Монолог

Ядовитый табачный дым мягко вылетал сквозь губы парня наружу и быстро растворялся в воздухе под давлением холодного осеннего ветра, руководящего всем на улице. Облизнув вечно сухие губы, он запустил правую руку в карман черного длинного пальто из грубой ткани и поднял взгляд к небу. Оно было затянуто массивной армией угрюмых серых туч, которые отсчитывали последние минуты до начала очередного сентябрьского дождя. Облокотившись на перила балкона, брюнет затянулся, склонив голову на бок, и опустил взгляд с небес на землю – темно-карие глаза с безразличным интересом наблюдал за потоком людей на одной из улиц Австрийской столицы. Они все до неприличия куда-то спешили. Стремились успеть: на работу, учебу, а может на свидание, или уже домой. На их лицах царила лишь полная озадаченность о том, как быстро они пересекут город, чтобы достичь цели. Люди – жертвы мегаполисов, зомби, запрограммированные автоматически вирусными задачами, отупляющими их разум, а регресс духовного развития был явно на лицо. Вена же – город магической архитектуры в каждой мелочи, место, которое дало началу ни одному классическому композитору, здесь воздух пропитан запахом ароматного кофе свежего помола и плавной музыкой, трогающую сердце. А весь этот поток человеческой массы, как стадо, летел по своим делам, не оглядываясь на безупречную красоту города, где он проживал. Стряхнув с сигареты пепел, он размял шею плавными движениями, и опять опустил взгляд вниз. Она. Благодаря его преимущественному виду сверху, парню было еще больше очевидней то, насколько сильно Она выбивалась из толпы. Брюнетка шла уверенно, грациозно переступая по брусчатке в туфлях бежевого цвета с острым мысом и на каблуке средней высоты. Девушка с такой легкостью буквально плыла по дороге, хотя он знал, как сильно она ненавидит эту брусчатку, в которой все время застревал каблук, и как она проклинает эти туфли из-за «неудобной колодки». Плотные колготы темного цвета удлиняли и без того превосходные ноги девушки, а темно-синяя свободная юбка еле доходила до колена. Бежевый тренч был расстегнул нараспашку и его края беспорядочно болтались на ветру. Темные волосы девушки были собраны в небрежный пучок и несколько прядей падали на глаза и выбились из прически. Под глазами можно разглядеть небольшие синяки и следы размазанной туши – опять вчера была в клубе, и конечно же не смыла макияж. В одной руке она сжимала бумажный стаканчик с кофе – двойной капуччино без сахара с карамелью. В другой она держала телефон, и судя по ее сосредоточенному лицу и наушникам в ушах, она переключала песни, хотя до входа в подъезд ей осталось буквально для шага. Дождавшись, пока силуэт девушки скроется в подъезде, он потушил сигарету в запылившийся пепельнице на небольшом столике, и вернулся в квартиру, закрывая за собой дверь. Кем была Она? Аврора. Девушка – странница. Он знал ее пару месяцев, точнее, если тот факт, что она снимает комнату в его квартире можно назвать знакомством. По ее словам, Аврора меняла место жительства каждые полгода, внезапно срываясь со своим небольшим чемоданом, выкидывая сим-карту, не предупреждая ни приобретенных друзей, ни работодателя. Оставляя за собой лишь легкий аромат цветочных духов, который вскоре растворится в воздухе и никто даже и не вспомнит о том, что она здесь была. Каждый вечер, выглядывая ее воздушный силуэт, он думал, что сегодня именно тот день, когда она сорвется, пропадет и он никогда больше не увидит ее. - Опять курил, - поморщила носик брюнетка, проходя в гостиную и скидывая со ступней туфли, которые оставили на ее пятках пару кровавых ссадин. Николас усмехнулся ее привычной фамильярности и завалился на кожаный диван, оглядывая девушку. Брюнетка скинула плащ и швырнула его на кресло, сумка полетела на исцарапанный паркет. Распустив свой пучок, она забросила