Сохрани осколки моего сердца

       – Какого тебя вообще потянуло спорить с тем мужиком, а? – из полудрёмы меня выдернули сетования онэ-сан с последующим громким хлопком двери. Приоткрыв глаза, я рукой нащупала телефон под декоративной подушкой и, вытащив его, глянула время на сенсорном циферблате: половина седьмого. Резко вздыхаю и хмурюсь, пытаясь прорваться сквозь толстый слой тумана и боли в голове, и мысленно посчитать, сколько я потратила времени на сон. Где-то... где-то... где-то около... где-то около полчаса. Резко выдыхаю, переворачиваюсь на спину и сильнее щурюсь: с такой болью и с туманом в голове трудно думается, на самом-то деле. Фу-у-ух. Просто посчитала сколько времени потратила на сон, а ощущения такие, словно, наконец, смогла решить задачу способом "пирамиды". – Вот раз бы в жизни промолчал и прошёл медосмотр в первый же день. И сэкономил время и мозги никому не выносил лишний раз. Но не-е-ет, что вы, пройти медосмотр и не поругаться хотя бы с гардеробщицей? Пф-ф! Да не дай Бог случиться такой аномалии.        Понятно. Из-за нии-сана они опять задержались больше нужного. Хотя, должна признать, это было ожидаемо.        – Женщина, прекрати уже кричать, а? Голова и так болит, а ещё ты тут, – онэ-сан сокрушённо выдохнула, но промолчала, лишь с грохотом бросив сумку на пол. Послышалось фырканье, а за ним слова нии-сана, – к слову, если тебя не беспокоит моя голова, то побеспокойся о нашей Ко-тян. Она наверняка спит.        – Я не сплю, – встаю с дивана и, обойдя его, выхожу в прихожую. – Уже нет. Я рада вас видеть, – губы тронула лёгкая улыбка, которая должна быть по идее счастливой, а не излишне грустной. Не хочу, чтобы они знали о... сегодняшнем.        Подняв глаза на Хинату-сан и Даи-сана, я невольно выдохнула. Сходство потрясающее даже для близнецов. Они настолько похожи внешне, что кажутся отражением друг друга. Приятные черты лица, такой же, как у меня, нос с горбинкой и серо-голубые глаза. Семейное сходство между нами заметно невооружённым глазом. Но, в отличие от меня, ушедшей и характером, и цветом волос в маму, онэ- и нии-сан при рождении приобрели угольно-чёрные, отцовские волосы (хоть и с мамиными кудрями). Словом, полностью характером в отца пошёл лишь Даи-сан: Хината-сан же представляет собой некую адскую смесь нежности и дружелюбия мамы и упёртости вкупе с бойкостью папы.        Я хмыкнула. Действительно, адская смесь. В один момент милая и добрая, в другой – готовая оторвать голову обидчику.        Нии-сан с лёгким прищуром всматривался в моё лицо, как видно, не особо веря в моё "счастье". Но прежде, чем он успел хотя бы прийти какому-либо умозаключению, онэ-сан вполне спокойно, с долей неодобрения, произнесла:        – А ты говоришь – к чему её сегодня торт и шоколадное молоко. Вон, посмотри, какие красные глаза. Если её по дороге не куснул какой-нибудь Дракула или Эдвард, то точно вынес мозги какой-нибудь брюнет, – ох, ну, конечно. Скрыть следы рыданий от онэ-сан даже с помощью трёхметрового слоя пудры и теней на глазах с весом в два килограмма вряд ли получится, а сейчас я не предпринимала даже жалкой попытки замаскировать всё это безобразие... Хе. На что стоило надеяться?        – Знать не хочу, как ты узнала об этом, – наскоро раздевшись и кинув ботинки под трюмо, нии-сан всплеснул руками и ушёл на кухню. – Избавь меня от подробностей, женщина.        – Всё это... – онэ-сан с глухим стуком поставила сапоги в угол и продолжила, игнорируя выпад со стороны Даи-сана, – женские чары, брат. Магия, если тебе будет угодно, – Хината-сан взяла в руки бумажный пакет, до этого находящийся на трюмо, и, проходя вслед за Даи-саном, кивнула в сторону кухни, прося следовать за ними. Я беспрекословно подчинилась.        – Я думаю, тут всё проще. Логика женщин и никакой магии, – по пути включив чайник, нии-сан уселся за стол, деловито сложив пальцы в замок и прикрыв ими рот. Послышалось скептическое хмыканье.        – Если тебе угодно – пусть будет так, – онэ-сан положила пакет на тумбу и начала его разбирать, выгружая из пакета множество всяких разных сладостей, в числе которых было уже упомянутые шоколадное молоко и торт. Но и исключительно в своём стиле нии-сан, помимо всего прочего, выгрузила также несчетное количество овощей, круп и, конечно же, рыбу.        Я на мгновение скривилась, под аккомпанемент своего желудка. Бр-р-р, вроде рыба свежая, даже не мороженная, а запах тухлятины всё равно чую. Хмпф, наверное, всё дело в моей нелюбви рыбы.        – Повторяй себе это почаще, – нии-сан важно кивнул в тот момент, когда все продукты, за исключением торта, были уже в холодильнике.        – Буду, как только обзаведёшься семьёй и пригласишь меня на новоселье, – Хината-сан одела фартук и помыла руки, хмыкнула и кивнула точно так же, как только что Даи-сан. Вдруг она перевела свой взгляд на меня, – садись за стол, чего стоишь-то?        – Да я... – растерянно поморгав, обвела взглядом кухню, – ...ладно.        Даи-сан хмыкнул:        – Женщина, ты промахнулась. Ни торта, ни шоколадного молока Ко-тян не хочется. Не работает твоя "магия".        – Магия? – Хината-сан, разрезая торт, на мгновение обернулась. – Ты же говорил про женскую логику.        – Пф. Для вас логика и логично мыслить – что-то вроде магии и заклинаний. Я просто выражаюсь на доступном для вас языке.        – Сексист, – онэ-сан фыркнула и вернулась к торту.        – От него же слышу.        – Я?! – ну, вот. Начинается. Я тяжело вздохнула. Предсказываю долгую ссору между близнецами, которая, как всегда, окончится лишь вечером субботы, когда мама приготовит пирог и специально рассадит нас с папой так, чтобы нии- и онэ-сан не осталось выбора сесть кроме как рядом друг с другом. А потом она погладит их по головке и скажет, что они близнецы и им не стоит находиться порознь и уж тем более спорить по пустякам.        Простая формула, а как действует?        Тем временем ссора только набирала обороты, постепенно приближаясь к кульминации.        – То есть, ты хочешь сказать, что никогда не говорила, что все мужики одинаковы, никогда не говорила, что женщины умнее мужчин и развиваются намного быстрее их? И сегодня того мужика ты не назвала мужланом? Список можно продолжать, но это самые яркие примеры, – нии-сан, ухмыляясь, скрестил руки на груди в ожидании ответа-парирования со стороны онэ-сан. Я взглянула на Даи-сана, перевела взгляд на готовящую чай онэ-сан и обратно. Эх, и что мне делать?        – Это феминизм.        – ...что? – Я тихо хихикнула в кулачок. Растерянный Даи-сан – это что-то.        – Те примеры, которые ты мне привёл, – онэ-сан поставила три чашки чая на стол, – подтверждают то, что я – феминистка, а не сексистка, – через несколько секунд на столе появился торт и три блюдца, с маленькой ложкой на каждой. – Кстати, то, что женщины хитрее (а не умнее) мужчин и развиваются быстрее их – неопровержимый психологический факт, – Хината-сан невозмутимо села за стол, перед этим беспринципно подвинув Даи-сана. Пододвинув к себе одно из блюдец, она положила на него кусок торта и, прежде чем приняться за еду, сказала, важно подняв один палец вверх, – А тот мужик реально был мужланом. Приятного аппетита.        – Приятного... – удивленно протянул Даи-сан. И оно понятно. Ссора закончилась, не успев начаться! Чтобы онэ-сан и нии-сан лишний раз не поиграли друг другу на нервах?! Аномалия просто. Я с удивлением смотрела то на Хинату-сан, спокойно уплетающую свой кусок торта, то на Даи-сана, задумчивого кусающего губу, прожигающим взглядом сам торт.        – Честно говоря, женщина... – от неожиданности я и Хината-сан вздрогнули и резко подняли взгляд на нии-сана. – ...я удивлён. Поражён. Просто в восхищении. Заткнуть меня мало кому удавалось, и ты это как никто знаешь...        – Заткнуть тебя мне не удалось. Иначе бы ты сейчас молчал.        – Женщина, я пытался тут сделать тебе комплимент, вообще-то!        – Ну, понятно. Неудачно, хочу сказать.        – О боги, иди в жопу.        Хината-сан весело хмыкнула:        – Я тебя тоже очень люблю, – в этот момент доев торт, она отодвинула блюдце от себя и взглянула на меня уже более серьёзно. – А теперь к делу. Что опять с этим Ахомине?        Ч... Ч-что?        А... Ну... А-а-а.        Вот дерьмо...        Я даже как-то опешила от неожиданности.        – Н... Н-ничего. Всё... Все в порядке. С чего ты взяла?        – Ой! – Хината-сан всплеснула руками. – Не надо, пожалуйста, делать вид, что ты меня не поняла. Довести тебя, конечно, дело простое, – да... конечно... – но заставить рыдать, да так, чтобы были красные глаза – только, пожалуй, дорогой твоему сердце человек. А кто у нас преуспел в этом деле и уже настоящий профессионал? Правильно. Никто иной, как Аомине Дайки. Так что случилось?        – Я же говорю: ничего, – по факту, это правда. Ничего такого не произошло. Но именно это "ничего" меня и задело.        – Понятно, – будто прочитав мои мысли, онэ-сан грустно улыбнулась. – Неудачная случайность, да?        – А? а. Ну да... – грустно протянула и опустила голову. На пару секунд воцарилась мрачная тишина.        – Ко-тян, ну вот почему ты такая добрая и нежная? – нии-сан цыкнул. Он перевёл взгляд с онэ-сан на меня и невесело хмыкнул.        – Т-то есть?        – Если бы не твоя пресловутая нежная и добрая любовь к этому Аомине, то он сейчас до сих пор бы ходил с разбитым носом, а ты бы, как следствие, не страдала, – онэ-сан скрестил руки на груди и уничтожительно фыркнул, глядя куда-то в сторону, резко заинтересовавшись видом из окна. – Надо было ему врезать, да и посильнее.        Хината-сан хмыкнула и что странно – одобрительно.        – Я не люблю насилие, но тут должна согласиться с Даи. Ко-тян, этому ублюдочку нужно было не просто врезать, а избить до полусмерти, предварительно морально изнасиловав, а в качестве завершения испробовав на нём технику палестинского подвешивания.        Жестоко. Очень. Но почему мне так смешно?        Наверное, дело в том, что мне приятна такая чрезмерная забота онэ- и нии-сана, хоть, как и сказала, их слова жестоки, а в нашем случае и отчасти правдивы. Ведь Даи-сан действительно на следующий день после выпускного планировал найти Дайки и "побеседовать", он даже уже стоял полностью одетый в дверях, когда я спросила, куда он собирается. И я не слукавлю, если скажу, что отговорив нии-сана от столь опрометчивого поступка, спасла Дайки не только нос. Даже будь он лучшим баскетболистом в НБА, против человека, что с шести лет занимается боксом, ему не выстоять. Если, конечно, не решится сбежать от него: в беге, бесспорно, Даи-сан уступает ему.        С губ срывается тихий смешок. Мысль, как бы странно не звучало, довольно забавная. А если представить, как Аомине в панике убегает от разъярённого, как тысячи носорогов, Даи...        – Вот сейчас она смеётся над этим, а тогда чуть не плача умоляла меня остановиться. Что вы за странные существа, женщины?        – Всё это просто объясняется одним фактом.        – И каким же? – нии-сан повернулся корпусом к сестре, явно заинтересованный в этом вопросе.        – Мы женщины. У нас в природе заложено быть столь... непостоянными.        – Да скорее алогичными. Непостоянство можно ещё как-то логично объяснить. Вас же – нет.