Игра

Очаровать и завоевать её оказалось совсем просто. Гораздо проще, чем завоевать тебя. Даже не понимаю, почему для этого мальчишки-императора всё было таким сложным. Девочке лишь нужно показать, что её командный тон и пустая бравада не действуют. Она привыкла к обожанию, преклонению и заботе. Мужчины слишком избаловали её, потворствуя всем капризам. Да и не мужчины окружают её – так, мальчишки, пока лишь пробующие жизнь на вкус и играющие во взрослых. И сама она наивная девочка. Зрелость, обаяние, ласковый напор, почтительность и моё лицо сделали своё дело – сопротивляющаяся девственница довольно быстро оказалась в моих руках . А дальше… Применить весь свой опыт, показать ей силу того, в чём она себе отказывала – и ей не надо другого. Одной ночи хватило, чтобы она выкинула из головы императора и всех прочих… Я помню, как это хрупкое тело прижималось ко мне во время той грозы, приводя меня в растерянность отчаянными криками. В нашу первую ночь она тоже кричала и льнула ко мне. Её робкие, совсем неуверенные движения навстречу, её постанывания, смущённые и одновременно нетерпеливые, словно она хочет, но не может больше владеть собой, ответные неумелые ласки, пылающие щёки и закрытые глаза… маленький котёнок, которого только предстоит научить. И я научу её. Она уже видит во мне не только любимого, но и наставника… Известие о браке Ко Киджина и Ко Шурей потрясло многих. Но настоящую радость и расположение выказал, пожалуй, только Шока-сан. Что ж, думаю, отец просто рад, что кто-то достойный смог укротить его дочь, показав ей радости брачной жизни. А уж то, что я не против её политической карьеры, но лишь при условии, что она не уедет из столицы, его подкупает – теперь дочь постоянно будет рядом и перестанет подвергать себя опасности. К тому же, он давно и хорошо меня знает – сам просил когда-то помогать приглядывать за «этим ребёнком». Я помню и эту просьбу, и тот день, когда она была сделана. До мельчайших деталей. Я могу буквально по часам расписать каждый день своей жизни, если в том дне был ты. А до косых взглядов остальных мне дела нет. Мне нет дела до императора, провожающего «свою Шурей» глазами побитого пёсика. Мне нет дела до упрекающих взглядов Юшуна и его жены (хотя, друг мой, тебе ли не понимать причину всего?). Меня не волнует отстранённость генерала Рана и твоего сына. А уж прожигающий взгляд Ши Сейрана беспокоит меня в последнюю очередь. Вряд ли он решится травить меня ядом. Да и Шока-сан всё ему доступно разъяснит. Единственное, что имеет для меня значение – твоя ярость. Ооо, я упиваюсь ею! Как приятно видеть твоё обычно равнодушное лицо искажённым ненавистью, возмущением и… неверием. Твои пылающие щёки (совсем как её во время ласк), твои горящие глаза (в минуту страсти её глаза горят также). Смотри, ты порвал свой веер. И сломал мою маску. Вот что ты делаешь? Хорошо, что у меня в столе есть запасная. Никто не должен видеть моего лица. Тем более теперь. - Теперь оно принадлежит только Шурей, - невозмутимо и немного ядовито. Ты чуть не ударил меня. Хорошо, что у меня быстрая реакция. Ты думал, я не сделаю этого? Думал, мои разговоры о «подходящей жене» - всего лишь слова? Когда ты забыл о том, что мои слова не расходятся с делом? Да не боюсь я тебя и твоих убийц! А Шока-сан скоро уговорит тебя смирить свою ярость. Мне бы горевать. Ведь мои действия окончательно перечеркнули нашу дружбу. Её больше нет. Но мне всё равно, ведь это дало мне много больше. Красная и Жёлтая семьи слились в одно. А я получил тебя, Рейшин. Моя невеста – твоя кровь, твоё сердце и твоя гордость. Твоя часть. Твой смысл. Как можно не хотеть её? Не желать? Забрать её себе, получив вместе с ней твою душу. Теперь ты связан со мной настолько тесными узами, что их не разорвут ни раздоры, ни время, ни твоя жена. Ты – мой, Рейшин. Ты знаешь, за что наказан. Я держу на руках твою племянницу, я целую её и счастливо улыбаюсь. Она смущается, но довольна. А меня пьянит мысль о том, что я держу в своих руках твою душу. Когда-то много лет назад двое молодых людей начали негласную игру друг с другом. Ставкой в ней были они сами, а фигурами – все люди. Они чётко вели партию, упиваясь собой и соперником. Какое это наслаждение – всегда чувствовать рядом своё отражение, знать, что достаточно лишь взгляда, что ты поймёшь без слов. Водить друг друга кругами, не уступая. Поражение желанно, но недопустимо. Но для меня это перестало быть игрой. Я слишком хочу тебя себе. А ты не хочешь остановиться. Ты уже не замечаешь, что наносишь настоящие раны. Ты выигрывал партию за партией, Рейшин, но игра осталась за мной. И Шурей мое тому подтверждение. Я тоже наказан. Я покрепче обнимаю эту малышку, свою молодую жену, устроившуюся на моих руках, переступаю порог нашей спальни и смотрю на неё с улыбкой и любовью, которой не испытываю. Я знаю, так будет всегда. Я не дам ей ни минуты пожалеть о принятом решении. И никогда не позволю ей узнать, что она всего лишь замена тебе. Твоя аватара, Рейшин.