Ничто не случайно

- Гарри ушел с Фродо и Сэмом не просто так, верно? – спросила у Рона Дафна, поджав под себя ноги и переведя взгляд на равнинную даль, словно желая увидеть там одну высокую и две низкие фигурки, идущие своим сложным путем. Волшебники устроились на выступе у стены крепости, обеспокоенно провожая взглядом проходящих мимо рохиррим, что готовились к битве. События последних дней обрушились на них лавиной, утягивая куда-то вместе с общим потоком, лишая возможности сообразить и задаться вопросом «а что, собственно, происходит?». Прибытие в столицу Рохана, потом скорое отправление в Хельмову Падь. И все это под постоянные разговоры о многотысячной армии Изенгарда, что надвигалась на эти земли. Рохирримы считали, что пока у Хельмовой Пади есть защитники, она никогда не будет захвачена врагами. Гэндальф же считал, что король Теоден загоняет себя и свой народ в ловушку. Волшебники ж не знали, что им делать. Они неохотно, но согласились вместе с Арагорном, Леголасом и Гимли придти на помощь Рохану, хотя все их мысли были о плененных Гермионе и Трейси. Рону казалось, что сидя здесь, в относительной безопасности, и ничего не делая ради спасения Грейнджер, он тем самым предает ее, предает их многолетнюю дружбу и те светлые чувства, что испытывает к ней. Его тревожила неизвестность. И то, что Гэндальф куда-то неожиданно исчез, лишь больше вселяло в его душу сомнений. Он чувствовал себя пешкой в какой-то важной шахматной партии. Гринграсс чувствовала себя также. Что-то странное происходило вокруг, словно кукловод, до этого удивительного перемещения в другой мир управляющий их жизнями, внезапно перепутал все веревочки и начал от каждого требовать чего-то нового, другого, возможно даже в какой-то мере странного. Парень то и дело вспоминал слова Галадриэль о том, что они сыграют свою роль в войне и задумывался о том, какую роль уготовила ему судьба? Гарри отправился в путешествие к Роковой Горе. Он поможет хоббитам уничтожить Кольцо и сам избавится от крестража. Дафна спасла жизнь Боромиру – возможно, в этом и заключалось ее предназначение? А что должен он? Он не целитель, не герой. Он просто Рон. - Верно, - не видел смысла отрицать Уизли, но вдаваться в подробности не стал. Нечего Гринграсс знать о крестражах. - Думаешь, это его судьба? Ну, в этом мире. Он должен был помочь Фродо и Сэму или просто так сложилось? Рон перевел взгляд на девушку. Неужели ее беспокоят те же мысли, что и его? Сказать точно нельзя было – лицо девушки, что продолжала всматриваться в горизонт, не выражало ничего. Ни беспокойства, ни смятения. И как ей удается держать эту маску безразличия? Сейчас, умытая, причесанная и ухоженная, она сильно напоминала парню ту высокомерную слизеринку, какой он помнил ее со времен школы. Но теперь он знал, что за всем этим скрывается простая девушка, беспокоящаяся о подруге больше, чем о себе, готовая выжать из себя все силы, лишь бы помочь тому, кто дорог. - Не знаю. Все это странно. Неприятно чувствовать, что от тебя что-то ждут, а ты даже не знаешь, что именно! - Да уж, и не говори, - хмыкнула Дафна, скрестив руки на груди. – Мне вообще порой начинает казаться, что просто какой-то всесильный ребенок взял нас, как котят за шкирку, и перекинул в этот мир, словно из одной коробки в другую, и теперь наблюдает, что из этого получится! Уизли невесело улыбнулся, подивившись столь необычному, но весьма удачному сравнению. - Но тебе-то чего переживать, ты свое уже отыграла… - В смысле? - Ну, если и правда мы попали сюда не просто так и каждый из нас должен сделать что-то значимое в этом мире, то ты уже можешь поставить галочку напротив этого пункта – живой Боромир тому подтверждение. - Откуда ты знаешь? Вдруг, если бы не наше появления в этом мире, его бы вообще не ранили даже! Он же защищал Трейси и Гермиону… - И Мэрри с Пиппином. Дафна нахмурилась, глядя куда-то