Утром второго сентября Лаванда встала раньше всех в нашей башне и подвесила на специальный крючочек в камине кипятиться наш чудесный чайничек. При этом уже успела умыться, причесаться и нарядиться. И подать перекус.
— Доброе утро, наш чудесный гений! Без тебя жизнь была бы пустой и мрачной, — на ходу причесываясь волшебным гребешком, поприветствовала я девочку, другой рукой пытаясь защелкнуть застежки на мантии.
— И сухой. В смысле, лопали бы бутерброды всухомятку, как раньше, — поддержал меня Дракон, спускаясь по лестнице и с удовольствием принюхиваясь к сэндвичам, вкусно пахнущим свежим огурцом и мясной нарезкой.
Лаванда с довольной улыбкой наполняла чашки чаем. Завтракали быстро — всем хотелось поскорее попасть на первую после такого долгого перерыва общую тренировку.
У входа в коридор на восьмом этаже я случайно налетела на маленькую конопатую первокурсницу, высматривающую кого-то из-за угла.
— Ой! Извини!
В ответ меня прожгли злым взглядом.
— Гермиона! Ребята! — от окна к нам спешили наши слизеринцы.
— Поттер, где вообще твои манеры? Провел лето во французских дебрях, так хоть потом мог приналечь на учебники по этикету. Что значит твое «ребята»?! — возмущенный гриффиндорец отпихнул друга в сторону, вставая на его место. — Мисс Грейнджер, — поклон, — мисс Браун, — поклон, — сиятельный и великолепный мистер Драко Малфой, — глубокий поклон тому месту, где он сам стоял пару мгновений назад, — я рад вас видеть. — Малфой развернулся к Поттеру и, наморщив нос, протянул, растягивая гласные, как делал это в сентябре первого курса. — Ну или счастлив лицезреть, тут уж можешь на свой вкус выбрать.
После секундной паузы все покатились со смеху. Я оглянулась — девочки рядом уже не было.
Тренировка прошла шумно и весело. Звенели клинки, мы бегали, прыгали, фанаты плавания ныряли в бассейне. Нас словно переполняла энергия, казалось — оттолкнись от земли посильнее и взлетишь. И мы отталкивались, совершая невероятные прыжки на запрошенном у комнаты батуте, радуясь утру и долгожданной встрече.
С тем же настроением вывалились из комнаты. С сияющими глазами рванули наперегонки всей толпой на завтрак. Хмурые серые тени не проснувшихся еще учеников, ползущие в том же направлении, провожали нас злыми взглядами. Не завидуйте, дорогие мои. Из кроватки я тоже выползаю, ненавидя все сущее. Хорошо, что есть наши тренировки!
По лестнице ссыпались, как горох. Но на одном пролете пришлось притормозить, дожидаясь, когда странное создание, ошибочно именуемое «лестница», сменит направление и угомонится. Вполуха слушая рассказ Гарри о роскошном зельеварческом эксперименте, который запланирован им и Невиллом на послезавтра (и мало что понимая в услышанном — вечно он забывает, что я куда хуже него разбираюсь в этом предмете), рассеяно оглянулась, неожиданно, как на нож в подворотне, натыкаясь на взгляд давешней конопатой девчонки. Он был не раздраженным и не рассеянным, нет. Чистейшая ненависть — вот что я рассмотрела в глазах маленькой первокурсницы. Что происходит? Разве можно возненавидеть человека, совершенно случайно толкнувшего тебя в переходе??? До Большого зала я задумчиво плелась в самом хвосте процессии, но войдя в столовую, встряхнула головой — будет бой, и буду думать. Может, мне вообще показалось. Надо только попросить кого-то из наших при случае поглядывать на первокурсницу. Мало ли. Вдруг
не показалось.
На уроках все учителя сокрушались, как много мы позабыли за каникулы. Ну, просто как в родную школу вернулась! Хотя у тех наставников было больше прав возмущаться — решать примеры и читать Пушкина в своей комнатке законодательно никто не запрещал. А попробуй ту же Левиосу потренировать или трансфигурировать что-нибудь — сразу набегут возмущенные.
