О боже, какой Мамору

***

      Конец января подкрался незаметно. Вроде бы не так давно была тяжёлая битва с Галаксией, после которой все тихо и мирно отпраздновали новогодние праздники, а сегодня как снег на голову свалилась Харука, приглашая всех отпраздновать её день рождения.       — Заодно и вечеринку в честь победы над Хаосом замутим, — подмигнула она девчонкам, когда почти все сейлор воительницы были в сборе в «Короне»: ленивое утро не учебной субботы предрасполагало к спокойным посиделкам всем дружным скопищем.       — Ты вроде бы только на следующей неделе должна была вернуться с соревнований, — позади неё тенью вырос Сейя, скрестив руки на груди. — А сегодня уже бродишь по Токио и зовёшь всех на вечеринку?       Харука рассмеялась и хлопнула его по спине:       — Да ладно тебе, веселье — это здорово. Да ещё и два повода глобальных есть. Ну что, вы «за»? — обратилась она уже к девчонкам.       — Мы планировали же на следующей неделе отпраздн… — начала было Рей, но Минако, что есть силы наступив ей на ногу, мило улыбнулась:       — Конечно же, мы «за», ещё спрашиваешь! Так что тут без вопросов.       — Отлично, тогда жду вас сегодня вечером, часиков эдак в пять, — просияла довольная Харука. — Вы тоже приходите, кстати, — усмехнувшись, она повернулась к Сейе и подмигнула. — И принцессу свою позови — вместе веселее.       Помахав друзьям на прощание, Харука вышла из «Короны» — видимо, готовиться вместе с Мичиру к предстоящему торжеству. Сейя недоуменно поглядел ей вслед и растерянно почесал затылок, трепля волосы.       — Это что вообще такое было? — задал он вопрос в пустоту, не надеясь, что кто-нибудь ответит на него.       — Харуке захотелось отпраздновать, — Минако довольно потёрла ладони. — Кто мы такие, чтобы препятствовать ей в этом?       — Ой, да брось, ты просто хочешь поглазеть, как они живут, — фыркнула Рей, мысленно придумывая, как бы отомстить Айно за то, что она недавно сотворила. — Мы же подарки ещё не купили, а как без них идти?       — Значит, идём сейчас, — безапелляционно заявила Минако и вскочила на ноги. — Все согласны?       Ами и Мако согласно закивали и поспешили вложить деньги за молочный коктейль в папочку для расчёта. Рей ворчала лишь для проформы, но всё-таки была согласна с планом подруги, «Три Звезды» решили присоединиться к ним — подарков и у ребят не было на этот случай. Усаги же…       — Уса-аги, приём! — потормошила её Минако, когда Цукино не откликнулась в третий раз. — Венера вызывает Луну, алё!       Вздрогнув, Усаги заблокировала телефон и подняла на неё рассеянный взгляд. Весь её вид намекал, что она витала где-то в облаках, а желания возвращаться в «мир смертных» не было никакого.       — Что-то случилось?       Минако всплеснула руками, а где-то у выхода Рей громко фыркнула, демонстративно закатив глаза. Осознав, что все уже практически покинули «Корону», Усаги ойкнула и, кинув монетки на стол, быстро поднялась на ноги.       — Простите, я увлеклась, — смущённо извинилась она, покорно позволяя Минако тащить её за собой. — Просто у Мамору сейчас немного свободного времени есть, вот мы и переписывались…       — Разве там не полночь уже? — поинтересовалась Ами, поправляя очки.       — Ну, мы же немножечко, — улыбнулась Усаги, продолжая вспоминать о своём возлюбленном — ах, как же она скучала, это было непередаваемо. — А вы там о чём сейчас говорили?..       Время до обеда друзья потратили на то, чтобы выбрать подходящие подарки для Харуки. Тайки даже предложил воспользоваться их микроавтобусом, дабы сократить время, да и чтобы ноги не так сильно устали. Идея была принята на «ура», и это предложение значительно уменьшило возможное время, которое бы они потратили на поиски.       