Broken

Тонкие губы исказила победная усмешка. Вероятно, он слышал все её мысли, и прекрасно понимал, что практически добился своего. Он почти сломал её. - Коснись себя, - произнёс асгардец, и Хилл посмотрела на него испуганно. – Вы боитесь саму себя, агент Хилл? – насмехаясь, с издёвкой. Она почувствовала необходимость отрицательно покачать головой. - Я хочу, чтобы ты поласкала себя. А я посмотрю. В уголках глаз выступили слёзы. Она почувствовала себя растоптанной, уничтоженной, униженной настолько, что единственной дорогой, когда всё это закончится, показался путь прямиком в петлю. - Я не буду повторять дважды. Но не думаю, что ты хочешь, чтобы я ЗАСТАВИЛ тебя делать то, что я хочу. Мария вздрогнула от того, как холодно и расчетливо звучал его голос. Локи прекрасно знал, что и как нужно говорить, чтобы его слова произвели должный эффект. Знал, на что давить. Он всё рассчитал идеально. Она поднесла руку к лицу и обвела указательным пальцем контур губ, затем прикоснулась к подбородку, и ниже, по шее, к ключицам. Второй рукой провела по плоскому животу, поглаживая подушечками пальцев. Она закрыла глаза, но тут же услышала голос Локи. - Смотри мне в глаза. Я хочу видеть твои эмоции. Они встретились взглядами, и сердце Марии забилось почти вдвое быстрее. Зрачки Локи расширились настолько, что сейчас почти закрывали радужку, и в них, казалось, плясали языки пламени. Адского пламени. Она скользнула пальцами по ключицам, опускаясь ниже, к груди. Локи облизнулся. От этого действия Хилл почему-то почувствовала совершенно абсурдную для её нынешнего положения уверенность. Она ощутимо сжала руками грудь, затем отпустила, обводя кончиками пальцев соски, смотря на Бога, на этот раз не со страхом, а с вызовом. Обхватив пальцами сосок, слегка потянула, приоткрыв рот в беззвучном стоне. - Начинаю понимать, за что мой братец так любит Землю, - Локи ухмыльнулся, наблюдая за Марией. Ее движения становились всё более уверенными и осознанными. Если он хочет её сломать, и это – последние для неё минуты адекватного восприятия действительности, - так пусть они будут такими, чтобы он запомнил их надолго. Она провела ладонями по округлым бёдрам, по животу. Однако когда рука скользнула ниже, Локи резко поднялся со стула. - Стой. Она замерла. Асгардец выпрямился, и Мария только сейчас заметила, что он был одет не в доспехи, а в чёрный классический костюм, аксессуаром к которому служил зеленый шарф. Локи медленно, слишком медленно, подошёл к ней. Сердце пропустило несколько ударов. Он оглядел её с ног до головы настолько откровенно, что у Хилл перехватило дыхание. - На колени. Говорить это дважды не было необходимости. Даже если бы он не сказал ничего, она была уверена, что, пускай через 2, 3 или 5 минут, сама бы рухнула на колени перед ним. От Локи исходила невероятная энергетика, мощная, властная. Попадая под влияние которой, начинаешь чувствовать себя маленькой, хрупкой и слабой. Мария медленно сползла вниз и вздрогнула, когда колени коснулись холодного бетонного пола. Она подняла на Бога глаза, в которых сейчас читался немой вопрос: «Что дальше?» - Ты и сама прекрасно знаешь. Сделав глубокий вдох, она потянулась к чёрным брюкам, без труда находя молнию. Пальцы плохо слушались, и расстегнуть получилось лишь с третьего раза, и усмешка Локи по этому поводу не ускользнула от взгляда Марии. Она замерла на несколько мгновений, только для того, чтобы в очередной раз услышать обволакивающий голос, пропитанный издевательскими интонациями. - Может, мне стоит начать объяснять, что от тебя требуется? Закрыв глаза на ещё одно, не первое, и далеко не последнее за этот вечер, оскорбление, Хилл запустила руку внутрь, обхватывая пальцами возбужденную плоть Локи. Другой рукой она слегка приспустила его брюки, чтобы обеспечить больший простор для действий. Асгардец смотрел на неё сверху вниз, следил за каждым её движением. Она сделала медленное движение пальцами от головки до основания и обратно, поднимая глаза, чтобы увидеть хоть