Жизнь - странная штука.

От такой близости у Елены перехватило дыхание. В груди что-то сжалось, определенно это было сердце. Девушка все это время смотрела в глаза парня. Она вела себя довольно уверено, хотя сама не представляла, как ей это удавалось. Но сам факт того придавал веры. - Может, повторим? – Деймон почти шептал эти слова. Парень сначала не заметил, как его «дружок» отреагировал на просмотренное видео, но когда воспоминания всплыли, ему захотелось повторить. Самому себе он повторял, что никогда больше, ни за что на свете не поцелует ее, а тем более переспит. Но разум отключился автоматически, когда она начала вести себя уверенно. Это показалось Сальваторе очень сексуальным и возбуждающим. Елена не могла оторвать взгляд от этих льдисто-голубых глаз, которые постоянно сводили ее с ума. Он в ответ тоже смотрел прямо в карие глаза. Еще чуть-чуть и девушка бы сдалась. Наплевала бы на все крики совести и разума, наплевала бы на все запреты и границы. Она бы поддалась чувствам, страсти, желанию. Но тут он говорит такое. После того, как только что сказал, что это была ошибка, после того, как прямо дал понять, что такое не должно больше повториться. Елена чуть было не поддалась, но после услышанного дала себе мысленную пощечину и очнулась. Гилберт резко оттолкнула парня от себя, а сама встала с кресла. - Что ты о себе думаешь? Что ты возомнил, а? Нет, я понимаю, половое влечение, гормоны, чушь всякая собачья…. Но ты перечишь самому себе. Сначала говоришь, что это все одна большая ошибка, а буквально через две минуты предлагаешь повторить! Ты жалок, Сальваторе! – Гилберт говорила спокойно и непринуждённо. Парень все это время слушал девушку и делал заинтересованное выражение лица. - Ммм, как интересно. А ты не пробовала писать поучительные книжки или читать лекции? Знаешь, у тебя дар! - Самодовольный придурок! - Я рад, что теперь ты умеешь язвить и хамить. На первый раз троечка с натяжкой, но ты старайся, старайся! – это явно казалось брюнету забавным и смешным. - В тебе есть хоть капля совести? Ты просто наглое пошлое животное! – девушке вот, это вовсе не казалось смешным. Она просто рвала и метала. А он, он был таким спокойным, самоуверенным! И Боже, эта ухмылка! Хотелось подойти и размазать ее по его лицу, чтобы он хотя бы на минуту перестал быть таким. - Ааааа! – девушка была в бешенстве. Терпения и самообладания у нее было явно меньше, чем у Сальваторе. - Тише, тише! У тебя что, пмс? – эта ухмылочка стала бесить все больше, а ровный тон выводил из себя. - Ты, ты! Я тебя ненавижу! – это вырвалось само. Она даже не думала, что может когда-нибудь такое сказать ему. Но сейчас она даже не жалела. Ей наоборот, стало легче. А может она вовсе не любит его, а ненавидит? И эта ненависть так слепа, что заставляет думать о ней, как о любви? Лицо парня в мгновение изменилось. Ухмылка слезла с лица, а в глазах появилось что-то отчужденное. Кажется, эти слова задели его. - О, простите! Кажется, я пошатнула ваше эммм, раздутое самомнение! – теперь веселье приходило к Гилберт. Парень тут же резко подошел к ней и припечатал ее к стене. От такой резкости и смены места у девушки слегка закружилась голова. А когда она почувствовала под собой с одной стороны холод железной стены, а со второй тепло Деймона, замерла. Сердце остановилось на мгновение, а потом начало биться в ускоренном темпе. И снова ухмылка появилась на его лице, а это предвещало что-то зловещее. - Ай-я-яй! Сердечко то, как стучит! Ясно же, что ты меня не ненавидишь! А хотя, давай проверим? – не дожидаясь ответа, парень приблизил свое лицо к лицу девушки. Она всем телом чувствовала его тепло, его горячее дыхание. Тело предательски содрогалось от этого. Парень на секунду посмотрел в глаза брюнетки, а потом приблизился к ее уху. - Проверим, ты не против? – этот змеиный шепот доводил до безумства. Девушка буквально растаяла перед ним. Она нервно сглотнула и кивнула. - Ну, смотри, сама согласилась! - в голосе парня слышалось некое коварство. И только сейчас Елена поняла, что сделала. Она сама отдала себя на растерзанье. Это явно придавало уверенности брюнету. Он снова приблизился к уху, но теперь он