Антрополог с жемчужной серёжкой

Что-то происходит. Не хватает воздуха, сбивается дыхание – так что остается только пить чужое, в жилах закипает кровь, подрагивающие пальцы путаются в пуговицах, пока терпению не приходит конец, когда руки начинают рывками срывать одежду... Мир стремительно сужается до размеров одной комнаты, а потом и вовсе до тесного пространства, которое существует вокруг них двоих. И только. – Ты этого хочешь? Слова вырываются шепотом, урывками между поцелуями. Её кожа нежная на ощупь, бархатистая под кончиками пальцев, и это пьянит его больше чем все, что он выпил этим вечером… Эта мысль почти отрезвляет его, силой врываясь в разгоряченное необычайной близостью сознание. «…не мы. Не можем быть мы. Всего пара лишних бокалов»,- голос разума просыпается внезапно, и, как обычно, совершенно не вовремя. Ему не хочется думать, как празднование успешно законченного дела могло принять такой оборот. Где-то на краешке сознания он помнит, как они добирались к нему домой, как говорили о деле, как поднимали тост… черт его уже знает за что. Но Бут совершенно не помнит: просил ли он её остаться этой ночью у него – или это предложила она сама? - Ты знаешь, для знаменитого антрополога у тебя сейчас крайне несерьезный вид,- шепчет он невпопад: он – или те самые пара бокалов. Она смеется и притягивает его за шею, чтобы поцеловать. – Для тебя это может стать проблемой? Вызов настолько откровенен, его бросает в жар. Бут отмахивается от «голоса разума», мысленно веля ему заткнуться на ближайшие несколько часов. Здравый смысл – меньшее, что ему сейчас нужно. Его пальцы, выпутавшиеся из её волос, слегка задевают тяжелые жемчужные сережки. Подарок Энджелы, проносится у него в голове, и он осторожно принимается снимать украшения. Удивленный взгляд Кости едва ли можно описать. Он не может её в этом винить, но… - Здесь и сейчас, Кости. Только ты и я. «Никаких мыслей о работе, правилах, друзьях… Особенно о друзьях и правилах»,- мысленно добавляет он, приподнимаясь на локтях и пытаясь разглядеть в темноте выражение её лица. Теперь он почти уверен, что не пьян, напиток лишь слегка вскружил голову, но он должен знать наверняка. Знать, что… что и для неё вино лишь разрушило лишние преграды, но не затуманило разум. - Темп… ты же понимаешь, что назад дороги уже не будет? Если ты захочешь дать задний ход… – он не хочет договаривать. На какой-то миг ему кажется, что она готова пойти на попятные, но Темперанс твердо встречает его взгляд. - … ты всегда сможешь напомнить, что сегодня я сказала «да». Просыпаться, пусть даже с легким похмельем, лучше всего с любимой женщиной. Тем более, после воспоминания о которой по телу разливается приятное тепло. И не только тепло. Можно сжать её в объятьях, зарыться носом в волосы и вдохнуть полной грудью запах волос... Еще не проснувшись до конца, Бут так и поступил. Нос заполнил приятный, но совершенно неуместный запах чистого белья. Он нахмурился. Потом нехотя приоткрыл один глаз… и почувствовал себя крайне глупо, прижимая к груди помятую подушку. Бут резко сел в кровати – звон в ушах довольно убедительно продемонстрировал ему опрометчивость подобных движений. Выходит, вчера он перебрал гораздо больше, чем предполагал? Вопрос в том, единственное ли это, в чем он ошибся вчера?.. Бут осторожно откинулся на подушку, прислушиваясь к своим ощущениям. Сознание всячески отказывалось признавать, что вчерашняя ночь была всего лишь сном: казалось, что Темперанс здесь – будто она только на миг выбралась из уютной постели. – Брен? – его голос эхом разнесся по квартире, заглянул во все уголки и сиротливо вернулся к хозяину. В квартире явно не было никого, кроме самого Бута. Мужчина вздохнул – многое бы он отдал, чтобы это было так. Где-то рядом зазвонил телефон – нащупав его, Бут в очередной раз убедился, что эта вселенная имеет какое-то извращенное чувство юмора. На дисплее высветился до боли знакомый номер… – Кости? – Бут постарался говорить спокойно. Голос антрополога на другом конце провода звучал на удивление бодро и жизнерадостно: в нем не было ни намека ни на добрую порцию алкоголя накануне вечером, ни на бурную ночь после. Жизнерадостный тон с очевидностью говорил только о том, что коллег ожидает новое расследование. Клятвенно пообещав выехать немедленно, Бут отбросил трубку и потер виски. Наконец он сел, свесив ноги с кровати. Скользнул взглядом по комнате, быстро убеждаясь, что разбросанная по комнате одежда исключительно мужская – а чего он еще мог ожидать? Бут вздохнул, взъерошил волосы. Везет ему: некоторые допиваются до чертиков или до зеленых человечков. Он-то всего-навсего допился до страстных антропологов, да и то, всего одной. Он уже собирался вставать, когда что-то под ногами привлекло его внимание. Бут наклонился, поднял вещицу, поднес её к глазам – и не смог сдержать усмешку. Настроение его стремительно взлетело вверх, а в голову пришло, что день, вопреки его ожиданиям, готовит немало приятного. На широкой ладони мужчины красовалась изящная жемчужная сережка.