведь мои знания бесполезны, и я не предназначена для этой работы.       Он усмехнулся, вспоминая их давний разговор, когда она только пришла в подразделение.       - Ну, по-видимому, ты доказала обратное.       Она тоже улыбнулась. Впервые за долгое время. Ресслер продолжил:       - Я понимаю, что ты хочешь улететь отсюда первым же рейсом, у тебя есть на это полное право. Я все понимаю, - он сделал акцент на последнем предложении, - но просто, чтобы ты знала... я был бы рад, если бы ты осталась.       Сдержанно. По существу. В нескольких словах он просто попросил её остаться. Что-то большее. Что-то неосязаемое. Что-то скрытное. Она не хотела углубляться в тайный смысл всего происходящего. Не сейчас. И не в ближайшее время. Но что-то светлое поселилось в её душе с его приходом и этой просьбой. Приятный трепет. Легкая дрожь. Она не будет думать об этом сейчас.       Он не совсем понимал, почему ему так важно, чтобы она осталась. Почему он не может отпустить её? Он предпочитал не отвечать на эти вопросы. Не сейчас. Что-то проскользнуло в её взгляде, что-то отдалось где-то у него в груди. Не думать об этом.       - Я просто хочу, чтобы ты знала это, - он положил руку ей на плечо в дружеском жесте.       - Спасибо тебе за искренность.       Он кивнул, сжал её плечо на прощание и поднялся. Напоследок он бросил ей:       - Не забудь поесть.       Она лишь улыбнулась ему вслед. Дверь хлопнула. Она снова одна, и лишь мысль, которая грела ей душу в этой скользкой темноте, не позволила утонуть окончательно: удивительно, но в её жизни ещё остался кто-то, кто находится рядом, не утаивает и не лжет. Кто-то, кому так хочется верить.