I love the way you lie: After Ever After

В гробовой тишине дома раздался щелчок открываемого замка, и хлопнула входная дверь. Джеймс вздрогнул, очнувшись от своих мрачных мыслей. Неохотно оторвал взгляд от океана, размеренно разбивающего волны о белоснежный песчаный берег, и развернулся. Лина остановилась сразу у двери, и равнодушно оглядывала учиненный Джимом беспорядок. Перевернутые кресла и стулья валялись, преграждая ей проход в комнату, повсюду были разбросаны подушки и какие-то журналы, под ногами захрустели осколки стеклянной вазы и посуды. А посредине гостиной, рассыпавшись красными лепестками, увядал огромный букет алых роз. Джим спрятал руки в карманы брюк и пристально смотрел на девушку. Ее не было почти сутки, и за это время он успел пережить все грани своего безумия – от яростного бешенства до тихого осознания того, что он по-прежнему не властен над ней и ее мыслями. Заметив некоторые детали ее внешнего вида, Джим безошибочно определил, что Лина много часов провела за рулем, также сильно напилась, заночевала на пляже, ничего не ела и сейчас очень измучена и слаба. Но что-то в ней изменилось. Взгляд ее синих глаз - прямой и безучастный, плотно сжатые губы и внутренний холод, волнами исходящий от нее – все это подсказывало Джиму, что больше не будет так, как прежде. - Лина, присядь, пожалуйста, нам надо поговорить, - Джим указал на диван, единственный предмет мебели в гостиной, которого не коснулась разрушительная сила Джима. Не о чем нам больше с тобой разговаривать… Лина не спеша обошла препятствие в виде перевернутого стула и послушно села на диван, сложив руки перед собой. Мужчина глубоко вздохнул, с силой провел ладонями по лицу, будто собираясь с мыслями перед тяжелым разговором. Затем поставил на место кресло и сел напротив Лины, устремив на нее немного обеспокоенный взгляд. Девушка молчала, и это сбивало с толку, рушило весь его сценарий. Она должна была возмутиться учиненному в доме беспорядку и как обычно начать ругаться, обвинять его во всех смертных грехах и скандалить. Но она лишь открыто и прямо смотрела на мужчину, и ничто не выдавало ее гнева или недовольства. Лина же сразу заметила, что Джим еще больше не в себе, чем обычно. На нем была та же одежда, что и накануне, только рубашка измялась, выбилась из-под ремня брюк, галстук болтался черной лентой, съехав в сторону. Волосы, еще вчера уложенные в идеально гладкую прическу, всклокочены, а глаза красные - то ли от недосыпа, то ли от… Лина никогда не видела Джима пьяным. Конечно, он практически никогда дома не расставался с бокалом скотча или виски, но это никак не отражалось на его сознании. А сейчас было похоже, что ко всему прочему, он тут напился. Очередной фальшивый трюк! Сколько их у тебя еще в запасе! Тебе самому не надоело? - Лина, прости меня. Я заигрался, - тихо произнес Джим и с сожалением взглянул на девушку. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, она смотрела на него также смело и открыто синими глазами, вдруг показавшимися ему стеклянными, и он засомневался, уж не под каким-нибудь «кайфом» ли она. - Прости, что опять тебя обманул. Играл тобой и не думал о твоих чувствах, - вложив в слова еще больше убедительности, добавил он. Лина продолжала молчать, не шевелясь, и лишь ее едва слышное дыхание говорило о том, что она вообще жива. - Я сожалею, что тебе прошлось пройти через все это, ты достойна лучшего отношения, и я постараюсь, правда постараюсь, исправиться, - произнес Джим, искренне веря сейчас в свои слова и ожидая, что после них она взорвется. Начнется скандал, обвинения, а он сможет в ответ ее напугать или уговорить, как-то убедить… А потом все забудется и станет как прежде, как было раньше. Ложь. Ложь. Ложь. Ничего ты не сожалеешь, и уж тем более не постараешься исправиться! Лина продолжала хранить зловещее молчание, бесстрастно глядя на мужчину, с готовностью выслушать