резинку на комод и скрылась в своей спальне. Нормальный арендодатель уже скорее всего бы психанул и расторгнул контракт, но Николаса забавляло то, как она разукрашивала его холостую жизнь, его черно-белую квартиру одинокого художника своими женскими мазками яркости и дерзости. Каждое утро она все время заваривала кофе, рассчитанное на две чашки, хотя знала, что он спал в лучшем случае до полудня. Но, когда он пробуждался, на душной кухне еще витал приятный аромат свежо сваренного напитка, и утро становилось добрее. В субботний вечер, плавно переходящий в ночь, когда он возвращался с очередной художественной выставки, с мыслями о том, какая он бездарность, на кухне его ждал обычный домашний ужин, вкус которого он забыл с тех самых пор, как съехал от родителей и перестал сам готовить. Словно ощущая его настроение по той разбитости, которую он излучал всем своим видом, взглядом и состоянием, Аврора безмолвно вставала из-за стола и доставала из шкафа бутылку красного сухого вина, которое явно купил не он. Она с легкостью открывала ее и разливала виноградный напиток по кружкам – у парня не было сервиза, он считал глупым пить конкретные алкогольные напитки из конкретных бокалов. - Почему ты все время бежишь, спешишь, летишь куда-то? – на выдохе произнес парень, склонив голову на бок. - Не хочу застрять в рутине, - пожала плечами девушка, облизнув сухие губы и пряча взгляд. - Не понимаю,- он хохотнул и бросил бычок от сигареты в пепельницу, пожав плечами. - Ты же художник! Ты должен понимать, - хихикнув, Аврора кинула в парня смятой салфеткой. - Я пьяный художник, я ничего не понимаю, - покачал головой Николас, усмехнувшись. - Понимаешь, - заговорила она, стряхнув пепел в чашку, и выдохнула. – У меня собственно придуманная фобия застрять в одном месте, в одной рутине, в одном цикле деятельности, который мне быстро надоест. В прошлом году я, например, ходила на танго, когда жила в Барселоне, а здесь, в Вене, предпочитаю вальс. Венский вальс,- она сама усмехнулась . – В Риме я ездила на велосипеде, носила кеды и была курьером, разнося офисному планктону пиццу, а в Лондоне – носилась по лужам на каблуках, опаздывая на кастинги в модельные агентства. Мне нужна постоянная смена декораций, новый акт, чистый лист. Мне душно, хотя меня никто не держит. Ничего не говоря, он сощурился, сделав глоток вина из кружки, и склонил голову на бок. - Знаешь, я гоняюсь за счастьем из города в город, а где оно? – ее голос был слегка пьяным и расслабленно дрейфовал по пропитанному табаку воздуху. – Словно оно уходит быстро, не дав насладится ним, и я бегу, бегу дальше. Не знаю куда. Кто я? Зачем я? Почему я? Я постоянно задаю себе эти вопросы, в каждом городе, в каждом новом месте. А где ответ? А его нет. И никогда не будет. – закинула ногу на соседний стул она, грустно усмехнувшись и прикрыв глаза. – А знаешь, я до сих пор верю, что счастье где-то впереди, в безоблачном будущем, до которого я однажды доберусь. Я мечтательница?- спросила она и сама дала ответ. – Наверно, да. Потому что я никогда не остановлюсь, я не хочу попасть в трясину взрослых обстоятельств. Глупо, мне 25, я пью вино через день бутылками, кашляю из-за табака в легких, а считаю себя ребенком? - Что за монстр живет в твоей голове, Аврора? – прошептал Николас, вертя в руках новую сигарету, не зажигая ее. Она только усмехнулась и покачала головой, вставая со стула. – Доброй ночи, Николас, - девушка остановилась около парня, проведя ладонью по растрепанным волосам парня, и чмокнула его в висок. – До завтра, - подмигнула ему она и скрылась за дверью, растворившись в тени ее спальни. Он, облизнув губы, чуть усмехнулся и бросил сигарету на стол, осушив содержимое своей кружки и встав из-за стола, погасил на кухне свет. А Вена уже медленно просыпалась, давая начало новому дню. Рассвет