Ангел-хранитель

Драко незаметно прикоснулся палочкой к Черной Метке. А потом улыбнулся. Минут через пять тут будет целый «отряд» Пожирателей, а Малфою остается немного потянуть время. - Ты что-то потерял, Поттер? Или может кого-то? – спросил он. - Где Гермиона?! – завопил Поттер. «Как мило… Он вспомнил, что у него есть невеста! Скорее была» - Я понятия не имею. - Кто ты?! «И этот туда же» - Не все ли равно? - Парень, ты начинаешь меня нервировать. Ты ведь и есть тот таинственный незнакомец, спасший ее, да? - И что из этого? - Сними капюшон, я не могу разговаривать с пустым местом. Малфой улыбнулся и сбросил капюшон. - ТЫ?! - Что ты так кричишь, Поттер? Сейчас всех маглов перебудишь. Внезапно Гарри набросился на Драко. Между ними завязалась потасовка. Это не было похоже не их школьные стычки, это действительно был бой не на жизнь, а на смерть. Тут появились Пожиратели, их было раза в три больше, чем авроров, поэтому Хмури и Люпин с трудом оттащили Поттера и все вместе аппарировали. Драко так и лежать на земле, смотря на необычно звездное небо. - Эй, Драко, ты в порядке? – обеспокоено спросил Гойл. Крэбб помог Малфою подняться. - Да, в порядке я, в порядке. Крэбб, Гойл, вы со мной, остальным спасибо, вы больше не нужны, - спокойно сказал Драко. - А чего это ты тут командуешь?! – вперед вышел Захария Смит. - Ты имеешь что-то против, Смит? – бывший слизеринец приставил палочку к горлу парня. - Нет, что ты, Малфой. Просто не думаю, что Лорду это понравится. * * * Гермиона открыла глаза. Ее привезли в какой-то склеп и привязали к стулу. Здесь ужасно пахло сыростью и разлагающейся плотью. Грейнджер затошнило. На многочисленных каменных полках лежали сотни скелетов, а кое-где и свежие трупы. Девушка в ужасе закричала. - А, дорогая, вижу, ты проснулась! – из темноты послышался знакомый голос. - Гарри, зачем все это? - Скоро узнаешь, милая. Скоро узнаешь. Наконец, Поттер показался. - О Мерлин! Ты спятил! – закричала девушка. В своих руках он держал труп девушки. Видимо она умерла довольно давно, но тело еще не до конца разложилось. Как только Гермиона увидела лицо девушки, она вспомнила все. Свою прошлую жизнь. Все. Ее звали Глория Сен-Мартин. Она родилась и провела свое детство во Франции. Она принадлежала к знаменитому богатому магическому роду, который мог сравниться разве что, с английским родом Блэков. Еще во младенчестве ее отец, Рудольф Сен-Мартин, и Арктурус Блэк, отец Ориона, договорились, что как только девушке исполниться восемнадцать они поженятся. Ориона эта новость радовала не больше, чем Глория, ведь он был влюблен в свою кузину Вэлпургу. Но выбора им не оставили. Глория блестяще училась в Шарбатоне и на последнем курсе вдруг поняла, что влюблена. Его звали Фауст. Зеленые глаза, черные как смоль волосы… Предыдущие годы она просто не замечала его, ведь все считали, что он некромант, все сторонились его. Но на седьмом курсе они однажды случайно столкнулись в коридоре, и больше не расставались до конца школы. Он всегда был странным, и поначалу это нравилось Глории, но потом, после окончания школы, он казалось, сошел с ума. Он днями не выходил из своей лаборатории, приносил домой трупы. Глория решила, что после свадьбы он изменится. Поженились они через после окончания школы, в мае. Глория была на седьмом небе от счастья, любимый был рядом, он стал таким, как прежде. Родители выгнали ее из дома, они так никогда не простили ей такой «глупый шаг». Молодожены стали жить вместе, они купили небольшой домик в пригороде Лондона. С каждым днем Фауст все сильнее погружался в изучение некромантии, забывая о любимой жене. Однажды она поняла, что беременна. Она ужасно обрадовалась, надеялась, что Фауст вновь станет прежним. Но чуда не случилось. Он, конечно, обрадовался, но в его глазах плясали недобрые огоньки. Он совсем обезумел. Схватил железный подсвечник и ударил ее по затылку. Девушка истекала кровью, а он стоял и смотрел, как она умирает. Она попыталась встать, но Фауст толкнул ее обратно на пол. Часа через два сердце Глории остановилось. Потом Фауст пытался оживить ее с помощью некромантии, но у него ничего не вышло. Последние, что видела девушка, это убитого горем Фауста, который плакал над ее телом. - Фауст, ты сохранил мое тело? – Гермиона с ненавистью уставилась на Гарри. - Конечно, дорогая! Ты рада меня видеть? - Нет. - Ты обижаешь меня… Я так старался, чтобы убить этого мальчишку, Поттера. - Не говори глупостей. Ты не убил Гарри, иначе ты сам был бы мертв. - Ты права, как всегда, любимая, он жив…пока. Но чтобы мы с тобой могли спокойно жить дальше мы должны убить их, пойми. - Кого «их»? - Гарри и Гермиону. - Они не заслуживают этого. Мы с тобой давно мертвы, это их жизни, мы не имеем ломать их судьбы. Это ты пытался убить меня, верно? - Не тебя, любимая! Только не тебя! Я очень сожалею, что убил тебя тогда, но у меня не было другого выбора, поверь. Мне нужен был живой человек. Ты должна была воскреснуть. - Не меня… Будь ты проклят, Фауст! Мы с ней одно целое, пойми это, идиот. Если ты убьешь меня, то убьешь и меня, снова… - Ты ошибаешься, они умрут, а мы будем жить. Хочешь, заведем ребенка? - Только не это! Ты убил нашего сына. Ты не заслуживаешь быть отцом, теперь я это понимаю. - Думаю, скоро ты передумаешь, - зловеще произнес Фауст, отвязал девушку и понес в спальню, не обращая никакого внимания на все ее протесты. * * * Драко, Крэбб и Гойл, втроем с трудом открыли дверь склепа. Малфой услышал приглушенный крик Гермионы и побежал в комнату, откуда он донесся. Странно, как будто дом нутрии склепа. Он рывком открыл дверь. Девушка сидела на кровати, ее платье было разорвано, на груди, ногах, спине остались следы насилия. Она больше не кричала, просто сидела и смотрела в одну точку. Парень ужаснулся. Он торопливо накинул на Грейнджер свою мантию, не думаю о том, что она может его узнать. Раздался сумасшедший смех Поттера. Драко схватил палочку и побежал на звук. * * * - А, Малфой, вот и ты, наконец! Она моя! Моя! МОЯ! – кричал он, не переставая смеяться. - Авада-Кедавра! – крикнул Драко, и заклинание попало в цель, Поттер даже не пытался увернуться. Тело упало на пол. - Не думал, что ты сможешь, - раздался голос Гарри. Драко едва не упал, от неожиданности.