какую-то тень эмоций на остром лице. Но лицо Локи не выражало ничего, а на губах по-прежнему играла мерзкая змеиная усмешка. - Возьми в рот. Услышав это, Хилл вдруг поймала себя на мысли, что это требование никак не задело её. Ни боли, ни злости, ни отвращения. Ей было всё равно. Пугающе всё равно. Она приоткрыла рот и обвела языком головку, смотря при этом прямо Локи в глаза. Обхватила головку губами и сделала пробное, дразнящее движение. На которое асгардец отреагировал молниеносно. Он вцепился тонкими пальцами ей в волосы и резко потянул на себя, заставляя взять в рот целиком. Она попыталась подавить рвотный рефлекс и максимально расслабить горло. Сейчас ей хотелось только одного – чтобы всё это поскорее закончилось, а дальше… Наверное, и не будет этого «дальше». Локи впервые за всё это время позволил дать волю своим эмоциям. Он тихо рычал, закатывал глаза и прикусывал губу, с упоением подаваясь вперед, в горячий, принимающий рот. Его рука по-прежнему была в черных, спутавшихся волосах Марии, и иногда сжималась, заставляя её отклоняться назад, почти полностью выпуская его член изо рта, чтобы потом резко дёрнуть её на себя. Внезапно Локи остановился и, отпустив её волосы, отошёл на пару шагов, внимательно оглядывая Марию, так и оставшуюся стоять на коленях напротив в него. Её губы покраснели и немного припухли, на них блестела её слюна, смешанная с его смазкой. - Ты потрясающе смотришься в таком виде, - улыбнувшись, проговорил Бог. – Непонятно, что забыла в этой гнилой организации женщина, которая отсасывает лучше, чем владеет оружием. Он снял с себя пиджак, оставаясь в белоснежной рубашке, и, бросив его на спинку стула, взял в руку скипетр, направляя его на Хилл. - Поднимайся, - она повиновалась, завороженно глядя на оружие Локи, которое в любой момент могло превратить её в пепел. – Подними руки вверх. Мария завела руки за голову и прислонила их к металлической двери, догадываясь, что сейчас будет. Локи направил скипетр над её головой, и через мгновение она почувствовала, как запястья опутывают тонкие, но прочные веревки. Они жгли запястья, но Хилл приказала себе не проявлять никаких эмоций, никаким образом не дать показать, что ей больно. Да и не нужно было показывать, Локи наверняка знал, что она чувствует. Знал и наслаждался этим. Её медленной агонией бабочки, прикнопленной к гербарию. Он снова положил скипетр на стул и подошёл к Марии, поднимая её лицо за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. - Каково это, агент Хилл? Быть марионеткой в моих руках? Тебе, должно быть, противно от самой себя сейчас? Да, это так, я вижу это по глазам. По твоим красивым синим глазам. Но… Я могу доказать тебе, что всё, что происходило до этого – сущий пустяк, за который не стоит себя ненавидеть. Ты будешь ненавидеть себя совсем за другое. Снова эта болезненная улыбка психопата, и в следующий миг Мария почувствовала его холодную ладонь на своём животе. Впрочем, она задержалась там ненадолго, скользнув ниже. Мария инстинктивно попыталась свести ноги вместе, но Локи не позволил ей сделать этого, раздвигая их коленом. Когда он коснулся её, по телу прошла дрожь, то ли от холода, то ли от ожидаемого, но неожиданного ощущения. Слишком неожиданно холодного прикосновения. Она попыталась отвернуться, но он схватил её за подбородок, не давая повернуть голову. - Ты будешь смотреть на меня. До конца. Хочешь ты этого или нет. Рот непроизвольно открылся в беззвучном стоне, когда она почувствовала его пальцы внутри. Подсознательно, она ждала, что он будет намеренно причинять ей боль, заставлять страдать, но то, что делал сейчас Локи, противоречило всем законам логики. Она получала удовольствие от того, что он проделывал с ней, от движений его холодных длинных пальцев, от того, как он держал её лицо, от того, как он смотрел на неё. Если бы к Марии вдруг вернулся голос, она, несомненно, стонала бы сейчас. - Голос вернется к тебе, чуть позже. Сейчас не время. Он наклонился и укусил её в шею. Хилл шумно