перед собой. -Знаешь, чего гадать, как бы было. Допустим, ты и прав. Но какова тогда роль Трейси и Гермионы? Что такого важного для Судьбы в том, что их взяли в плен? А Малфой? Он-то вообще в Лориене остался, беспечно ожидать пока это война закончится! - Ты это у меня спрашиваешь? Мне-то откуда знать! – запальчиво воскликнул Рон, чувствуя, как ощущение собственного бессилия перед обстоятельствами заставляет его злиться. Дафна, устало вздохнув, ничего не ответила. - Зачем кто-то говорит, что мы сами творим свою судьбу, если некоторые вещи предрешены заранее? – тихо, словно спрашивая саму себя, прошептала она спустя некоторое время. Уизли не знал, что ответить. Ему казалось, что никакие высшие силы не властны над его жизнью и все, что с ним происходит, это следствие его же поступков или слов. Сделай он что иначе – жизнь была бы другой. Например, не решись он тогда зайти в купе к Гарри, были бы они друзьями? Или, все же, так было уготовано Судьбой, что он познакомится с Поттером в поезде, и от этого уже было никак не сбежать? - Вот вы где! – голос Арагорна заставил волшебников вздрогнуть от неожиданности. Странник быстро спустился по лестнице, приближаясь к ребятам. За ним шли Леголас и Гимли. Последним спускался Боромир с крайне злым выражением на лице. - Что случилось? – бросив взгляд на гондорца, спросила Гринграсс у Арагорна. - Король Теоден случился! – процедил сквозь зубы Боромир. Арагорн положил руку на плечо мужчине, успокаивая. - Король Теоден намерен укрыться и защищать крепость. - И что в этом плохого? Я слышал от людей, что проходили мимо, что стены крепости прочны, - сказал Рон, переводя взгляд с одного товарища на другого. - Так и есть. Но армия, что движется сюда, велика. И это не глупые орки, а урук-хаи, хорошо обученные и хорошо вооруженные. - А воины крепости немногочисленны. И даже не всех можно назвать воинами – они дают оружие даже мальчишкам, у которых едва хватает силы удержать меч, - с тихой грустью добавил Леголас. - И при всем при этом Теоден не хочет отправлять гонца в Гондор, чтобы просить о помощи! Он обвинил мой народ в том, что мы отвернулись от них, забыли дружбу, когда их окружил враг! Можно подумать, мы сами в это время пировали! - Боромир, тише, тебя могут услышать! - И пусть слышат! Что с того?! Разве я не прав, Арагорн? Скажи, разве я не прав?! - Не пугай своими словами рохиррим. Король Теоден точно был прав в одном – их храбрость и так на волоске, - негромко ответил Арагорн, покачав головой. - Неужели дело настолько плохо? – спросил Рон. - Да. Для обороны крепости не хватает воинов. Опытных воинов, не юнцов, - ответил ему Леголас, Было видно, что он не верил в победу, но отступать не собирался, намереваясь сражаться до конца. - Я могу сражаться, - неожиданно сказал Уизли, выпрямившись во весь рост. - Сказали же, нужны воины, а не юнцы, - отмахнулся от него все еще злой Боромир. - Я не воин, я –волшебник. Забыл? Думаю, помощь хоть и не очень масштабная, но ощутимая, - гордо выпалил рыжий. Все удивленно замолчали, глядя на парня. - Рон, это не просто случайное нападение варгов или орков. Это будет настоящая битва, ты понимаешь? – мягко спросил Арагорн. Он видел, на что способны волшебники и понимал, что недооценивать Рона не стоит. Но все-таки тот был еще совсем юн и не знал ничего о тягостях сражений. - Понимаю, не дурак! – слегка обиженно парировал Уизли, которого задело такое снисходительное отношение. Ему вдруг показалось необычайно важным его участие в этой битве. Что, если в этом и есть его роль – помочь выстоять? Да и не в характере гриффиндорца было трусливо прятаться за спиной других. - Хорошо. Думаю, для тебя в оружейной найдется кольчуга и шлем. Так, на всякий случай. Сходим вместе – мы как раз собирались туда, - кивнул Арагорн, понимая, что не вправе указывать волшебнику. - Типичный гриффиндорец, - тихонько хмыкнула