Гюльфем

Гюрай-калфа проснулась рано утром и, умывшись и одевшись, собиралась отправиться на завтрак, как в покои без стука и предупреждения, буквально выламывая двери, зашли Дайе хатун и Ышик-ага. Увидев их, Гюрай-калфа сначала очень удивилась, но быстро к ней пришло осознание того, что мерзкая Танели хатун уже давно нажаловалась на неё. И почему эта служанка оказалась такой догадливой? Надо было убрать свидетелей, но у Гюрай-калфы не было на это времени. Девушка взяла себя в руки и уверенно произнесла: - Что произошло, Дайе хатун? Почему вы врываетесь в мои покои без предупреждения? - Как ты со мной разговариваешь, Гюрай-калфа? Ты себя слышишь? Я хазнедар этого гарема! Никто не смеет так обращаться ко мне, - пришла в ярость женщина. - Прошу извинить меня, Дайе хатун. Но меня озадачило ваше внезапное появление с самого утра. Так что случилось? Чем я обязана столь неожиданному визиту? - спросила калфа. - По приказу шехзаде Ышик-ага осмотрит твои покои, а я проведу с тобой беседу. - И что же вы собираетесь найти у меня в покоях? - с вызовом спросила девушка и гордо подняла голову. - Ты ведь знаешь, что Гюльфем Султан стало плохо. Причиной этому стало то, что её отравили. Её служанка сказала, что ты приносила Госпоже какие-то ароматические свечи от головных болей, из-за которых ей становилось только хуже, что послужило причиной отравления. Их мы и собираемся найти, - разъяснила все хазнедар. - А вот и свечи, - Ышик-ага за это время успел найти их. - И что же ты на это скажешь, Гюрай-калфа? Или они не твои? Как оправдаешь себя? - спросила Дайе хатун. Девушка сохраняла спокойствие и, понимая, что смысла врать нет, ответила: - Да, это мои ароматические свечи, которые сама изготавливаю. И действительно, я относила их Гюльфем Султан. Но что в этом плохого? Они помогают избавиться от головных болей и расслабиться. Госпожа не могла ими отравиться. Я лишь хотела помочь Гюльфем Султан, - натянула улыбку Гюрай. - Кто же знает, Гюрай-калфа? А если ты подмешиваешь в них яд? - вкрадчиво говорила хазнедар. - В чем вы обвиняете меня, Дайе хатун? Я не травила Гюльфем Султан. Зачем мне это? Я не так давно в гареме и совершенно не знала Госпожу. Какие у меня могут быть причины? Я лишь услышала, что у Гюльфем Султан болит голова и решила ей помочь действенным способом. - А как же слова Танели хатун? Или она лжет? - Эта девушка все преувеличила и напридумывала себе что-то. Она потеряла рассудок. В её обвинениях нет ни капли правды, - Гюрай-калфа начинала злиться, переходя на крик. - Ты не внушаешь доверия, Гюрай-калфа. Но у нас нет доказательств того, что эти свечи действительно являлись причиной отравления Гюльфем Султан, - Гюрай усмехнулась и, словно заметив это, Дайе хатун добавила: - Рано радоваться, если выяснится, что в свечах был яд, то не сносить тебе головы, калфа. Дайе хатун и Ышик-ага удалились из покоев, забрав найденные ароматические свечи и оставив девушку в глубоких раздумьях.