молчал. Сальваторе поцеловал ухо девушки и аккуратно провел языком. После переместившись к мочке, он начал терзать ее. Сначала легонько целовал, присасывал и оттягивал зубами, а потом начал прикусывать. Тело Гилберт призывно отвечало на эти касания и ласки, а разум затуманился. Она готова была забыть все, что сказала, забыть все, что сделала, лишь бы он был рядом. Она учащенно дышала, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Деймон оторвался от своего занятия и посмотрел на Елену. Она выглядела чертовски сексуально. Немного растрепавшиеся волосы, закрытые глаза, прикушенная губа. Одна рука сжимала низ майки, а вторая вцепилась в ручку двери. Самомнение у Сальваторе поднялось на высокую планку, он уже было хотел остановиться, но соблазн был велик. И одним резким движением он впивается в ее нежные губы. От этого Елена немного растерялась, но спохватилась быстро. Она стала отвечать на столь заветный поцелуй и сама не заметила, как начала обнимать его. Рука, которая теребила майку, теперь лежала на его спине и слегка ее сжимала. Вторая рука была на его макушке и пропускала сквозь пальцы черные густые волосы. Он в свою очередь не отставал. Его руки уже исследовали ее тонкие изгибы, прижимая к себе все ближе. Первоначально Деймон не хотел заходить далеко, но теперь…. Теперь он подумал, что если возьмет ее в трезвом состоянии, то перестанет хотеть. Поэтому планы у брюнета были решительными. Елена была в растянутой серой майке и коротких черных шортах. Благодаря этому Дею было не сложно пробраться под майку, дабы воистину насладиться этим телом. Его руки гладили спину, живот, подбирались к груди и сжимали ее. От этого Елена еще плотнее прижималась к парню, а из нее иногда вылетали стоны. Сейчас одежда казалась такой глупой и никчёмной вещью. Иногда парень давал Елене небольшую передышку, чтобы надышаться. А сам тем временем перемещался на тонкую лебединую шейку. Он выцеловывал каждый миллиметр ее атласной кожи, проводил по нему языком и прикусывал зубами. - Скажи это еще раз, чтобы я услышал! – это для девушки было неожиданно. Да, она помнила, что сказала. Но теперь все стало ясно. Она никак не могла ненавидеть его. Если хотеть его присутствия каждый день, хотеть видеть каждую минуту, хотеть целовать вечно – это ненависть, то да, она ненавидела его. Ну, а пока она точно знала, что любит его. Любит его всего. Все в нем. Все его замашки, привычки. Все его ухмылочки, улыбочки. Глаза, губы…. Это она любила больше всего. Но от своих слов нельзя отказываться. - Я…не…нави…жу….т..ебя! – простонала она ему в губы. - А врать нехорошо! Елена, твое тело говорит совсем другое! Совсем! Твоему телу нужен я! Тебе приятны все мои прикосновения, поцелуи, ласки. Твое сердечко бешено стучит даже тогда, когда я просто стою слишком рядом. Ты меня не обманешь! Ты все еще меня люб…, - парня прервало то, что дверь, на которую они опирались, открылась и они с грохотом повалились вперед. - Я только хотела…. Упс, простите, не хотела мешать! – Кэролайн прикрыла глаза ладошкой и захихикала. – Продолжайте, меня тут не было! - Твою мать, Барби! – Деймон был явно разочарован. А вот Елена пришла в себя. Она очнулась и попыталась скинуть с себя парня. Ей это удалось, да и Сальваторе был не слишком против. Пока она шла к себе в комнату, то встретила Роберта. Мужчина был слегка обеспокоен тем, куда пропала девушка и почему сейчас она так выглядит. Елена откупилась от заботливого дворецкого тем, что очень хочет чай с мятой и молочный шоколад. Дворецкий ушел. А она отправилась в комнату. - Нет, только не это! Он не мог сказать это! Я бы не позволила! Не мог! Нет! Ну, и что, что я люблю его! Но он не должен это говорить! Хватит того, что он знает! И ты, тоже дура! Ты же знаешь, как реагируешь на близость с ним, но все равно осталась наедине! Дура! – говорила девушка своему отражению в ванной. Елена включила воду, умылась и снова взглянула на девушку в зеркале. Эта девушка была растеряна, даже немного раздавлена. А ведь Гилберт всегда считала, что в зеркале отображается наш внутренний мир, наше настоящее Я. И сейчас, она нисколько не удивилась тому, что увидела. Она по правде чувствовала себя