Головоломка

      — Люси! — послышался голос из ванной.       — Чего тебе? — нервно спросила девушка, откидывая назад прядь своих золотых волос.       — Принеси, пожалуйста, полотенце, — взмолился Нацу, высовывая свою мокрую голову из кабинки душа. —       Ах, — вздохнула она. — Ты безнадёжен. Держи, — Люси протянула ему зелёное махровое полотенце.       — Иди сюда! — прижался к ней парень.       Драгнил затащил девушку в душевую кабину. Тёплые струи побежали по её одежде. Красная футболка и белая юбка промокли насквозь. Из-под сырой чёлки виднелся суровый взгляд карих глаз.       — Идиот! — она шибанула его со всей дури. — Какого чёрта?! Мне через полчаса надо быть в институте! Теперь ещё и голову сушить, — очередной подзатыльник посетил Саламандра.       — Ой, да ладно тебе. Он в трёх шагах! Успеешь, а пока… — он притянул её губы к своим и начал страстно врываться в её пространство.       — Нацу! — девушка слегка укусила нижнюю губу парня и прорычала его имя, одновременно выбираясь из душа.       — Люси… — взмолился парень с щенячьими глазами, выглядывая из сырой «будки».       — Перестань на меня так смотреть, — попросила Люси, надув губы, сложив ногу на ногу, и, потряхивая сырыми волосами, она не могла отвести глаз от Драгнила.       — Три минуты! — восторженно воскликнул паренёк, подбегая к ней. Он навалился на неё всем своим весом и начал страстно целовать в шею.       — Ах, перестань! — она пулей выскочила из-под его туши и начала торопливо включать фен.       — Скучная ты, — не прошло и секунды, как сырой мускулистый красавец вбежал опять в душ.       — Хм! — фыркнула она, начиная приводить себя в порядок.       Через какое-то время девушка уже торопливо двигалась по улице, направляясь в свой институт. Ветерок играл с её только что высохшими волосами. Чувствовалась осень, её начало.       Прошло два года, с тех пор, как Люси поступила в институт. Ей было уже двадцать. Она и Нацу снимали квартиру почти в самом центре города. Всё было замечательно. Она наслаждалась всем, что у неё было в полной мере: молодой человек, вот уже четыре года, любящие друзья, хорошая работа. Вдобавок ко всему, она была замечательной студенткой — активной, умной, доброжелательной, ответственной, прекрасно училась. Столько всего произошло за это время.       Перед Хартфилией выступало огромное голубое здание института. Она незаметно пробралась в аудиторию, чтобы никого не потревожить.       — У меня объявление! — высказал староста. — К нам перевёлся студент из института Людовика, — аудитория замерла от изумления, показывая вздохи восхищения.       «Ого! — удивление всех было девушке понятно, ведь это самый престижный университет, к которому и их учреждение относилось тоже. — Какой дурак будет переводиться сюда из Людовика?» — она положила крест на свои раздумья. А тем временем в класс зашёл тот самый новенький.       — Прошу любить и жаловать ― Стинг Эвклиф, — в класс торжественно вошёл голубоглазый блондин.       — Можно только любить, — парень ехидно подмигнул девушкам, которые сидели на первых партах.       «Ох, ты ж ёжик! — Люси сглотнула остатки слюны. Страх начал наступать. — Тот самый Стинг… Два года мы не виделись. Я знаю, он давно ко мне не лез, но всё же», — девица закусила остатки свой смелости и посмотрела на своего бывшего одноклассника.       Стинг уже пару минут покрывал взглядом взбудораженную девушку. По коже Люси блуждали мурашки, а в чистых голубых глазах Эвклифа прыгали игривые огоньки.       — Стинг, садись вон там, недалеко от той той девушки, — преподаватель указал на место недалеко от Люси.       — С радостью! — он сел параллельно Люси. — Давно не виделись, Харф, — прошептал Эвклиф, присаживаясь за парту.       — Серьёзно? — непонимающими глазами на него взглянула она, ожидая внезапного подвоха, как это обычно было в средней школе. — Что ты тут забыл? — протяжно спросила она, сжимая от нервов комочек бумаги и понимая, что парень совсем не вырос из того гормонального возраста.       — Солнышко, мы попозже с тобой об этом поговорим, ладно? А пока я хочу разведать территорию. Будь добра, сделай вид, что мы незнакомы, не хочу позориться, — нагло заявил Стинг, приглаживая чёлку, которая выпадала из-под его идеальной укладки. В такие моменты Люси понимала, что мужчины на десять процентов, как женщины.       — Да с удовольствием! — она перешла на тон повыше, а бедный комочек в её руках стал превращаться в нечто ужасное от агрессии.       «К чёрту этого придурка! Столько воды утекло с тех пор, а ему ещё не всё равно?!» — Люси обтёрла свой лоб от пота волнения перед Эвклифом. Теперь она была собрана и сосредоточена на учебном процессе, который в такие моменты мог её обрадовать, но к её несчастной доле, предметы в данный момент совсем не интриговали.       Прошла половина пары, девушка утомленно зевала и её огорченные вздохи давали лишний раз понять всей аудитории насколько скучно. Сейчас шли самые неинтересные предметы, на которых можно было делать всё что угодно, и тебе за это ничего не будет. Она бездумно листала страницы серых учебников и время от времени писала ключевые слова в тетрадь, чтобы не потеряться в учёбе окончательно.       Что-то пошло не так, не как обычно. Люси ощущала на себе непонятный взгляд, конечно, никто, кроме Стинга, не мог так плавно и в то же время страшно пожирать её. Такое случалось и в школе. Она не могла ничего сделать. Действительно, надо было держать хвост пистолетом. Иначе, она погибнет от его насмешек. В этот раз девушка была уже более взрослой, целых двадцать как-никак, но та шестнадцатилетняя простушка вновь проснулась. Невозможно забывать те кошмары, которые приходили тогда и во сне, и наяву. Ужасный монстр, который жевал её жизнь, или, если точнее, сгрызал, а потом иронично выплёвывал на доску позора со своим отчеканенным сарказмом. Можно было подумать, что он веки вечные тренировался, но это было не так. Такие вещи, как издевательство, давались ему на пятёрку с плюсом без всяких усилий. Это сильно пугало нашу героиню — его острый ум, выдувающий все острые реплики из его рта, ловкость, которая помогала выбраться из самых необычных авантюр, цепкая память, которая выдавала ему всю информацию о человеке в мгновенье ока — всё это не так много, но хватало, чтобы завести людей в угол и заставить их страдать.       Парень не вёл себя с ней, как со всеми другими, обращение к Хартфилии всегда было особенным и более жестоким. Иногда походило на курс молодого бойца, ведь эта жажда унизить и убивать её медленно своим величием доставляла ему неизгладимое удовольствие. Парню интересна её реакция на всё. Он, будто играл со своей мышкой, будучи охотником — невероятным хищником. Никакой защиты и укрытия не было. Вся жизнь казалась сплошным туманом. Не знаешь, чего можно ожидать от этого подонка. Стинг превращал жизнь в кошмар, но спустя столько лет он оставался таким же. Что произошло в тот день, когда он прижимал её в чулане и делал те вещи, которые ей были настолько неприятны, насколько это возможно? Люси ломала голову все эти годы и никогда не рассказывала об этом своему любимому. Была ли на то причина? Возможно, но всё это млеет большой загадкой, во всяком случаи для них сейчас.       Всё время она провела в тревоге. Его взгляд, который сметал её уверенность в себе за очень короткий промежуток времени. По окончании занятий она решила торопливо улизнуть. Нахлынули воспоминания, особенно самое ужасное — чулан. Девушка уже подобралась к выходу, как ниоткуда выскочил он, схватив её за плечо. Колкие руки, которые обжигали не только от силы, но и в мыслях, становилось страшно. Что же будет дальше?       — Бегаешь от меня? — игриво заявил противник Хартфилии, крепче зажимая пойманную жертву. — Харф, мы с тобой уже не дети. Сейчас игра по-крупному. Я организовываю вечеринку, в честь моего перевода. Ты в списке гостей. На седьмой улице, дом одиннадцать, квартира восемнадцать. Приходи в шесть.       