Жизнь и Смерть

Как потом объяснил Реборн, хранителям о ситуации в Вонголе ничего не говорили. Сказали, что всё нормально. Риохею наговорили всякой всячины, он и поверил. Не понял, но поверил. На это, собственно, и рассчитывали. С Ямамото тоже было довольно просто. Мечник всё понял. Пытаться сбежать равносильно уничтожению Вонголы. Лучше было просто подождать, пока всё не уляжется. А Гокудера и Ламбо пришли в себя недавно, так что им и объяснить ничего не успели. — Джудайме, я так рад, что вы нас навестили! — уже во время партии в карты радовался Хаято. «Навевает вспоминания… Раньше он точно так же кричал». — Я тоже очень рад всех вас видеть, — Савада улыбнулся. Он действительно очень рад. Можно даже сказать, что он безмерно рад их видеть. Знать, что с ними всё в порядке, и они живы. — Джудайме, а что с Хару? — вопрос, как удар. Что сказать?! Правду? Или лучше соврать? Тсуна покосился на киллера. Тот скрыл глаза тенью от шляпы. — Ну… это сложно объяснить, — неуверенно начал шатен. Он совсем растерялся. — Я скажу это, Тсуна, — неожиданно сказал Ямамото. Взгляд мечника был как никогда серьёзным. — Ламбо, Риохей, Гокудера… мы вас похоронили. Реборн подстроил всё так, как будто вы умерли. Я видел ваши тела в гробу. Тсуна их тоже видел. И, скорее всего, он видел ещё и моё тело… — Ямамото замялся. Дечимо кивнул в знак того, что его слова правда, и чтобы он продолжал. — Это, вероятнее всего, были фальшивки, но мы этого не знали. Так что… вы фактически сейчас мертвы. Сложно передать выражения лиц «мёртвых» хранителей. Было видно, что они в шоке. Также были заметны другие эмоции: гнев, растерянность, печаль, понимание. Но больше всего они всё же были в шоке. Узнать, что их похоронили… Представить ужас близких… Не понятно, что страшнее. — Я знал, — необычно тихо для себя сказал Сасагава. — Я всё это время знал. — Так значит… Хару… что с ней? — Гокудера тоже был необычно тих. Лишь Ламбо вообще не проронил ни звука. «Так что же… я был первым?» — думал хранитель Грозы, в растерянности смотря на Дечимо. — Она потеряла ребёнка… а потом не выдержала и… — Такеши не договорил. Больно было смотреть на друга. — Брат… — обратился он к Сасагаве, — Хана жива и здорова, она родила мальчика. Он похож на тебя. — Я рад, — лишь это выдавил из себя ошарашенный парень. Он как-то не особо воспринимал сейчас слова. Они очень медленно доходили до сознания. — Гокудера, мне… — Не нужно, — перебил друга. — У нас не получилось скрыть от неё твою якобы смерть. Я тоже ничего не знал, — Тсунаеши попытался отвлечь друзей. — Никто, кроме Реборна, ничего не знал. Мне тоже пришлось умереть… Так было лучше всего. — ЧТО?! — хором крикнули все, кроме аркобалено. — Я инсценировал свою смерть. Опять. Но так было нужно, — Небо Вонголы вздохнул. — Однако сейчас нам нужно срочно отсюда уезжать. Мукуро с Хром, а также Хибари, где-то скрываются. Мы должны их найти, пока не случилось непоправимое. — Тсуна прав, нам нужно ехать, — Реборн, до этого молча наблюдавший за ситуацией, решил вмешаться. — Хорошо, — всё также хором. Тсуна слегка улыбнулся, видя, как в спешке собирались его друзья. Они спотыкались, иногда ругались, снова спотыкались. Всё как всегда… Хотя всё же не до конца. Они были подавлены. Конечно, так ошарашили новостью. Особенно печален был хранитель Урагана Вонголы. Он потерял жену и будущего ребёнка. Это тяжелее всего принять. А главное, что Гокудера винил в этом только себя. Уже сидя в машине, Тсуна решил поговорить с ним: — Гокудера, я тоже виноват. Мне стоило придумать что-то более правдоподобное, чем долгое задание. — Что вы, Джудайме… вы не виноваты. Это мне стоило быть осторожнее. Я так ошибся, когда пошёл в ту семью… Ведь чувствовал, что не стоит. А я, как упёртый баран… — Гокудера! — Тсуна прервал монолог друга с самим собой. — Простите… — Не стоит останавливаться на том, что ты сделал и не сделал.