выдохнула, впиваясь ногтями в собственные ладони. Внезапно Локи убрал руку, для того, чтобы в следующий миг подхватить Марию под ягодицы и поднять, раздвигая её ноги. Он вошёл в неё так резко и настойчиво, что она откинула голову назад, больно ударяясь затылком об дверь. Бог расплылся в улыбке. Он вжал её в стену, вбиваясь в разгоряченное тело сильными глубокими толчками, хрипло дыша Марии в шею. Она обхватила ногами его талию и через пару минут начала подмахивать навстречу его движениям. Локи что-то тихо прошептал, и из её горла внезапно вырвался громкий, протяжный полустон-полувскрик. Стены на складе были звуконепроницаемыми, иначе её услышали бы, наверное, во всём здании. Хилл закатывала глаза, сильнее прижимала Локи ногами к себе. Она даже успела пожалеть о том, что у неё связаны руки. Захотелось вдруг узнать, каково это – прикасаться к его телу, прижиматься к его груди, касаться пальцами холодной светлой кожи. Она окончательно перестала контролировать себя и сдерживаться, громко стонала, закрывая глаза, кусая губы, полностью отдаваясь удовольствию. Ей хотелось, чтобы это продолжалось вечно. Пока Локи снова не заговорил. - Твои стоны, они звучат как музыка… Музыка на похоронах твоей собственной души. Сможешь ли ты жить дальше так же, как жила до этого, Мария? Не думая и не вспоминая о том, как раскрывалась перед заклятым врагом? Позволяла трахать себя тому, кто убил не одного твоего друга? Тому, кто втоптал тебя в грязь, показал тебе, какая ты на самом деле. Такая же, как все остальные люди – слабая, беспомощная и убогая. Неспособная даже постоять за себя. Готовая отдаться «монстру», потому что испугалась за свою никчёмную, ничего не стоящую жизнь. Сможешь ли ты спать по ночам после этого? Сможешь смотреть в глаза тем, с кем ты работаешь? Сможешь смотреть на себя в зеркало, не испытывая желания приставить к виску пистолет? На последних словах Локи сорвался на громкий стон, кончая в неё, одновременно с ней. Он отпустил её ноги и направился к стулу, щёлкнув пальцами. Верёвки, опутывавшие запястья Марии исчезли, и она медленно сползла вниз, обхватывая колени руками и утыкаясь в них носом. - Ты уже не будешь прежней. Никогда. Ты будешь ненавидеть себя за то, что получала удовольствие в моих руках. Стонала от моих движений в тебе. За то, что ты действительно хотела этого, Мария Хилл, - он надел пиджак. – Но всё же, я бы, на твоём месте, оделся. Ты же не хочешь, чтобы Фьюри и твои сослуживцы узнали твою маленькую грязную тайну, когда войдут сюда. Мария подняла на него глаза. Они встретились взглядами, и Локи, улыбнувшись улыбкой победителя, добившегося того, зачем пришёл, растворился в воздухе. Она поднялась на ноги, которые дрожали и плохо слушались, но заставила себя удерживать равновесие. На автомате оделась, застегнула пояс на талии, собрала волосы в обычный строгий «пучок» на затылке. Хилл оглядела склад невидящим взглядом. Ничего не напоминало больше о присутствии здесь Локи всего пару минут назад. Только сосущая пустота в душе, и его вязкая сперма внутри. Мария попыталась открыть дверь. На этот раз получилось. Она вышла в коридор и направилась к лестнице. Взглянув на электронные часы на стене, которые показывали 2:30 ночи, она осознала, что формально отсутствовала лишь пару минут. Формально… Поднявшись на мостик, она увидела Фьюри, стоявшего возле монитора, смотрящего внимательным взглядом. Услышав шаги, он поднял голову. - Ну что, обнаружили нарушителя? - Ложная тревога, сэр, - бесцветным голосом проговорила Мария. – На нижнем уровне всё чисто. - Надо проверить систему безопасности, - Фьюри сказал это, скорее, самому себе, но Хилл на автомате кивнула. Она подошла к окну и посмотрела на ночное небо. Мария не чувствовала ничего. Совсем ничего. Даже если бы ей сейчас сообщили, что ей через пять минут умирать, она бы просто посмотрела на сообщавшего пустым взглядом и снова повернулась к окну. Локи оказался прав. Она уже никогда не будет прежней. Не всякую сломанную куклу можно склеить заново.