Девушка пошатнулась. Она огляделась вокруг в поисках подвоха. Этот мерзавец хочет полностью втащить её в свои авантюры.       — Смеешься? Ты же сам недавно сказал, что я тебя позорю. Тогда почему зовёшь на своё пати для местных шлюх? Я недостаточно хороша, чтобы греться в лучах вашего величия, — Хартфилия надеялась, что неплохо отпарировала здешнего гада, но не тут-то было.       — А? Я пригласил всех, а, значит, и ты должна быть там. Если не явишься, это будет подозрительно. Поэтому, ты придёшь и только попробуй смыться или наябедничать своему парню. Нацу вроде? Не зли меня, Хартфилия, ты помнишь, какой я в гневе, — уверенно и гладко произнёс он, медленно отпуская ошарашенную девушку.       — Стинг, оставь меня. Всё в прошлом, разве нет? Ты не лез ко мне последние два года в школе, что сейчас тебя подтолкнуло на это? — с уверенностью девушка встала ровно и спокойно, чтобы вернуть себе храбрость. Возможно, именно это её спасло в тот момент — вера, что она ещё не сыграла в ящик со злодеем.       — Ты этого никогда не узнаешь, маленькая серая мышка. И, знаешь, ты никогда не будешь и наполовину так сильна морально, как я. Поэтому все мячи в твою корзину я забил ещё тысячу лет назад, как только ты появилась в моей жизни. Не строй из себя железную леди, ты ей не была и не будешь. Adiós!       Заявил пафосный голосок, уходя в толпу людей и покидая на этом девушку. Люси, которая почти сломалась от его слов, вспомнив все «мячи», которые тот «забивал» на протяжении тысячи лет, не знала что ей теперь делать, хоть и пыталась в своей голове смешать все речи Стинга. Уверенное положение в ногах сохранилось, но уверенность в себе пошатнулась, дух немного пал, но железная воля, которую выдрессировал этот юноша тогда, осталась в ней, и только она набирала смелость для нового захода и теперь огненное сердце Хартфилии хотело нового испытания, нового раунда, который вот-вот начнётся, и она надеется и верит, что победит.

***

      Вот это да! Люси Хартфилия в короткой чёрной свободной юбке, такого давно не видели. Она была бойкой девчонкой, которая лупила парней, как только ей давалась такая возможность, но никогда не позволяла себе одеваться, как доступная девушка. Но почему-то сегодня, именно сегодня, она решила так принарядиться. Почему же? Она сама не знала. Тогда была вечеринка у её однокурсника, Стинга. И, как все уже знают, он был её соперником на протяжении многих лет в школе. После двухлетней разлуки наши герои опять столкнулись лоб ко лбу и непонятно что между этой парочкой на этот раз.       — Так, так, так, — смело косился Эвклиф на длину юбки Хартфилии, от которой и сам нередко получал неплохие подзатыльники и удары ногами по ляжкам. Можно было даже не вспоминать, как она колотила его своими маленькими, но сильными кулачками по стальной груди и заезжала горой учебников по макушке. — А я уже не надеялся, девятый час, как-никак.       — Ты хотел, чтобы я пришла — я тут. Что тебе ещё от меня надо? — она пыталась спустить его с небес на грешную землю, но не очень хорошо выходило, в принципе, как и всегда.       Нерасторопная особа одёрнула юбку со всех сторон и подтянула сильно выделяющийся синий топик, она огляделась вокруг. В огромной квартире царил беспредел. Её однокурсница, Юкино, уже упилась в хлам и выкидывала непристойные предложения парням, которые, судя по всему, завелись не на шутку и выплёскивали свои похотливые слюни, как английские доги.       — Стинги-Винги! — к вечно скандальной парочке подбежала пьяная Юкино. — А это что твоя девушка? — запинаясь на каждом слове, пробубнила девица с короткими белыми волосами. — Люси, а ты у нас, значит, потаскушка. А как же Нацу? — наигранно отпарировала девушка, еле стоя на ногах.       