Не такая безответная, какой кажется

Первые мгновения пробуждения подобны мимолетной радуге мыльных пузырей. Яркая, отчетливая картинка сновидения, что еще секунду назад искрилась в воображении замысловатыми узорами, резко лопается, разлетается на крохотные капельки. И каждый фрагмент исчезает без следа, оставляя лишь сладостное послевкусие. Грань между страной грез и реальностью размывается, точно ее никогда и не было, и с первым вдохом возвращается ощущение знакомого тепла — тепла ее тела. Золотые нити волос приятно касались его лба, щек, точно жили своей жизнью и, пользуясь тем, что хозяйка не замечает, потихоньку исследовали окружающий мир. И как только девушки с ними управляются? Подобные мысли не задерживались надолго в голове Драгнила. Невысказанные вопросы таяли на глазах, никто не вспоминал о них, да и нужным это не считали. Спросонья вообще мало что удается запомнить. Недалеко недовольно заворочался Хэппи. Ох уж и любитель беспокойного сна и нарушитель общественного спокойствия. Невольно улыбнувшись крохотному суматошному созданию, Нацу краем глаза уловил движение рядом с собой. Как и в прежние ночи, отвернувшись к окну, Люси натянула одеяло до подбородка. Хрупкие плечи дрогнули вновь, и слабое эхо невнятного вздоха разрезало воздух. — Люси? — неуверенно позвал Нацу блондинку, приподнявшись над подушкой. Но ответа не последовало. Неужели она даже не проснулась? Сны похожи на шляпу в руках иллюзиониста — никогда не знаешь, что он оттуда вытянет. Иногда фокусник ловким движением руки выуживает из шелкового подклада забавного зайца, в другой раз — белого, как пушистое облако, голубя, но что мешает ему в один прекрасный момент достать крокодила или тарантула? Также поступают и ночные кошмары — незваные гости на этом празднике. И один из них умудрился-таки забраться в воображение заклинательницы. Тревожные воспоминания, приправленные футуристическими картинами, врывались в ее светлый мир снова и снова. Нацу поправил одеяло и придвинулся ближе. Что-то в этой звенящей тишине не давало ему покоя. Она действительно спит? Осторожно, стараясь не нарушить покой своей маленькой принцессы, парень заправил ей за ухо прядь упавших на лицо волос. Всего на миг его теплой ладони коснулось нечто влажное и прохладное. И сердце заболело, как никогда прежде. Поджав губы, заклинательница, сама того не замечая, сглатывала соленые бусинки слез. Неудержимая тоска встала поперек горла, а щеки стали влажными. Желание проснуться, вырваться из череды жутких, пугающих фантазий никак не могло прорваться сквозь пелену кошмара. Но он мог, всегда мог. — Хэй, тише, — шепотом убаюкивал заклинательницу Нацу. Он мог лишь догадываться о том, что так терзает ее. Теплые, сильные руки сомкнулись на плечах девушки. Родное, ласковое тепло согревало лучше любого одеяла. Он не мог перенять ее тревогу, но сумел разделить ее, в чем так нуждалась Хартфилия. Так и не проснувшись, она улыбнулась сквозь слезы. Она знала — Нацу рядом, так близко, что его дыхание обжигает плечи, а губы приятно касаются щек. Она знала, не могла не знать — он придет, всегда приходил, когда она так нуждалась в поддержке. И он будет рядом. До самого утра. Люси проснется с первыми лучами солнца наедине со своей мечтой.