***

Прошла неделя. Гюльфем все ещё не пришла в сознание. Ученые, которые приехали во дворец по приказу шехзаде, тоже не могли привести девушку в чувство. Мудрецы осматривали все это время ароматические свечи, которыми, как предполагалось, Гюрай-калфа травила фаворитку. И, наконец, они смогли вынести вердикт. Главный из них, Ондер-ага произнес: - Шехзаде, в этих ароматических свечах действительно находится яд. Но мы не можем точно определить, какой именно это яд. Возможно, составляющей частью является мышьяк. Но мы не можем точно утверждать. - Что будет с Гюльфем? Что с моим сыном? - волновался наследник. - Мы осмотрели вашего сына. Слава Аллаху, он получил небольшую дозу яда. И свечи не так сильно ему навредили. Но ваша фаворитка в течение долгого времени получила большие дозы яда. Ей будет очень тяжело помочь. Мы не уверены, что сможем привести её в сознание. Она находится в тяжелом состоянии, на грани жизни и смерти, - разъяснил Ондер-ага. - Неужели вы не можете ей ничем помочь? Разве нет противоядия? - Мы постараемся, шехзаде. Сделаем все, что в наших силах. Сейчас мы изготовим противоядие. Но нам нужны ингредиенты с кухни. - Какие? Сейчас же вам принесут все, что необходимо. Бату-ага, займись этим, - отдал распоряжение шехзаде. - Нам нужны сушеные грецкие орехи, инжир, рута душистая, листья базилика и соль, - перечислил лекарь. Через несколько минут Бату-ага принес с кухни все необходимые ингредиенты для приготовления противоядия. Пока ученые готовили снадобье, Ондер-ага начал рассказывать: - Шехзаде, это противоядие имеет давнюю историю. Согласно легендам, правитель Понтийского царства Митридат Евпатор, живший более полутора тысяч лет назад, был жутким параноиком. Его мать отравила своего мужа ради приобретения власти, когда он был еще ребенком, и управляла царством в качестве регента до его совершеннолетия. Зная о кознях матери, в детстве Митридат боялся, что она замышляет отравить его, чтобы посадить на престол младшего брата и продолжить свое правление. Когда юный наследник обнаружил, что ему становится хуже и хуже, он убежал в пустыню, где в течение многих лет пытался выработать иммунитет к любым ядам и придумать рецепт универсального противоядия. И это сработало. Митридат прослыл "неотравимым" и приготовил антидот, который мог противостоять любому яду. По его рецепту мы сейчас и приготовим снадобье. - Я надеюсь это противоядие с интересной историей поможет Гюльфем и моему сыну, - выдохнул шехзаде. - Мы сделаем все, что в наших силах, шехзаде. Спустя полчаса стараний ученых противоядие было готово. Ондер-ага передал кружку со снадобьем Танели хатун. Служанка подошла к своей Госпоже, которая, как и прежде, лежала без признаков жизни за ширмой, и аккуратно дала ей принять противоядие. Все замерли в ожидании. Но никакого чуда не произошло. На глазах у Танели наворачивались слезы, она ужасно волновалась за Гюльфем. Не меньше переживал и шехзаде, которого разозлили слова Танели, которая передала, что противоядие не помогло: - И что же, Ондер-ага? Почему противоядие не подействовало? Неужели ты не можешь помочь Гюльфем? - Шехзаде, ваша фаворитка получила большую дозу яда. Может, с первого раза не получится помочь ей. Мы изготовим достаточное количество снадобья. И служанка Гюльфем Султан должна будет давать одну кружку с противоядием один раз в день. Больше мы никак не можем помочь. Это самое действенное снадобье, которое мы можем изготовить, самое сильное противоядие. Но я считаю, оно должно помочь, если каждый день принимать его. - И сколько же нужно ждать, чтобы Гюльфем пришла в себя? - наследник был безумно зол. - Я не могу сказать точно, шехзаде. Может, на это уйдёт неделя, а может, месяц. А также следует в течение недели один раз в день давать это противоядие вашему сыну Мураду, он ведь тоже получил воздействие яда. - Хорошо, займитесь изготовлением противоядия, а ты, Танели хатун, не забывай каждый день давать принять противоядие моему сыну в течение недели и Гюльфем. Дай Аллах, это поможет, и Гюльфем очнется, - шехзаде вознес руки к небу и посмотрел вверх. Танели послушно кивнула. - Бату-ага, я приказываю, чтобы Гюрай-калфу отправили в темницу до того момента, как я вынесу ей приговор. Ученые подтвердили, что в ароматических свечах, которые она приносила Гюльфем, находился яд, а значит, это доказательство её вины. И не будет ей пощады за то, что она совершила, - в глазах Сулеймана пылал огонь бешенства. Он готов был лично убить ту, из-за которой в опасности оказались любимая и сын.