Оставшиеся часы все приводили себя в порядок и наряжались. Настояв на том, что она должна проконтролировать Усаги, Минако затащила её к себе домой для прихорашивания, и Артемис из коридора слышал, как они негромко о чём-то шушукались.       В пять вся компания была уже на месте. Харука, как радушная хозяйка, встречала каждого гостя и каждого же расцеловывала в благодарность за подарок и за то, что вообще пришли. Получив свою порцию «щедрости», Усаги отошла в сторонку и попыталась в очередной раз заглянуть в телефон, спрятанный в маленькой сумочке.       — Так, сегодня тебе нужно расслабиться, а не портить своё зрение! — Минако нависла над ней грозной фурией. — Дай Мамору поспать, у них же там ночь глубокая!       — Вообще-то уже шесть часов утра, — чтобы не испортить ровно очерченный контур губ, Усаги высунула лишь кончик языка в ответ. — И я не ему написать хотела…       — Я понимаю, что ты скучаешь, дорогая, — посочувствовала ей Минако и, извернувшись, всё же выхватила телефон из рук. — Но нельзя же целых полгода по нему убиваться. Ещё столько же — и летом вернётся к тебе твой ненаглядный. Потерпи ещё чуточек. А пока — наслаждайся жизнью и свободой!       Усаги только насупилась, нахмурив светлые бровки. Как бы она ни любила подругу, порой Айно была слишком категорична в своих действиях и словах. Но она же заботилась о ней, и это несколько уменьшало недовольство Усаги.       — Ладно, я попробую расслабиться, — сдалась, наконец, она, понимая, что Минако, в принципе, была права. Сегодняшний день принадлежал Харуке и не стоило бы портить её день рождения скучающим личиком.       На вечеринку была приглашена, как оказалось, просто уйма народу. Помимо воительниц и «Трёх Звёзд» Усаги разглядела в толпе Мотоки с Уназуки, ещё пару человек, с которыми иногда пересекалась, когда заглядывала в Мюген — одноклассники Харуки и Мичиру. Где-то далеко вроде бы мелькали Хотару и Сецуна, но Усаги уже была не уверена в этом. Остальных людей она знать не знала, но подозревала, что все они — довольно знаменитые в своих кругах личности.       Минако и след простыл, как и телефон, который она унесла с собой. Вздохнув, Усаги подумывала выйти на балкон, но тут её взгляд зацепился за шведский стол с разной едой, и ноги сами по себе повели её дегустировать представленные блюда.       — Кажется, теперь я понимаю, почему Минако сказала мне повеселиться, — жуя кремовое пирожное, довольно говорила Усаги Уназуки, с которой они чудом пересеклись около закусок. — О, тут и соки есть, здорово! — обрадовалась она, не глядя хватаясь за стакан.       Веселье было в самом разгаре, когда кто-то предложил петь караоке вместо загруженных в папку песен. Поскольку добрая половина из всех присутствующих обладала музыкальным слухом, идея была воспринята на «Ура!». Особенно забавлялись те, кто пел чужие песни, тщетно пытаясь попасть в образ того, кто обычно исполнял их на сцене.       Следующая композиция, заигравшая из колонок, заставила Минако немного напрячься. Ей была знакома мелодия — на одном из уроков они вместе с Усаги переделывали японскую версию, за что их обеих выставили за дверь. Всё бы ничего, но в центре всего этого был один многозначительный факт: эта песня касалась Мамору. И если Усаги, у которой в последние недели развилось острое Чиба-нехватание, услышит эту музыку…       — Поздняк метаться, мы опоздали, — обречённо усмехнулась она, глядя, как слегка пошатывающаяся на высоких каблуках Усаги взбиралась на импровизированную сцену с микрофоном в обнимку.       Начались аккорды первого куплета, и Усаги, поддерживаемая выкриками, немного неровно запела: Ты ворвался в жизнь мою нежданно, Изменил мою реальность, Мысли мерцают, на сердце вспышки, Демонов мочим без передышки.       