Джашин спешит на помощь!

— Гнездо! Гнездо! Я – кукушка, — передавал сигналы я по мыслеречи. Точнее по своей знакомой статуе, с которой я всегда связывался со своим первым жрецом. Новостей у меня накопилось прилично, но где же носит этого фанатичного мужичка? — Джашин-сама? — Мяо вбежал в зал, запыхавшись и в целом выглядел не очень собрано. Что там у него происходит? Может руководит ремонтом храма? — Мяо, как там у тебя дела? — спросил я. — Джашин-сама, — отдышавшись, проговорил жрец, — у нас тут появляются какие-то люди из страны Птиц, требуют обратить их в нашу веру. Нашим жрецам едва хватает силы, чтобы их отгонять!.. Я призадумался. — А зачем вы их отгоняете, когда я нарочно послал их к вам? — удивленно произнес я. — Кстати на счет культа: у меня тут несколько претендентов, избранных мною в культ. Можно как-нибудь по-быстрому их перенести в наш храм, а ты займешься их обучением? — предложил я. Мяо как-то странно на меня посмотрел. Точнее не на меня, конечно, а на Джигурдастоголосую статую. Как-то он нездорово побледнел. Или мне кажется? — Джашин-сама… — начал он тихонько, — избранные вами – это два или три человека? — Четыре-пять, — подтвердил я. — Десятков. И что я такого сказал? У Мяо едва не вывалились из орбит глазные яблоки. — Четыре-пять десятков? — повторил он. И захихикал как-то нервно. Да что такое с этими подчиненными? Сначала Шидзу, теперь он? Это же хорошо, что их много. Пришлось повысить голос, чтобы Мяо окончательно не снесло крышу. — Мяо! — рявкнул я. — Ты будешь принимать новых членов в джишисты или нет? Я к тебе обращаюсь! — Повинуюсь, Джашин-сама! — склонился Мяо. Мне это совсем не понравилось. — Что не так? — сурово спросил я. Ответ был прост. Наша секта – сверхсекретная организация, в которой каждый член – как драгоценный камень-самоцвет. Чудовищные испытания и самоистязания сможет стерпеть и так далеко не каждый, а если такое вылить в массы – обыкновенные люди нас перережут как мягкотелых маньяков. Потому что бессмертия ещё надо добиться – многочисленными жертвами и страданиями. Пока же нас защищала сверхсекретность, и местные маньяки, потихоньку стекавшиеся сюда, сидели спокойные и мирно приносили мне жертвы. А обычные люди, без завихрений в голове, в лучшем случае плюнут на наши религиозные прелести. — Выше нос! — заорал я на упавшего духом жреца. — Отставить панику! У нас тут пополнение в братии. Так что приготовься обучать новое поколение джашистов. Людей из страны Птиц не отгонять, а наоборот – дружно приветствовать. И вообще, вы тут захрясли в своих «традициях»! Пора открыться миру во всей красе! Жрец послушно «приободрился». Склонился, проговорив: «хорошо, Джашин-сама». Вот это другое дело. — Ну раз ты готов, мы сейчас к тебе перенесемся! — пообещал я. — Что??? — Раз-два-три!!!

***

— Слева заходи, там у них брешь в ограждении, — послышалось сразу. — А ты сам попробуй, вот они как там сгруппировались, палками своими тычут. Не хотят нас в свою веру принимать! — А это ещё кто такие? Моя группа и группа страны Птиц уставилась друг на друга. Перенос получился отличный. Прямо на полянку перед храмом. Который, кстати, так и не отремонтировали. Ну, будем надеятся, что сейчас все измениться. — Мы – люди из Конохи, — улыбнулся им я. — Тоже будущие абитуриенты. — Ага, абитуриенты! — фыркнул один из Птиц. — Мы тут уже два дня наше учебное заведение осаждаем, а вы тут раз – и хлопнулись из воздуха. Мы сюда первые пришли! Два дня – это много. Остается только порадоваться, какие упорные у меня будут ученики. Судя по тому, как их встречает моя братия, оказавшаяся тут же с дубинами, конкурс у них тут был как в МГУ – пятнадцать человек на место. Пробиться пока не удалось никому. — Отставить схватку! — скомандовал я, взбираясь на забор своего храма. — Мы готовы принять всех, сейчас я только позову своего жреца Мяо… Бах! И меня снесло с забора четким ударом дубинки. — За Джаш-куна! — крикнул кто-то из толпы коноховцев. Пока я пребывал без сознания, сраженный своим же джашинистом из храма, вокруг него (храма) разразился настоящий махач. Свои месили чужих, чужие месили своих. Вот интересно, получают ли они сейчас удовольствие от того, что их метелят? Различить в гуще сражения можно было только чуваков из страны Птиц, местные джашисты и мои коноховские одеты были одинаково. Поэтому бедным птичникам приходилось труднее всего. — Тихо-о-о!!! Ну вот, наконец-то, появился Мяо, — успел подумать я и успокоенно отключился.

