Часть 1
22 июня 2014 г. в 23:32
Обещание – это как рок. Как судьба. Как предсказание. Ты можешь желать, а можешь и нет, но сделать обязан. Потому что в этом и состоит твоя жизнь…
Хорошенькая блондинка. Длинные золотистые волосы. Стройная фигурка, голубые глаза – прямо картинка. И одежда под стать: белая блузка, яркий шарфик на шее, строгая классическая темно-серая юбка до колен, телесного цвета колготки и черные с белым туфли на каблуках. Идеальна. Красива. Умна. Обеспечена. Такие нравятся мужчинам, начальникам и … маньякам… И, в общем-то, довольно мила, пока не открывает рот и оттуда – где что берется – на тебя льются потоки грязи, сквернословия и откровенные гадости. А ты сидишь молча, хлопаешь ресничками и можешь только мило улыбаться в ответ. - И вообще, дайте жалобную книгу! Медленно офигеваешь – чего собственно говоря сделала? Но… желание клиента – закон. Закон да? И … с ним. Все с той же милой, будто наклеенной, улыбочкой, протягиваешь белую, сшитую ниточками и украшенную всевозможными синими печатями, книжечку. Она выхватывает одними пальцами, словно бумажку в туалете, кривит мордочку, жалобно вздыхает – впору пожалеть сиротинушку – и со следами мировой скорби во всем хорошеньком тельце начинает то-то яростно строчить. Минут через десять, когда уже успеваешь сосчитать все неработающие лампочки и кружащихся в округе мух, наконец-то прерывает свое вдохновенное повествование, растянувшееся на пару страниц и захлопнув белую книжечку, отдает обратно. - Ответ не забудьте написать, - цедит сквозь идеально ровные зубки. А на лице еле скрытое торжество и превосходство – что съела, мышь канцелярская? И развернувшись от бедра, модельной походочкой, пошла к двери. Красивая... - Простите, девушка, - слова вырываются сами, будто чужие. Она разворачивается и удивленно приподнимает красиво изогнутую бровь – чего тебе, ничтожество? - Хотите, я убью вас? Сказать, что блондинка удивилась, значит, не сказать ничего. Но вот так выдержка - довольно быстро взяла себя в руки и, оглядев скептическим взглядом с головы до ног, стоящую перед собой, чуть прищурилась. - Ты что ли? - Ага, я, - энергично киваю головой. Девушка захохотала. Красивый смех нежными переливами вызвал необъяснимую дрожь по позвоночнику и губы сами собой расплылись в широкой улыбке. - Обещаю, - то ли от желания, то ли от предвкушения голос хриплый и подводит даже на простых словах. - Сумасшедшая! – припечатывает красивый голос и, развернувшись, девушка уходит. Противно звякает колокольчик над входом и хлопок. Дверь надежно закрыта. Медленно разворачиваюсь и иду на свое место, мысленно радуясь такой удаче. Теперь у меня есть цель…***
Средства, способ, последствия - все не имеет значения, когда ты одержим какой-то идеей.
Узнать кто она и где живет, оказалось на удивление несложно - она же пришла за ответом. Начальница долго и упорно извинялась, каясь, кажется, во всех смертных грехах всего мира вообще и одной отдельно взятой личности – меня, обещаясь мне всяческими карами и наказаниями. Мне же оставалось только мило улыбаться да в нужных местах делать жалобную виноватую моську, всем своим скорбным видом выражая дружелюбие, вину и покорность судьбе. Минут через двадцать этого спектакля для одного весьма недовольного сим зрелищем зрителя, блондинка, удовлетворившись, ушла. Не дослушав речь начальницы, что, мол, это – в последний раз и вообще, побольше помалкивай – больше проку будет, кинулась к окну, чтобы в последний момент увидеть, как искомый объект садиться в машину. Взвизгнули тормоза и, взметая тучи пыли из-под колес, белая Мазда рванула по дороге. Даже машина у нее красивая. Увы, память всегда подводила на цифры, но ее номер намертво врезался в память. Это было как вспышка. Казалось, разбуди меня кто-нибудь среди ночи, как нужные цифры сами собой соскочат с бледных губ. Вполуха слушая разглагольствования окружающих, медленно вернулась на место. Остальное было делом техники и интернета. Найти нужную базу данных, скачать, ввести искомый номер и … вуаля! Ловкость рук и никакого мошенничества, только цифровые технологии и прогресс. Ее звали Анна. Даже имя красивое. Вчитываясь в строчки информации на мониторе, губы расплывались в улыбке все шире и шире, пальцы на клавиатуре чуть подрагивали, выбивая почти нервную дробь, а перед глазами, как фейерверк, вспыхивали разноцветные всполохи. Итак, место найдено и изменить его уже было нельзя. Осталось только подготовиться.***