***

Махидевран находилась в шоке от происходящих событий и опять впала в ту панику, в которой находилась во время своей беременности, боялась за жизнь Мустафы и за собственную. Она никого не подпускала к себе близко и доверяла лишь своей проверенной служанке Басак хатун. Фаворитка уже знала о том, что Гюльфем находится без сознания. По гарему ходили слухи, что её кто-то намеренно отравил. Дочь мамлюкского хана отчасти верила в это. Никогда не знаешь, что может с тобой произойти в гареме. Но Махидевран не понимала, кто мог такое совершить. Кому тихая, вежливая и не конфликтная девушка могла чем-то насолить? В голову фаворитки приходили мысли о коварной Фюлане, любимым способом которой было отравить соперницу, что она уже проделывала с Гюльфем, по рассказам сплетницы гарема Гюль хатун. Но Фюлане много месяцев не было в гареме, как она могла такое проделать? Махидевран понимала, что фаворитка могла оставить в Манисе своих людей, который все за неё сделают. Девушке казалось это самым логичным вариантом. А также Махидевран пугало возвращение в Манису Фюлане. Весенняя роза прекрасно понимала, что фаворитка ненавидит её всем сердцем, ведь она родила сына и повысила свой статус. Дочь мамлюкского хана боялась встреч с Фюлане и старалась избегать их, а также не выносила Мустафу из покоев. Та безопасность, которую она чувствовала, когда девушку выслали, исчезла, и появилась паника. Но Махидерван старалась изо всех сил держать себя в руках ради любимого шехзаде и сына. Весенняя роза подошла к колыбели четырехмесячного сына и с нежностью взглянула на него. Её лев вырастал с каждым днем на радость матери. Махидевран заметила, что в нем сочетались черты её и Сулеймана. От матери Мустафе достались карие глазки и пухлые губки, а от отца - брови, носик и форма лица. Фаворитка улыбнулась, рассматривая сына. Девушка нагнулась над Мустафой и поцеловала в лобик.

