Шерстяной ублюдок

Тодд судорожно пощелкал кнопкой индуктора еще с полминуты. Ничего. Точнее – ничего, кроме этого. Из зеркала на него глядел знакомый «человеческий» облик Курта Вагнера. Тодду даже привиделось на секунду, что он ухмылялся. Со стороны вора, пожалуй, было крайне нелогично злиться на свою жертву, но Тодд все-таки позволил себе эту слабость. «Вот же ублюдок». Удалил из индуктора все образы, кроме одного – этого. А этот Тодду, скажем прямо, не подходил. Совсем не подходил. Никак. И ни в какую. Помучив несговорчивые часы еще немного, Тодд со вздохом вылез из туалетной кабинки, где последние несколько минут пытался провернуть операцию по преображению. Коридор старшей школы Бейвиля встретил его приглушенными басами, рвущимися со стороны спортзала, этим вечером исполняющего роль танцплощадки. Сегодня был долгожданный вечер школьной дискотеки. Танцы, парочки и все прилагающееся. Тодд тоскливо вздохнул и зашаркал в противоположную сторону. Танцы, парочки и все прилагающееся ему не грозили. Грандиозный план провалился – индуктор, в очередной раз выкраденный у Курта, оказался бестолковым куском железа, полностью бесполезным для достижения его заветной цели. Танца с Вандой Максимофф. На мгновение окунувшись в мечты, Тодд представил их обоих кружащимися в медленном танце. Вот она поглядела на него с тайный обожанием во взгляде. Вот Тодд, который в мечтах выглядел как жгучая смесь Джонни Деппа и Антонио Бандераса, притянул к себе ее внезапно хрупкую фигуру. Вот его рука как бы невзначай соскользнула на ее ягодицы, и Ванда впервые не вышвырнула его за это из окна. Вот их лица приблизились друг к другу вплотную и… И столкнулись. – Эй! – вскричала Ванда – уже совсем не хрупкая, не влюбленная – одним словом, реальная. – Куда прешь, икс-мен?! – Прости… – на автомате отреагировал Тодд и уже морально приготовился к тому, что его куда-нибудь вышвырнут, выкинут, попутно обо что-нибудь стукнув, как обыкновенно и поступала Ванда в повседневном общении с ним. Однако этого не случилось. Недовольная, Ванда потерла ушибленную скулу, фыркнула и уставилась на него – невероятно! – с интересом. И только тогда до незадачливого вора дошло: «Икс-мен?..» * * * Тодд судорожно сглотнул и торопливо осмотрел ту часть себя, которую он был в состоянии увидеть. На ум ничего ни шло. Точнее – ничего, кроме этого: «Я в облике синего ублюдка!..» Наверное, он выглядел совсем потерянно, потому что Ванда спросила практически с сочувствием: – Ты в порядке? – Э? Я?.. Ну… да… К несчастью, речь все еще его выдавала. Решив более не испытывать судьбу, Тодд попытался ретироваться из эпицентра событий и, сам толком не зная, что будет делать дальше, двинулся прочь от Ванды. – Эй! – окликнула она. «Ну что еще?!» – занервничал Тодд, а вслух спросил: – А?.. – А ты… Как странно. Она впервые показалась ему смущенной. Или это свет фонарей так упал на ее лицо? Впрочем, вопрос, последовавший за этим, все объяснил: – Почему ты не там, на танцах… вместе со своей девушкой?.. Тодд затормозил, а потом завис. У Курта была девушка? Живая? Серьезно? Ах, точно! Ведь и вправду была. Та самая девушка, в дом которой Тодд вломился, когда впервые крал у Курта индуктор. Его подружка. Мысленно повысив Курта до «уёбка», Тодд покосился на Ванду. – А откуда ты знаешь? – сорвался с языка вопрос. Вот теперь она точно смутилась. И дело было отнюдь не в фонарях. – Ну… мы же с тобой в одном классе на математике, – она кашлянула и постаралась выглядеть безучастной. – Я заметила. Вы всегда вместе. Так что тут кто угодно заметил бы, – Ванда особенно подчеркнула это «кто угодно». Тодд растерянно глядел на нее. И что тут ответить? – Так что? – снова спросила Ванда. Похоже, она не собиралась отпускать его, не узнав все аспекты любовных отношений Курта Вагнера. Что ж, к счастью, Тодд был мастером по части вопросов, ответов на которые он не знал. По крайней мере, на двух последних экзаменах он получил проходной балл, пусть и самый низкий. Итак… – Она сломала ногу! Ванда приподняла бровь. Неубедительно? – И руку… Ванда нахмурилась. – К тому же, у нее месячные… В воздухе зависла продолжительная пауза, во время которой Тодд понял, что экзаменаторы его просто жалели. К счастью, Ванда оказалась не менее жалостливым экзаменатором: – Ясно… – кивнула она. – Аманда тебя бросила. * * * Воистину, пути Господни неисповедимы. Еще сегодняшним утром, без аппетита уплетая заплесневелые хлопья, Тодд и представить себе не мог, что Ванда, о которой он грезил ночами, а также в утренние часы и иногда в душе – эта Ванда будет сидеть в какой-то паре сантиметров от него, глядеть на него столь участливым взглядом и слушать его, не перебивая угрозами в его же адрес. Ну, и то, что он при