раздавленной. Человек, которого она безумно любит, оказался самоуверенным эгоистом. Что же, правду говорят. Любовь слепа, полюбишь и козла. Девушка вышла из ванной и легла на кровать. Взяв подушку и зарывшись в нее лицом, она начала плакать. Тем временем на первом этаже. - Сволочь, что ты с ней сделал? – блондинка была разгневана, поэтому в парня летело все, что попадалось под руку Кэролайн. А попадалось ей очень много вещей, в большей степени больших и тяжелых. Брюнет с трудом уклонялся от снарядов. - Барби, успокойся! Я ничего такого не делал, честное слово! – парень не успел уклониться от приближавшейся подушки, слава Богу, это была подушка. - Ты козел! Ты ее до истерики доводишь! - Не надо, я тут не причем! А если твоя подруга истерит, то поводом можешь быть Ты! – Деймон взял ту самую подушку и закрылся ею. - Ах, да, конечно! Это я ее в себя влюбила, исчезла на два года, потом вернулась, трахнула ее, забыла обо всем, а потом предложила повторить ночь! – Кэр говорила уже более спокойно. - Только не надо издевок! У тебя не получается! И с чего ты решила, что она в истерике? - Пойдем, покажу кое-что! Блондинка отвела парня в смотровую комнату и начала что-то нажимать на клавиатуре. Через минуты две на экране появилась комната Гилберт. Девушка лежала на кровати, прикрывала лицо подушкой и тихо плакала. - А я причем? - Сиди и смотри! – с этими словами блондинка вышла из комнаты. Спустя минуту она вновь показалась, но только теперь на экране. - Елена, - тихо произнесла Форбс. Гилберт оторвала подушку от лица и посмотрела на подругу. Вид у брюнетки был не очень. Растрепанные волосы и слегка мокрый лоб. Красные и мокрые глаза, опухшее лицо и мешки под глазами. - Кэр, - девушка слабо улыбнулась, а потом опять закрыла лицо подушкой. - Зайка моя! – Кэр села на кровать и придвинула подругу к себе. В ответ послышался только легкий всхлип. Форбс гневно посмотрела в сторону видео камеры и показала ей кулак. - Елена, не надо убиваться! Все будет хорошо! Встретишь ты еще сотню парней, которые будут сохнуть по тебе, а потом влюбишься в одного и будешь счастлива! Не нужен тебе этот урод моральный! - Ты не понимаешь! Дело не в этом. Просто мне ужасно больно. Больно вот тут, понимаешь? – Гилберт взялась за сердце, а слезы не переставали литься. - Елена, он не достоин тебя! - Я знаю! Я знаю это! Но поделать ничего не могу! И знаешь, если бы сегодня ты не показала ему видео, то мне было бы легче. Я знаю, для него это ничего не значит. И меня даже не обидело то, что он ничего не помнил. Я бы помнила за нас двоих. Я бы хранила эти воспоминания до самой смерти. Но сейчас, сейчас он помнит, помнит! И это самое ужасное! Он говорит, что это ошибка, а потом предлагает повторить! Это нормально? Кэр, даже это не столь ужасно, как то, что мне понравилось. Я бы повторила и не один раз! Я бы хотела просыпаться вместе с ним, видеть его каждый день, целовать, обнимать, быть рядом! Но этому не суждено случиться! – брюнетка говорила это и плакала. Слезы крупинками катились по ее лицу, а она и не пыталась их остановить. - Елена…, - Форбс не знала, что сказать. Не знала. Но знала точно, Деймон сейчас сидит и смотрит на эту маленькую хрупкую девочку. - Видишь, чего ты добился! Что ж, наслаждайся! Но прошу, где-нибудь вдали от сюда! Проваливай и не возвращайся! – Кэролайн смотрела на подругу, а та на нее. Деймон прекрасно слышал все, что происходило там. Там, где сидели две девушки. Одна, которая очень любит его, но боится признать это. А вторая, которая ненавидит его из-за того, что он заставляет страдать ее подругу. Но что-то внутри у парня сжалось, когда он слушал слова Елены. Определенно она занимала не самое последнее место в его жизни. Но Деймон даже представить не мог, что все зайдет так далеко. Изначально, восемь лет назад, она была для него маленькой девочкой, которая очень нуждалась в друзьях и защите. Он стал ей другом, опорой, защитой. И испытывал он к ней только дружеские, братские чувства. Но теперь, теперь все по-другому. Сейчас она уже не та маленькая девочка, ей не нужна защита и опора, не нужны друзья. Да и он теперь испытывает к ней уже не те чувства. Эта девушка заставила его хотеть