You're suffocating me

Scars On Broadway – Insane Бегу всё дальше, не обращая внимания на удивлённые взгляды прохожих. Пейзажи вокруг сливаются в одну ровную линию, а перед глазами всё плывёт, но мне нельзя останавливаться. Кажется, что ещё немного, и я взлечу. Пробегаю ещё несколько метров и останавливаюсь, теряя силы. Задыхаясь, прислоняюсь спиной к какому-то зданию. Пелена из слёз застилает взгляд, не позволяя сконцентрироваться на чём-либо. В голове эхом проносятся слова Шеннона. Этот мужчина преследует меня. Делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Мне требуются не менее двадцати минут, чтобы понять, где я. С трудом отхожу от стены, ловлю такси и называю водителю свой адрес. Уже в машине обхватываю плечи руками в надежде согреться, потому что тело пробивает озноб. Тешу себя пустой иллюзией, что скоро это пройдёт. Сейчас я приеду домой, позвоню Брэдли и всё будет как прежде. Дурацкое притворство. Уже ничего не будет. Лето прочно засел в моём сердце. Я не могу избавиться от грёбаной любви, порой она сродни болезни, наваждению. Ты не можешь жить без человека, но и рядом с ним медленно погибаешь. Саморазрушение. Это чем-то похоже на наркоманию. Когда зависимые люди отчаянно тянутся за очередной дозой, прекрасно понимая, что она может стать последней. Внезапно в мою голову приходит совершенно безумная мысль, и я прошу водителя сменить направление. Минут через сорок машина останавливается возле одной из многочисленных высоток. Не спеша выхожу на улицу и мысленно прошу себя уйти, но доводы здравого рассудка бессильны. На негнущихся ногах захожу внутрь помещения, проклиная себя за это. Сомневаюсь, что Шеннону нужна квартира. Скорее всего, он давно продал её. Хороша же я буду, если попытаюсь проникнуть в чужой дом. В лучшем случае дело закончится полицией. А если он живёт здесь с Даяной? Лицезрение их жилища окончательно добьёт меня. Подхожу к нужной двери и надавливаю кнопку звонка, замирая в ожидании. Хозяева не спешат открывать, звоню ещё раз, но результат тот же. Не похоже, что в квартире кто-то есть. Руки сами тянутся к сумочке, доставая ключи. Наверняка замки давно поменяли, но мне нужно попробовать. Два поворота в замочной скважине и тихий щелчок возвращают в прошлое, многое из которого следовало бы забыть. Дверь легко поддается, и я оказываюсь в холле. Квартира встречает давящей тишиной. Наша обитель греха. Медленно направляюсь в гостиную, оглядываясь вокруг. Толстый слой пыли даёт понять, что Шеннон здесь бывает редко или не бывает вовсе. Кажется, в квартире ничего не изменилось. Создаётся впечатление, будто я была здесь вчера, а не несколько месяцев назад. Оглядываюсь по сторонам, ощущая щемящую боль в сердце. Всё в этом чёртовом месте напоминает о Шенноне. Бросаю мимолётный взгляд на журнальный столик, на котором громоздятся несколько книг и стопка журналов. На диване небрежно валяется плед. Подхожу ближе, чтобы убрать, но сразу улавливаю еле слышный аромат. Вдыхаю полными лёгкими манящий запах кофе, который растворяется во мне, полностью лишая рассудка. Начинаю трепетать, когда взгляд падает на дверь спальни. В сознании мгновенно вспыхивают воспоминания наших ночей. Невыносимо. Резко разворачиваюсь и бегу в ванную. Ещё в коридоре сбрасываю с себя одежду, а в следующее мгновение становлюсь под ледяные струи воды. Вздрагиваю от холода, но с остервенением растираю кожу, будто пытаюсь смыть воспоминания. Прогнать из мыслей, вырвать из сердца. Слишком больно. Когда становится невыносимо терпеть холод, выключаю воду и закутываюсь в полотенце. Смотрю в зеркало, поражаясь изменениям собственного облика. Похудевшее лицо, круги под глазами и потрескавшиеся губы. В кого я превратилась? Жалкая наркоманка. Выхожу из ванной и вновь направляюсь в спальню, оставляя на паркете мокрые следы. Оказавшись в комнате, начинаю рыться в шкафу, надеясь найти одежду. Мой затуманенный взгляд падает на рубашку Шеннона. Странно, что он не забрал её. Не раздумывая ни минуты, тянусь за вещью и надеваю. Вновь ощущаю душистый кофейный запах, который впитывается в сознание. Кажется, что Шеннон рядом, касается моей нежной кожи своими грубыми руками. Последняя стадия мазохизма… Не помню, как оказываюсь на кухне и достаю из бара бутылку коньяка, только алкоголь уже давно не спасает. Того кратковременного