You're suffocating me

3 Doors Down - Changes Медленно иду по улице, всматриваясь в лица прохожих, и периодически ловлю на себе безразличные взгляды. Почему-то сейчас всё по-другому. Кажется, что мир изменился. Ветер бьет в лицо, делаю вдох спасительного кислорода, но воздух душит. Будто назло, мне встречаются беременные женщины и мамочки с маленькими детьми. Звонкие детские голоса прочно заседают в голове, не позволяя прогнать гнетущие мысли. Инстинктивно прикладываю руки к пока ещё плоскому животу, но ничего не чувствую. Пустота. Такое впечатление, что во мне нет маленькой жизни, которая требует любви и защиты. Впрочем, я просто отказываюсь в это верить. Совершенно не представляю себя женой и матерью. Брэдли говорит, что со свадьбой нужно поторопиться, потому что скоро будет видно живот. Господи, Брэдли… Он так хочет этого ребёнка, а я всё ещё надеюсь, что моя беременность — чудовищная ошибка. Вскоре оказываюсь в больнице, но перед дверью врача замираю, пытаясь справиться с волнением. Во мне просыпается призрачная вера, что ничего не подтвердится, грёбаный тест ошибся и я не беременна. Это спасло бы меня, но… Усмехаюсь собственным мыслям и решительно толкаю дверь. Доктор, молодая женщина с длинными светлыми волосами, окидывает меня безразличным взглядом и жестом приглашает сесть. Я заполняю какой-то глупый документ, не особо вникая в суть, отвечаю на несколько вопросов и непонимающе смотрю на врача. Женщина просит меня переместиться в гинекологическое кресло, и малоприятная процедура убивает во мне последнюю надежду. После осмотра доктор вновь начинает задавать различные вопросы: о перенесённых болезнях, операциях и генетических заболеваниях. Механически киваю и тихо отвечаю, не поднимая головы. Будто вижу эту сцену со стороны. Красивая женщина в белом халате, которая что-то записывает в журнале и я, монотонно отвечающая на вопросы, с потухшим взглядом. Это всё не со мной, не взаправду. Доктор отдаёт мне какой-то листок и отправляет в соседний кабинет на УЗИ. Через мгновение оказываюсь в просторной комнате, встречаясь с ещё одной парой равнодушных глаз. Я с опаской ложусь на кушетку и поднимаю футболку, оголяя живот. Холодный гель касается кожи, заставляя вздрогнуть от неприятных ощущений. — Беременность протекает без патологий, — монотонно произносит женщина. Замечаю, что на мониторе появляется изображение, но мне абсолютно всё равно. Слышу биение сердца своего ребёнка, но ничего не чувствую. — Размер плода — восемь миллиметров, сердцебиение — сто четыре удара в минуту, срок беременности — семь недель. — Сколько недель? — вздрагиваю. Слова доктора иглой вонзаются в сердце. — Семь, — меня будто прошибает разрядом тока. Уже не слышу ничего, лишь начинаю громко смеяться. Этого не может быть… Врач смотрит на меня удивлённым взглядом. Наверное, я напоминаю сумасшедшую, но не могу унять истерический хохот. Лето издевается надо мной. Даже сейчас он попросту издевается. — С вами всё нормально? — Да, простите, — киваю, пытаясь совладать со своими эмоциями. Доктор что-то говорит мне, протягивает какие-то бумаги, но я пропускаю всё мимо ушей. Через несколько минут всё же