Всему своё время

Светило яркое осеннее солнце, окрашивавшее окрестности Хогвартса в теплый золотистый оттенок. Легкий ветерок кружил редкие опавшие листья, которые были первыми предвестниками осени. Вечер медленно клонился к своему завершению, и солнце постепенно, словно нехотя, спускалось к горизонту. Небольшая полянка на берегу была густо покрыта цветами. Восхитительные запахи цветов и свежей травы смешивались с еле уловимым ароматом влажной земли. Вся эта чарующая смесь разносилась на несколько метров благодаря ветру, который дул с озера. Кусты гортензии любезно загораживали посетителей от любопытных глаз. Природа словно знала, что многим необходимо место, где они могли бы побыть в одиночестве, помечтать или просто побыть вдвоём. Немногим удавалось обнаружить этот тихий уголок. А те, кому всё–таки посчастливилось обнаружить данное место, не спешили делиться находкой. Вот и сегодня без посетителей не обошлось. Миниатюрная девушка сидела на берегу озера с закрытыми глазами. Дневная духота уступала свое место вечерней прохладе, так явно чувствовавшейся около холодной воды. Налетел ветер, который растрепал волосы девушки, ниспадавшие по спине. Их темно–рыжий цвет прекрасно гармонировал с окружением. Девушка вдруг открыла глаза, в спешке схватила свои вещи и быстрым шагом пошла к замку. На губах ее замерла улыбка, которой хотелось улыбнуться в ответ. Казалось, девушка что–то задумала. И безумно хотелось разделить с ней ее планы. Девушку эту звали Лили Эванс. Лучшая ученица курса, строгая староста. Но она не была занудой вопреки всем стереотипам. Она умела веселиться, радоваться жизни. А главное, всегда готова была помочь тому, кто в этом нуждался. Эванс с легкостью преодолела бесконечные лестницы замка, по пути здороваясь со всеми знакомыми. Оказавшись на седьмом этаже, она несколько сбавила темп, пытаясь восстановить дыхание. Девушка очень надеялась, что она окажется в гостиной. Вновь задумавшись, Лили завернула за угол и с размаху налетела на Джеймса Поттера. Джеймс Поттер – капитан сборной Гриффиндора по квиддичу. Красивый, самоуверенный и высокий, несколько угловатый и с вечно растрепанными вихрями волос. Главный хулиган и разгильдяй Хогвартса. Внешний вид Поттера, как доказательство его статуса, всегда отличался небрежностью. И надо заметить, что именно она заставляла большинство девчонок Хогвартса сохнуть по нему. По инерции оба качнулись назад, вот только с разной силой. Лили не удержалась на ногах и, смешно что–то брякнув, непременно упала бы, если бы проворные руки парня не подхватили девушку за талию. – Извини, я тебя не заметила. – Извини, я тебя не заметил. Ребята сказали это одновременно и неловко улыбнулись друг другу. – Как дела? – немного потупившись, спросил Джеймс. – Отлично, – отозвалась Лили на автомате. – Как ты? – уже осторожней добавила она. Почти две недели, что Джеймса не было в школе, она мысленно готовилась к этому разговору. Лили беспокоилась за него. И вот сейчас, когда такая возможность, наконец, выпала, она оказалась к нему не готова, да и мысли были заняты совсем другим. Но Лили незаметно встряхнула головой, приводя мысли в порядок, и попыталась сосредоточиться. Джеймс не ответил, лишь неопределенно пожал плечами. Выглядел он неважно. Весь его вид был уставшим, а глаза казались потухшими. Лили даже не представляла, что ему пришлось пережить. Эванс отчетливо помнила утро второго сентября. …Ученики были взбудоражены предстоящим учебным годом. Отовсюду слышались приветствия, расспросы о проведенном лете. Деканы ходили между столами и раздавали индивидуальные расписания. Получившие же их ученики начинали возмущенно переговариваться, особенно семикурсники, у которых не оставалось ни минуты свободного времени – теперь только факультативы. И ученики задавались вопросом, как совместить бурную личную жизнь и учебу, при этом думая, куда поступать после выпуска, и не свихнуться. Сама она с интересом слушала свою лучшую подругу Алису, которая рассказывала о проведенном месяце в Австралии вместе с Фрэнком. Краем глаза она заметила, как в Большой зал зашла четверка