Дафна и спрыгнула с каменного углубления. – Думаю, мне тогда пора к другим женщинам и детям. Удачи вам, ребята… - она неловко замялась, понимая, что возможно видит кого-то из них в последний раз. Гимли ободряюще улыбнулся девушке, словно говоря «да что с нами станется!?». - Ты куда? – недоуменно спросил у блондинки Рон. - Эм? – вопрос парня явно поставил Гринграсс в тупик. – Ты не слышал? Женщин и детей уводят поглубже в пещеры. Или ты по какой-то причине решил, что я к категории «женщины» не отношусь? – язвительно спросила она. -Да не в этом дело! – Уизли, казалось, немного смутил выпад девушки. – Ты тоже можешь участвовать в битве. - Что? – хором выдали все присутствующие, уставившись на гриффиндорца так, словно сомневались в его психической адекватности. - Уизли, ты когда успел головой удариться? Или ты с детства пришибленный? – возмутилась Дафна, которой не очень-то хотелось, чтоб ее заставляли принимать участие в битве. - Девушке не место в битве! – категорично заявил Боромир. – Война вообще дело не женское! - Она не женщина, она волшебница! - Чего? – Гринграсс буквально задохнулась от возмущения. Рон, осознав, какую глупость сморозил, принялся оправдываться: - Я не то имел в виду! Я говорю, что ты волшебница. Ты до этого весьма неплохо справлялась во время тех стычках. Да ты заморозила целое озеро с тем жутким кракеном или как его там! Гринграсс, я не хочу тебе льстить, но ты отличаешься от тех женщин и девушек, что уводят в пещеры. Ты – волшебница. Причем весьма сильная, как для своего возраста. И я не завидую тем урук-хаям, что решат на тебя напасть! - И что с того? Да, я волшебница! Но даже в нашем мире девушки не участвуют в войне! - Участвуют! - Хорошо! Аристократки не участвуют в войне! - Тебе самой это не надоело, а? Перестань быть эгоисткой и прятаться за положением, что твоя семья занимает в нашем мире! Ты можешь спасти чьи-то жизни! Я не говорю, что ты должна с дурным ором бросаться в гущу сражения! Нет! Но если ты просто будешь стоять и прикрывать щитом нескольких людей, то ты существенно увеличишь их шансы пережить эту битву. Несколько жизней, Гринграсс! Разве ради этого не стоит рискнуть? - Рискнуть, чтобы умереть? А как же моя жизнь? Да, я эгоистка! Я не хочу умереть, спасая тех, кого я не знаю! – крикнула парню в лицо Дафна, чьи руки тряслись от злости. Рон, испытывающий не меньший гнев, сжал руки в кулаки, глядя прямо на девушку, не собираясь отступать. - А если умрут те, кого ты знаешь? Я уже не говорю за себя, но подумаю о них, - он мотнул головой в сторону Арагорна, Гимли, Леголаса и Боромира, что напряженно наблюдали за их спором. – Что, если ты сможешь колдовством спасти кого-то из них от гибели? И если ты сейчас уйдешь и спрячешься, сможешь ли ты спокойно жить, если кто-то из них будет ранен или, упаси Мерлин, погибнет? Впрочем, я, наверно, слишком хорошо о тебе думаю. Куда уж слизеринцам беспокоиться о жизни других! - Не дави на нее, парень, - Гимли сделал шаг вперед, собираясь пресечь ссору. Он встал между волшебниками, внимательно переводя взгляд с напряженного Рона на тяжело дышащую Дафну. Леголас взял Гринграсс за локоть, собираясь увести и проводить в пещеру, но девушка не обратила на это никакого внимания. Резко дернув рукой, вырывая локоть, она закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов и вновь посмотрела на Рона. - Я. Тебя. Ненавижу! – прошипела сквозь зубы блондинка, сжимая кулаки. – Как же я сейчас тебя ненавижу! - Меня? А ты уверена, что не себя?