Антидепрессант

В мастерской сейчас - очень тихо. Непривычно тихо. Обычно здесь всегда слышатся какие-нибудь шорохи, даже если хозяина нет на месте. Тихо во всём доме. Наверное, только в гостиной негромко журчит искусственный водопад, но отсюда его не слышно. Тони не знал точно, зачем прислушивается и думает об этом. Но, по крайней мере, эти мысли были лучше других, которые так и норовили привлечь к себе внимание. Он пошевелился, мятая и частично выведенная из строя броня неприятно лязгнула. Резкий звук, показавшийся слишком громким, разлетелся по просторному полупустому гаражу, отразился от стен и очень быстро затих. Тони снова поймал себя на мысли, что уделил этому факту слишком много своего внимания. Сегодня было слишком шумно. Слишком много криков, слишком много скрежета покорёженного металла и грохота разрушающихся зданий. Слишком много взрывов и выстрелов. Даже звук заряжающегося репульсора, такой привычный, был противен до тошноты. А в тишине казалось, что всё это было сном. Тони был вынужден пошевелиться ещё раз, поморщился от резкого звука, как будто от боли, а потом недобро усмехнулся своим мыслям. Если бы кто-нибудь увидел его, точно начал бы суетиться, думать, что он ранен, что ему нужна помощь. Но, по иронии судьбы, сегодня он отделался всего лишь ссадинами, синяками и, возможно, несколькими растяжениями, но ничем более серьёзным. Он создал себе хорошую защиту. Но не подумал о тех, кто, за последние несколько месяцев, стали ему друзьями. Тони был полностью выжат, ему было лень даже снять покорёженную броню. Он добрался до дома, но на большее, чем осесть на пол, прислонившись спиной к стене, его не хватило. Джарвис попытался убедить его разобрать доспехи, принять душ, пойти спать, но Тони молча отключил искусственный интеллект. Хорошо, что Пеппер не ждала его, от неё не избавишься так же просто, как от дворецкого, а сил на споры не было. Он поднял руку, осторожно, чтобы не лязгнуть снова, посмотрел на перчатку. На красных пластинах были практически незаметны бурые разводы. Не его кровь. Но пролилась, несомненно, из-за него. Не успел, не увидел, не предугадал. Тони и раньше видел, как у него на глазах погибали люди, однажды это был человек, который спас ему жизнь, однажды - старый друг, предавший его, но никогда раньше не случалось так, что это происходило на поле боя из-за идиотской неосмотрительности. Именно поэтому Тони всегда говорил, что не работает в команде, он знал, что это случится, рано или поздно, но обязательно случится. И не хотел этого видеть. Не хотел знать, что из-за него снова кто-то погиб. Дьявол бы тебя побрал, Клинт Бартон, тебя, твой лук и твой костюм, который ты зовёшь лёгкой бронёй. Тони сжал ладонь в кулак. Не будь рука в перчатке, он бы обязательно впился ногтями в ладонь до крови. Но защита работала даже сейчас. У него было только одно желание - забыться, не думать ни о чём. Выход был очевиден, элементарен и привычен. Но, если он попробует встать, броня лязгнет о каменный пол, каждый шаг будет таким же. Если он снимет броню, больше ничего не будет мешать сделать с собой всё, чего он обещал многим людям больше не делать. Многим друзьям. Поэтому Тони продолжал практически неподвижно сидеть на полу и прислушиваться к тишине, которая одновременно приносила покой и угнетала. Он огляделся. Нужно чем-нибудь себя занять, пока не пройдёт отчаянное желание сделать всё, что угодно, лишь бы не думать. В следующий же миг Тони наткнулся взглядом на картонную коробку из-под нового монитора, который привезли сегодня утром, когда мир не начал вдруг стремительно рушиться. Он подтянул к себе коробку и, запустив руку внутрь, вытянул оттуда целлофановый пакет, в который, обычно, упаковывают хрупкие предметы. Тони несколько мгновений смотрел на поверхность, усыпанную пузырьками с воздухом, а затем, неуклюже в металлической перчатке, надавил на один из них. Пузырек лопнул с негромким хлопком. Тони почувствовал себя безумцем. А ещё он почувствовал, что этот звук не раздражает его и хоть как-то нарушает тишину, но не слишком, чтобы она перестала приносить успокоение. Тони нервно хихикнул, представив себя со стороны, но, затем, чуть увереннее надавил на следующий пузырек. Ещё один негромкий хлопок быстро стих в стенах гаража. А затем ещё, ещё и ещё. Теперь можно и подумать. Кажется, кто-то из тех психоаналитиков, что пишут книги, которые продаются на газетных развалах, говорил, что этим методом можно лечить неврозы. Кажется, нужно найти этого человека и выслать ему чек на круглую сумму. Тони