этом будет в облике Курта. – Вот как… – недолго помолчав, произнесла Ванда, когда творческая импровизация подошла к концу. – Значит, все из-за того, что ты мутант? Тодд вздохнул, кивнул и присовокупил: – И из-за того, что моя мамаша – стерва. Ему никогда не нравилась Мистик. До боли в затылке, в отношении которого Мистик частенько применяла свои воспитательные меры. – Боже, какая идиотка! – тотчас же возмутилась Ванда, в праведном гневе не замечая подозрительности самого факта знакомства Аманды и Мистик. – Родителей не выбирают! Похоже, по поводу родителей у нее с Куртом было потенциальное взаимопонимание. – Ну, в основном, конечно, из-за того, что я мутант, – попытался утихомирить ее пыл Тодд. Ванда послушно утихомирилась и пару минут они провели в тишине. – Знаешь… – послышался затем ее голос, – она мне никогда не нравилась. Хотя я и не могла объяснить, почему. Что ж… теперь могу. Тодд напряг остатки растерянного рядом с ней разума. Наверное, надо поблагодарить Ванду за такую преданную ненависть? – …И не понимала, за что она тебе нравится, – продолжала чуть тише та. «С хрена ли я знаю?» – заволновался Тодд и выдал в образовавшейся тишине: – Ну, она красивая. Губы Ванды странно дрогнули, но она ничего не сказала. «Но ты красивее, намного!» – с горечью подумал Тодд. Увы, в облике Курта озвучить это было нельзя, а в облике Тодда Ванда его почти не слушала. И уж точно никогда не утешала вот так. С осознанием этого нежданной гостьей нагрянула обида. Если подумать, они с Куртом были похожи друг на друга сильнее, чем им обоим хотелось бы. Курт отпугивал от себя одним своим видом. Тодд тоже отпугивал – и видом, и запахом. Курт не умел сражаться, как Циклоп, Росомаха и другие сильнейшие института Ксавье. Тодд не умел сражаться даже как Пузырь. Курт хотел быть другим. И Тодд тоже. Очень. Хотел быть другим. Но только у Курта был индуктор, который делал его другим хотя бы на время. И это у Курта была девушка, которая на самом деле не бросала его из-за мутации и стервозности его матери. И Ванда… Ванда в каком-то смысле тоже была у Курта, а не у него. Целый каскад зависти окатил Тодда с головой. И вымыл из головы всю осторожность. «Как же я ненавижу этого синего урода», – со злостью подумал он. И сам не заметил, как сказал это вслух. – Что? – не поняла Ванда. Или наоборот – поняла. Тодд осторожно покосился в ее сторону. Было у Ванды такое особое выражение лица, которое, по опыту Тодда, не предвещало решительно ничего хорошего. Немного удивленное, немного шокированное и крайне неопределенное. И сейчас на лице Ванды было именно оно. «Раскусила!» – ужаснулся Тодд и по привычке, выработанной месяцами общения с Вандой, рванул куда глаза глядели, уже зная, что через миг его обездвижат фирменные чары Алой Ведьмы. Но он ошибся. Через мгновенье вокруг его запястья сомкнулись ее пальцы. – Курт, – позвала она тихо. – Ты это… серьезно? Действительно считаешь себя уродом? Вот оно что. Вот как она поняла эти случайно сказанные слова. Похоже, Тодду повезло? Он поднял глаза и столкнулся с ее цепким взглядом. Да уж, от такого взгляда не сбежать. А значит, не сбежать и от ответа. И Тодд ответил. И в этот раз даже не пришлось лгать. – Да. Считаю. Где-то в глубине ее глаз всколыхнулась досада. – Но ведь это же… – …Правда? Оставшаяся без единого контраргумента, Ванда отвела взгляд в сторону. Задумчиво прикусила губу. Покачала головой, как будто с чем-то мысленно соглашалась. Наконец, произнесла: – Не хотела я это делать… «Чего?» – вздрогнул Тодд. В голову тут же полезли подернутые кровавой каймой образы. Ее слова, ее решительный взгляд, пронзивший его через секунду – все говорила в пользу скоропостижной расправы. «Мне конец, – понял Тодд, когда она протянула к нему руку, – Я ее окончательно достал». Но он снова ошибся. И вместо скоропостижной расправы Тодд получил не менее стремительный поцелуй. Ее губы, окрашенные алым, тесно прижались к его губам, а через мгновение ее язык легко коснулся его неба. Определенно, это был самый действенный способ доказать кому-то, что он – не урод. И хотя сейчас Тодд едва ли был в состоянии понять, что со своей точки зрения Ванда целует Курта, он был самым счастливым человеком на свете. Наверное, это тоже были чары Алой Ведьмы. Все-таки такие чары должны быть у каждой девушки. Прошла минута неземного счастья. Другая. Ванда обхватила его щеки ладонями. И вдруг… – Разве… – она неожиданно отстранилась. Глаза смотрели с недобрым прищуром. – Разве я не должна была почувствовать шерсть? – прозвучал риторический вопрос. Тодд неубедительно захлопал ртом. Чары медленно исчезали. «Вот же…» – успел он подумать, прежде чем Ванда рывком содрала с его запястья индуктор. «Вот же шерстяной ублюдок!»