***

Фюлане направлялась в свои покои после того, как выбрала новые ткани для пошива платьев у торговки. Навстречу ей шла незнакомая ей калфа, чье лицо было закрыто темным платком так, что видны были только глаза. Заметив идущую фаворитку, незнакомка приостановилась, а во взгляде, казалось, появилось узнавание. Девушка продолжала смотреть на Фюлане. Мать старшего наследника Сулеймана сначала удивилась такому неуважению и нахальству со стороны калфы и собиралась накричать на неё, как внезапно вгляделась в её глаза. Их Фюлане могла узнать из тысячи других. Да и было бы странно, если бы не вспомнила. Даже спустя столько лет и испытаний, которые они обе прошли, фаворитка вспомнила эти глаза. Но Фюлане давно считала её погибшей. Как такое могло произойти? Как она может сейчас стоять перед ней? Неужели фаворитка просто ошиблась? Нет, такой ошибки не может быть... У Фюлане от удивления и неожиданности открылся рот, она не могла ничего произнести. Ноги подкашивались, фаворитка готова была упасть в обморок, воздуха не хватало, она начала задыхаться, но постаралась взять себя в руки. А калфа продолжала стоять на месте и, не отрываясь, смотреть в глаза Фюлане. Фаворитка произнесла тихим голосом: - Что ты здесь делаешь? - Не ожидала меня увидеть? - усмехнулась калфа. - Да что ты говоришь? Как ты можешь улыбаться? Как ты здесь оказалась? Я думала, ты умерла... - у Фюлане задрожал голос, а на глаза наворачивались слезы. - Оказывается, ты меня так рано похоронила. Не ожидала от тебя. Знай, я, как и ты, никогда не сдаюсь и достигаю своих целей вопреки всему. Рано еще меня хоронить, - ответила калфа. - Но как? В Эдирне ведь был пожар. Там все умерли... - не понимала Фюлане. - Стой, - опомнилась девушка, - это разговор не для коридора. Пошли в мои покои. Фаворитка осмотрелась и, убедившись, что никто не слышал их разговор, и успокоившись, направилась в свои комнаты быстрым шагом. - Давно я хотела посмотреть твои покои, - произнесла калфа. - Перестань паясничать! Сейчас не время и не место. Тебе еще многое предстоит мне объяснить, - процедила Фюлане. Зайдя в покои, фаворитка присела на диван и указала на лежащие рядом подушки, чтобы калфа присела на них. Девушка села и начала с интересом осматриваться вокруг. Фюлане отдала распоряжение: - Айше, иди и погуляй с Махмудом. А ты, Бешгюль, оставь нас наедине. Когда в покоях они остались вдвоем, фаворитка выпалила: - Рассказывай! - У тебя здесь очень красиво. Может, я поживу у тебя? - рассмеялась калфа. - Говори же! - И что же ты хочешь услышать? О моем чудесном спасении? Скажу, что это было действительно чудо. По-другому это не объяснить. Когда начался пожар, нас с Парсом-агой никто не собирался спасать, ведь мы были всего лишь какими-то преступниками, которым была уготована голодная смерть. Но Парс-ага освободился из темницы, неведомым мне образом достав ключи у охранника. Слава Аллаху, он не бросил меня умирать и тоже освободил меня. Мы еле выбрались из дворца, ведь выходы были закрыты горящими обломками. Мы задыхались от дыма и получили ужасные ожоги. Парс-ага умер на моих руках, у него были слишком сильные ожоги. К тому же, мы надышались дымом пожара. Спасая меня, он умер. Я благодарна ему за то, тогда не оставил меня. Но этот пожар и на мне оставил след, - калфа сняла платок и показала лицо, которое было усыпано ожогами, а на губе красовался шрам. Девушка закатила рукава темно-синего платья и обнажила руки, которые также были покрыты ожогами. Увидев это, Фюлане ахнула и закрыла рот руками, - Вот, что со мной произошло, Фюлане! Вот, что стало с моей былой красотой... Я поседела раньше времени. Я выгляжу старше своих лет. Где теперь моя красота и молодость? Только сейчас фаворитка заметила, что волосы калфы покрыты сединой. Фюлане находилась в шоке от услышанного и не знала, что ответить, словно была нема, как рыба. Все это не укладывалось в её голове. Она не могла поверить в услышанное и увиденное. - Я не могу поверить в это. Я ведь считала тебя мертвой, а теперь... - фаворитка не могла подобрать слов. - Но как ты оказалась здесь? Как попала в дворец Манисы? - Я жаждала мести. Безумно хотела отомстить той, из-за кого все это произошло. Глупой Гюльфем, - в глазах калфы промелькнул огонь ярости. - Я долго нищенствовала и голодала, но добралась до Манисы. И ваш великодушный шехзаде принял бедную нищенку, - девушка привычно усмехнулась, смахнув слезы. - Какая еще месть? Что ты собираешься делать? Зачем тебе это? - Фюлане завалила калфу вопросами. - Я уже свершила свою месть. Гюльфем поплатилась за свою глупость и наивность. - Неужели это была ты?.. - глаза фаворитки расширились от удивления. - Да, это я отравила Гюльфем, - призналась калфа. - Что ты натворила, Гизем? Если обнаружится, что это ты сделала, тебя же убьют. Я не смогу тебя спасти. - Ты меня и тогда не спасла. И сейчас я от тебя никакой помощи не жду. И запомни, здесь у меня новое имя. Гизем умерла в пожаре в Эдирне. Её больше нет. Меня зовут Гюрай. - Что теперь с тобой будет? Я не знаю как тебя спасти... Я бессильна. Шехзаде отвернулся от меня. Он не хочет ни видеть, ни слышать меня. Айше Хафса Султан и Хатидже Султан буквально ненавидят меня. Я сейчас очень слаба. У меня нет таких сил... - Я сама разберусь с этим, сестренка.