прощаюсь с врачом и на ватных ногах выхожу из кабинета. Медленно плетусь по улице, а в голове эхом проносится одна и та же мысль: «Это ребёнок Шеннона». Такое впечатление, что в магнитофоне зажевало плёнку, раз за разом повторяя пугающий голос. Я ношу его ребёнка. Внезапно ощущаю невероятный прилив любви к тому крохотному существу, которое внутри меня. Только сейчас понимаю, насколько глупыми были мои сомнения. Дело вовсе не в малыше, а в его отце. Подумать только… Внутри меня маленькая частичка Шеннона. Я буду любить этого ребёнка больше всего на свете. Уже сейчас представляю маленькое чудо, посапывающее у меня на руках, пока я буду петь ему колыбельную. Малыш, чья улыбка сделает меня самой счастливой мамой в мире. Ребёнок, который сможет вернуть меня к жизни, наполнить моё существование смыслом. Интересно, кто это будет: мальчик или девочка? Воображение рисует малышку в розовом платье с плюшевым медведем в руках. Она звонко смеётся и кричит: «Мамочка». Закрываю глаза, блаженно улыбаясь, но в следующее мгновение картинка меняется — и вот я уже вижу озорного мальчишку. Маленького рокера, который с самого младенчества одержим музыкой, точно так же как его отец. Шеннон… Эйфория от радостной новости мгновенно сменяется растерянностью, которая медленно превращается в отчаяние. Что мне делать дальше? Я могу оставить всё как есть. Выйду замуж за Брэдли, мы будем вместе растить малыша. Он полюбит его, я уверена. Совершенно неважно, что в жилах моего ребёнка будет течь чужая кровь. Я сделаю всё что угодно, но Брэдли никогда об этом не узнает. А я… Я сумею сделать его счастливым и стать счастливой самой. Оказавшись дома, плетусь в спальню и забираюсь на кровать. Меня одолевает странное чувство беспокойства. Внутренний голос насмешливо шепчет, что я всё делаю неправильно. Нужно не так. Вскоре слышу хлопок входной двери и приближающие шаги. В следующее мгновение в комнате появляется Брэдли, одаривая своей ослепительной улыбкой. — Привет, милая, — он подходит ближе и целует меня. — Что сказал врач? — Всё хорошо, — отвечаю охрипшим голосом. — Слава богу. Малышка, ты не представляешь, как я счастлив, — Брэдли садится рядом, заключая меня в крепкие объятия. В его голосе столько любви и нежности, что становится больно. В этот момент отчётливо понимаю: я не могу. Я не посмею обмануть. Только не его. Он этого не заслуживает. Перевожу взгляд на свои руки. На безымянном пальце красуется кольцо с бриллиантом, подаренное Брэдли. Осторожно снимаю его, судорожно вдыхая спасительный кислород. — Что ты делаешь? — Брэдли, послушай, — голос дрожит. Я отодвигаюсь, но не решаюсь посмотреть ему в глаза. — Ева, что происходит? — Пожалуйста, выслушай меня, — шепчу и смотрю куда-то поверх плеча мужчины. Он касается моего подбородка, заставляя поднять взгляд. Сердце начинает биться с бешеной скоростью, дыхание становится тяжёлым, и я с трудом сдерживаю порыв нелепых слёз. — Ева… — Только не перебивай. Ты помнишь нашу встречу? Там, в пабе. — Конечно. — Тогда я сказала тебе, что страдаю от любви, — замолкаю, потому что слова застревают в горле. — Всё это время я… Брэдли, прости. — Что ты хочешь этим