до конца все, что он собирался ей соврать. Джим тяжело вздохнул. Ее молчание выводило из себя и… пугало. Она никогда так спокойно и отстраненно не реагировала на его слова. Что случилось с ней за последние сутки? Он снова пригляделся к усталой девушке, но так и не выявил ничего примечательного. Неужели такие грандиозные изменения произошли в ее голове? Ведь еще вчера она признавалась ему в любви и громко стонала в его объятиях! Джим наклонился вперед, сложив руки перед собой. Он не мог признаться Лине в том, что произошло с ним за последние полгода. Он – великий гений Мориарти, обманувший всю Британию и Шерлока, провернувший такие хитроумные криминальные комбинации, испугался семейной жизни. …Когда он выпил полтора литра виски, перемешанный с шампанским – этот очевидный ответ пришел в его затуманенное алкоголем, и от того оставшееся без контроля, сознание. В приступе гнева разрушая свою гостиную, Джим, наконец, осознавал, что пропал. Он все чаще стал замечать, что ему нравится возвращаться домой, зная, что там его приветливо встретит она - красивая и веселая. Нравилось в любой момент заняться с ней любовью, и видеть, как охотно она поддерживает его желание. Он любил ненароком наблюдать за ней, когда она была поглощена своими женскими делами и думала, что он не видит, и с каждой минутой влюблялся в нее еще больше. Это было так тошнотворно мило и так по-человечески обыкновенно. И Джим испугался! Его мутило от мысли о том, что он посвятил себя семье, стал проводить вечера с одной женщиной, наслаждаться семейным уютом и очагом. Даже его работа и новая, разрастающаяся преступная империя не могли теперь увлечь Джима настолько, как это было раньше. Ему было смертельно скучно и непередаваемо хорошо одновременно. Такая вот противоречивая дисгармония... Вместо этого Джим хмуро сдвинул брови и произнес: - Я просто хотел, чтобы ты лучше поняла меня, мою жизнь и мой мир. Прочувствовала на себе, насколько захватывающими могут быть задания, и осознала, что мир не ограничивается одним человеком. О, Джим! Я все очень хорошо поняла и осознала, спасибо тебе за такую потрясающую возможность! Захватывающий мир, котором каждый может убить свою жену, а потом строить из себя благородного принца, прикрываясь фальшивыми благими намерениями! Джим подался еще ближе, с отчаянием осознавая, что проигрывает этот раунд, и злясь на происходящее еще больше. - Дело Элана Майлза, - произнес Джим, понимая, что прибегает к крайне опасным приемам, - я так волновался за тебя! Лина, ты бы знала, сколько раз за тот месяц, что ты вела дело, я порывался вернуться и прекратить это! Я подолгу смотрел на твои фотографии и читал ежедневные отчеты Себастьяна о твоих успехах в течение дня. Я собирался остановить тебя, понимая, что ты увлеклась всем этим с не меньшим азартом, чем я отнесся бы к делу! Но ты нравилась мне такой - увлеченная, хитрая и сильная. Джим выдержал паузу. - Когда дело перешло на последний этап, и ты попала в дом к Майлзу, я чуть не сошел с ума. Я понял, что не смогу рисковать тобой и твоей безопасностью, отправляя на задания. Я слишком беспокоюсь за тебя. Лина едва заметно улыбнулась уголками губ, и он понятия не имел, что сейчас творится в ее голове. Ну, конечно, Джим! Ты - волновался! Ты наблюдал за мной, с тем извращенным интересом, с которым безумные ученые наблюдают за своими жесткими экспериментами. Или скажи еще, что ревновал меня к Элану! Джим вздохнул, облизнул губы – не сработало. Она молчит, будто потеряла дар речи, а он не может позволить себе сейчас взорваться и заставить ее говорить силой. …Ну, не признаваться же, в самом деле, ей в том, что он чуть не сошел с ума от ревности. Под видом электрика он отправился к ним в дом. Там ему хватило и пары минут, чтобы понять, что Элан очарован, практически влюблен в его Лину, а она… От внимания Джима не скрылся ее восхищенный взгляд, которым она смотрела