Исповедь одного акана

      Знаете, за свою долгую службу во имя Асмодеи я побывал во всех уголках Атреи. Я сражался на передовых фронтах в Бездне, исследовал проклятые земли Брустхонина, был первопроходцем в неизведанных землях юнов. Но вот одно обстоятельство, - прожив несколько сотен лет, появляется банальное желание покоя и смены обстановки. Поэтому я из прославленного и обожаемого боевого целителя переквалифицировался в скромного целителя душ в Пандемониуме. Не могу сказать, что работа гораздо легче, чем у боевого офицера – требуется много концентрации, терпения, опыта, ну и знание психологии. Ведь целитель души по большей части психолог (вдумайтесь в само название профессии), а потом уже целитель физического тела. И конечно же, утешая и подбадривая потерпевших неудачу даэвов, лишившихся товарищей бойцов, да и просто неосторожных рядовых, я выслушиваю их истории. Разные - непохожие одна на другую, грустные или комичные. И понимаю, насколько же необъятна Атрея, и насколько необъяснимо всё творение великого Айона.       Эту историю мне поведал адъютант из одного уважаемого легиона. Ну, вы, уважаемый читатель, сразу же можете себе представить его образ – такие люди всегда очень суровые, отрешенные, закаленные в боях, не знающие пощады, ничему не удивляющиеся и никогда напрасно не болтающие. Добавьте еще к портрету огромный рост, не менее огромное копье за спиной, внушительную мускулатуру и постоянно насупленное выражение лица – и вы получите Рациуса. Поэтому я имею все основания верить в правдивость этой истории.

***

      Рациус прибыл в Сарфан в самый разгар лета. Времени наслаждаться природой и тропическим климатом у него не было – полученное задание он стремился выполнить ровно в срок. А миссия его заключалась в том, чтобы достать с дюжину бивней лесных мамутов, обитающих в лесу Трефо. Конечно, опытные юны предупреждали, что не стоит туда ходить в одиночку, но генерал Рациус - гроза всех элийцев Элтенена и Интредики, - был не из робкого десятка. Он не видел нужды беспокоить боевых товарищей из-за пустяковой миссии, которую он вполне мог осилить сам. По крайней мере, он так думал. Прибыв на место он принялся методично истреблять мамутов, к несказанной радости местного населения – оказывается, эти неуклюжие твари вытаптывали всходы бинана в округе, из-за чего у местных в селении началась нехватка съестных припасов.       Прочесав весь лес, он, увлеченный охотой, внезапно столкнулся с крохотными непонятными существами, смахивающими скорее на ожившие растения. Эти крошки окружили его и с непонятным громким лопотанием принялись водить вокруг него хоровод, чем отпугнули выслеживаемого даэвом мамута. По словам Рациуса, один из малюток пытался попробовать на вкус его ботинок. Собственно, он и дал существу и его собратьям такую возможность – отфутболил их куда подальше, про себя кляня и матеря этих подобий капусты на тоненьких ножках, спугнувших его добычу. Однако продолжить охоту ему не дали – откуда-то сверху, с ветки дерева на него посыпался град из веточек и желудей. Если вам когда-нибудь в детстве одевали на голову кастрюлю, а кто-то нещадно бил по ней деревянной ложкой и другими приборами, то вы наверняка поймете чувства закованного в латы и иридиевый шлем Рациуса. Поправляя съехавший набок шлем и злобно сверкая недобрым красным взглядом, даэв посмотрел наверх, держа наготове копье. Снова дождь из природных материалов, и наконец он разглядел врага. Им оказалась маленькая девочка, лет пяти с виду, облаченная в чудаковатый наряд из листьев, в тон окружающему пейзажу. «Камуфляж, что ли?» – подумал суровый акан. Хотя, признаться, на отчаянного элийца светловолосая конопатая девочка не слишком смахивала – разве что только внешностью. Оружия у нее не было, за исключением шишек, желудей и веток. Тактика боя тоже никакой. - «Значит один из местных диких ребятишек». Грозно потрусив копьем в сторону маленькой нахалки, Рациус припугнул нерадивого ребенка: - Сделаешь так еще раз – станешь добычей вместо мамута. Ребенок залился неудержимым радостным смехом, и в даэва полетела еще парочка желудей, сопровождаемая писклявым голоском сверху: - А нечего было меня и моих братишек трогать. Однако на эти слова раздраженный гладиатор уже внимания не обратил. У всех есть предел терпению, даже у бывалого асмодианского даэва. С силой вогнав копье в ствол толстого баобаба, он уже приготовился к ловкому прыжку, чтобы достать надоевшего шального ребенка. Но девчушка оказалась проворнее. - Не поймаешь, не поймаешь, - весело прокричала она, слетая с дерева, словно птичка, с помощью лиственных крыльев (Рациус клялся мне, что видел их в деталях, даже пытался изобразить – правда, весьма безуспешно) и ускакала неясным комочком куда-то вдаль. Правда, различить куда, да и преследовать её Рациус уже не мог. Как только ребенок пролетел перед самым носом акана, его окутало облако пыльцы, от которой нещадно защипало в глазах и в носу. Ну а дальше… Волшебный лес, добрые трироги, живая радуга и беспрерывно пляшущие комады перед глазами – больше он ничего не мог вспомнить. Отравился он неслабо тогда – из тяжелого физического и неадекватного психического состояния его выхаживали юны. Поили его настойками аделлы с примесью какой-то гадости. Сказали, что он еще легко отделался - пыльца ядовитых фонгосов и до смертельного исхода многих неопытных бойцов доводила. Тем не менее, в маленькую девочку или человекоподобного фонгуса никто не поверил - все списали на галлюцинации от высокой интоксикации ядом. "Надышавшись грибными спорами можно и не такое увидеть..." - таков вынесли вердикт истории Рациуса.       Моральная травма после этого у посрамленного и обесчещенного, по его словам, даэва конечно же осталась, поэтому он и рассказал все это мне, пускай и с большим трудом (ох знали бы вы, сколько мне пришлось потратить усилий, чтоб его разговорить, а после - успокоить). Ну а я рассказал эту историю вам, во избежание подобных ситуаций (пускай даже я и сам никогда не встречал феномен оборотничества у простейших созданий).       Никогда не брезгуйте помощью товарищей, и никогда не стоит недооценивать соперников, даже если это совсем крохотные и безобидные, на первый взгляд, существа.