Моя никчёмная гордость: Свитки Ролании Хансвэл

***

Цури. — Ну? Как поживает Шиноми? — вежливо спрашивала я Сема, стараясь сделать свой голосок тоненьким до неузнаваемости, дабы не разозлить шамана, который и так искоса на меня поглядывал. В ночной тиши, Сем становился ещё более устрашающим. Глаза были абсолютно чёрные из-за темноты, и не один источник света не мелькал в этом омуте. — Не твоё дело, — ответил Сем, не смотря на меня. Его взор был направлен на чистейшее небо, усыпанное звёздами. Оно виднелось из палатки, в которой мы сейчас находились. Интересно, что он видит в звёздах? Затем, мы молчали, занимаясь своими делами, в полной тишине, что меня, конечно, напрягало. Вот, так всегда. Когда наш разговор зашел в тупик? Кажется, я упустила этот момент.

***

Свитки, что дала мне Роа пару минут назад, казались очень странными. Не знаю почему, но мне даже их в руки брать не хотелось, такое впервые. После её исчезновения, я вновь уселась на примятую и нагретую мной траву, и с неподдельным любопытством вчитывалась в пергаменты. Ничего сверхъестественного я там не нашла. А, ну только то, что сами свитки принадлежат королеве шаманов. Писания в них очень непонятные. Попади свиток управления снами, а именно его я и читала, к обычному человеку, он бы подумал, что это каракули пятилетнего ребёнка. Неужели у Роа такой почерк? А возможно ли, что я читаю свиток вверх ногами? Всевозможные линии и чёрточки, смотрелись вовсе не надписями, а очень кривым чертежом. Наконец, осознав, что без шифровальщика мне не растолковать эти свитки, я направилась на поиски данного, неизвестного мне типа. Будь то учитель или Сем, без разницы, главное, чтобы могли разгадать эти загадочный каракули Роа. Бродя по уже знакомой местности, я решила немного свернуть с правильной тропинки. На то, у меня были причины: первая – мне не хотелось возвращаться лагерь и смотреть, как господин Хао и Роа упиваются друг другом. Вторая причина заключалась в том, что бурная жизнь в лагере, наверняка будет отвлекать меня от изучения свитков. Ну, и наконец, третья причина: есть одно место, которое я бы с удовольствием посетила. Пещера называется. Та самая, где Сем прячет свою обожаемую сестрёнку. — «Могучий дуб, чудесный дуб, Стоит в просторном поле. Для многих птичек – он приют, И они не знают горя.» — Пела я в слух песню, что когда-то пела мне матушка, убаюкивая меня. Дом. Ах, да, он же есть у меня. Без Сема, без господина Хао и без сумасшедшей Роа. Но, за то, там есть маменька, что вкусно накормит, обогреет, да и всю жизнь устроит. Выдаст меня замуж, за какого-нибудь толстенького олигарха, и не буду я знать печали. Не буду ни в чём нуждаться. Жизнь без приключений. Без духов, которые с червями на голове вылезают из земли. Ни тебе костров, которые разжигаются силой мысли. Ни тебе, загадочных болотных ведьм. Скукатища. Уверенно шагая в сторону пещеры, я по крепче прижимала к себе свитки, боясь потерять. В голове, были мысли вовсе не о их содержимом и тем более не их изучение, как сказала мне Роа, а мысли о сестрице Сема. Шиноми живёт в лесу, полностью отрезанная от мира всего. Единственный, кто навещает её - это Сем. Сколько времени она живёт в пещере? Сем сказал, что она инвалид с десяти лет. Не может быть, чтобы она всё это время жила там, вдали от лагеря, вдали от людей и вдали от цивилизации. Элементарные медицинские услуги, ей обязательны. Придя к заветной пещере, я долго колебалась, думая, - войти или нет? Переминаясь с ноги на ногу, я закусывала нижнюю губу и искала в себе смелость зайти в псевдодом и поговорить с его жильцом. — «Могучий дуб, чудесный дуб, Стоит в просторном поле. Птичек, несчастья обойдут, Дуб их от всего укроет». — Услышала я мелодичный и очень красивый голос, что исходил из пещеры. Не веря своим ушам, я расслабила руки, что крепко прижимали свитки, и они разлетелись во все стороны испаряясь, как только