Тихий вечер

«Я один» — незамысловатая правда, а сколько спокойствия в ней. Маленький дождь накапывал над многоэтажным домом. Дождь уже раскрасил его крышу в более темный оттенок. Совсем немного капли касались подоконников, будто они взывали к своей совести не пачкать слишком невинную белизну. Горел свет в окнах. Люди занимались разными делами. Кто-то усиленно готовился к экзаменам, с напряжёнными плечами и стопкой книжек. Кто-то смотрел в потолок и думал об очень многом. Кто-то смеялся, дурачился с другом. Греется чаем у ноутбука, в ожидании загрузки фильма. Готовит незатейлевый ужин, напевая под нос песню, стуча зубами от небольшого холода. Это было привычно для осени. Никто не хочет гулять по её серому с золотым блеском царству. Солнце скрылось за серой тучей и не собиралось выходить обратно. Оно устало освещать голую землю и свет от его тоски совсем перестал её греть. Это особенное время для солнца. Оно могло быть нежным и светлым весной. Безудержно весёлым летом. Царственным и величественным зимой. А сейчас ему было можно лишь. Грустить. Светло и пасмурно. Громко заунывно и тихо шурша листьями. Никто не мог разлучиь его с роком в это время. Деревья качались из стороны в сторону из-за сильного ветра. Они тоскливо скрипели, борясь со стихией. Боялись её грубово нрава. Они лишь молились, чтобы оставаться единым целым ещё совсем немного. Сумерки настигли Москву. Они сжирали улицы и парки. Заглатывали деревья и дороги. Они были голодны и только съев все могли успокоиться. На улицах почти никого, да и кому надо быть под дождем в позднее время? В квартире в полумраке, за столом ты. В твоих руках ручка. Перед тобой белый лист бумаги. Губы безвучно шевелятся, а глаза закрыты. Да, ты пишешь стихи или даже песни, но держишь от всех в тайне. Мне кажется, эта сторона в тебе так прекрасна. В твоей голове могли пройти тысячи образов, облаченные в строки и рифмы. И ты, как пророк, мог лишь покорно их записывать дрожащими руками на бумагу. Но сам ты так не думаешь. Ты писал скорее больше для себя, вливая в стихи свою печаль и непонимание. Тебе это нравилось. В эти моменты бессмысленно все. Ничего нет. Только ты и твоя печаль с озорными глазами. С ней нельзя говорить, только описывать. Приходишь после прогулки или очередного расследования домой. Тихо, бесшумно, мимо комнаты дедушки скользишь в свою комнату. Запираешь дверь, прислушавшись, затем тихо закрываешь на замок, скрываясь от посторонних глаз. Снимаешь эту повседневную одежду, наслаждаясь тишиной, окружающая тебя. Да, тебе хорошо в компании себя, чая и тишиной вечернего города. Только ты, твои мысли на бумаге. Холодный чай еще со вчерашнего дня недвижно стоит на столе рядом с ручкой. Ты присаживаешься на стул. Закрываешь глаза. Берешь в руку стакан с напитком, пьешь. Неприятная горечь наполнила твой рот. Ты не обращаешь внимания на неё, пытаясь насладится чаем. Странно. Ничего не напоминает? Тебе ли не знать эту горечь в горле, в районе груди? Отгоняешь больные мысли, поудобнее устраиваешься на стуле. Неторопливо тянешь руку к ручке. Делаешь еще глоток горького чая. Рифмы аккуратными почерком выводится на листе. В голове нет посторонних мыслей, только этот день, только твои чувства, только она.Да, и все-таки эта бестия никак не могла выходить из головы. Он и не пытался отогнать её. Только в твоих мыслях она такая идеальная. Горько? Да, горько не то слово. Ты не зацикливаешься на этом. Варвара — человек без принципов. «Говори что думаешь,» — её девиз по жизни. Ехидная улыбка, такая искренняя, что колит в груди. Хрупкое тело, аккуратные кудри, ярко-голубые глаза. Аккуратные черты лица. Кажется вот-вот сломается от легкого дуновения ветра. Внешность такая обманчивая, усмехаешься ты, зная какая она в душе. Ох, вот опять ты зациклился на ней, забывая о том, что тебя окружает, кто ты, где находишься. Не спеша делаешь новый глоток чая, продолжая писать, писать, писать. Именно в такие вечера, когда дождь за окном, а в сердце горечь хочется писать. Писать незамысловатые фразы, тексты, стихи. Хоть что-нибудь. Прекрасно знаешь, что тебе не кому выговорится. Друзья? Нет, они не поймут его. Разве только на смех поднимут. Марго. Ах, Марго! Ты даже думать не хочешь о ёё обеспокоенном лице, поджатых губах. Нет. Пускай лучше будет думать, что у него все хорошо. Выпив чай до дна, он взглянул на лист бумаги, исписанный ровным почерком. Читаешь, тихо бормоча себе под нос: Я не скажу тебе, что значит дружба, Я подарю тебе и время, и тепло — Всё то, что, может быть, тебе сильнее нужно, Чем бесконечность повседневных слов. Я не скажу тебе, что значит дружба… Мне кажется, слова излишни тут. Ты лишь спроси меня о том, что тебе нужно, И я приду, когда другие не придут. Рифма немного хромает, но тебе нравится. Да, отлично, мило, надежно звучит. Жаль, что ты, Герасим по прозвищу «Каменное Муму», не можешь полностью почувствовать вкус дружбы.