Моррей-сказка о сне.

      Я ехала в поезде.

***

      После приключений этой ночи у меня раскалывалась голова. Мои мысли не хотели меняться, я все думала о Моррее, о том поцелуе. Конечно, понятно, что Кристиан сделал это из-за того, что боялся больше никогда меня не увидеть.       Когда я проснулась, на улице только занималась заря, луна еще думала об отдыхе. Звезды чуть-чуть гасли, небо становилось светлее. Я поднялась с постели.       Вокруг меня светились голубые огоньки, как тогда, у папы в лаборатории, но как только я встала, они погасли.       Было тяжело сознавать, что я больше никогда не буду видеть сны. Никогда не буду мечтать, летать. Это немного пугало меня, но самым болезненным было то, что я больше никогда не увижу Эрбрис и Кристиана.       Радовало меня только то, что благодаря моей жертве люди будут просыпаться в Моррее.       Что-либо делать я не хотела, и поэтому пошла спать. Все-таки было интересно, что я увижу во сне.       Моей радости и удивлению не было предела, когда я проснулась в лодке. Она плыла по лесной речке. Удивительное сочетание: река и мороз, проникающий до мозга костей. Я поднялась из лодки. А нет, не мороз.       Вокруг меня был лес, с веток которого капала вода. Значит, снег таял! Значит, я не зря замерзла. Кстати, это было больно... Ну подумайте: лед пронизывает вас насквозь, вызывая во всем теле ужасную боль, потом вы покрываетесь льдом изнутри, не можете шевельнуть ни одной частичкой своего тела, только губами, а когда человек, которого ты знаешь от силы две недели, целует тебя в губы, крадя первый поцелуй...       Я невольно улыбнулась. Вряд ли он сделал это от больших чувств, скорее просто хотел показать, что будет скучать. Забавно.       Я оглядела содержимое лодки. Кроме всеми любимой меня и какой-то железки здесь не было ничего. Железка, кстати, оказалась не то шпагой, не то мечом - в общем холодным оружием.       Я опустила руку в воду, которая оказалась удивительно теплой для этого времени года.       В воде мелькнула маленькая веточка - как мне показалось, серебряная. Наверное, мне всего лишь померещилось, но все же, увидев ее, я, как настоящая ворона, попыталась достать драгоценность.       Потянувшись за веточкой, я выпала из лодки. А чего еще можно было ожидать - с моей-то неуклюжестью?       Речка была довольно глубокая и широкая, так что плыть на берег не было смысла, и я решила забраться обратно в лодку. Звучит достаточно просто, да? Но это не так.       Я потянула на себя лодку, и под моим весом она чуть не перевернулась. Оставив затею залезть в лодку с помощью лодки, я подплыла с другой стороны. Кое как закинув ногу в этот плот, который я по ошибке до этого называла лодкой, я залезла в судоходное бревно.       Видимо, я назвала лодку плотом вслух, ибо лодка начала раскачиваться из стороны в сторону, без моей помощи. Я поспешила дать ей звание "корабль", после чего маленький плотик успокоился, а я стала рассматривать веточку, одновременно пытаясь высушить волосы и платье. Кстати, мой наряд был довольно прост: на мне было белое платье и венок из серебряных ветвей шиповника.       Веточка с ягодами оказалась всего лишь рябиной, которая в воде, под бликами солнца казалось серебряной. Я посмотрела вперед. Вдали виднелся замок с тремя башнями. Будь это Энбрис, я бы его узнала, но тут...       Видимо, он и был моей конечной целью. Я съела ягодку рябины и меня стало клонить в сон. Наверное, это был новый способ проснуться.       Я проснулась на полу. Где-то внизу гремела посуда, видимо мама приехала. Эта мысль меня очень обрадовала, я поспешила побежать вниз.       Мои надежды оправдались: Мать стояла у плиты и что-то готовила. Вернее, она помешивала ложкой в кастрюльке с какао, которое я очень любила.       С криком я побежала к ней, чтобы не испугать и не разлить вкусный напиток.       