Мародеров, уже привычно помятые и растрепанные. Как будто не было этого трех месячного перерыва в учебе. Блэк что–то активно рассказывал, выразительно жестикулируя и улыбаясь. Поттер шел рядом, косился на друга и ухмылялся. Джеймс сел на противоположной Лили стороне, недалеко от нее. – Бродяга, смотри не захлебнись от восторга. Не хочу испортить себе такое чудесное утро, – донеслась до ушей Лили реплика Джеймса, и она невольно улыбнулась. – Иди ты, – с улыбкой ответил Сириус и продолжил рассказ, а Джеймс рассмеялся. Тут разговоры ненадолго замолкли, так как прилетели совы. Письма от родителей можно было пересчитать по пальцам – после расставания с детьми прошел всего лишь день. Большинство сов принесли свежий выпуск Пророка, из которого можно было узнать новости волшебного мира. Война в магическом мире только набирала обороты, но ее присутствие в воздухе было настолько явным, что хотелось убежать, схватить близких и спрятать. Эта война была опасна в основном для маглорожденных, и для Лили, выросшей среди маглов, наступали страшные времена. Она очень переживала, уезжая из дома. Оставлять близких без защиты не хотелось, но и магию она применить не могла. Всю ночь она ворочалась, пытаясь убедить себя, что вероятность нападения очень мала. Но никакого облегчения это не принесло. И на следующее утро она настояла на том, что сама доберется до вокзала. Чем меньше родные будут появляться среди волшебников, тем лучше. Стараясь не думать о плохом, Эванс встряхнула головой и окинула сидящих рядом взглядом, чтобы удостовериться в том, что за последние сутки ничего ужасного не произошло. Взгляд ее зацепился за Поттера, который распечатывал конверт с заинтересованным видом. По мере прочтения Джеймс становился все бледнее и неподвижнее. Дойдя до конца страница, он замер, полностью выключившись из реальности. Лили поняла, что что–то случилось, и уже открыла рот, чтобы спросить все ли хорошо, но Сириус её опередил. – Что там, Сохатый? – он помахал перед Джеймсом рукой, – Эй? Ты меня слышишь? Джеймс вздрогнул и внезапно скомкал письмо, резко встал, схватил вещи и стремительно двинулся к выходу. Лили успела перехватить взгляд Поттера, когда тот вставал. И не увидела в нем ничего кроме боли. Сириус тем временем выпрямил письмо, валявшееся на столе, и бегло пробежался по строчкам, бросил пергамент Люпину и так же быстро пошел догонять друга. Эванс больше не могла оставаться на месте, поэтому вскочила и подошла к Ремусу. – Рем, что случилось? – тот поднял на нее пустой взгляд и протянул письмо. Лили поколебалась доли секунды, все–таки это личное – но беспокойство было сильнее. Она схватила письмо, оно было от соседки Джеймса. И в нем была написана самая страшная вещь, которая могла случиться. То, во что не хотелось верить. Руки тряслись, но хищные строчки сразу бросались в глаза. «… твоих родителей не стало сегодняшней ночью». Пока Лили пыталась справиться с ужасной правдой, Ремус разговаривал с профессором Макгонагалл, она просила его найти Джима и поскорей... Из воспоминаний Лили вытянули слова Джеймса. – Не буду задерживать. Еще раз извини. В следующий раз будь осторожней, – бесцветным голосом сказал Джеймс и ушел, оставив Лили одну. Несколько минут гриффиндорка стояла в пустом коридоре и пыталась унять колотящееся сердце, стук которого отчетливо слышался в тишине. Внезапно коридор задрожал от смеха веселой компании, послышался звук захлопывающего портрета, и это подействовало на Лили отрезвляюще. Она вздрогнула и продолжила свой путь, не желая признавать, что сердце стучит как сумасшедшее отнюдь не от страха неожиданной встречи в темном коридоре. У них с Джеймсом были сложные отношения, начиная с третьего курса. У обоих с ранних лет присутствовало собственное отношение ко всему. Каждый был уверен в себе и в своих поступках. И на свете было мало вещей, которые заставили бы изменить их свое мнение. Лили с ранних лет была ответственной, организованной и самостоятельной. Естественно, что отношения с четверкой Мародеров, как они себя называли, были натянутыми. Четверо мальчишек, дружба которых началась