Все в группе Люси знали о её парне. Никто не знал, от кого это всё пошло, ведь она никогда не говорила, но её уже давно все мысленно обручили с ним, поэтому ни один парень и на километр к ней не подходил, зная, что получит от Саламандра по самые не балуй. Юкино всегда издевалась над Люси, может быть из-за зависти, а может быть, как и Стинг — просто так. Она издевалась над ней, как могла и этот случай не был исключением.       — Эй-эй! Что ещё за прозвища?! И нет, это просто Харф, — выступил Стинг. Чувствовалась его агрессия и дикое желание задушить девушку, но он сдержался, потому что ещё не хотел портить отношения с группой.       — Не злись на меня, Стинги-Винги, — она вцепилась в его щёки и начала активно массировать.       Хартфилия, увидев весь этот кошмар, который творился с её бывшим одноклассником, впала в каплю, а потом дико засмеялась. Её было не остановить. Стинг не смутился и тогда, он легонько отцепил от себя пьяную однокурсницу и пошёл к смеющейся Хартфилии.       — А ну-ка, пошли, — парень потащил её в укромный уголок своей квартирки, в спальню.       — Темно! — выкрикнула Люси и попыталась вырваться из крепкой хватки юноши.       — Только попробуй ещё раз засмеяться, особенно если дела будет касаться меня, поняла? — он приблизился к её уху и прошептал ей всё это настолько грубо и злобно, как только мог.       Девушка задрожала, но всё ещё старалась найти свою уверенность, больше проигрывать она не хотела.       — Я-то что?! — девушка одёрнула руку и смогла освободиться.       — Ты меня раздражаешь!       — Заразился логикой у местных девушек?! Какого тогда ты меня затащил сюда?! Зачем пригласил? Эвклиф, ты меня уже достал! — орала она на всю комнату, от неразделённых восклицаний её лицо становилось красным. — Сколько можно? Если ты захочешь, то и тут мою жизнь разрушишь. Стинг, ты балбес, — она попыталась выбежать из комнаты, но Эвклиф перегородил ей путь.       — Иди же сюда, — он ласково притянул её, но тут же стал жестоким и схватил девушку за талию.       — Отцепись, — до неё не доходило, как всегда, что это уже прямое домогательство.       — Я ненавижу тебя. И буду ненавидеть всегда, но не могу обойтись без твоих истерик, слёз, злобы ко мне! — он так же ласково, подобно маньяку, шептал ей эти грубые фразы на правое ухо.       — И я тебя ненавижу, больше всех на свете! Поэтому отстань. Прошу… У меня отличная жизнь и у тебя, уверена, тоже. Почему же теперь тебе всё ещё надо от меня что-то? — взмолилась Хартфилия, пытаясь хотя бы на сантиметр разделить их тела.       — Не будь такой, хотя ты никогда не изменишься. И… — он сдержал паузу, а в голове Люси играла барабанная дробь. — Я всё ещё тебе не безразличен, признай это. Если бы ты была уверена во мне, то тут же забыла про своего Нацу…       — Это неправда! — перебила Люси. Она, чуть ли не плача, выдавила из себя последние эмоции.       — Конечно же, правда! Не отрицай, Люси, — этот маньяк опять склонил к ней голову.       — Вот и нет! — она изо всех сил попыталась выбраться и наконец-то оказалась на свободе. Огромный прилив сил дал ей возможность выскользнуть из его медвежьей хватки и выбежать из комнаты.       Как только девушка выпрыгнула из тёмного пространства, её окутали взгляды всех, кто был на вечеринке, и яркий свет люстры, который косился на её потрёпанное одеяние и причёску своими ослепительными лучами. Все вокруг подумали сразу о том, о чём можно подумать, когда взбудораженная девица выходит из спальни знойного льва. Там были группы: старше, младше, почти вся параллель. Она не обратила внимания на них и даже и мысли не подпустила, что кто-то бы осмелился подумать о её измене. Девушка схватила куртку и побежала куда глаза глядят.       