избавления больше недостаточно. Нахожу в шкафу ароматические свечи, дрожащими руками зажигаю озорные огоньки, расставляя их на полу. Комнату обволакивает ненавязчивый запах ванили. Даже такая мелочь рождает во мне воспоминания. На город опускаются сумерки, а за окном вовсю хлещет дождь, будто оплакивая умершие чувства вместе со мной. Шум дождя, кромешная тьма и яркий огонь горящих свечей. Так красиво, романтично и больно. Закрываю глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Терпкий запах коньяка сплетается с дурманящим кофейным ароматом. Наверное, так и сходят с ума… Внезапно глухую тишину сотрясает оглушительный раскат грома, заставляя меня вздрогнуть. Перевожу взгляд на бокал в своих руках. Янтарная жидкость встречается с бликами огня, переливаясь сотнями оттенков. Вновь мыслями возвращаюсь к барабанщику. Интересно, он когда-то любил меня? Хоть чуточку, где-то на периферии сознания? А хотя — какая разница? Это не имело значения тогда и уж точно не имеет значения сейчас. Если бы можно было что-то возродить. Боюсь признаться себе, что всё ещё верю в наше призрачное будущее. Ведь я верю? В моём сердце по-прежнему живут глупые надежды, которым не суждено осуществиться. Я больной человек, который отказывается мириться с очевидным. С самого начала было понятно, что из наших «отношений» ничего не выйдет. Да и Лето пытался уберечь меня. «Детка, не совершай самую большую ошибку в своей жизни. Не влюбляйся в меня» Уже тогда следовало понять, что мне нужно бежать от этого мужчины. Только разве я руководствовалась здравым смыслом? В тот момент я шла на поводу своей похоти. «Ева, прекрати убивать себя. Я хочу, чтобы ты вышла замуж, родила ребёнка» Он пытался спасти меня, но я не слушала. Неужели можно быть настолько слепой? Уже тогда я понимала, что он меня не любит. Понимала, но ничего не сделала, чтобы прервать порочный круг. Даже сейчас, когда в моей жизни появился Брэдли, я отчаянно хватаюсь обеими руками за прошлое. «Прости, что не сказал тебе раньше, но я женюсь…» Не могу больше. Чёртовые воспоминания разрывают мою душу от ненависти. Хватаю бокал и со злостью швыряю его об стену. Тот с грохотом разбивается, а осколки разлетаются по всей кухне. Странно, что эта боль до сих пор не убила меня. Опять закрываю глаза, захлёбываясь в беззвучных рыданиях. Внезапно вздрагиваю от шума в коридоре. Кажется, у меня начинаются слуховые галлюцинации. Крепче зажмуриваюсь, обхватывая плечи руками, в наивной надежде спрятаться. Вот только мои глюки вполне реальны. Слышу тихие шаги, а через несколько секунд ощущаю на себе тяжёлый взгляд. С опаской поднимаю голову и вижу своего персонального дьявола. Почему-то эта встреча не удивляет, а даже смешит. Мы смотрим друг другу в глаза, но молчим. Вижу, что Шеннон напряжён. На моих губах играет презрительная усмешка, будто шепчет: «Ну же, Шеннон. Добей меня». — Я знал, что ты придёшь сюда, — мрачно произносит он. — Зачем тогда появился здесь? — Хотел поговорить, — он отводит взгляд, видимо, не выдержав моего напора. — По-моему, ты уже всё сказал. — Ева… — Ты хочешь поговорить? — внезапно срываюсь на крик. То ли алкоголь пагубно действует, то ли у меня просто нет больше сил молчать. — Ты был прав, там в парке. Я ненавижу тебя, Шеннон! Ты не можешь представить, как сильно я тебя ненавижу! Ведь ты видел, что мои чувства к тебе далеко не дружеские. Какого чёрта ты не сказал, что женишься? — Я не хотел делать тебе больно. — Но ты сделал, — презрительно фыркаю. — Я знаю, что виноват, — он тяжело вздыхает. — Ты можешь ненавидеть меня, но мне не хотелось, чтобы всё закончилось именно так. Я надеялся, что ты встретишь мужчину, которого полюбишь. — Ты надеялся, но не сказал мне, что сам нашёл ту, с которой готов связать свою жизнь. Ведь уже тогда, когда мы были здесь в последний раз, ты знал… Ты собирался жениться, но молчал, толкая мне пламенные речи. Потом была эта чёртовая свадьба. Знаешь, как мне было больно видеть тебя с ней? Тебе всегда было плевать на меня. Всегда. Всего лишь глупая игрушка, — произношу практически всю тираду на одном дыхании. Закрываю лицо руками, не желая видеть Лето. — Прости, — тихо отвечает он. — Зачем ты приехал? — вновь решаюсь посмотреть на него. — Я скучаю по тебе. Все эти месяцы мне не давали покоя мысли: что с тобой? Я чувствовал свою