на первом курсе, нарушали порядок, устраивали шалости, шастали по ночному замку и вечно усложняли жизнь слизеринцам. Эванс неустанно ругала ребят за проделки, те в свою очередь пропускали замечания мимо ушей. И на следующий день история повторялась. Время шло, мальчики взрослели, превращались в парней. Красивые, с наплевательским отношением к правилам, вечно растрепанные, они быстро создали себе фан–клуб. Плохие мальчики всегда пользуются популярностью. Стоит заметить, что целая армия наивных поклонниц так и не смогла зацепить Поттера. Среди них не было ни одной девушки, которая могла бы вызвать у парня хоть какие–то чувства, кроме раздражения. И причина не в том, что все эти девицы глупые и недостойные внимания. Попадались и очень интересные и умные девушки. Дело в том, что сердце парня было занято. И нужна была ему одна. И неизвестно, то ли судьба решила так распорядиться, то ли это всего–навсего совпадение, но этой единственной была Лили. Лили, которая одна из немногих не попала под обаяние парня. А точнее испытывала к нему неприязнь с первого курса. Исходя из этого, следует сказать, что у этих двоих было богатое прошлое. Состояло оно в основном из ссор, криков и испорченных нервов. Гордости и настойчивости у обоих было не занимать. Один был уверен в своем выборе и неотступно верил, что Лили когда–нибудь будет его девушкой. Другая была уверена в своем решении и неизменно отшивала бедного парня раз за разом. А он не прекращал звать Эванс в Хогсмид, на прогулки под луной, вечно дарил подарки и писал глупые записки во время уроков. И если в первые годы девушка еще могла верить словам парня о том, что она ему небезразлична, то со временем это становилось больше похоже на спортивный интерес. Тем более, своим поведением он привлекал многие взгляды, которые, естественно, обращались и на бедную девушку. А она этого не переносила. Немногие смогут сохранять спокойствие и не сгорать от смущения и стыда, когда на тебя направлен всеобщий взгляд толпы. Толпы, для которой за все годы это уже превратилось в мыльную оперу. Хоть по телевизору показывай. Хладнокровие является отличительной чертой аристократов. И это было единственное, в чем Лили порой завидовала своим слизеринцам. Но этим летом что–то изменилось. Она уже успела привыкнуть, что Джеймс засыпал её письмами каждое лето. Порой они были написаны о ерунде и, в основном, имели хвастливый характер. Но надо отдать должное Эванс, которая несмотря ни на что все же их читала, а не выбрасывала, но и не отвечала. Они даже заслужили особую коробку и место в шкафу. А этим летом она получила всего несколько писем, в которых Джеймс спрашивал, всё ли хорошо, и не было ли каких–либо нападений в её районе. Тема в них была затронута серьезная, поэтому Лили впервые ответила на весточку, интересуясь попутно, как он. Строчку «…как твои дела?» Лили написала автоматически, даже не заметив, и не желая признавать, что тоже переживает за его непутевую голову. И что отсутствие писем сильно потрепало не только ее гордость, но и нервы. Она чувствовала, что её отношение к Поттеру изменилось. Было много бессонных ночей и истраченных листов пергамента с зачеркнутыми строчками. Но Лили не привыкла лгать себе, поэтому скрепя сердце призналась, что Джеймс для нее не просто назойливый поклонник. И вторую половину августа провела за мыслями, о том, что, похоже, она опоздала. Поздно спохватилась, родная. И со страхом ожидала их встречу. Встречу, которая на деле оказалась быстрой, спонтанной и, по сути, ни о чем. Зайдя в родную гостиную, девушка окунулась в пропитанный счастьем, смехом и теплом гомон Гриффиндорцев. Настроение её испортилось, но Эванс не винила в этом Джеймса. То рвение, с которым она уходила от озера, испарилось. Лили взяла небольшой плед и книгу, уютно устроилась в кресле и, перед тем как углубиться в чтение, обвела взглядом комнату. Взгляд зацепился за компанию младшекурсников, беседу которых прерывал смех. Детский, искренний и родной. Девушка улыбнулась и подумала, что всё наладится. Идеи и задумки дождутся своего часа. Просто всему нужно свое время.