Прохладным вечером девушка бежала вся в слезах, окутанная страхом, от слов Эвклифа. Он так часто мог задеть её. Всегда видел, куда можно нажать, да так, чтобы на всю жизнь можно запомнить. Холодный ветерок размахивает её волосы в разные стороны, капельки слёз тихо падают на землю, она уже далеко убежала и начала спокойно переходить на шаг. Слёзы, слёзы, слёзы… Как давно она не плакала, как давно ей не было так больно. Все школьные годы проносились у неё в голове. Разве может человек так сильно её ненавидеть? Может, это же Стинг. Стинг, который всегда доставлял ей одно только горе, ничего больше. Единственное, что для неё было немного ценно с ним — это соперничество. Самое настоящее. Стремление быть лучше его. Она не знала покоя, пока не превзойдёт этот острый ум, но ей и по сей день было тяжело проходить через это. Для него это не более, чем игра, а для неё соревнование всей жизни. Она на кон чуть ли не жизнь ставила. Хартфилия постоянно была такой, но когда его не было, она превращалась в унылую и скучающую особу, которая зевала на занятиях. Не было смысла выскакивать и произносить верные ответы. Зачем? Никто же этого не заметит. А Стинг всегда мог раззадорить её, мог поставить на место, если надо, мог довести до ужасного, пагубного состояния, но парень никогда не тушил огонь в её глазах — он подкладывал «сухие дрова». От него была польза, но платить за неё надо было сполна.       Девушка не знала, куда ей сейчас идти. Нацу дома, и он сразу захочет узнать, что случилось. Нужно было быстрее соображать.       — Кана? — Люси уже набрала номер своей близкой подруге по институту. Она училась на другом факультете, на факультете архитектуры и дизайна, и была на год старше девушки.       Кана Альберона, местная красавица, модель, звезда целого института, побеждала конкурсы на Мисс, почти отличница. Конечно, у такой разносторонней личности был парень — Лексус, который отвечал всем её требованиям… Люси сразу приглянулась эта девушка ещё в столовой, в первые дни, как только поступила. Она, не стесняясь, познакомилась с ней, ещё не зная о её популярности. Кане тоже Хартфилия оказалась по душе и с тех пор девушки — не разлей вода. Сексуальная длинноволосая брюнетка с карими глазами никогда бы не отказалась от такой компании, как наша главная героиня. Они часто проводили вместе время, как правило, это был понедельник, но сегодня совсем другое время и Люси знала, что сегодня Кана может быть очень сильно занята, но не потеряла надежды и решилась на звонок.       — Люси! Ик! — послышался довольный голосок пьяной в хлам Альбероны. Ну да, не все же мы идеальны.       Подруга Хартфилии любила выпить. И не просто выпить, а быть в самые пьяненькие дрова, которые можно себе вообразить, она была забродившим вареньем в обществе, в котором всегда проводила своё свободное время.       Никто не стеснялся её. Это многим отличало Альберону от остальных девушек. Она не была пошлой и прилипчивой, как многие, когда выпьют. Её личность оставалась всегда одинаковой, несмотря на то в каком состоянии она находилась. Девушка, на удивление, никогда не забывала, что случилось, как бы сильно ни напивалась. Ну, и её не полоскало, никакого похмелья, с чистой головой она приходила на все занятия. Чудесным образом, но и девушки её любили во всех отношениях, никто не завидовал и не мстил за её восхитительность, разве что некоторые, до которых и дела не было.       — Слушай, я знаю, что ты сейчас занята, — замялась Люси, зная, что совсем не вовремя,  — но не могла бы ты меня сегодня приютить?       — Какие проблемы? Приезжай, да поторапливайся. Сегодня будет весело! — и тут Кана оборвала провод.       — Эх, Кана. Ну, ты, как обычно, — она пошла к дороге, чтобы словить такси.       