Есть еще друзья

~*~ Дом и правда пах очень старой капустой, но к этому было легко привыкнуть и невозможно отвыкнуть. Здесь было темно и сыро, зато прохладно. За годы жизни в Киркволле Защитник так и не полюбил жару, хотя его лицо теперь зимой и летом было коричневым от загара, а бледная синяя татуировка, сделанная в юности, чтобы казаться старше, стала со временем почти не видна. Защитник прошел прямо в комнату, которую раньше делил с братом. Их матрасы были свернуты, положены в углу и обрастали паутиной уже не первый год. В остальном здесь было пусто – переезжая в новый дом, Защитник аккуратно собрал вещи брата, которые тот побросал в гневе, и теперь они лежали в имении Хоука в пустой комнате с отдельным входом. Эту комнату Защитник выделил брату на случай, если тот сможет время от времени ночевать дома, а не в казармах Казематов. Отдельный вход Защитник предусмотрел на тот случай, если в эти краткие побывки брат захочет привести к себе женщину. - Чая нет, - раздался из-за двери ворчливый голос дяди. – Заварю это… что бы это ни было. Защитник улыбнулся себе под нос, слушая, как дядя гремит жестяным котлом и кружками. Последний раз окинув свою старую комнату взглядом, он вернулся на кухню и присел на шаткий облупленный табурет. - Вивека беременна, слыхал? – спросил дядя. - Не может быть. - Так и есть, - Гамлен, крякнув, присел напротив племянника и уставился в хмурый маленький очаг. – Сама мне сказала. Вивека была крепкой, здоровой женщиной, и вела учетные книги в борделе «Цветущая роза». У нее было много достоинств, но больше всего она гордилась своей честностью. Проводя все свои дни в борделе, она не торговала собой и не брала взятки, получая от хозяина жалование за аккуратное ведение доходов, расходов и посещений заведения. Защитник частенько болтал с ней, нежно брал ее за руку и склонялся к ее лицу, радуясь, что из всех посетителей это позволено только ему. Теперь, неожиданно для себя, он почувствовал укол ревности. - Как твой брат? – спросил дядя, не заметив, что новость о беременности Вивеки оказалась неприятной. Вода в котле закипела, и Защитник обрадовался возможности сменить тему. - Что у тебя вместо чая? – спросил он. - Ах, это, - отмахнулся Гамлен. Дядя поднялся с табурета и, вооружившись грязным полотенцем, снял котел с огня. - Какие-то листья для заваривания из Антивы, - сказал он, торопливо поставив котел на стол. – Винченто отдал почти даром. Помнишь Винченто? - Мы потом не очнемся в Антиве без штанов? - уточнил Защитник. - Не уверен, что хочу это пробовать. - Как будто у тебя есть выбор, - фыркнул дядя. – Засранец. Защитник вспомнил, как дядя отрекомендовал их с братом во время их первого визита в «Цветущую розу», исключительно по делам. - Мои племянники, - раздраженно сказал тогда Гамлен. – Засранец и Засранец-младший. - Я даже засранец младший, - с горечью произнес Карвер. Но в тот раз ему не пришлось долго горевать, потому что одна женщина, восхищенная красотой юноши, жарко поцеловала его в губы, не сказав ни слова и не взяв за это ни копейки. Так мысли Защитника снова вернулись к брату. - Злится. - Что? – не понял Гамлен. Пар из котла обжигал ему руки. - Карвер, - ответил Защитник. – По-прежнему злится на меня. Залитые кипятком загадочные антиванские листья Винченто наполнили сырую комнату нездешним сладким ароматом. Гамлен опустил на стол перед Защитником его кружку и снова присел напротив. - А чего ты ждал, мальчик? Он помогал достать эти деньги, таскался за тобой, как собачонка. Это было семейное дело. Он думал, он часть всего этого. Защитник смотрел, как сухие листья на глазах распускаются в кипятке, как цветы. - А что твой дружок-храмовник? – не дожидаясь ответа, спросил дядя. – Работает над этим? - Каллен? – встрепенулся Защитник, оторвавшись от созерцания листьев и своих невеселых мыслей. – Наверное. Я просил его замолвить за меня словечко перед Карвером. Он в этом хорош, умеет на жалость надавить. - Я его недавно встретил в порту, - снова фыркнул Гамлен. – Говнюк. Выбритый до синевы, надушенный, как баба. Обратился ко мне: «Сударь Амелл». Пришлось с ним расшаркиваться. Повезло, что никто не видел. Побьют еще потом. Дядя цокнул языком и махнул рукой, сгоняя со стола жирную переливающуюся муху. - Да, он любит церемониться, - со смехом ответил Защитник. Какое-то время они сидели молча, то и дело пытаясь пригубить горячий антиванский отвар. На вкус он был сладковатый и отдавал плесенью. - Я помню, как мать баюкала растерзанное тело Бетани, - сказал Защитник через некоторое время, неожиданно для самого себя. – Она ползала вокруг, собирала с земли ее мозги и пыталась засунуть их обратно в голову. Гамлен представил эту картину и с трудом сглотнул антиванский отвар, вставший поперек горла. - А потом она подняла на меня глаза и сказала, что это я виноват. Я. Защитник поднес кружку к губам и поставил обратно, не отпив ни капли. В очаге громко треснуло полено, подняв сноп искр. - Нет, дядя, знаешь, что, - твердо сказал Защитник. – Пусть злится на меня хоть до скончания времен. Дядя избегал смотреть на Защитника, прячась за своей кружкой. Он так и не узнал свою племянницу Бетани, но что он понял с тех пор, как их семья воссоединилась, так это то, что Бетани – это бездонная пропасть, которая лежит между ними «тогда» и «сейчас». - А что насчет тебя, дядя? – неожиданно сказал Защитник. – Я сто раз предлагал тебе перебраться ко мне. И сколько еще лет тут будет лежать этот сыр? Сказав так, Защитник махнул рукой в сторону дверного проема, за которым, на тумбе, по-прежнему лежал большой круглый кусок сыра. С тех пор, как Защитник жил в этом доме, круг уменьшился примерно на четверть. Гамлен удивленно обернулся через плечо, высматривая загадочный сыр. - Это мыло, - ворчливо ответил он, проследив за взглядом племянника. – Придурок. - Пусть мыло, - согласился Защитник. – И все же. Переезжай ко мне, дядя. Нас осталось всего двое. Дядя отвел глаза и раздраженно махнул на Защитника рукой вместо ответа, как всегда. - Ладно, - пожал плечами Защитник. Он аккуратно навещал своего дядю каждую неделю, и каждую неделю они возвращались к этому разговору снова и снова, всегда с одним и тем же результатом. Но Защитник верил, что однажды, может быть, в старости, дядя оставит свою гордость и забудет чувство вины, чтобы перебраться в новую комнату, которая ждала его в имении Хоука. Правда, без отдельного входа. Без надобности старику. Прикончив антиванский отвар в молчании, Защитник поднялся со своего места. - Но на вечеринку ты хотя бы придешь? – спросил он. – Мне тридцать два. - Дармовая еда, выпивка за твой счет, - ответил дядя, разведя руками. – Когда я пропускал? Ни разу за семь лет. Защитник улыбнулся и, направляясь к дверям, похлопал дядю по костлявому плечу. На улице его ждала жара и лишь изредка – свежий морской ветер, случайно залетевший за городские стены. Уходя, Защитник вдохнул запах очень старой капусты, который семь лет назад стал для него запахом дома, новой жизни и радужных надежд. ~*~