Мама тоже очень обрадовалась, хотя и была у нее в глазах какая-то грусть. Я сразу обратила внимание на этот взгляд, после чего спросила маму, почему она грустит. Она молча усадила меня за стол, налила кружку какао и начала говорить: - Дорогая Эмма. Дело в том, что мне пришло уведомление, что тебя надо отправить в интернат в Шотландию. В тот самый, о котором все говорят.       Эта новость была для меня не очень приятной, но не неожиданной. Я слышала, что из моего класса должны взять несколько человек, так как класс очень талантливый.       Я попробую объяснить. Чтобы обычные ученики, которые не имеют особых способностей не завидовали одаренным, их переводят в отдельную школу-интернат. Эта школа разделена на отсеки: Музыкальный, Художественный и Танцевальный. Не считаясь с желаниями учеников, их родителей, учителей и других людей, каждый год туда отправляют по несколько человек из школы, а иногда даже из города. Неизвестным способом мне удавалось семь лет подряд уходить от этой проверки, но в этом году меня выдвинули на почетное место "Прима-балерины*", так как в нашем Хореографическом училище появился новый директор. И вот теперь меня отправляют учится в "Болото" - так называли ученики этой школы свое учебное заведение, по двум простым причинам: территория школы была расположена на болотах, а жизнь школы настолько затягивала, что вырваться оттуда можно было, только закончив обучение.       И вот мой выезд был назначен на завтра, хотя я была не готова покидать свой любимый городок - Ливерпуль. Родина легендарных "Жуков**" не хотела меня отпускать в столь далекий путь. Я была одной из немногих, кого отправляли в "болото", а потому по традиции нас провожал весь город.       С большой неохотой я покидала дом, в котором жила с самого рождения, покидала маму, которая без меня оставалась в полном одиночестве. Но делать было нечего, ведь если меня выбрали, значит это уже точно, отговорки не принимаются.       Я собралась со всей скоростью, на которую только была способна, и мы с мамой выехали в город, оставив Гэку охранять дом.       Провожая меня, мама плакала, отпускала нехотя. Ее волнение чуть поубавилось, когда в толпе она увидела свою подругу, которую сопровождали ее дети. Один мальчик нес большой чемодан и рюкзак, когда остальные шли налегке, из этого я сделала вывод, что он тоже едет в интернат. Это был Эмик - мой друг.       Если честно, он мне немного нравился, как человек. У нас что-то даже пахло взаимностью, но потом он нашел себе другую, которая бросила его после недели встреч. Он очень горько переживал эту разлуку, поэтому я его простила, позволив все так же оставаться моим другом.       Наши семьи очень дружили, в основном из-за того, что в них обеих не было отцов. Правда, отец Эмика не умер, а уехал в командировку, но возвращался он оттуда только раз в полгода, так что мать Эмика можно было считать одиночкой. У юноши были две сестры и брат, я очень дружила с его младшей сестрой, которая, хоть и была меня младше, но все же мы с ней нашли много общих тем и очень сдружились. Старший брат Эмика был довольно распутным юношей, но в обществе держался прилично. Старшая сестра их была замужем уже два раза и имела двух детей, а потому жила отдельно.       Поезд тронулся. Мама махала мне рукой, вытирая платком слезы, а я в свою очередь кричала ей в окно о том, что буду писать ей каждый день. Из нашего города отправлялись в путь только два человека: я и Эмик. Несмотря на относительное родство, нас посадили по разным вагонам, распределив по нашим увлечениям: Эмика посадили в вагон с художниками, а меня в вагон с танцорами.       Этот поезд ходил только два раза в год: один раз в середине лета, а в другой в конце весны. Первый привозил новых учеников, а второй увозил выпускников - так, чтобы невозможно было сбежать.       По словам, выпускников, условия были не такими плохими, как казалось изначально, но за несколько лет проведенных, как в клетке, откуда не отпускали на каникулы, интернат начинал надоедать.       Лампы забавно моргали, жужжа как мухи, а я рассматривала будущих одноклассников. Как и положено, дети были очень худыми и накаченными, но, несмотря на это, у меня были все шансы стать Примой.