Теперь я из Акацки.

На душный и сухой лес начала легко и незаметно спускаться черная ночная вуаль, погружая пересохшие растения в свежую, спасительную темноту. В воздухе чувствовалась удушающая влага, но и та вскоре растворилась, превращаясь в набегающие на звездное небо грозовые тучи. В следующее мгновение на потрескавшуюся землю упали первые мокрые капли, которые мгновенно проникали в самые недра почвы, растворялись в корнях сухих растений. Некогда редкие капли дождя постепенно превращались в уже набирающий силу ливень, от деревьев, кустов и цветов исходили маленькие клубки пара – следствие долгого отсутствия влаги. Даже несмотря на то, что дождь был ледяным, в лесу опять появилась духота. Тяжелые бисерины воды с глухим звуком падали на плотную ткань палатки, стоявшей в лесу, они медленно скатывались с нее, без возможности проникнуть в непромокаемую ткань. В помещение стояла почти непроглядная тьма, хоть и ночь наступила плавно и постепенно. Глаза Сасори , уже успевшие привыкнуть к темноте, различали темные силуэты предметов, находящихся в палатке. Взгляд кукловода скользил по разным рюкзакам и свиткам, по аккуратно сложенным вещам, и вот, наконец, он перевел глаза на мирно сопящую в спальнике девушку, чьи волосы в темноте отливали темно-вишневым цветом. Сакура до сих пор находилась в бессознательном состоянии, а может просто спала, набираясь сил. Но в том или иной случае, при одном лишь взгляде на розоволосую куноичи лицо Сасори озаряла легкая улыбка. Даже не смотря на то, что нукенин Суны пытался сохранять равнодушие и спокойствие, то в душе у него бушевал целый сумбур некогда знакомых чувств. Да и не только присутствие нукенина Конохи так сильно влияло на Акасуну, но и непроглядный ливень, который превратился в уже самый настоящий шторм, вместе с раскатами грома и мимолетными проблесками молний. И вот, сидя рядом с розоволосой девушкой, Сасори аккуратно проводил рукой по шелковистым волосам Сакуры, и по его руке от этих прикосновений словно отдавался электрический разряд, приятно растекающийся по всему телу. Медово-темные глаза кукловода уже не выражали того холодного безразличия, на губах все чаще появлялась улыбка. «-Так приятно осознавать, что дорогой тебе человек рядом», - непроизвольно подумал Акасуна. Чуть не потеряв Сакуру, которая сама недавно спасла ему жизнь, Сасори твердо решил, что будет к ней относиться лучше, но так, чтобы девушка не заметила его странного поведения, которое так стремительно изменялось. Нукенин Суны понимал, что, если при каких-нибудь других обстоятельствах Сакура уйдет из этой жизни, он просто не переживет этого. Девчушка была на столько живая и яркая, что у Сасори вновь проснулся вкус к жизни. И он будет оберегать этот лучик, показавшего ему заново все чувства. Пусть Сакура и сильная куноичи, но Акасуна больше не позволит ей так рисковать собой, если есть шанс летального исхода. «- Не позволю. Что бы ты ни сказала», - твердо поставил себе он и провел своей изящной ладонью по нежной щеке розоволосой куноичи. От неожиданного, но теплого, прикосновения Сакура сонно разлепила свои темно-изумрудные в темноте глаза, немного удивленно посмотрела в карие глаза нукенина Суны с едва заметной улыбкой на лице. Но в следующее мгновение живот девушки пронзила острая и саднящая боль, что заставила ее поморщиться. Сасори, оторвавшись от лица зеленоглазки, расстегнул ее спальник и приподнял край топа, глядя на перевязанный живот напарницы. На стерильных бинтах выступали уже не редкие пятна крови. - Тебе надо сделать перевязку, - проговорил Сасори немного хриплым голосом. Медик лишь согласно кивнула, пытаясь говорить сквозь боль. - Возьми… в моем плаще… склянку… с синей жидкостью, - голос был тихим, с нотками невероятной боли из-за переживаемых мучений, но, не смотря на это, Сакура продолжала, - она поможет… ране…быстро затянуться… и… - но Сасори не дал ей договорить, приложив указательный палец к губам куноичи, доводя до нее, что он все понял. Отметив, какими нежными были губы Сакуры, он убрал свою руку и направился к плащу напарницы. С минуту поискав в разных кармашках нужное, Сасори извлек из плаща маленькую бутылочку с ярко-голубой жидкостью внутри. На удивление смесь отдавала легким свечением, что придавало ей оттенок синего. - Смесь с чакрой? – удивленно спросил Сасори – такое он видел первый раз. Сакура положительно кивнула. - Потом… расскажу, - выдавила она, изгибаясь в неестественной позе из-за невообразимой боли. Подойдя к девушке, Акасуна аккуратно развязал промокшую кровью повязку, уставился на зияющую рану напарницы. Все это время Сакура пыталась сдержать крик, потому что теперь рана саднила еще больнее, но, когда она почувствовала на ноющей коже прохладную жидкость, боль начала понемногу отступать. Медик облегченно вздохнула. Рана на удивление стала быстро затягиваться, но все равно перебинтовать живот не помешало бы. Сделав перевязку, Сасори на несколько секунд задержал свою руку на поврежденном месте девушки, но потом почти сразу убрал ладонь. Саднящая боль уступила место приятной истоме, от чего Сакура немного прикрыла свои малахитовые глаза, но спать уже не хотелось. Проведя взглядом темную палатку, Сакура заметила, что в ней нет Дейдары. - Сасори-сан, а где Дейдара? – уже окрепшим голосом спросила девушка. Отчего-то сердце кукловода предательски сжалось, но, не подавая вида на это, Сасори довольно мягко ответил девушке: - Возможно, он сейчас в штабе. Дело в том, что при захвате джичуурики он разорвал печать. Зачем? – не знаю. Не волнуйся. Зная Дейдару, я уверен, с ним сейчас все более, чем в порядке. Сакура загадочно хмыкнула и приняла сидячее положение. За пределами палатки уже не слышалось бушующего ливня, а значит, скоро они отправятся в путь. С минуту посидев в тишине, Сасори все же решил озвучить повисший в воздухе приказ. - Через полчаса выдвигаемся. Нельзя медлить с извлечением демона, - проговорил он, поднимаясь на ноги, стал разминать затекшее тело. Сакура последовала его примеру. На удивление боль совсем уже не сопровождала резкие движения, а значит, рана уже затянулась. Собрав все вещи, как и было сказано, через полчаса Сасори и Сакура вместе сложили печати переноса, и в следующее мгновение на лесной поляне пропали все следы их пребывания.