Сейлор воительницы успели найти Минако в этой безумной толпе и на этих словах слегка выпали в осадок. Они слышали про их с Усаги проделки на уроке математики, но не думали, что это может зайти до того, что их неожиданно раскроют. Хихикнув, Минако пожала плечами и ринулась к сцене, в надежде, что успеет добраться до подруги прежде, чем кто-нибудь узнает что-то лишнее. Всё начиналось, как невинный флирт, Вечно подкалывал, розы мне дарил. Ты волшебный, ты с другой планеты, Ты из моей мечты…       Особо чувствительные гостьи вздыхали вместе с Усаги на этих словах, гадая, кому же посвящалась её переделанная песня. Однако вскоре все сомнения были развеяны, когда грянул двойной припев: О боже, какой Мамору! Не отвести мне взора. И будет у нас с тобой дочка, И точка, и точка!       — Ух ты, а у Усаги серьёзные намерения, — весело прокричал Мотоки на ухо Харуке, с которой они до этого обсуждали мотоциклы и у кого какой движок лучше. — Слышал бы её сейчас Мамору…       — Думаю, это можно устроить, — усмехнулась стоящая рядом Уназуки и достала свой телефон. Нажав на кнопку начала видеозаписи, она со спокойной душой стала снимать всё, что происходило на сцене.       — Признания в любви выходят на новый уровень, — рассмеялась Харука. — Хотя, я думаю, Мамору увидит это раньше, чем ты закончишь снимать, Уназуки-чан, — она указала куда-то в толпу. — Ютуб — штука страшная…       Веселье било в голову, а сердце Усаги продолжало кричать о том, как же она соскучилась по тому, кто занимал её мысли день и ночь. Не хватит всех на свете нежных слов, Чтобы описать мою любовь, И по ночам не плакать по мелочам, Ты, как время, лечишь мою печаль. Знаю я, любовь моя взаимна, Ведь ты съел всё, что я сварила. Ты волшебный, ты с другой планеты, Ты из моей мечты… О боже, какой Мамору! Не отвести мне взора…       Смех, звучащий со всех сторон, не давал Минако сосредоточиться, а люди мешали ей добраться до Усаги. Кажется, та опять выпила что-то вместо сока, раз так резво и шустро полезла петь — обычно она слегка стеснялась выступать при огромном количестве незнакомых людей, то ли дело их обычная компания.       — Ох, Усаги, Усаги, прости меня, — вздохнула Мина, с сожалением глядя, как подруга выкидывала надоевшие ей за вечер туфли. Ты лучше Коу и Алмаза вместе взятых, Да, пусть порою ругануться можешь матом. И ты волшебный, ты с другой планеты, Приготовься, милый, готовы котлеты…       Кто-то продолжал смеяться, а вот Сейе было немного не до веселья. Раздосадованный, что даже будучи за океаном таинственный Мамору всё ещё занимал все мысли Оданго, он мрачно попивал свой коктейль и думал лишь о том, как бы поскорее уйти домой.       — А этот Алмаз — кто он? — спросил он Харуку — Тено, на всё тех же правах именинницы, сновала туда-сюда, не оставляя без внимания ни одного гостя.       — Это один их тех, кто положил глаз на нашу девочку, однако остался лишь с носом, — пояснила она и потеребила Сейю за упомянутый ею нос. — Но ты не переживай, найдёшь себе ещё кого-нибудь.       Коу недовольно отмахнулся от неё и отставил стакан в сторону.       — Как будто бы я этого хочу.       — А никто не будет у тебя спрашивать, — таинственно отозвалась Харука и схватила Сейю за галстук. Коу даже и опомниться не успел, как его потащили куда-то вглубь квартиры… О боже, какой Мамору! Не отвести мне взора. И будет у нас с тобой дочка, И точка, и точка!       Мелодия оборвалась, и Усаги, наконец, облегчённо выдохнула. Прижав к груди микрофон, она кланялась аплодирующим ей людям, хоть и смутно осознавала, что певица из неё, в сущности, никакая. Но раз уж требовали даже «На бис», значит, всё было не так уж и плохо?       «Главное — от всего сердца», — счастливо думала она, представляя, как однажды будет исполнять эту песню для того, кому она и предназначалась. Вот только в приватной обстановке, без микрофона и, желательно, где-нибудь в районе квартиры Мамору.       Замечтавшись, она даже не поняла, как кто-то сдёрнул её со сцены и оттащил в сторону.       — И вот чем ты думала, спрашивается? — возмущалась Минако, после того, как вытащила Усаги на балкон.       — Ну, а что такое? — Усаги расплылась в широченной улыбке. — Ты сама сказала — повеселись. Вот я и… — она вдруг резко погрустнела, а в уголках глаз заблестели слезинки. — О, Минако, как же я по нему скучаю! Ты не представляешь, как же мне его не хватает тут, рядом со мной!       Всхлипнув, Усаги бросилась подруге на шею, чуть не задушив её в крепких объятьях. Минако вздохнула и ласково погладила её по спине.       — Дорогая, что ты выпила перед этим?       — Н-ничего, — икнула Усаги и выпрямилась, размазывая по щекам тушь и слёзы. — Просто сок.       — Просто сок? — иронично переспросила Мина, скрестив руки на груди. — Ты уверена, солнце моё?       — Ик, д-да, — быстро-быстро закивала Усаги, но сразу же замерла и зажала рот рукой.       Перепуганный взгляд заставил Минако смягчиться, и она поскорее подвела подругу к перилам. Безжизненно повиснув на них, Усаги пришлось поспешно опорожнить желудок. Она снова начала содрогаться в рыданиях, и Минако успокаивающе гладила её по плечу.       — Всё хорошо, не переживай. Ну, со всеми бывает, ничего страшного.       — Я похожа на размазню, да? — пробубнила Усаги, не в силах распрямиться. Усталость, апатия, нервы и алкоголь в крови дали о себе знать.       — Вовсе нет, — покачала головой Минако. — Это нормально. Сначала Галаксия, потом ещё и без Мамору ты так долго. И то — целых полгода продержалась, ещё молодец.       Усаги недовольно скосила на неё глаза.       — Кажется, в начале этого вечера ты говорила прямо противоположное.       — Ладно, не язви, а то станешь скоро совсем как Чиба, — закатила глаза Айно.       Кое-как выпрямившись, Усаги села на пол и, улыбаясь, показала Минако кольцо, подаренное ей Мамору в аэропорте. Ситуация была немного не той, какой хотелось бы, да и спешные, сбивчивые слова в придачу не походили на полноценное предложение руки сердца, однако именно тогда они связали свои сердца — теперь уже полуофициально. Мамору заявил на неё свои права, и Усаги была совсем не против.       — Я и стану Чиба, когда мы поженимся, — счастливо прошептала она, прижимая руку с кольцом к груди.       Минако взъерошила волосы и, улыбнувшись, села рядом с Усаги. Она осторожно обняла её за плечи и привлекла к себе.       — Знаешь, это здорово. Ну, то, что есть у вас с Мамору. Я вам завидую, вы такие счастливые.       — У тебя тоже всё будет, Мина, — Усаги довольно зажмурилась. Минако решила не акцентировать внимания на том, что с размазанной тушью это выглядело, как минимум, странно, а просто положила голову подруге на макушку.       — Поживём — увидим.       Их мирные посиделки прервал звонок на телефоне Усаги. Вспомнив, что в начале вечера она конфисковала его, Минако хлопнула себя по лбу и поскорее передала сотовый Цукино — та, заслышав знакомую мелодию, чуть из платья не выпрыгнула, желая заполучить обратно свою вещь.       — Мамо-чан! — довольно пропела она, радуясь звучанию любимого голоса. — Я так рада тебя слышать! Как у тебя дела?       — Усако, скажи мне, пожалуйста, — раздалось в трубке. — Когда это ты успела написать для меня песню, и, самое главное, почему она сначала была спета не для меня, а потом уже для остальных?..