сказать? — повысив голос, вкрадчиво спрашивает он. — Клянусь, я пыталась забыть, — бормочу, будто оправдываясь. Чувствую, что по щекам уже наперегонки бегут солёные дорожки. — Пыталась, но не забыла, — в глазах Брэдли то ли насмешка, то ли презрение. — По крайней мере, это будет правдой. — Это ведь не всё, что ты собиралась сказать? — он резко вскакивает с постели, начиная носиться по комнате. — Ева, не молчи! Ты встречалась с ним? — Брэдли подлетает ко мне, начиная трясти за плечи. — Скажи мне! — Да, — шепчу, прикрывая глаза. Этого достаточно, чтобы навсегда потерять его. Брэдли обречённо вздыхает, отстраняется и отходит к окну. — Только не говори, что… — буквально физически ощущаю его боль. Липкое чувство ненависти к себе поглощает с головой. Что же я наделала? В который раз собственными руками разрушила наше счастливое будущее. — Это его ребёнок, — мне хватает сил произнести это. Брэдли рычит, но не оборачивается. Инстинктивно прикрываю руками живот. Боюсь, что он может ударить. Хотя я заслуживаю это. Прожигаю взглядом его затылок, мысленно умоляя сказать хоть что-нибудь. Безразличное молчание убивает, терзает сознание, разрывая его на мелкие куски. — Знаешь, — тихо произносит мужчина, так и не посмотрев на меня, — я проклинаю тот день, когда встретил тебя. Глупый подросток, что влюбился с первого взгляда. А потом ты пошла на поводу своего отца и бросила меня. Ведь я клялся себе, что больше никогда в жизни не свяжусь с тобой. Избалованная сучка, которая пользовалась мной. — Прошу тебя, — шепчу, зажмуриваясь. Мне невыносимо это слышать, осознавая, что все его слова — правда. — Замолчи! — Брэдли повышает голос, удостаивая меня взглядом. — Не понимаю, как мог простить тебя. Верил, что ты изменилась и я действительно нужен тебе. Идиот. Тебе самой не противно? Уже второй раз ты пользуешься мной, а потом выбрасываешь. — Прости, — всё, что мне удаётся выдавить из себя. Только мои извинения бесполезны. Он ненавидит меня. Чувство злобы практически осязаемое, оно заставляет чувствовать боль Брэдли на себе. Хотя мне давно знакомы эти эмоции. Шеннон уже толкнул меня в бездну, так что мне понятна ненависть Брэдли. — Ты обманывала меня, — он буквально выплёвывает эти слова, а в его голосе сквозит злость граничащая с отчаянием. — Всё это время обманывала. Может, тебе нравится причинять боль? — Я не хотела… — Уходи, — шепчет он, прикрывая глаза. Вздрагиваю, но не решаюсь перечить. Я убила его. Возможно, собственными руками разрушила своё будущее. Медленно поднимаюсь, начиная лихорадочно собирать вещи. Я не хочу оставаться в этой квартире. Липкое чувство отвращения к себе поглощает, расплавляя сердце. Я разрушаю свою жизнь точно так же, как пять лет назад. Ничего не изменилось. Судьба предоставляет мне второй шанс, но я опять безрассудно всё рушу. Уже на пороге замираю, решаясь взглянуть на Брэдли. — Просто знай, что я не хотела этого, — произношу дрожащим голосом и спешу покинуть квартиру. Так буднично. Всего лишь разрушенное будущее. Всего лишь ещё одно разбитое сердце. Всего лишь очередная загубленная жизнь. Скоро игра будет закончена. Придётся ответить за все свои поступки.

