Ангел-хранитель

Гермиона тяжело вздохнула, последний раз посмотрела на свою палочку. В следующее мгновение от оружия девушки не осталось и следа, если не считать пары щепок. Волшебница почувствовала, что вот-вот расплачется. Теперь она была абсолютно беззащитна. Она отказалась выйти замуж за Фауста и дорого за это поплатилась. Это чудовище лишило ее всего. Дома, работы, семьи, свободы… и любви. Навсегда. Он разрушил ее дом, убил ее родителей, ее обвинили в убийстве, которое совершил он сам, но самой большой потерей был Драко… Гермиона изо всех сил старалась сдержать слезы. Как это могло случиться? Как она могла потерять его? Как?! КАК?! Последние дни его жизни они провели вместе. Вдвоем. Гриффиндорка вспомнила, как впервые призналась ему в любви, как мучалась… Девушку привели обратно в камеру, и как только ее голова коснулась подушки, она погрузилась в сон. * * * Ей вновь снился Драко. Снился первый вечер, проведенный с ним. Гермиона, наконец, пришла домой. Сегодня ей пришлось охранять одного человека, сквиба, который был очень полезен Ордену, но теперь на него объявили настоящую охоту. Но ничего страшного не случилось. Наверное, сведения опять оказались ошибочными. Девушка прошла на кухню, поставила подогреваться ужин, а сама села за стол. Гриффиндорка сама не заметила, как заснула. Разбудил ее едкий запах дыма и горелой яичницы. Гермиона с трудом открыла глаза. Около плиты стоял Драко. Он заклинанием тушил полыхающий «ужин». Девушка поморщилась. Он снова спас ее, теперь она обязана ему еще больше. Наконец, огонь был потушен. Парень подошел к гриффиндорке и сильно встряхнул ее. - Ты что делаешь?! – сонно пробормотала она. - Грейнджер, ты совсем с ума сошла?! Решила себя спалить?! - А собственно тебе, какое дело до моей жизни? Я никогда, слышишь, НИКОГДА, не просила рисковать твоей драгоценной жизнью, ради спасения грязнокровки вроде меня. - Ты пытаешься обидеть меня, верно? Но предупреждаю сразу, у тебя ничего не получится. Я пришел сюда не для того, чтобы вновь выяснять с тобой отношения. Школьные годы давно прошли. - Хочешь сказать, что ты изменился? - Нет, я не изменился. И мое отношение к грязнокровкам тоже. Но изменилось мое отношение к тебе. Гермиона хмыкнула. - Никогда не слышала более глупой лжи, - после некоторого молчания сказала она. - Хочешь сказать, что не любишь меня? - Я тебя ненавижу, Малфой. - Ты предпочитаешь Джеймса, не так ли? Что ж, я могу вновь стать им, - легким движением Малфой накинул капюшон. Гермионе показалось, что он сошел с ума. В его размеренных движениях появилась необъяснимая, животная резкость. Его голос дрожал от напряжения. Девушка отвернулась и собиралась уйти, но парень схватил ее за руку. - Отпусти меня, - прошипела она. Драко промолчал. Только сильнее сжал запястье любимой. - Мне больно! Малфой в отчаяние притянул Грейнджер к себе и поцеловал. Она попыталась оттолкнуть слизеринца, но у нее ничего не вышло, и она перестала сопротивляться. Ей было сложно себе признаться, но ей это нравилось, очень нравилось… Драко неожиданно отстранился. Развернулся, чтобы уйти, но гриффиндорка схватила его за рукав и рывком сбросила капюшон, чтобы посмотреть в его глаза. Казалось, он был в отчаянии. Гермиона провела рукой по черной метке на его правой руке. Парень издал тихий стон. - Зачем ты мучаешь меня?! – он отскочил к противоположной стене. Колдунья вдруг поняла, что не хочет его терять. Он нужен ей, нужен как воздух, нужен сейчас, и будет нужен всегда. Теперь он – смысл ее жизни. И изменить это она не в силах. Гермиона сделала глубокий вдох и неуверенно направилась в сторону парня. - Ты, правда, любишь меня? – спросила она. «Глупее вопроса не придумаешь!» - хмыкнула Глория. Малфой молча смотрел на нее. Их разделяли какие-то сантиметры. Девушка отчетливо понимала, что пути назад не будет. Им придется дорого заплатить за эту глупую связь, ведь они на разных сторонах, но… сейчас он был нужен ей, так же сильно, как и она ему. - Ты ведь понимаешь, что если сделаешь это, то пути назад не будет? – спросил Драко, не смотря на девушку. В ответ Грейнджер легонько коснулась губ своего врага. * * * Гермиона открыла глаза. Она вновь в своей камере, вновь одна. Глаза девушки блестели от слез. Этот сон казался таким реальным! И от этого только хуже… Она не хотела вспоминать, просто не могла, это причиняло ей дикую боль, но и забыть его она была не в силах. Их разлучили, разлучили навсегда. Грейнджер попыталась вспомнить самый лучший момент своей короткой жизни, но он тоже был связан с Драко Малфоем, ненавистным слизеринцем, проклятым Пожирателем Смерти… почему-то девушке вспомнился один жаркий