приближался и в память о прошедшей ночи оставались лишь легкие сумерки, которые стремительно выталкивало пастельными цветами рассвета. Небо медленно принимало лимонно-желтые, розоватые и оранжевые оттенки, словно кто-то медленно водил цветными карандашами по его поверхности, улучшая четкость красок, яркость картины. Этот кто-то рисовал так стремительно, что к шести часам утра солнце полностью выползло на поверхность и само взяло роль в написании картины. А мечтательница и художник мирно спали в своих больших пустых, таких одиноких, постелях, одурманенные красным вином и горьким табаком. Утром они вели себя так, словно не было пьяных разговоров, курения одной сигареты на двоих на балконе, случайных касаний рук друг друга, когда они оба тянулись к зажигалке на кухонном столе. Словно они не кутались в один плед, глядя на ночную Вену и мечтая о другой лучшей жизни. Им обоим было проще, оставить такие моменты в объятьях той пьяной ночи. Словно так и должно было быть. Осень приобрела новые краски для разбитого художника. Яркие, пестрые, мимолетные, резкие. Он написал новую картину. Впервые за последние полгода. Он ненавидел осень, но сейчас ему казалось, что это лучшее время года. *** Апрельский ветер резко ударил ей в лицо, развивая края широкой рубашки парня, слетевшей с ее плеча. Мечтательно улыбнувшись, Аврора прикрыла глаза, расправив руки на расстеленном пледе, задев пепельницу руками, и чуть усмехнулась, вынудив из пачки сигарету, и закурила, не открывая глаз. Мягкий ветер ласкал ее лицо, цепляясь за мягкую ткань черной рубахи, спускаясь с прикрытых век, бледных щек и сухих губ на изгибы шеи, ключицу и открытый живот. Теплые лучи солнца радостно плясали на ее оголенных ногах, и она махнула ими в воздухе, тихо хохотнув. Улыбка на ее устах становилась шире, и тонкая струйка дыма вырвалась из ее легких наружу, после чего почти недокуренную сигарету, Аврора потушила в пепельнице и резко выпрямилась. Не открывая глаз, девушка провела руками по густым темным волосам, которые хаотично рассыпались на плечах, щекоча оголенную кожу. - У тебя есть где-то кнопка «пауза»? – усмехнулся Николас, стоя в одних джинсах у мольберта, сжимая в руках кисть, и поглядывал то на полотно, то на палитру или поднимал взгляд к безоблачному небу над Веной. Аврора открыла глаза и щурясь, взглянула на него и покачала головой. Солнце кидало свои блики на его оголенное худощавое, но мускулистое, тело, словно изучая грудь парня во всех деталях и подробностях. - Ты рисуешь или делаешь мне замечания? – цокнула она, перепрыгнув бутылку вина и благодаря двум широким шагам по бетонному покрытию крыши, оказалась у парня за спиной. - Я не могу определиться с оттенком, - покачал головой я, взглянув на нее через плечо, наблюдая за руками девушки, которые медленно и осторожно обвили его пояс, конкурируя с солнечными бликами по изучению его телосложения. Усмехнувшись, Аврора коснулась пальцем татуировки на его груди и покачала головой, ловко выхватив двумя пальцами кисть из его рук, и рассмеялась. - Говоришь, не можешь выбрать оттенок? - наигранно обеспокоилась она, покачав головой, и мазнула кисточкой его по животу, и тут же отскочила в сторону, заливисто расхохотавшись. Николас выругался, посмотрев сначала на краску на животе, а потом перевел взгляд на девушку. – Такими темпами я не закончу эту картину к зиме, Аврора, -он обернулся и покачал головой. - Ты такой скучный, что иногда мне кажется, что ты теоретик по высшей математике, а не художник. – нахмурилась брюнетка, покачав головой и склонила голову на бок. - Что ты сказала? – изобразил обиду Николас, незаметно макнув другую кисть в зеленой краске, и, словив девушку за руку, притянул к себе. Проведя кистью по ее щеке, он хохотнул и игриво изогнул бровь. - Jeune homme!