Give me your hand

Спустя несколько дней Сидеть в очереди — это не самое лучшее занятие, которое может быть у молодых людей, однако от этого никуда не деться. К сожалению, чтобы попасть к какому-нибудь врачу на приём необходимо в больнице провести практически весь день. — Ты как себя чувствуешь? — спрашивает девушка, обнимая мальчика лет пяти. Мальчишка отвечает что-то невнятное и снова возвращается к игре на мамином телефоне. Улыбаясь, блондинка обнимает сына крепче и целует в макушку. Именно в такие моменты ей кажется, что всё хорошо и в её жизни ничего плохого нет. Но иллюзия быстро исчезает, когда в кабинет врача заходит мужчина, после которого должны войти они. И снова материнское сердце замирает от ожидания. Снова минуты тянутся, как вечность, и с этим ничего нельзя сделать. Всё должно идти так, как запланировано. Но девушке почему-то кажется, что все, что происходит сейчас в её жизни, — это какая-то кара за её прошлые грехи. Но причём здесь ребёнок? Её маленький мальчик, который не успел ещё насладиться этой жизнью. — Следующий, — выходя из кабинета, говорит мужчина, который совсем недавно туда входил. Беря малыша за руку, она подходит к двери. — Проходите. Мужчина улыбнулся и пропустил девушку с ребёнком. И сердце замирает: то ли от страха, то ли от неизвестности. — Здравствуйте, Карина Николаевна, — врач, мужчина лет сорока, берёт какие-то бумаги со стола медсестры и бегло читает. Прочитав их, он снимает очки и потирает усталые глаза. — У меня для вас плохая новость. И тут сердце девушки на мгновенье останавливается. Крепче обняв своего малыша, она уже и без слов доктора знает диагноз. — Всё подтвердилось?! — она не спрашивает, а просто утверждает. — Да, — говорит мужчина. — К сожалению, да. Слёзы, которые она сдерживала несколько дней, рвутся наружу, и она не может ничего с этим сделать. Все её надежды на будущее рушатся в один момент. И она, как бы этого не хотела, ничего не может сделать с этим.

***

Пусть врут, что крепчаем от новых предательств, Подбитый изменой не ждёт доказательств. Кто крыльев лишился — боится влюбляться, Но должен над страхом потери подняться. Подняться…*

POV Лизы Я сидела за столиком, прикрыв глаза. Не хотелось смотреть на счастливые пары, которые сидели в этом же кафе. Но сидеть с закрытыми глазами я не могу. По крайне мере, это выглядит странно и привлекает внимание окружающих. Конечно, мне бы сейчас хотелось остаться в одиночестве, однако этому не бывать. В последнее время меня все окружают заботой, от которой уже начинает подташнивать. Но что я могу сделать с этим? — Желаете что-то заказать? — я и не заметила, как ко мне подошёл официант. — Зелёный чай без сахара и капучино, — произношу я и интуитивно поглаживаю свой живот. Для пяти, практически шести, месяцев живот слишком большой. Конечно, как и любая мамочка, я волновалась по этому поводу, но в больнице меня успокоили и сказали: «мол, мальчик, да и плод большой». — И лимонное пирожное. Официант улыбается и уходит, оставляя меня наедине со своими мыслями. Вокруг сидят влюбленные парочки, от которых хочется сбежать. Однако от этого не убежать. Оттого, что я уйду из этого кафе и пойду в другое, ситуация не изменится. В любом ресторане, как мне кажется, будет хоть несколько пар, а здесь самые вкусные лимонные пирожные, которые я раньше не любила, а сейчас просто обожаю. — Дорогая, здравствуй, — Светлана Александровна обнимает и целует меня в лоб, будто я всё ещё ребёнок, и садиться за столик. — Извини, что опоздала. В Питере пробки такие же, как в Москве, а может, ещё и хуже. — Я всё понимаю. — Так зачем я тебе понадобилась? — она внимательно смотрит на меня. — Да и ещё в каком-то кафе. Неужели нельзя было приехать к нам домой? — Понимаете, — я замолкаю. К нашему столику подходит официант. Пока он ставит мой на стол, мы сидим молча, — мне нужна ваша помощь. — Как женщины? Или как матери? — она принимается за свой кофе. — Как адвоката. Я вижу, что мать Димы удивлена, но пытается этого не показывать. Видимо всё-таки она догадывалась, зачем я её позвала сюда и, наверное, женщина надеялась, что я отступлюсь от идеи о разводе. Все-таки, как-никак речь идёт о её собственном сыне. — Всё-таки решила разводиться? — она смотрит на меня и у меня возникает чувство, что она изучает мою реакцию на её слова. — И что будет с детьми? От её слов мне становится не по себе. А действительно: что будет с детьми, когда мы разведемся. Вика очень любит своего папочку и уже сейчас, когда его нет с нами все это время, задает вопросы, и начинает показывать свой характер, который, кстати, она унаследовала именно от Димы. Раньше я и не задумалась, что произойдёт с детьми. Но сейчас… Светлана Александровна, как знает, что говорить. Хотя о чём это я? Она же профессиональный адвокат. — Всё будет хорошо, — я снова кладу руки на свой живот. — У нас всё будет хорошо. Я вижу, что она не знает, что ещё предпринять, чтобы я задумалась об отмене развода. — Ты любишь Диму? — и снова ее вопрос для меня является ударом. — Да, но я не могу ему такого простить. — Ты же хотела бы отомстить и проучить его? — я неуверенно киваю. — Я тебе помогу, но сначала выслушай мой план. Я устраиваю по удобнее и беру кружку с чаем в руки. Она сначала смотрит куда-то вдаль, а после начинает говорить. И знаете что? Её план мне начинает нравиться, хотя она и не успела рассказать его мне до конца.