Люси поехала в бар, где сейчас находилась Альберона, опустошая все запасы алкоголя, какие только есть. По дороге она размышляла о своём сопернике по школе и своём парне, который был по уши влюблён в неё, а она в него, во всяком случае, Люси до сих пор верила, что Нацу и она созданы друг для друга. Всё же некие холодные мысли посещали её в тот момент. Эвклиф заставлял её вспоминать о старых чувствах, которые она когда-то давно испытывала и к нему. Да, это правда. Люси когда-то сильно нравился Стинг, но на тот момент, в её жизни не было никаких парней, даже друзей, только Леви, Эльза и ещё парочка девиц. Но Нацу, она ведь столько лет его любила и любит до сих пор, как и он её. У них были сумасшедшие отношения, они до сих пор друг друга могли удивлять, особенно Нацу. Она посмеялась, вспомнив недавнюю ситуацию с душем и посмотрела в окно. В нём были видны тёмные улицы, освещаемые фонарями. Большой город так прекрасен, но даже здесь она не смогла спрятаться, даже здесь они опять встретились. Эта великая чертовка судьба, она так непредсказуема. Люси уже не раз приходилось с ней встречаться. Но в этот раз она превзошла себя. Судьба вновь свела её с ним… Жал уже достаточно всего изменил в её жизни. Что же? Да всё, если бы не он, многое не произошло.       Люси зашла в живой, наполненный людьми, бар. У стойки сидела Альберона, выпивая шикарное пятизвёздочное виски.       — Привет, Кан, — Хартфилия присела рядом с ней, укладывая свои «шикарные» золотистые волосы на левый бок.       — Ну наконец-то! — восторженно выступила она. Кана была с краснеющими каждую секунду, щеками. На ней был откровенный чёрный топ, который неплохо выделял её изящные формы, на низ она в тот раз решила нацепить узкие коричневые бриджи до колена. — Ты чего такая растрёпанная, а? — возмущённо спросила икающая наблюдательница.       — Да, так, — Люси покраснела, вспомнив всё, что произошло с ней сегодня.       — Ты чего, Хартфилия? — Кана приобняла девушку и протянула свой виски с колой, чтобы та немного раскрепостилась и вытащила все свои переживания на барную стойку.       — Не хочу, — фыркнула она, поняв замыслы Альбероны.       — Перестань, Люси. Говори уже, что случилось? — ещё мгновение назад эта девушка была пьяна и ругалась, как сапожник, но ситуация подруги крайне повлияла на неё и та тут же из безответственной, хмельной девицы превратилась в семейного психолога, который в любую минуту сможет поддержать своего пациента.       — Ладно, но пить я не собираюсь, — закончила перепалку та и начала свой монолог.       Спустя какое-то время Кана уже почти смогла заплыть в непонятный, как всегда, рассказ Люси. Она опять услышала знакомое уху имя. Про своих бывших одноклассников, да и, вообще, про всю школьную жизнь, Люси рассказывала нередко. Воспоминания грели ей душу, особенно последние шикарные годы со Стингом и всем классом, поэтому она ими делилась, неважно, что там было. Школьные годы для неё были нелёгкими, и она об этом не раз упоминала. Пусть было тяжело, но ей было о чём вспомнить. Их схватки с Эвклифом сделали из неё настоящего монстра. С тех пор не появлялось в её жизни людей, которые бы могли ранить душу или тело девушки. Как она была ему благодарна, только он никогда об этом не узнает, не узнает о том, что помог Люси в жизни, как никто другой. И вот наконец-то история нашей главной героини подошла к концу. Теперь она ждала в предвкушении ответа Каны, которая, в свою очередь, пыталась найти более-менее нормальные слова после услышанного, но победные осколки алкоголя не давали подобраться к ларцу со здравыми мыслями.       — Люсь, а ты не думаешь, что нравишься Стингу? — это было всем, что сейчас смогла выжать из себя Альберона, она глотнула ещё один глоток крепкого напитка из своего стакана и была готова выслушать ответ подруги на это.       — Чего? — девушка хлопала глазами так сильно, что мог начаться ураган. — Ну… — теперь наступил ослепительный шок, минута долгого молчания, а потом дикий хохот. Всё окружение бара постаралось находиться на самом максимальном расстоянии от неудержимой «лошади».       — Ты чего ржёшь, Хартфилия? — с нотками гнева в голосе произнесла Кана, резко опуская стакан на край стойки.       — Как бы тебе такое сказать? Он меня терпеть не может, поверь. Даже если он ведёт себя, как маньяк, это ещё ничего не значит. Это распутная свинья. Он знает о моих слабостях, да и, вообще, видит меня насквозь, ему весело дёргать за ниточки моего гнева и слёз. Вот и всё, — заумно вынесла свой вердикт она.       — Так, может, он сам об этом не догадывается? — Кана решила не отступать. Ей казалось, что её версия может быть верна. Почему нет? Вот почему! Люси умалчивала о некоторых частях своей жизни, касающихся Стинга. Например, о том, что когда-то испытывала к нему чувства. Было трудно это признать, но да, она их испытывала — это факт. И на протяжении всей жизни этот факт появлялся в самый неподходящий момент, в тот, в котором она была самой счастливой девушкой на свете.       — Эм, да нет, Кан. Верь мне, он просто конченный, и всё тут. Выяснять больше нечего, — Хартфилия, так уж и быть, выпила немного спиртного. Хотя в будни она себе этого не позволяла, но почему бы и нет? Сегодня день не самый лучший, поэтому она имела полное право хлебнуть лишнего.       — Знаешь, вы, конечно, делайте как знаете, но я останусь при своём мнении. Кстати, ты Нацу сказала, что была у него? — Кана смогла найти ту точку, на которую стоит давить в данный момент. И тут Люси вспомнила ещё об одной детали, о которой так не хотела говорить.       — Блин, — удручённо опустила голову Хартфилия. Она намеренно ничего не сказала своему ненаглядному, зная, как он к этому отнесётся. И ведь дело было не совсем в вечеринке, дело в Эвклифе. За все эти годы она не решилась рассказать о чулане, понимая, что её вины там совсем нет, но это могло ранить Драгнила. О своих далёких и старых чувствах к нему девушка тоже умолчала. И тут она поняла, сколько тайн у неё от любимого. — Нет, не сказала, — с грустью призналась она.       — А будешь? — настырно выпалила Альберона, понимая ситуацию, в которой сейчас тонула наша главная героиня.       — Не знаю, — голова была также опущена, золотистые волосы струились по щекам, она почувствовала их аромат. Перед вечеринкой она помыла голову. Зачем? Ведь ей плевать было, как её заметят там. И короткая юбка, которую подметил Стинг, её она тоже неспроста нацепила. Хоть уже пару лет так не одевалась. Почему? Сама она сейчас была в смятении, может, ей хотелось предстать в глазах Стинга такой, какой он её помнил в школьные годы. Что ей теперь делать с этим бардаком в голове?       — Люси, думаешь ты правильно поступаешь? — Альберона обняла её, понимая, как сейчас нелегко её подруге.       — Не знаю, — отчаянно ответила Люси, как опущенная в воду.       — Что будем делать тогда? — поинтересовалась Кана, поправляя свой верх, и заплетая волосы в высокий хвост.       — Эх, я, наверно, домой, — Люси уже открыла зеркальце с пудрой и начала потихоньку приводить своё лицо в божеское состояние.       — Ты уверенна? — замогильным тоном уверилась Альберона.       — Да, спасибо, что помогла мне, Кана. Стало легче, не сомневайся, — нежно улыбнулась она, смотря на красную от алкоголя девицу.       — Дура, что ли?! — дёрнула злость Альберону. — Мы же подруги. Не смей благодарить за это, поняла? Я всегда помогу тебе, Люси! — уверенно закончила она, смотря на неё.       — Конечно, извини. Я не подумала о чём сказала. До скорого, — и Хартфилия спрыгнула с высокого стула, выбегая из бара.       — Ага, давай, — попрощалась подруга.       — Я дома, — скользнул золотистый вихрь в темноте квартиры, которую снимала с Нацу.       Девушка незаметно пробралась в гостиную, ещё с порога она стянула с себя шумные каблучки, чтобы не потревожить любимого. Люси плюхнулась на диван, на котором, к её удаче, никого не было. Тяжёлый вздох пронёсся по всей площади их трёхкомнатного «особняка». Квартира была отличная. Нацу неплохо зарабатывал и им хватало вот на такую роскошь. Хартфилия тоже вносила свой вклад в их проживание: убиралась, готовила, покупала всё для уюта и тепла дома — стала настоящей хозяйкой. Её работа была тоже не так плоха, финансы, конечно, желали лучшего, но она была всем довольна. Теперь Люси работала официанткой в одном из самых популярных на сегодняшний день клубов, в «Хвосте феи». Макаров предложил ей эту работу ещё пару лет назад, когда узнал, куда