вину, но надеялся, что ты справишься. А сегодня, увидев тебя в парке, понял, как сильно тосковал. Мне не хочется давать тебе ложную надежду, но и справиться со своими чувствами не могу… — Ты любишь свою жену, — не спрашиваю, а утверждаю. — Люблю, чёрт побери, — кажется, он тоже выходит из себя. — Чувства к тебе другие, но они не дают покоя. Ты нужна мне, Ева. Я пытался вычеркнуть тебя из своей жизни, но стоило тебе появиться — всё движется по кругу. — Ты убиваешь меня. — Мы убиваем друг друга, — Шеннон начинает медленно приближаться ко мне. — Не подходи! — испуганно вскрикиваю. Нельзя этого допустить. Уйди, Шеннон. Умоляю. — Ева… — Не приближайся! — отчаянно кричу, срывая голос. Он не слушает и делает несколько шагов навстречу. Я резко поднимаюсь, замечая на столешнице нож. Не раздумывая ни минуты, хватаю его и выставляю перед собой. — Что ты задумала, девочка? — хриплый голос затуманивает рассудок. Мне уже нечего терять. Это бой насмерть. — Шеннон, я убью тебя, — произношу дрожащим голосом, но я уверена в своих словах. Только любимый мужчина способен причинить столько боли, которая сведёт с ума. — Ты этого не сделаешь. — Я не шучу. — Ты любишь меня, — Лето подходить ещё ближе и я упираюсь острым лезвием ему в грудь. Он прав. Я люблю. Только в моей любви начисто отсутствует смысл. — Ненавижу, — выплёвываю сквозь зубы. — За всё, что ты сделал. Ты лишил меня всего. Я презираю тебя и твою чёртовую жену, — на мгновение вижу в его взгляде проблеск чего-то животного. Мне даже кажется, что Шеннон ударит меня, но он продолжает неподвижно стоять. — Тогда чего ты ждёшь? Убей меня. Я заслужил это, — он пронзает меня взглядом, пытаясь сломать, подчинить себе. Это сводит с ума. Мне нужно прекратить свои мучения сегодня, в дождливую ночь, которая убьёт нас двоих. Впрочем, как выяснится дальше, не только нас… Надавливаю на рукоять ножа, замечая на белой футболке Шеннона проступающую кровь. Он морщится, но продолжает стоять на месте, смиряя меня презрительным взглядом. — Уйди, — умоляю, захлёбываясь слезами. Он не реагирует. Знаю, чувствую: ему больно. Кровавое пятно становится больше. Отчётливо понимаю, что, если не прекратить сейчас, я убью его. — Давай же, — шепчет он, побуждая меня к действию. Руки дрожат, и я замираю. Шеннон аккуратно накрывает своей ладонью мою руку, заглядывая в глаза. Его взгляд отражает мою боль, замечаю собственную агонию на дне кошачьих глаз янтарного оттенка. Погибаю. Роняю чёртов нож и тот падает на пол, сотрясая гнетущую тишину. Шум ливня за окном и падающий нож создают отзвук чего-то реального, давая понять, что всё происходит в действительности. Лето осторожно касается моего плеча. Это едва заметное прикосновение заставляет меня трепетать. Отрицательно качаю головой, умоляя его остановиться, заранее зная, что проиграю. Уже проиграла, когда сложила перед ним оружие. Он добьёт меня. Это случится сегодня, сейчас. Шеннон приближается и накрывает мои губы своими. Он целует страстно, безудержно, заглушая любые доводы рассудка. Этот поцелуй возвращает в прошлое, воскрешая желания, которые лучше бы похоронить. Полностью отдаюсь инстинкту и стаскиваю с Лето футболку. Мой обеспокоенный взгляд сразу падает на рану. К счастью, там всего лишь неглубокий порез. Ничего серьезного, но даже это вызывает волнение. — Прости, — отчаянно шепчу ему на ухо. — Пожалуйста, прости меня. — Пустяки, — он отмахивается, начиная жадно исследовать моё тело. — Как же я скучал. Горячий шёпот обжигает кожу, а наша одежда летит на пол. Только бы не задеть горящие свечи. Это безумие. Мы оба не отдаём отчёта своим действиям. Обнимаю его, мысленно умоляя, чтобы он никогда не отпускал. Шеннон толкает меня прямо на пол. Падаю на холодный паркет, прижимаясь к горячему телу барабанщика. Здесь, среди осколков разбитого бокала и прочего хаоса, сосредоточена вся наша вселенная. Это не занятие любовью, нет. Это самоубийство. Мы оба понимаем, что убиваем себя, создавая смертельный тандем. Резкие движения, страстные поцелуи, громкие стоны и одна боль на двоих. — Ты нужна мне, Ева, — шепчет Лето, покрывая мою шею жаркими поцелуями. Я прикрываю глаза в блаженстве, наслаждаясь его близостью. Сейчас не существует ничего. Только я и он. Вот только скоро мы окончательно упадём в пропасть. Эта чёртовая ночь и станет точкой отсчёта.