Смерть не страшна. Страшнее ее ожидание…
Способ, оружие, страховка, план «Б» на случай непредвиденной ситуации – все отошло на задний план. Осталась только конечная цель, мимо которой, сколько ни блуждай, не отворачивайся не пройти мимо. Она неизбежна, как цунами, тайфун и ураган. От нее не спрятаться, не скрыться, не бежать, не уползти. Вот и меня, как магнитом, тянуло к красно-серому дому на соседней улице. Обыкновенная безликая девятиэтажка, каких в любом городе - тысячи. Первое препятствие – кодовый замок на двери вызвал легкое протрезвление мозга, но… противный визг и железная створка широко распахивается. Выпуская наружу светловолосого мальчика с пудельком. Хорошенький белый песик. Но… именно в этот момент было не до него. Открытая дверь манила в свой каменный зев, своей отчужденностью, темнотой и прохладой. Седьмой этаж. Лифтом я не пользуюсь принципиально. Он работает, и не то чтобы фигуру блюсти надо. Вовсе нет. Просто должны быть у меня хоть какие-то принципы, пусть и столь странные. Каждый шаг как путь к вершине – чем выше ты. тем более одинок и тернист твой путь и тем уверенней мысли в поставленной перед тобой цели и хоть ноги стираются в кровь, остановиться ты уже не в силах. Простая железная дверь. Нет, не так – очередная железная дверь. Как же любят люди прятаться за ними, считая, что она убережет их от всего – бед, проблем, несчастий. И как же они ошибаются на этот счет. Рука тянется вверх к звонку и тут… На крохотных остатках сознания мелькает мысль – это последний рубеж, перейдя который дальше возврата не будет. Но почему-то именно это не пугает, а лишь подталкивает в спину. Звонок резкой трелью звучит где-то в глубинах квартиры. Кажется погребальным маршем. Вот только в чью честь – непонятно…***
Красота – страшная сила. И чем дальше, тем страшнее.
Дверь распахивается сразу и быстро. Будто внутри ждали, стоя под ней. - Уже погуляли? – чуть хрипловатый голос, от которого мурашки бегут по коже, приподнимая волоски и щекоча. Истинная красота в белом облачении кажется почти ангелом. Таких у меня еще не было. Но это не останавливает – все когда-то бывает впервые. Это я теперь точно знаю. Слегка передергиваясь от воспоминаний – сейчас не до них, киваю в ответ. - Ты кто? - Я… - откашливаюсь и начинаю заново: - Я… за тобой… - Что?! - Я пришла, - губы в кривоватой ухмылке, а в глазах пламя. Адское пламя, от которого нет спасения. - Ты… - голос чуть подрагивает, а в глубине голубых глаз мелькает нотка смутного узнавания. – Ты… там… - Я, - улыбка еще шире. - Зачем? – лепечет она. – Зачем ты здесь? - Я пришла за тобой, - так, кажется, начинаю повторятся. - Может не надо?.. - Я обещала, помнишь? Прости… - мне искренне жаль, но… я уже не могу остановиться. Я же обещала. В последней попытке девушка пытается захлопнуть дверь перед моим носом, но я ужом проскальзываю внутрь в квартиру, задом чуть толкаю и… щелчок звучит как выстрел. Последний. Контрольный. Блондинка вздрагивает и пятится назад. Делаю короткий мах рукой и на белом халатике проступают красные пятна. Мысленно улыбаюсь, мой старый добрый красный перочинный ножик никогда не подводил. - Нет!!! – громкий вопль оглушает, но не останавливает. Э, нет… Так не пойдет. Делаю короткий шаг вперед и затыкаю ладонью рот, одновременно разворачивая спиной к себе, заламывая руки, делая мертвую хватку. Девушка еще сильнее вырывается, стараясь пнуть, оттолкнуть, сбежать, но выхода не было. Не давая двинуться, вонзаю нож еще раз и еще и еще… В последней, почти отчаянной попытке она кусает мою ладонь. Боль, искрами тока, проносится по телу. Пытаясь спастись – пинаю в спину. Блондинка падает, но не в силах подняться, ползет вперед, оставляя за собой кровавые отпечатки на ковре. Мысленно сетую. Это же как потом все отмывать-то?! Меж тем девушка натыкается на стеклянный столик, опрокидывает его и на пол летит фоторамка. Давешний светленький мальчик, обнимающий белого пуделя, широко улыбается смотрящему на него. Красивый все-таки песик. Медленно пальцем провожу по острой мордочке и улыбаюсь. - Нет! Только не он. Пожалуйста… не