***

— Джаш, давай вставай, — похлопала меня по щекам моя белочка. Пока я блаженно пребывал без сознания, Мяо всё-таки разрулил что-то там и теперь моему взору предстала построенная по стойке смирно шеренга коноховцев-птичников. Мы были в каком-то огромном зале. Практически пустом, если не считать огромной страшной статуи. Уж не та ли это статуя? Её я вот так – вижу впервые. Восемь рук, кровожадно оскаленная морда. Ужас. Но обстановка прямо скажем – атмосферная. Жутко. — Вы все не стоите фекалий великого Джашина! Вы – жалкие червяки! Если вы явились сюда за славой или богатством, вам лучше сразу принести себя в жертву, потому что это место не для вас, червяки! Здесь только боль, боль и бо-о-оль!!! Я протер глаза. Неужели это говорит мой скромный жрец Мяо? Как же власть меняет людей. Говорит вдохновенно. Прямо как в американских фильмах про солдат. А червяки-то ничего, терпят. Некоторые даже подбородки вздёрнули от гордости. — Зачем слава и богатство, когда с тобой – Сила Юности? А боль – это не страшно. Вся наша жизнь по сути боль! — выпилился вперед маленький Зверь. Мяо, явно не ждавший, что его монолог прервут на середине, яростно сузил маленькие глазки. — Что ты говоришь, червяк? — возмутился он. — Да что ты знаешь о боли?! Об этом даре, которым поделился с нами сам Джашин? Рок Ли не пожелал сдаваться. Остальные абитуриенты смотрели на него как на слабоумного. Хотя им было интересно. Даже мне было любопытно, чем закончится эта дискуссия. Если так дальше пойдет, они подорвут моральный дух, который так старательно впаривал им Мяо. — Я знаю, что если уколоть палец, идет кровь, — Рок Ли вытянул вперед уколотый палец. Глаза Мяо жадно блестнули и он потянулся к крови как оголодавший вампир. — СЛУШАЙ МЕНЯ! — вдруг раздалось сверху наших студентов. — МЯО СЛУШАТЬ БЕСПРЕКОСЛОВНО! ЕСЛИ ХОТИТЕ БЕССМЕРТИЯ, МОЛЧИТЕ И ВНИМАЙТЕ МУДРОСТИ, ЧЕРВЯКИ! Это я. Решил подсобить мужичку на время превратившись в статую. Дисциплину надо держать, это я сразу понял. А то разбегутся. Говорящая статуя впечатлила всех гораздо больше. Кое-кто даже попытался упасть в обморок, но его поддержали чуваки из страны Птиц. Нормальные ребята. Мяо тоже разинул рот, уже не собираясь прямо тут приносить кровавые жертвы. Было видно, что он даже немного оторопел, не ожидая от меня такой поддержки. Поэтому я поднялся с пола, на котором сидел и выступил вперед с доброй улыбкой. — Рад приветствовать вас в своем храме, — улыбнулся я. — Здесь вас будет ждать много боли и жертвоприношений, но надеюсь, что вас это не остановит. Это ваш наставник – Мяо. Прошу любить и не жаловаться. Теперь вот эти добрые ребята, — показал я на бугаев, стоящих поодаль с дубинами, — проводят вас в ваши комнаты. А нам со жрецом надо кое о чем поговорить. — Ну вот, представление кончилось, — расстроился кто-то. — Как-то быстро закончилось, — сокрушился ещё кое-кто.