касались земли. Стоя с распахнутыми от шока глазами, я нервно и учащённо задышала, переваривая в голове те строки, которые только что услышала. Конечно, песни могли слышать многие люди, но не эту. Мама, специально для меня её сочинила. Кроме меня, матери и отца, об этой колыбельной больше никто не знает. — Как такое возможно? — прошептала я, смотря на вход в пещеру неестественно круглыми глазами. — «Спите птички, спите детки, Вы - прекрасней всех на свете. Не забросить жизни сетки! Вы расцветёте на рассвете. Вы расцветёте на рассвете…на рассвете… Поглощая тьму.» — Продолжал петь голос, но с явной усмешкой. Больше не было той нотки мягкости и нежности. Голос, последние строки, пропел очень грубо. Не понимая, что происходит, я сорвалась с места и побежала со всех ног в сторону лагеря надеясь, что Роа будет там. Так как, в лесу я живу уже довольно долго, я умело избегала сучья, что так хотели расцарапать мне лицо и выколоть глаза. На бегущих с большой скоростью ногах, веточкам не составит труда исполнить задуманное. Но опыт выживания в подобных условиях у меня большой, поэтому царапающих сучков, я боялась меньше всего. За свитки, что выпали у меня из рук я не боялась. После того, как мы их нашли, Роа закрепила их своей силой, а это значит, что в любой момент они вернуться к хозяйке по первому её повиновению. — Роа! — на бегу крикнула я имя нашей госпожи в надежде, что она появиться. Я была уже почти рядом с нашим местом обитания. Вот, только что пробежала водопад, который был сегодня на удивление тихим. Вот, пробежала большой валун, на котором любят восседать мои мучители. И вот, наконец, я в лагере. Как всегда, никого нет. Огонь не горит, хоть уже темнело. Палатки пусты. Наш лагерь всегда «горит» жизнью, почему же в последние дни, обитатели всё время где-то пропадают? — Где же вы все? — носилась я по лагерю заглядывая в каждую палатку. — Что за паника? — проговорили за моей спиной. Вздохнув с облегчением, я обернулась на Сема, который в явном негодовании наблюдал за мной. - Ты не видел Роа? — тяжело дыша, от нагрянувшей пробежки, спросила я облокачиваясь руками о колени. — Наверняка опять где-нибудь дурачится. — Пожал плечами Сем, абсолютно не заинтересовавшись грядущим разговором. — Не говори так, — обижено надула я свои губёшки, выпрямляясь. — Она только выглядит беспечной, но на самом деле, она всегда всё продумывает на несколько шагов. — Да? Тогда позволь спросить: почему, она позволила болотной ведьме проникнуть в мир живых? — вздёрнул бровями брюнет, ближе подходя ко мне. — Не смей сомневаться в нашей госпоже, — почти злобно прошипела я. Когда это, я научилась отвечать Сему грубостью? Если честно, мне это не очень нравилось. Не хочу я, быть грубиянкой. — От куда ты вообще знаешь, что болотная ведьма здесь? — вновь проигнорировав мой вопрос, этот гад просто зашел в палатку, возле которой я стояла. Недолго думая, я направилась за ним, и вот уже минут десять, мы сидим в тишине. И в холоде, кстати. — Ну? Как поживает Шиноми? — решила я вновь попытать счастье с неразговорчивым Семом и заодно расспросить о песне. — Не твоё дело. — Буркнул тот, стараясь сесть поудобнее. Тишина вновь окутала наш шалаш, на неизвестное нам количество времени. — Ты сегодня ходил к ней? — продолжала я липнуть к нему с вопросами. — Нет, — коротко и недовольно забухтел парень. — Она сама просила меня сегодня не приходить. — О, ты кажись ей надоел! — не удержалась я от своей шуточки, за что и получила в ответ взгляд полный злости. Осознав свою недалёкость, я потупила взгляд и тихонько направилась в противоположную от Сема сторону, закрывая стыдливое лицо длинными кудряшками. Понятия не имею, сколько мы так просидели, в полной тишине, но усыпая, я чувствовала, как сильные руки аккуратно берут меня, и укладывают на что-то мягкое и теплое, а по истечении нескольких секунд, и прижимающиеся ко мне накаченное тело.