она собирается отправиться. Оклад её полностью устраивал и график был приемлемый, почему бы и нет? Миру год назад тоже сюда отправили, в качестве эксперимента, да и сама девушка не возражала. Тут жила её родня, поэтому наша Хартфилия не скучала. Штраус ей нередко напоминала о том, как она ломалась и не хотела встречаться с их официантом Нацу, в то время как бедная Люси бледнела и краснела от её слов, с каждым разом всё сильнее. Ну, что тут поделать? В этом вся Мира. По всему телу пробежали мурашки, было как-то неспокойно на душе, как-то обидно и грустно. Внезапно её окутали вспышки яркого света от люстры.       — Ай! — завопила она от возмущения, уже рассержено кося свой недовольный взгляд на Нацу, который невинно тёр свои серо-зелёные глазки.       — Люси? — еле живым голоском пропел только что проснувшийся парень.       Ей стало так смешно, как она могла его разлюбить?! Ведь это чудо дарит ей море улыбок. Она так счастлива с ним, с таким заботливым и всегда милым, обходительным. Он серьёзен, но в то же время ведёт себя, как маленький ребёнок.       — Чего смеёшься? — Саламандр посмотрел на неё обиженными глазками, которые вот-вот пустят скупую слезу.       — Ничего-ничего, — уже почти успокоилась Люси. — Просто… — она смутилась, вспомнив о своих недавних мыслях, ей стало стыдно, но на душе так приятно, когда она увидела Драгнила. Ей ничего больше не хотелось, кроме как упасть к нему в объятия.       — Что-то случилось? — парень прискакал к ней и уже был готов выслушать всё, что так сильно беспокоило Хартфилию. Впрочем, как и всегда.       Конечно, девушка не собиралась выкладывать на стол свои переживания, да и не знала соберётся ли она вообще о таком болтать. Чувства Драгнила — не игрушка, он может сильно разозлиться, а, возможно, что и порвать с нашей недотрогой уже только потому, что она всё так долго скрывала. Во всяком случае, сейчас ей совсем и не хотелось вспоминать обо всём, поэтому она сочла нужным закрыть глаза на головоломку в её непредсказуемом хаосе мыслей.       — Я немного вымотана, вот и всё, но увидев тебя, я сразу же обо всём забыла, — всё ещё краснеющая особа закинула руки на плечи Нацу и страстно поцеловала.       — Люси… — отстранился он, но держал руки на её талии, чтобы не спугнуть интимный момент, — точно всё хорошо? Мы можем обо всем поговорить, если ты хочешь.       Столько внимания, они уже давно вместе, а он до сих пор не забыл о том, что девушке надо выговориться, что им нелегко и всегда нужна поддержка любимого человека. Только от этих слов Люси парила на седьмом небе от счастья. В его руках ей было так спокойно, никакой опасности, только он и она, а всё остальное не имело никакого значения.       — Дурачок мой, — и она вновь вцепилась в его губы так, как никогда раньше этого не делала. Неизвестно что ей сейчас управляло, но останавливаться ей явно не хотелось.       — Ты пила? — он недовольно поморщился, вновь отстраняясь от страстных губ, которые сейчас были готовы его съесть.       — Один стакан виски не сделает из меня законченную алкоголичку, мамочка, так что… — Люси продолжила начатое и уже надеялась, что он не отвлечёт её.       Парень решил отпустить момент с алкоголем и тоже приступил к делу, как-никак в нём сейчас тоже бушевала страсть с небывалой активностью, давно он такой свою девушку не видел, если, вообще, видел. Люси как-то не очень прилипчиво относилась к сексу, её надо было уламывать самой разнообразной романтикой и может быть тогда Саламандр мог получить желаемое. Потихоньку он поднял Хартфилию на руки и потащил в спальню. Там они продолжили более усиленно свои романтические отступления. Парень забрался под верх девушки и расстегнул тугую застёжку её лифчика, потом полетело в сторону всё, что на них было, они не отступали друг от друга, а потом начался самый блаженный момент, которого они хотели тогда больше всего. После прекрасных мгновений, которые казались часами, они уснули.