- не мигая, глядя в голубые, полыхающие ненавистью глаза слизеринки, он понял, что все-таки сумел до нее достучаться. - Ну все, хватит вам! – Арагорн решил положить конец спору. – Леголас, проводи Дафну. А ты Рон, пойдешь со мной в оружейную. - Нет! – перестав играть в гляделки с Роном, Гринграсс перевела взгляд на Странника. Она поняла, что этот бой Уизли она проиграла. – Я пойду с вами. - Нет! – разом воскликнули Боромир и Гимли. – Тебе не место в битве! - Не спорю! Но этот идиот прав – если я вами что-то случится, я себе этого не прощу… - Ничего с нами не случится! – Боромир бросил сердитый взгляд на Рона. - А вдруг! Ты один раз чуть не умер – тебе понравилось? Сомневаюсь! И пусть мне плевать на остальных – да, я этого не отрицаю и не пытаюсь выглядеть хорошей и благородной! – но я могу помочь. Прикрыть щитом, оглушить врага, остановить кровотечение… - Да, но… - Что «но»? Вы все желаете уберечь других от смерти. Я могу в этом немного помочь. Кажется, все логично. - Но если с тобой что-то случится? – Гимли посмотрел на девушку, не зная, что еще и сказать. Он, как и другие члены Братства, переживал за нее, но в тоже время не мог не признать, что ее присутствие будет в выигрыше для всех них. - Что? Я – волшебница, а то – кучка неотесанных тварей. Куда им с моей магией справиться. Окружу себя и кого-то рядом щитом и все. В гущу кидаться и атаковать я точно не буду! Повисло напряженное молчание. Что было правильнее – уберечь одну девушку или рискнуть и позволить ей уберечь жизни других? - На тебя кольчуга вряд ли найдется… - наконец, нарушил молчание Арагорн. - Вот и хорошо. Не думаю, что она бы на мне хорошо смотрелась, - слабо улыбнулась Дафна. Но совсем без вооружения ее не оставили. Для девушки нашли шлем по размеру и заставили надеть, игнорируя ее вопли о том, что это испортит ей прическу. Потом пришлось рассказать королю Теодену о том, что Рон и Дафна не просто их спутники, как представил ребят ранее Гэндальф, а волшебники, умолчав о том, что они из другого мира – нечего об этом на каждом углу трепать. Теоден сразу им не поверил и потребовал продемонстрировать их умения. У Гринграсс руки чесались познакомить его с Круциатусом, но Рон, по взгляду блондинки догадавшись о ее намерениях, толкнул ее и быстро отлеветировал массивный стол из одного конца комнаты в другой. Этого оказалось достаточно, чтобы король воодушевился и принялся раздумывать, куда бы ему поставить магов, чтобы лучше использовать их способности при обороне. В итоге Рона было решено поставить у ворот, как у места, что, предположительно, будет главной целью атаки урук-хаев. Гринграсс же, по просьбе Арагорна, поставили у дальней стены с лучниками. Дафна возражать не стала, хотя ей хотелось бы быть рядом с Гимли, Леголасом и эльфийскими воинами из Лориена, что неожиданно пришли на помощь, когда наступили сумерки. Отряд эльфов воодушевил рохиррим, что были наслышаны о мастерстве эльфийских воинов. - Как их много! – заметив приближающееся войско врага прошептал стоящий рядом с Роном парень. Даже не парень – мальчик! Едва ли ему было более двенадцати лет. Кольчуга, как и шлем, были ему явно велики. Мальчик с трудом удерживал в одной руке щит, что весьма заметно тяготил его руку, и кое-как справлялся еще с топором, который, должно, держал впервые в руках. Кто его вообще пустил на стену? Рон только сейчас понял, насколько бедственно и отчаянно их положение, если оружие дали в руки совсем детям. Так не должно быть… Небо разразилось громом, словно желая добавить еще больше напряжения. Хотя, куда уж больше! Глядя на подступающие полчища врагов, Рон нервно сглотнул. - Все будет хорошо. Их много, но стены крепости крепки, - он улыбнулся мальчику, желая того приободрить. – Как тебя зовут? - Том. - Держись меня, Том. Я не дам тебя в обиду, - пообещал он, крепко сжимая палочку в руке. - А где же твой меч? – спросил Том, поднимая голову, желая посмотреть в глаза этому странному рыжему парню, что собрался защищать его без оружия, и первые капли дождя ударили мальчишку по носу. - Мне он и не нужен. Я волшебник, - сказал ему Рон. Парню было плевать, что его сейчас слышали и другие воины, что стояли рядом. Он хотел отвлечь ребенка от мыслей о битве и том ужасе, что надвигался