надавил на следующий пузырек. И ещё на один. А ещё вот на этот, с краю. И на этот, ближе к центру. Ему стало смешно от себя. Но разве не эту цель он преследовал? Отвлечься. Но не забыться, а разобраться. Допустим, новый злой гений создал армию роботов. Допустим, только Мстители могли справиться с этой опасностью. Всё, как обычно. Тони вздохнул и лопнул ещё несколько пузырьков к ряду. Он должен был признать, что все предыдущие задания им просто везло, что никто не был серьёзно ранен. Они уже работали, как команда, но, всё равно, каждый тянул одеяло на себя. Просто они все делали это с равной силой, нашли этот баланс. Далее... Тони вынужден был перевернуть пакет другой стороной. Эта закончилась непростительно быстро. Теперь он экономил свой импровизированный антидепрессант. ...Далее. На поле их шестеро. Трое имеют суперсилу. Один закован в броню. И только двое безумцев со спецподготовкой носятся в латексных, теоретически пуленепробиваемых костюмах. Чья вина в том, что состав не был заменён на более плотный? Инженера и оружейника. Кто давал гарантию, что лезвия роботов новоиспечённого злого гения не проткнут более плотный состав? Никто, но это ничего не меняет. Крайнего ряда пузырьков не стало, когда Тони с неожиданным ожесточением принялся давить их. Единственное, что его периодически раздражало в себе - неприятие каких-либо оправданий для себя. Даже когда так сильно хотелось отказаться от ещё одного камня на душе. На каждое логичное оправдание приходил не менее логичный контраргумент, который говорил о том, что он опять зациклился на улучшении своей брони, о том, что он мог бы просканировать роботов на наличие оружия чуть раньше, чем за секунду до того, как один из них кинулся в атаку, мог бы пристальнее следить за остальными. Мог бы, мог бы, мог бы. Нет, работа в команде - это невыносимо. Тони мог бы успеть прикрыть Клинта. Тогда не пришлось бы бросать остальных четверых в одиночестве, чтобы доставить Хоукая в ближайшую, уже переполненную, больницу, а потом умчаться, так и не узнав, в каком он состоянии. Тони продолжал лопать пузырьки, представляя себе аргументы, подтверждая или отвергая их. Эмоции постепенно уходили, становилось спокойнее. Уже не так сильно хотелось напиться в стельку. Постепенно начинало казаться, что все пузырьки на поверхности плёнки - события, произошедшие за день. Это ведь тоже защита, не так ли? Оставалось только надеяться, что не станет хуже, когда её не останется. В его распоряжении была половина пакета, а впереди ещё множество событий, которые следовало бы разложить по полочкам. И, возможно, где-то здесь завалялись другие коробки... - Только вернулся? Пеппер вошла в мастерскую как раз в тот момент, когда Тони с трудом разбирал по частям помятый на местах креплений ботинок. Он кивнул и хмыкнул что-то нечленораздельное. Женщина мельком огляделась, незаметно принюхалась. Она спешила сюда со всех ног после того, как позвонил Стив и рассказал о случившемся и о том, что Тони исчез сразу после окончания боя. Это было несколько часов назад. - Я видела новости. Тони снова издал неопределённый звук, а потом выругался сквозь зубы, когда, снимая одну из пластин, добавил себе ещё одну солидную ссадину на ноге. Пеппер нахмурилась. Она одобряла идею команды, считала, что её боссу так будет проще, но, похоже, ошибалась. - Стив звонил. Тони резко вскинул голову и впервые встретился взглядом со своей ассистенткой. Она отдала бы всё, чтобы не видеть в его глазах то, что увидела, поэтому поспешила продолжить. - Клинт пришёл в себя. Он просил передать, чтобы в следующий раз, когда будешь спасать его, не прикладывал головой обо все встречающиеся дверные косяки, - Пеппер усмехнулась, увидев на лице Тони смесь недоверия, удивления и искреннего облегчения. - Его выпишут через неделю. Тони несколько мгновений стоял, замерев, а потом просиял и, забывшись, попытался шагнуть к женщине, но второй ботинок, зажатый в тиски на полу, не дал ему этого сделать. - Перезвони, скажи, что и не подумаю, а в следующий раз вовсе найду дверь покрепче, - своим обычным тоном откликнулся Тони, опомнившись. - И передай, что, как только он выпишется, я жду его, чтобы сделать нормальную броню. Из-за него мы потеряли несколько драгоценных минут. И Наташе передай тоже самое. Пеппер кивнула, и уже собралась было выйти, но взглядом наткнулась на целый ворох целлофановых пакетов, лежащих на столе. Тони перехватил её взгляд. - И да, кстати, закажи таких штук ещё десяток коробок. У меня есть отличная мысль по поводу их применения.