В этом году обедать решили за столом Хаффлпаффа — места много. И первоклашки самые вменяемые. А то на других факультетах в этот год какое-то буйное пополнение. Интересно, мы второкурсников в прошлом году пугали своим энтузиазмом? Или
мы не только второкурсников пугали?
Обсуждая эту животрепещущую тему и договариваясь о планах на завтра, наша компания то и дело перекрывала стоящий в столовке гомон дружным хохотом. Под левую лопатку мне упирался чей-то неприязненный взгляд.
***
— И чо теперь? Валить отсюда типа? — растерянно спросил подросший и окрепший за лето Маугли.
Мы молчали, поскольку сами не знали — «чо теперь». Я вот даже не была уверена, что им позволят переехать.
— Слышь, моль бледная, а
папа на эту тему ничо не говорил? Не?
— Не.
— Ху… кха-кха… не хорошо дело, если ты на «моль» не среагировал.
— А ты головой своей подумай! — зло вскинулся Драко. — Она из министерства. Прославилась продавливанием закона против оборотней и вот недавней хохмой с бирками для русалоидов.
— Ну так эта. Лес — он большой. Заныкаемся и ищи до опупения.
— Авроры найдут, — с неохотой процедил Эрни.
— Тута кентавры. Аврорам за поиски могут тож знатно по рогам надавать.
— Или кентавров так же признают опасными соседями для школьников. Знаешь, что тогда?
— Че ж. Не тупой. И неча скалиться! Не тупой, говорю. Авроров до х. А кентавров мало. Надо им за нас лезть? Вот и не полезут.
— Вот и дураки! — тут же взвилась я, выплескивая раздражение. — Так дураков разделяют и поодиночке лупят. Так, значит, дуракам и надо!
Все загомонили.
Сидели до темноты, но так ничего и не высидели. Наконец, плюнув, почти перед самым отбоем уныло разбрелись по гостиным. Закончился день грустнее, чем начался.
— А упражнения по трансфигурации не выполнили, — засыпая, пробормотала Лаванда, заставляя меня зло скрипнуть зубами.
Может, умом МакГонагалл и понимала, что я просто ученица, постоянно оказывающаяся не в том месте не в то время, и никак не могу быть виноватой в ее падении с лестницы. Но вот приходить на ее урок без домашки именно нам с Роном остро не рекомендовалось.
***
Второе «заседание» у нас прошло более продуктивно. Решили собрать (где уговорами, где банальным обманом или несложными интригами) на переговоры доступных нам взрослых, которые могут быть хоть как-то причастны к проблеме или к ее решению. Это родители-аристократы, директор, дружественные профессора и — очень надеюсь на их участие — невыразимцы во главе с великолепным мистером Смитом. Так же в списке оказались мистер Эванс и дядька Рыжий. Эрни обещал заманить на встречу представителя клана МакМиллан.
Решение мне виделось в том, чтобы перевести селение оборотней. Спрятать. Туда, где по полнолуниям они железобетонно не смогут представлять ни для кого угрозы. Типа какого-нибудь острова или долины в горах, где можно надежно перекрыть перевал и надеяться на отсутствие особо упертых пловцов или альпинистов.
А еще я постоянно думала об Этьене, о принятых во Франции законах и о том, насколько легко и просто этот парень вписан в общество. И с Люциусом знаком, и с магглами спокойно общается. И вообще проблемы не видел в том, чтобы в ночь полнолуния куда-то отправиться в поездку…
Это был шикарный повод ему написать. Он ведь не отказал бы мне в переписке. А может, даже и приехал бы. Атос, каким я его помню, непременно бы помог разобраться в сложившейся ситуации. Но это был бы именно что повод. Не ради решения проблемы. Просто мое желание встречи. Повод увидеть. Повод пообщаться. Ага. Повод заманить в гости незабвенную Люсиль. Ну его к лешему! Без них справимся!
Тем временем мадам Амбридж уже нанесла визит в общину оборотней. И отец Маугли сам попросил о встрече.
Хорошо. Осталось еще хоть несколько взрослых собрать, и можно бросаться на защиту друга.
Ан гард!