на всех них. А уж волшебство ведь интересно каждому ребенку, так? - Правда? – глаза Тома загорелись и гриффиндорец улыбнулся ему. - Смотри! – он взмахнул палочкой, выпуская патронуса. Серебристый пес описал несколько кругов над головами удивленных воинов и растаял в воздухе под каплями дождя. - Вау! – восхищенно выдохнул Том. - Хочешь, я тебе потом еще покажу? Когда все это закончится? – перекрикивая шум дождя, спросил у него Рон. Мальчик активно закивал головой, соглашаясь. Войско урук-хаев тем временем подобралось к стене и остановилась в метрах двадцати. Они били щитами о землю, но не атаковали. Звук ударов эхом отдавался у Рона в ушах, действуя и на без того натянутые до предела нервы. Кто-то из рохиррим первым не выдержал этой психологической атаки. Уизли увидел, как один из урук-хаев упал, сраженный в грудь стрелой с белым оперением. Его собратья зарычали и кинулись в бой. Первые ряды врагов смело залпом стрел, но урук-хаев было слишком много, для них эти потеря были незначительной. Они упрямо бежали к стене. Кто-то из них наугад обстреливал воинов из арбалетов. Один из болтов попал в мужчину, что стоял в метрах шести от Рона и парень увидел, как тот упал лицом вниз со стены, где его тело тут же стоптали в грязь орки. Первая потеря. Первая, но не последняя. Рон не мог держать одновременно щит и выпускать другие заклинания во врагов, поэтому он чередовал. То сметал десяток урук-хаев ударной волной, то выставлял невидимую преграду, на которую натыкались вражеские стрелы. Весьма скоро вражье войско достигло стены и, взобравшись по лестницам, что не удалось вовремя сбросить, пролили светлую кровь воинов на мокрый камень. Дафна не позволяла себе отвлекаться. Никогда бы она не подумала, что будет принимать участие в битве. Даже помыслить о таком не могла! Но вот, она здесь. А перед ней – полчище кипящих ненавистью ко всему живому тварей, которые не только убьют ее, но еще охотно и сожрут. Инстинкт самосохранения требовал убежать, скрыться, спрятаться от этого кошмара подальше. Не видеть этих злобных оскалов, не видеть, как падают со стены ни в чем неповинные люди или эльфы. Ей не место здесь. Она не воин, в ней нет храбрости, чтобы это пережить. Но она продолжала стоять на месте, закрыв глаза и сосредоточившись на дыхании. Ее задача держать щит, просто держать щит. Небольшой, радиусом в пять метров – на большее сил девушки не хватало, - но щит, охраняющий жизни других от вражеских стрел и клинков. Воины, поначалу, недоуменно косились на блондинку, удивленные присутствием девушки на стене. Но сейчас они наверняка были преисполнены благодарности к ней и благодарили Эру за то, что девушку поставили именно рядом с ними. Стрелы не долетали до воинов и сами орки не могли преодолеть невидимую преграду, когда сами рохиррим легко отстреливались от них. Одежда промокла от минувшего дождя и тяготила, но времени отвлекаться и сушить ее не было. Блондинка настороженно следила за сражением и почти успокоилась, доверяя магии. Действительно, чего переживать? Шансов у врага пробить щит нет никаких, а уж она его долго держать может, пусть защитная магия и не ее конек. Ее отвлекает звук взрыва. Резкий, пронзительный, заставляющий сердце испугано замереть на мгновение. Куски камня разлетаются во все стороны, сшибая с ног то людей, то орков. Казалось, на секунду, на какую-то жалкую секунду, но сражение остановилось. Все взоры были обращены на место взрыва. На центральную часть стены, где теперь зияла брешь. Место, где стояли Гимли и Леголас. Дафна вспоминает, что видела друзей там и испуганно вскрикивает, теряя концентрацию. Этого хватает, чтобы щит спал. Одна минутная слабость – и горло воина, что стоит рядом, пронзает черная стрела. Девушка чувствует липкие и теплые брызги крови на своем лице, но не может даже закричать. В горле словно ком застрял. Мимо со свистом проносятся еще