ее, как никого другого. Это настораживало, но в то же время привлекало в ней еще больше. Несмотря на то, что он уже обладал ею, она все еще до жути возбуждала его. Тогда, в смотровой комнате, он подумал: а что, если я овладею ей в трезвом состоянии, может, тогда перестану ее хотеть. Сначала это показалось ему здравой мыслью, но потом, уже когда Гилберт ушла, он понял, что сделал. Она ведь его любит, а он. Он просто хотел ее использовать для своих целей. Интересно, как же это звучало со стороны? - Идиот! – первая здравая мысль, произнесенная им за сегодняшний день. - Придурок! – вторая. Когда он слышал то, что говорила Кэр, больно ему не было. Но он трезво смотрел на эти слова и понимал, что это все, правда. Но боль он почему-то чувствовал. И даже точно знал, что в этой боли виноват он сам. Ему не было больно, когда он слышал Елену или даже Барби, нет. Невыносимо больно ему было от слез Елены. Он никогда не любил слезы девушек, а тем более своего лисенка. - Кретин! Лисенок… Он уже и забыл, когда в последний раз называл ее так. Нет, он определенно должен поговорить с ней и поставить все точки над «i». Пока парень был погружен в сои мысли, девушек на экране уже не было. Через минуты три в смотровой появилась блондинка. - Только без рук! - Больно ты мне нужен! Уходи! – тихо и спокойно промолвила девушка и указала на дверь. – Я приказала Роберту собрать все твои вещи. Сегодня ты улетаешь в Рим. - Да что ты говоришь? А по-моему, ты обнаглела! То, что я должен уйти - это понятно. Но то, что я улетаю в Рим – ошибочное мнение. - Деймон! Улетай отсюда! Убирайся, вон! – теперь это походило на истерику. - Барби, тише! Я понял, я уйду, но улетать не собираюсь! Я вымолю прощение Елены! – с этими словами он пошел к двери. Как только парень вышел, то увидел Роберта. Он ставил на поднос кружку с чаем и тарелку с шоколадом. - Это для Елены? - Да, она просила принести чай с мятой и молочный шоколад, - спокойно сказал Роб, беря поднос в руки. - Я сам отнесу! – брюнет взял поднос из рук дворецкого и направился наверх. Через минуту он уже стоял возле двери Гилберт. Тихонько постучавшись, он принялся ждать. Никто не отвечал минуты три. Деймон повторил стук. Опять тишина. Решив приоткрыть дверь, он вошел. Елена спала на кровати, свернувшись комочком. Она была такая беззащитная, маленькая и хрупкая. На лице у парня тут же появилась улыбка. Поставив поднос на тумбочку, он присел на край кровати. Видимо ей что-то снилось, поэтому она слегка ворочалась и сжимала кулачки. - Тише, малышка, тише! – брюнет прилег на кровать рядом с девушкой и прижал ее к себе. Ворочаться она перестала, но теперь она дрожала. Деймон натянул на них двоих одеяло и укутал их потеплее. Дрожь прошла, и парень услышал сладкое сопение. Посмотрев на лицо девушки, он замер. На ее смуглой коже блестели мокрые дорожки, а ресницы были еще мокрыми. Парень нежно провел рукой по ее щеке, стирая слезы. Елена пошевелилась и открыла глаза. - Деймон? – сонно спросила брюнетка. - Нет, Дейми, - с улыбкой ответил парень, и тут же ответная улыбка появилась на лице Гилберт. - Ну, после всего, что произошло, я могу позволить себе счастливый сон! – девушка прижалась к парню и пололожила руку ему на грудь. - А можно кое-что сделать, пока я сплю? - Все, что угодно, лисенок! - Что ты чувствуешь ко мне? – этот вопрос поставил парня в тупик. Он вспомнил, что она задавала его и тогда, прошлой ночью. - Ты очень много для меня значишь! Меня тянет к тебе, мне хорошо с тобой. С тобой я забываюсь, - на этом он прекратил говорить. - Спасибо за честность! – и девушка посмотрела на него. И все, тут он замер. Он утонул в ее глазах. В ее карих прозрачных глазах он увидел что-то знакомое, но давно утерянное. Счастье… Счастье было в ее глазах. - Деймон, можем мы просто полежать, поговорить? - Конечно! И тут началось. Елена спрашивала обо всем. Об Италии, семье, работе, хобби. Все, что приходило на ум. А Деймон отвечал на все. Отвечал честно и без зазрения совести. В разговорах они не заметили, что на дворе был уже вечер. Конечно, для Елены это было всего лишь сном, но Деймон заметно устал. Гилберт тоже немного умоталась. Поэтому они оба уснули.