летний день в Ирландии. * * * - Гермиона, ты любишь меня? – глухо спросил Драко. Они вместе гостили в поместье его дядя, в Ирландии. Ирландия… Природа здесь сохранила свой первозданный облик. Казалось, здесь нет ничего лишнего, ничего некрасивого, все здесь находилось в идеальной гармонии. Стоял еще один жаркий летний день. Вокруг родового поместья Малфоев царила зловещая тишина, ни один листочек не шелохнулся, ни одна травинка. Лишь двое молодых людей тихо переговаривались, прячась от жары под кронами вековых деревьев в саду. - А ты сомневаешься? – рассмеялась Гермиона. Парень покачал головой и слегка улыбнулся, но его прекрасные серые глаза оставались печальными. - Что-то не так? – забеспокоилась девушка. - Нет, нет, все в порядке. - Ты сегодня какой-то странный… - Гермиона, я должен сказать тебе кое-то важное. - Что? - Я… обещай мне, что не забудешь меня, ладно? Гриффиндорка резко поднялась с травы и непонимающе уставилась на любимого. - Ты хочешь сказать, что мы должны расстаться? - Я не хочу этого… но я поклялся, понимаешь? Через неделю ваша свадьба… - Он не найдет нас! - Он уже нашел. Драко протянул волшебнице письмо. Девушка бегло пробежала его глазами. - О, Мерлин! – вскрикнула она. Это было письмо от Фауста, в котором он напоминал об обещании. У Гермионы закружилась голова, но Драко вовремя подхватил ее. Гриффиндорке хотелось хорошенько поплакать, но слез не было. Это не в ее характере, ее так легко не сломать. Малфой осторожно поднял на руки и понес в дом, прошептав ей на ухо: - У нас еще целая неделя, милая. Целая вечность. * * * Гермиона невольно всхлипнула. Что-то в последнее время она слишком часто плачет. Это совсем на нее не похоже. «Целая вечность» - вспомнила она слова любимого. Но им не дали и этого времени. Гриффиндорка посмотрела в небольшое окошко своей камеры. Дождь. Настоящая буря. Ей хотелось, чтобы всю тюрьму разнесло на щепки, вместе с ней. Ведь если погибнет она, то погибнет и чудовище, живущее в ней. Глория. Гермиона снова вспомнила день смерти Драко. * * * Это было за день до ее свадьбы с Фаустом, она пришла попрощаться с любимым. Он снимал шикарную в квартиру в центре магического Лондона, потому что не хотел, чтобы слуги в его доме видели его с грязнокровкой, не хотел, чтобы его отец узнал о связи, порочащей весь их род. Поначалу гриффиндорку это обижало, но потом она просто старалась не обращать на это внимания. Все равно их связь не могла продолжаться вечно… Девушка неуверенно переступила порог квартиры. Она дрожала от страха. Она не знала, как сказать ему: «Прощай». Навсегда. Как же ужасно это слово! Оно может убить любовь, убить веру в чудесное спасение. - Драко, - тихо позвала Гермиона. Он вышел ей на встречу. Он казался чужим, холодным. Гермиона почти бегом направилась к нему. Но тут получила сильный удар по затылку. Грейнджер показалось, что ее голова вот-вот разорвется от боли. Он предал ее?! Он предал ее! Драко предал ее! Из-за спины девушки вышел Крэбб, верный прихвостень Малфоя, в его руке была волшебная палочка, на лице играла самодовольная, мерзкая улыбка. То, что было потом Гермиона помнит плохо, потому что проснулась Глория. Личность гриффиндорки уснула где-то внутри, она не контролировала себя, ей казалось, что ее заперли внутри собственного тела. Ощущение было ужасным. Неописуемым. Девушка была в ужасе, но ничего поделать не могла. Глория резко встала, снизу вверх посмотрела на Малфой и Крэбба. Достала из кармана волшебную палочку и, не задумываясь, прошипела: - Авада-Кедавра! Тело Крэбба упало на дорогой персидский ковер. Гермиона попыталась вытеснить Глорию, заставить ее уснуть, но, увы, у нее ничего не получилось. Зло полностью овладело телом гриффиндорки и той оставалось лишь стоять и смотреть, как умирает ее любимый, причем от ее руки. Глория-Гермиона подошла к зеркалу. Улыбнулась. Грейнджер же не на шутку испугалась, в зеркале отражалась не она, а Глория! Девушка хотела вскрикнуть, но у нее ничего не получилось. Теперь она, наконец, вспомнила свою настоящую жизнь, все, что ей показала ей прошлая сущность, оказалось ложью, ну почти все. Она не показала ужасные ритуальные убийства, которые она совершала, не показала, как топила собственных детей, не показала, как довела Фауста до сумасшествия, не показала, как задушила его любимую девушку, Элаизу, не показала, как мечтала заполучить в свои сети этого некроманта, как использовала его силу во зло, как заставила его убить себя, чтобы никогда не состариться, а вечно вселяться в молодых девушек, как убивала всех на своем пути… Ужасная, нечеловеческая боль пронзила сердце девушки. Очнулась Гермиона уже в камере.