стрелы, лишь каким-то чудом минуя волшебницу. Урук-хаи почувствовав, что незримая преграда пропала, кинулись на девушку. То ли решив, что раз женщина, то слабая, то ли, напротив, чуя в ней угрозу. Гринграсс призывала саму себя сосредоточиться и восстановиться щит, но в место этого, не думая, бросалась в урук-хаев заклинаниями. Один раз ей показалось, что вместо врага она попала в воина, но понадеялась, что ей лишь показалось это. Дафна никогда еще не видела смерти, и происходящее казалось ей кошмаром, дурным сном. Она видела, как сражаются рохиррим, но когда копье урук-хая пронзило одного из них с такой силой, что окровавленный наконечник показался из спины, девушка обомлела. Вот оказывается, как просто… Всего-то заточенная железяка, одно резкое движение врага, одна ошибка с твоей стороны и все, что от тебя остается – остывающее, истекающее кровью тело. Неужели и с ней так будет? Дафна вспоминает видение, что показало ей Зеркало и вздрагивает. Воспоминание отрезвляет ее, заставляет собраться и вновь выставить щит, отбросив орков на несколько метров. Она не будет безвольной куклой. Она не умрет. И пусть происходящее сейчас не имеет никакого отношения к тому, что показало ей Зеркало, злость на то, чему якобы суждено быть, вспыхивает в ней, придавая сил. Несколько раз орки прорывались к воротам и несколько раз были сбиты с узкого моста заклинаниями. Рон метался от одного края к стены к другому, старясь помочь, уберечь каждого, но не сильно в этом преуспел. Урук-хаев было слишком много. Прорвавшись за стену, они пробили брешь в их обороне, разделили на две части и сейчас, попросту, добили, как загнанный в угол скот. Один раз стрела полоснула парня по плечу. Рана несерьезная, куда больше потрясшая эмоции, чем тело. Он видел, как ранили и убивали других, но было странно получить рану самому. Впрочем, та, благодаря силе эльфийских наручей, что подарила ему Галадриэль, не болела и быстро покрылась коркой. Или ему показалось, что быстро. Уизли не знал, сколько прошло времени, лишь только болезненная тяжесть в ногах и спине отзывалась пережитым напряжением и усталостью. Он не привык к боям, он не воин. Не к схваткам на мечах он готовился. - Том, ты как? – вспомнил о мальчике гриффиндорец и заозирался по сторонам, выискивая невысокую фигуру в слишком большом для ребенка шлеме. Он старался защищать то место, где был Том, щитом, но сейчас он не мог найти мальчика. – Том! Том! – закричал Рон, безумно оббегая стену, отмахиваясь от урук-хаев заклинанием, как от мух. – Где ты, Том? Отзовись! Пожалуйста, Том! Том! Мальчик нашелся лежащим лицом вниз у лестницы. Нога была изогнута под неестественным углом, а внизу на шее зияла рваная рана. Шлем валялся в стороне, в спутанные светлые волосы потемнели от крови. На ватных нога Рон сел рядом с мальчиком и тронул его за плечо в слепой надежде, что тот жив. Нет. На парня смотрели лишь два, по детски широко распахнутых остекленелых глаза, в которых навечно застыл страх. Рон почувствовал, как комок подкатывает к горлу. Не уберег, не сдержал обещания. Странно, но именно окоченелое тело мальчика показало ему истинное лицо войны. Когда умирают в сражении мужчины – это одно. Когда гибнут дети – это конец. Дети – это будущее. За что они сражаются, если вот так, подлым ударом в спину гибнет будущее? Он не помнил, что было дальше. Он просто хотел отомстить. За Тома. За других мальчишек, что пали в этом неравном бою. За Гермиону, которую схватили эти же мерзкие твари. Он сам себе казался машиной, которая только и может, что увидеть цель и бросить в нее заклинание. Когда его опять ранили в плечо, он даже не почувствовал этого. Просто заметил тень сбоку, острие меча, вонзающееся в его плоть, а следующую минуту орк упал парализованный наземь. Не обращая внимания на рану, он продолжил бой, чувствуя, как мокнет от крови рубаха и ткань неприятно липнет к