***

Яркий свет лампы бьёт в глаза. Задыхаюсь. По щекам текут слёзы, и лицо неприятно саднит. Взмокшие от пота и слёз, волосы прилипают к шее. Больно. Такое впечатление, что мне ломают кости. Слышу голоса врачей, будто сквозь толщу воды. Новый укол невыносимой боли заставляет вздрогнуть, но я молчу. У меня уже нет сил кричать, лишь судорожно хватаю ртом воздух, а из груди вырываются приглушённые стоны. Перед глазами тёмные круги. Кажется, жизнь медленно покидает меня. Вновь слышу голос врача. Пытаюсь сконцентрироваться, но не могу. Медленно рассыпаюсь на части, чувствуя разрывающую боль. На мгновение всё прекращается. Вдруг вязкую тишину сотрясает пронзительный детский крик. «Мой ребёнок», — единственная мысль, которая проносится в сознании, перед тем как я проваливаюсь в темноту.

***

Падаю в пропасть, задыхаясь. Отчаянно пытаюсь ухватиться за что-то, но тщетно. По телу разливается жар, расплавляя кости. С ужасом жду удара, но продолжаю лететь. Когда до падения остаются считанные секунды, где-то вдалеке слышу до боли знакомый голос: — Ева… Ева, — это Шеннон. Я способна узнать его из тысячи. Он рядом со мной. Прилагаю нечеловеческое усилие, чтобы открыть глаза. Мгновенно в сознание въедается противный запах лекарств. — Милая, как ты? — Что со мной? — слова даются с трудом. С губ срываются лишь тихие хрипы, но Шеннон понимает. — Всё хорошо, уже всё хорошо. Я так испугался за тебя, — Лето невесомо целует мою руку, отвлекая от ноющей боли во всём теле. Прокручиваю в мыслях последние воспоминания, пытаясь восстановить полноценную картинку. Клиника, боль, темнота и детский плач. Меня будто прошибает током. Ребёнок. Как я могла забыть о малыше? — Где ребёнок? — испуганно спрашиваю, ощущая нарастающее беспокойство. — Он спит, — Шеннон улыбается, лишая меня малейшего страха. — Спасибо тебе, милая. Я люблю вас.

***

Просыпаюсь от собственного крика. Шеннон уже давно является мне в ночных кошмарах, только сегодня всё было иначе. «Я люблю тебя», — иллюзорная фраза эхом проносится в мыслях. Сжимаю простынь в кулак, стараясь унять бешеное сердцебиение. Этот сон не сравнится ни с одним кошмаром. Злосчастное сновидение приносит невыносимую боль. Раз за разом мысленно прокручиваю картинки словно в замедленной съемке. Наш малыш. Кажется, это мальчик. Счастливая улыбка Шеннона, которую я никогда не увижу, и такие желанные слова. Внезапно меня посещает совершенно идиотская идея, заставляя сжиматься сердце. Последний крик угасающей надежды. Ребёнок спасёт меня. Неужели я посмею скрыть от Шеннона свою беременность? Нет. Я не имею права оставить малыша без отца. Даяна никогда не сможет подарить Шеннону крошечное чудо, а я могу. Уже сейчас ношу под сердцем его сына. Уверена, что это будет мальчик. Маленькая копия Шеннона, которая станет смыслом нашей жизни. Я видела с какой нежность Лето смотрел на племянника Даяны. Он хочет детей, просто боится себе в этом признаться. Мой мальчик… Ты станешь нашим спасением. Папа полюбит тебя, вот увидишь. Он будет учить тебя играть на барабанах, брать с собой на репетиции и таскать на концерты. Тайком будет баловать сладостями, не обращая внимания на мои недовольные вопли. Ты вытащишь нас из пропасти, в которую мы сами себя загнали. Не раздумывая ни минуты, хватаю телефон и набираю знакомый номер. Плевать, что сейчас три часа ночи и Шеннон наверняка с женой. Длинные гудки сотрясают гнетущую тишину в комнате. Первый, второй… Насчитываю семь гудков, когда слышу взволнованный голос Шеннона. — Что случилось? — Нужно встретиться. Это срочно. — Ева, ты можешь внятно объяснить, что происходит? — Я бы не стала беспокоить тебя по пустякам. — Чёрт, — тяжёлый вздох позволяет понять, что Шеннон не рад моему звонку. Хотя причина может скрываться в другом. — Приезжай ко мне завтра в десять. Я буду один, — не дождавшись моего ответа, Шеннон бросает трубку. С трудом доживаю до утра и в положенное время бегу на встречу. Ноги подкашиваются, когда оказываюсь возле дома Лето. Почему-то перед глазами проносится всё моё прошлое. Такое впечатление, что от предстоящего разговора зависит вся моя жизнь. Впрочем, так и есть. Трясущимися руками стучу в дверь, замирая в томительном ожидании. Шеннон не заставляет себя ждать и практически мгновенно открывает. Встречаюсь с его обеспокоенным взглядом, забывая всё на свете. Лето пропускает меня внутрь, я делаю несколько шагов и замираю. — Что произошло? — чувствую тревогу Шеннона, которая отдаётся паникой во мне. — Я… — слова застревают в горле. Меня разрывает от нахлынувшего страха. Боюсь произнести одну единственную фразу, которая изменит всё. — Ева, что случилось, чёрт возьми? — Лето выходит из себя. Медлить больше нельзя. Будь что будет. Я закрываю глаза, набирая в грудь побольше воздуха и выпаливаю: — Я беременна.