Денис! – хриплый, срывающийся, полузадушенный голос выводи из раздумий. Денис? Какой еще Денис? Ну и дурацкая кличка. Всегда поражаюсь тем, как люди порой называли своих питомцев… - Денис… мой мальчик… прошу тебя… Мальчик? Так Денис, это ребенок… И она, кажется, что-то там просит. Ну тогда… - Хочешь, я убью его следующим? Обещаю, - и предвкушающе улыбаюсь. Но лишь молчание было мне ответом. Перевожу задумчивый взгляд с фотографии на девушку и начинаю хмуриться - вся в пятнах, в разорванной одежде, всклоченная. Так же никуда не годиться! И с этим придется что-то делать. В голову приходит неожиданная, но очень интересная мысль, озаряя мое лицо и вызывая широкую улыбку. Подхожу ближе, хватаю ее за руки и медленно тяну в сторону спальни, укладываю на кровать. Дыхание девушки рваное и хриплое, кровь вытекает уже медленнее. И не трепыхается. Очень хорошо. Открыв шкаф, вытаскиваю махровый плед, накрываю. Теперь ванную. Мокрым полотенцем смыть кровь и вымыть, насколько возможно. Яркими прядками уложить золотистые волосы, прикрыть веки. Осталось только одно… Мысленно улыбаясь, иду к двери, спускаюсь по лестнице и провожаю взглядом светленького мальчика и белого пуделя. Все-таки, она действительно была красивой…***
День и ночь, день и ночь, Жизнь, как бег по дуге кольца. Ночь и день, ночь и день, Жизнь без начала, смерть без конца…
Ночью меня лихорадило. Перебирая в уме подробности и смакуя отдельные сцены, бродила бледной тенью по комнате, метясь из угла в угол. В голове шумело, руки подрагивали, ноги чуть подкашивались. Хотелось лечь и воспарить, а приходилось, пригибаясь к земле, ползать. Незнающим покоя духом бродить по миру. Наверное, я все-таки в итоге легла и уснула, потому как утром очнулась в постели под одеялом. Вставать было откровенно лень, но у будильника были на этот счет другие планы, поэтому постенав для приличия, потащилась на кухню ставить чайник. Серое и туманное утро медленно начинало свой ход. Работа, как и утро, тянулось медленно и неспешно, будто отдыхая от вчерашнего. Солнце, изредка выглядывающее из-за туч, казалось, навечно застыло в одном положении и сходить с места совсем не собиралось. Даже машины за окном, двигались словно в замедленной съемке, неторопливо и вальяжно, не считая нужным торопиться и куда-то спешить. Обед прошел чуть быстрее. А после… понеслась. Часовая стрелка летала по кругу со скоростью скоростного поезда. Люди сменялись людьми. Слова словами. Но даже веселая болтовня проходила как бы извне, не просачиваясь внутрь и почти не задевая. Когда за мной пришли, стало как-то странно и неуютно, будто туман спустился вниз и завихрился вокруг, своим влажным коконом сдавливая все сильнее и крепче. Колкие взгляды, шепотки за спиной, тыканье пальцев, недоумение и неприязнь во взглядах. А там, где-то на самой глубине – чисто животный страх, обгладывающий до самых глубин души, изгоняющий свет, тьму, само время… И словно гром среди ясного неба: - Статья 105… пункт… 10 лет колонии строгого режима… И только слабый отклик недоумения – почему? Почему она? Почему именно с ней все сорвалось и не получилось? Ведь все было как всегда…***
Смысл жизни в том, чтобы искать смысл жизни…
Время странная штука. Порой оно бежит вскачь семимильными прыжками. Пытаясь обогнать саму жизнь, а порой плетется медленно, будто на последнем издыхании, делает последние осознанные, нет, не шаги, микроскопические движения по кругу… Для меня время будто свернулось в тугую спираль, которая под прессом пройденного опыта, знаний и свершений, придавливала к самому низу, не давая сделать даже малейший вздох. В темном прохладном коридоре шаги звучат глухо, а наручники, наоборот, позвякивали так весело, что периодически дергала руками, вслушиваясь в их перезвон, отчего улыбка сама собой растягивал губы, а глаза загорались все ярче и ярче. Шедший неподалеку охранник краем глаза заметивший мою шальную улыбку, на миг оступился, и могла бы поклясться, перекрестился, заставляя меня еще сильнее улыбаться. Смешной. Смешной и глупый. Глупый и наивный. Наивный и легковерный. Легковерный и… такой смешной. Он не понимает. И никто не понимает. 10 лет? Они промелькнут очень быстро. И тогда я выйду, потому что я кое-что пообещала. А свои обещания я привыкла исполнять…