телу. Все это было неважно. Важно лишь то, что урук-хаев все еще было слишком много. А их воинов становилось все меньше. Они были вынуждены отступать все ближе и ближе к пещерам. Неужели он ошибся? Неужели его роль в этом мире не помочь выстоять в этом бою? Если нет, почему они проигрывают? Неужели он так никчемен, что не справился с этим! Где-то внутри него развернулась бездна, в которую он сам же и падал. Он переступил за ту грань отчаяния, после которой уже не видишь смысла ни в чем. Особенно в себе. К чему храбрился? К чему стремился? Он – не герой. Даже в этом мире судьба дает ему это понять. Внезапно его окатывает волной холода. Не надуманного, душевного, а вполне ощутимого. Он оглядывается и видит прячущуюся за спиной у какого-то воина Гринграсс, вокруг которой замерло в различных позах несколько орков, покрытых плотной коркой льда. Даже какая-то девчонка сильнее его. Внутренний голос издевательски захихикал. А может, зря он спал на уроках, зря не слушал Гермиону и не читал книги. Конечно, зря! Гермиона всегда права. Так бы знал больше заклинаний, был бы полезным. А так… - Ты в порядке? Голос знакомый, но звучит глухо, словно у парня заложило уши. А может, и правда заложило. Он видит Боромира, лицо которого покрыто грязью и потом. Несмотря на усталость, мужчина ловко орудовал мечом. Рон неопределенно пожимает плечом. Какая разница, как он? - Мы проиграли, да? – спрашивает он и сам не узнает своего голоса. Сухой, словно безжизненный. - Проиграли? С чего бы? Мы ведь с тобой пока еще живы и сражаемся! – просто ответил Боромир и снес урук-хаю голову сильным ударом меча. Заметив озадаченность на лице волшебника, он серьезно сказал: - Пока ты не готов умереть ради победы – ты не готов и победить. Ты готов победить, Рон? Он не желал волшебнику смерти. Но парень не знал, что такое война и как ее выигрывают. Это не детская игра, где просто передвигаешь солдатиков по полю, как хочешь. Тут не пауз, нет места усталости и сомнениям. И даже правил, как таковых, особо нет. - Пока ты не готов умереть ради победы – ты не готов и победить, - тихо вторил гондорцу рыжий, размышляя о том, что это значит. Неужели придется умереть? И Боромир его на это осознанно толкает? Глупости какие! Тогда что? Ответ приходит неожиданно. Риск. Он боялся рисковать. Он может больше, но боится действовать. Почему? Да просто потому, что несмотря на все желание быть героем, он не уверен, что сможет им быть. Он всегда следовал за Гарри, помогал ему и не представлял, что чувствует в такие моменты друг. Когда Гарри думал о последствиях? Он просто делал так, как считал правильным, как велело ему сердце. Несмотря на боль в плече, Рон выпрямляется. Он готов рискнуть. Он прыгнет выше своей головы. Резко вспыхнувшая стена огня отделяет врагов. И урук-хаи, и люди в замешательстве. Одна только Гринграсс понимает, что происходит и приходит к нему на помощь. Стена огня увеличивается, опаляя жаром вокруг себя на несколько метров. Рон не был силен в стихийной магии и руки с непривычки стали дрожать. Но парень, силясь, делает шаг вперед – и стена огня «шагает» вместе с ним, пугая орков. Кто-то из них отчаянно пытался прорваться сквозь огонь, но сгорал в пламени. Рон чувствовал запах жареной плоти, от которого его воротило, но не поддался слабости. Шаг за шагом, стена огня прогоняла обратно урук-хаев от стены, а там уже, вновь занявшие свои позиции лучники расстреливали врагов. Воодушевившиеся воины открыли ворота и ринулись на врага, что в панике старались удрать от ярого магического пламени. Где-то на востоке сверкнул первый восходящий луч. Заметив этот свет, Рон повернул голову. Тысяча, если не больше, воинов стояли на отрогах долины и среди них легко было отличить белые одежды Гэндальфа. Помощь пришла. Урук-хаи еще больше поддались панике и стали отступать. Победно улыбаясь, Рон упал на землю, теряя сознание.