* – воскликнула она, ударив его кулачками в грудь, задев кистью плечо парня. - Так ты француженка? – Николас хохотнул, забавляясь ее реакцией, и опустил руку с ее локтя на талию девушки, мягко касаясь пальцами ее спины. - По отцу, - шепнула девушка, подняв взгляд на парня, и облизнула губы, ощущая краску у себя на щеке. - А я все еще скучный? – парень склонил голову на бок, ощущая ее теплое дыхание так близко к своим губам. - Нет, но ты все еще дурак, - шепнула ему в губы она и сощурилась, пожав плечами, и подмигнула Нику. - Какой острый язычок,- покачал головой он, облизнув губы и изогнув бровь. - Звучит как угроза..- с вызовом посмотрела на парня брюнетка, выдохнув. - Кто знает.. *** Проведя пальцем по его оголенной груди, Аврора поудобней устроилась у парня на плече и облизнула губы, прикрываясь простыню. - Я хочу есть,- хохотнула парню на ухо девушка, склонив голову на бок. Он усмехнулся и коснулся пальцем засохшей краски у нее на щеке и кивнул. - Сейчас принесу что-то, - Николас приподнялся, натянув джинсы и растрепав волосы. Аврора кивнула и широко улыбнулась, опустив голову на подушку. Прошло минут десять или пятнадцать, и недовольно цокнув, девушка приподнялась, услышав за окном настойчивый стук дождя по крыше. Прижав простынь к груди, она встала и вышла из комнаты, проходя в на кухню. - Я там с голоду умираю, а он рисует!- надула сухие губы девушка, взглянув на парня. Полуголый Николас сидел на одном стуле, закинув ноги на соседний табурет. В одной руке он сжимал свой блокнот, и выводил карандашом пейзаж, который зацепился в его сознании, как только он прошел на кухни. - Это все дождь, и вид за окном, - рассеянно ответил парень, сосредоточенно рисуя, словно он боялся, что лишняя секунда может стоить ему образа из его мыслей. - Ты все-таки странный, - подхватила из вазы на подоконнике яблоко девушка и откусила кусочек, придерживая простынь у груди и завалилась в соседний стул. – Почему ты пишешь такие красочные моменты в черно-белом цвете? – склонила голову на бок она, потянувшись к пачке сигарет. - Потому, что реальность - сплошное черно-белое кино, а это - перерыв на цветную рекламу, который будет в итоге поглощен, съеден, уничтожен этой же реальностью. Есть ли смысл давать надежду? – пожал плечами он, произнося на выдохе, словно образы, выведенные на листке бумаги, дались ему трудно и физически. Отложив карандаш на стол, Николас потер переносицу и поднял взгляд на девушку. Он нервно выдохнул, осмотрев ее, дождь за окном у нее за спиной и облизнул губы. - Идеально! – воскликнул парень, подхватив карандаш, и продолжил рисовать.- Не двигайся, пожалуйста, - бормотал себе под нос он, глядя то в блокнот, то на нее. Муза накатывала на его резким глотком родниковой воды. Такой холодной, что от нее сводит зубы, и такой чистой, что сквозь нее можно увидеть весь мир. Она обжигала его легкие, отрезвляла и одновременно опьяняла, заставляя терять здравый рассудок. Через минут десять Николас кинул блокнот на стол, а карандаш в сторону. Растрепав рукой волосы, он вытер выступившие на лбу капли пота. Взяв пачку сигарет, он тут же закурил и откинулся на спинку стула. Аврора осторожно посмотрела на лист в блокноте, потушив сигарету в пепельнице. Девушка замерла, рассмотрев рисунок. Она, развалившаяся на стуле. В одной ее руке надкусанное яблоко, в другой – недокуренная сигарета. Растрепанные темные волосы неаккуратно лежали на плечах, а простынь развязно обволакивала ее оголенное тело. У нее за спиной распахнутое окно, а капли дождя блестят на подоконнике. -И как это называется? -тихо шепнула брюнетка, взглянув на умиротворенное лицо парня. Он медленно выдохнул дым, приоткрыв глаза. - Влюбленность - это заболевание. Зависимость. - тихо прошептал Николас, размяв шею. – Да, зависимость. – он потушил сигарету в пепельнице. – Все это – зависимость. * - Молодой человек! (французский)