Жизнь - странная штука.

- Никогда так не делай больше! Ты знаешь, я чуть не умерла от страха! - блондинка чуть не задушила Елену, когда та только переступила порог особняка. Форбс еще толком ничего не знала, но ей хватило и того, что вкратце рассказала ей Мередит. - Дорогая, ты меня сейчас убьешь! Кэр, пусти! - когда Елене удалось наконец выбраться из тонких цепких рук подруги, она улыбнулась самой искренней улыбкой, - Все хорошо. Все теперь хорошо. Девушки вдвоем увалились на уютное кресло, и Гиллис начала рассказывать все, что произошло с ней. Кэролайн только охала иногда и бранью ругала Элайджу. Это продлилось недолго. Уже через минут час после прихода Елены вниз прибежала девочка, которая все это время спала. - Мама, мамочка! - малышка с разбегу прыгнула матери на колени и обвила ее шею. Девочка так сильно прижималась к маме, а Елена не могла сдержать слез. Самое страшное для нее в этой чертовой психушке было только одно - никогда больше не увидеть дочь. Этот страх превышал все, что только можно было. Страх матери за своего ребенка, за свою кровиночку сводил с ума и в то же время давал силы, чтобы не свихнуться окончательно и не опустить руки. - Доченька моя, Дани, любимая! - Елена прижимала ее к себе, целовала в лоб, в макушку. Обе Гиллис не отрывались друг от друга в течение наверно получаса. И обе не переставали плакать. Это зрелище было не для слабонервных. Бедная Кэролайн, которая все это время сидела там, обливалась слезами и по-детски улыбалась. Когда прошло достаточно времени, что успокоиться и понять, что все это на самом деле, Елена сжала в руках дочь, но плакать перестала. Девочка еще немного повсхлипывала, а потом тоже перестала рыдать. - Все? Конец рыданиям? - в комнату зашел Сальваторе. На него уставилось три пары заплаканных глаз, - А у меня для вас новость. Дани, детка, там пришел Пол, не хочешь его увидеть? - малышка надула губки, но все же встала и вышла. Маленькая девочка была умной и проницательной: видимо им надо поговорить. - Сальваторе, что случилось? - Кэр насторожила его довольная улыбка. - Деймон? - послышалось следом, но уже от Елены. - Да все хорошо. Это радостные новости! И так, буквально десять минут назад по электронной почте я получил все необходимые бумаги, - он посмотрел на Елену, - на развод! Малышка, Элл прислал все, как только узнал о твоей беременности. Через две недели суд. Тебе останется только поставить подпись, - Сальваторе радовался больше, чем Елена, которая не могла поверить в происходящее. Вскоре к ликующему Деймону присоединилась и Кэр. Эти оба улыбались и хохотали как умалишенные. А Гиллис все еще сидела в прострации. Так она просидела до тех пор, пока Дей не протянул ей какую-то бумагу. Та с опаской взяла ее и посмотрела на Сальваторе. Тот кивнул головой и мягко улыбнулся. После он увел Барби, а брюнетка осталась сидеть на диване. Девушка судорожно развернула бумагу и начала вчитываться в слова.

Елена, дорогая Елена, Я не знаю, сможешь ли ты простить меня. Не знаю, сможешь ли ты доверять мне. Но я... Мне жаль. Вел себя как полнейший придурок. Скотина, ничего не скажешь. Но я пишу тебе это не для того, чтобы ты поняла какой я плохой, нет. Я пишу это для того, чтобы ты знала. Я счастлив за тебя. Ты достойна быть счастливой. А вот Сальваторе я завидую. Дети и любимая... Мне этого не хватает. Я прислал это письмо вместе с документами на развод. Скоро ты станешь Гилберт... Ну, а пока, я хочу, чтобы фамилия Гиллис вызывала у тебя не только чувство отвращения. Кольцо, которое ты бросила в больнице твое по праву. Носи его, или хотя бы просто береги. Будь счастлива, любима и нужна. Твой бывший муж, и всего любящий тебя человек.

Это письмо вызвало улыбку на лице девушки, а после, когда она подняла глаза, увидела коробочку. Маленькую бархатную коробочку, а в ней кольцо. То самое кольцо, которое она носила десять лет. То самое, которое оставило на пальце белую полоску. То самое, которое было ненавистным, а сейчас стало родным. Может и с Эллом все будет так же? Может она его простит? Может они будут друзьями? Это неизвестно никому. Но зато известно то, что она сейчас наконец-то счастлива. За все годы она первый раз испытывает это чистое и такое редкое чувство. Она счастлива. И не важно, что за стенами этого дома. Не важно. Важно то, что здесь она со своими любимыми людьми. Здесь вместе с ней ее дочь, ее подруга, ее отчим, ее любимый. Не хватает только матери... А ведь она была бы счастлива за дочь. Она была бы горда за то, что та отстояла свое счастье. А ведь именно мать вытащила ее из этой больницы. Это благодаря ее кулону, это благодаря ей. Изобель... И пусть путь к счастью не близок, и пусть он долог и тернист, но зато результат того стоит. Действительно стоит. И она счастлива. И несмотря на козни Судьбы она выдержала. Она смогла. И никакая там Жизнь не сможет сломать ее, не сможет сломать ее счастье.

***

Все с тех пор пошло как по маслу. Елена, как и было договорено, через две недели развелась с Эллом. Она стала снова Гилберт. Но ненадолго. Уже через месяц после бракоразводного процесса она снова поменяла фамилию. Но теперь это было навсегда. Елена Сальваторе. Определенно звучит. Она сказала ему такое заветное "да", а потом... А потом никто из этих двоих не помнил ничего. Полная звукоизоляция, лишь на фоне слова "да, да, да". Потрясающее чувство. Свадьбу отметили с размахом. Все газеты Нью-Йорка еще не закончили гласить о разводе, как начали появляться фото с их свадьбы на первой полосе этих же газет. Пышная, дорогая, запоминающаяся. Это было раз и навсегда. Это было замечательно. Еще через четыре месяца семья Сальваторе узнала пол будущего члена семьи. Это была девочка. Дани все время с интересом осматривала живот матери, который с каждым днем становился больше и круглее, а Деймон постигал азы отцовства, читая книги вместе с женой. Спустя еще четыре месяца на свет родилась маленькая принцесса, которую назвали в честь бабушки. Так в семействе стало больше на одну красавицу. Счастье и любовь царили с тех пор в доме Сальваторе. И никто и ничто не могли сломать это теперь.