***

— Ну что, как будем обучать наших воспитанников? — спросил я у жреца. Мяо шел какой-то хмурый. Мы остановились в маленьком кабинетике. Типа для тайных бесед. — Когда я призывал Джашина, я не думал, что его аватара будет такой безрассудной, — пробурчал он. — Для Джашина ты очень неосторожен. Мы – члены тайного культа, о котором знают только избранные. Только избранные получают его благодать. — Ты же сам говорил, что мне почти никто не поклоняется, — удивился я. — Вот я и нашел поклонников. Только этим все время и занимался. Думаешь мне было просто? Каждый норовил меня проткнуть! А я тут денег заработал на храм. Чемодан с деньгами Мяо нисколько не впечатлил. Понятно ведь: дедок работает за идею. — И вообще, — продолжил я. — Это нечестно: кто-то знает, кто-то не знает. Моей благодати хватит на всех. Пора уже открыться для мира. Такие полезные знания пропадают. — Если бы не Длань Тьмы, я бы даже не подумал, что ты – Джашин, — сокрушился дедок. Вот ведь. Обидеть хочет. — Ну, какой есть, — пожал плечами я. — Другого не будет. Так что смирись уже. И давай решать, как будем обучать наших приспешников. — Твои приспешники должны познать боль! — припечатал Мяо. — Должны учиться приносить жертвы! — Приносить жертвы – это другой разговор, — деловито облокотился я на стол. — Приносить жертвы – это проще простого. Я уже попробовал с Биджу. — Ты принес в жертву Биджу? — глаза Мяо снова вытаращились из орбит. — Да, — кивнул я. — И ничего со мной не случилось. — А ещё он человека воскресил! — похвастался Шидзу. — Воскресил человека! — вскричал Мяо. Видимо новости о моих похождениях вне храма не пришлись ему по душе. — Джашин не может воскрешать! Только убивать и причинять боль! Это же против природы Джашина! — Против или не против, а у меня всё получилось, — пожал плечами я. Может они всем храмом просто законы природы не знают? Думают до сих пор, что с круглой Земли люди вниз валяться. — И ты не растерял свою божественную силу? — удивился Мяо. — На счет божественной силы не знаю, — честно признался я. — Не проверял. И не знаю как проверить. — Ну хорошо, аватара… — В миру меня зовут Джаш-кун, — поздоровался я. Старик ещё раз состроил странную морду, но всё же принял к сведению. — Ну хорошо, Джаш-кун, как ты предлагаешь обучать новоприбывших? Ну здрасте-приехали, а у кого я сам только что пытался это узнать?! — Так, как вы обычно обучаете, — пожал плечами я. — Приносить жертвы, как я уже говорил, это просто. Но я бы хотел узнать на счет бессмертия. А то вдруг мои приспешники начнут приносить мне жертвы и случайно сделают себе харакири? Этого бы мне не хотелось, — я внимательно посмотрел на жреца, который молчал как рыба. — И давайте как-нибудь без зверств. И по ускоренной программе, — в конец обнаглел я. — У поклонников Джашина всегда хорошая регенерация, — ответил Мяо, поглаживая длинную бородку. — Но такие дары приносит своим подданным сам Джашин. Так что это от тебя зависит, умрут твои подданные или будут жить, ведь ты – аватара бога. Загнул. Я аж в осадок выпал. И как я им буду бессмертие давать? Я же не умею? Мяо требует от меня слишком многого. — А что ты чувствуешь, когда тебе приносят жертву? — сощурился жрец. — Ничего, — честно ответил я. — Когда я сам – это чувствую. На моих глазах мне жертву приносил Хидан и ничего. Ничего не почувствовал. — Хм… — погладил бороду Мяо. — А ты вообще умеешь чувствовать чакру? — Умею, — радостно кивнул я. — Я уже умею ходить по воде. — Он не про твою чакру говорит, а про чужую, — подсказал Шидзу. — Чужую? Нет, не чувствую. Хотя… мне ведь удавалось пару раз перенестись к нужным людям, это считается? — Джашин должен чувствовать и благословлять своих поклонников на жертву, — отчеканил Мяо. Да идите вы. Я про это ни сном ни духом. Может есть какой-нибудь другой Джашин, который благословил Хидана? — Да он же ничего не умеет, — фыркнул верный Шидзу. — Он и ходить по воде-то не умел. Ему этому учиться надо! Это, конечно, мысль. Мне надо учиться чувствовать своих приспешников. Полезное умение. Только вот как учиться? — Очень просто. Тебе надо найти учителя, — ответил бел. — И стать хотя бы шиноби. — Но пока я буду учиться, двести лет пройдет, — возразил я. — А мне сейчас нужен результат, я же приспешников прислал… Как они будут без регенерации, я ведь их не могу «благословить». А может и вообще не смогу! Я же не знаю. — Шидзу! — вдруг обратился Мяо к белке. — Пока Джаш будет учиться чувствовать чакру, тебе придется наведаться на гору Кри-чу! — Не-е-ет, — хлопнув лапками, протянул Шидзу. — Я не хочу, нам самим нуги не хватает, а тут придется тратить их на каких-то дураков! — Какая нуга? — не понял я. — Беличья нуга с горы Кри-чу, — с тяжким вздохом пояснил Шидзу. — Дает вашим людям временную регенерацию. Вы о ней сто лет не вспоминали, а лучше бы и не вспомнили! — Класс! Нуга так нуга! — обрадовался я. — Шидзу, натаскай нам побольше этой нуги, для приспешников. А там как научусь чувствовать их чакры, всё, больше нам твоя нуга не понадобиться. — Шидзу невесело фыркнул. — Кстати, а что это должен быть за учитель? — Тот, кто чувствует чакры, конечно, — пояснил Шидзу. — Сенсор наверное. — Кстати, что ты говорил про Хидана, Джашин-сама? — спросил Мяо. — Я в последнее время что-то его не чувствую. Приплыли. Даже этот дедок чувствует, а я нет. — Разделан на части и закопан в лесу Нара, — рапортовал я. — Что? — взметнул кустистые брови Мяо. — И ты его до сих пор не спас? Каюсь. Не очень-то мне и нравится этот Хидан. Маньяк маньяком. Но что поделаешь, пообещал Мяо его откопать, поклонник всё-таки. Значит надо вернуться в Коноху. А заодно озаботиться поисками сенсора.

***

— Капец у них тут условия, — произнесла Ино, плюхаясь на свой топчан. — Ужас. — Жду не дождусь первых занятий, — сцепила руки её соседка. — Чтобы стать легендарной как Цунаде-сама. — А я – сильнее Сакуры, — кивнула Ино и мечтательно закатила глаза: — К тому же Сай здесь.