на Элана. Джим не должен был вчера касаться темы убийства Барбары и рассказывать ей, что Элан заказал у него свою жену. Это повлекло праведный гнев Майлза и в дальнейшем сильно затруднит их дальнейшую работу. Но Джим должен был заставить Лину разочароваться в Элане, опасаясь, что она может... влюбиться... Сейчас Джим понимал, что придется использовать свой последний козырь, до которого он надеялся, дело не дойдет. - Лина, дорогая, я прекрасно понимаю, как неприятно для тебя оказалось все это. Ты оказалась втянутой в мою очередную ложь и интригу. Я понимаю, что мучаю и обижаю тебя. Знаю, как тебе приходится тяжело со мной, и никто другой на твоем месте не выдержал бы и половины испытаний. Я опасен, в первую очередь для близких мне людей и самого себя. Однажды, я опять заиграюсь, появится очередной Шерлок или случится какая-то подстава… Или я допущу ошибку! Я ведь тоже человек, - Джим горько усмехнулся, - и ты однажды найдешь мой труп с простреленной головой. Опять хитроумные манипуляции, очередная ложь, тщательно выверенная, сыгранная и предоставленная в нужном виде под определенным ракурсом. Зачем ты так стараешься? Хочешь усыпить мою бдительность, а потом опять начать издеваться? Повисла звенящая тишина. Джим вдруг понял, что все потеряно и ей все равно, что бы он ни сказал. Он обреченно покачал головой и медленно достал из кармана брюк маленькую черную коробочку. Протянул ей на раскрытой ладони, и Лина опустила взгляд, в котором он все же успел заметить удивление. - Это кольцо… Я купил его еще давно, просто не мог…не мог решиться, – правда обжигала, так тяжело было сейчас произносить эти слова. Но Джим понимал, что если он не скажет их сейчас, то потеряет ее навсегда. - И ты можешь принять его в знак моей любви к тебе и… - он запнулся, - пойти со мной до конца дальше. Каким бы он ни был. Ты мне нужна, Лина. Ну, уж Джим, тут ты переиграл самого себя! Имей совесть, в конце концов! Лина как загипнотизированная, смотрела на бархатную коробочку с символикой известного магазина ювелирных украшений. Джим замер в ожидании – больше у него не осталось никаких аргументов, чтобы ее вернуть. Казалось, время остановилось, растягивая секунды до вечности. Джим с сожалением заметил, как нервно дрогнула его рука, но Лина не торопилась принимать его предложение. Коробка оставалась лежать нераскрытой на ладони Джима. - Лина, не молчи, прошу, - не выдержал Джим. Мне нечего тебе сказать. Нечего. Я прекрасно знаю, как ты умеешь красиво и изысканно мне врать, но дело в том, что я больше не люблю то, как ты это делаешь. Джим не предполагал, что разговор дастся ему так тяжело. Он сделал глубокий вздох, облизнул пересохшие губы, а его взгляд опять обжегся об ее ледяные глаза. - Лина, ты меня пугаешь, - окончательно потеряв терпение, воскликнул Джим, - скажи хоть что-нибудь! - Мне нужно забрать свои вещи. - Спокойно произнесла Лина, поднимаясь с дивана, - и если в твоих словах есть хоть немного правды, то ты позволишь мне уйти. Не задерживаясь дольше рядом с ним, девушка направилась в спальню. Если он и правда даст мне сейчас уйти, я удивлюсь больше, чем, если бы он пустил пулю мне в голову. Через несколько мгновений за ее спиной раздался гулкий звук ударившегося о стену небольшого тяжелого предмета. Затем громко хлопнула входная дверь. Сердце оставалось безучастным к происходящему и ничуть не сбилось, не споткнулось, услышав, что Джим ушел. Лина взяла дорожную сумку с вещами, которая так и осталась не разобранной после ее пребывания в доме Элана. Такая вот ирония… Затем она взяла свой ноутбук, достала паспорт и банковскую карточку, на которую все это время перечислялась зарплата за работу в редакции журнала. Больше, чем за полгода там скопилась сумма, которой ей хватит на первое время. А потом опять заново начинать все с нуля, с чистого листа. Но на этот раз уже без глупых надежд и слепой влюбленности.