Сохрани осколки моего сердца

Предисловие. Искренне извиняюсь пред своей бетой за то, что не дала ей проверить главу, прежде чем её выложить.        Кабинет тренера, по-другому это место не назовёшь, весьма мал в размерах, но очень уютен. Приятный полумрак расслаблял, а неяркий тёмно-коричневый цвет не бросался в глаза и тем самым не раздражал своим присутствием.        – Хочешь стать менеджером? – брови Ирихаты Нобутеру, тренера мужской волейбольной команды, поползли вверх. – Прошу прощения, прежде, чем я отвечу на твоё предложение, не могла бы ты представиться?        Щёки запылали. Забыла представиться... Почему мне не кажется это удивительным?        – Из-звините мою н-невоспитанность, – боги, как сильно бьётся сердце. Так, вздохни спокойно. Раз-два. Вдох-выдох. Та-а-ак... – Я... Я переволновалась, потому позабыла представиться. Моё имя Коу Аоки. Ученица 1-В класса.        – О! Так это про тебя мне рассказывал Киёмидзу-кун, – кто-кто? Тренер легко улыбнулся и продолжил. – Не беспокойся, ничего... такого он о тебе не рассказывал, – ох... значит, Киёмидзу-кун это и есть куратор? – Хоть он и уделил особое внимание твоей стеснительности и особом способе её побороть.        Мужчина хмыкнул и замолк. В ожидании ли реакции с моей стороны или углубившись раздумья, я не знаю. Но в любом случае на моём лице что-то, кроме замешательства, вряд ли было видно. Какой особый способ её побороть? То есть? Разве такой существует? Ну, в смысле, если бы он действительно существовал, и я и вправду о нём знала, то таких конфузов, как сегодня утром, и в помине не было бы! Хотя единственный известный мне способ побороть стеснительность, рассказанный Момои-чан как раз сегодня утром, состоял в представлении собеседника голым, но...        Оу... Не думала, что куратор настолько проницательный...        От осознания данного факта, щёки только больше покраснели. Что?! Да я же... Да я же...        Кья! Да в чём от этого толк-то?!        Подношу пальцы к губам и немного дрожащими пальцами касаюсь губ. Представляла я его...        – ...в-вообще-то н-не голым, а в розовой пачке, – глубокий вздох. Прикрыла глаза и опустила руки на колени. Спину же стараюсь держать прямо, дабы зарекомендовать себя воспитанной и скромной (что, увы, благодаря куратору, почти невозможно). Но даже будь иначе, напряжение и волнение всё равно не дали бы сейчас даже лишнее движение сделать, не то чтоб сидеть сгорбившись.        – Что? – тренер недоумённо посмотрел на меня.        Что?! Я вслух это сказала?! Дерьмо!        Ах-ха, Коу, молодец. Молоде-е-ец. Воспитанной и скромной? Невозможно! Почему? Тебе же спасибо!!!        А-а, ладно! Ладно! Надо просто исправить ситуацию...        Это вообще возможно в данной-то ситуации?!       М-м-м...        Идея!        – Н-ну, в-вы сказали, ч-что, – ощущение такое, что моё тело пылает и от него исходит невероятный жар. А сердце сейчас не упадёт вниз, а разорвётся... Так... так. Спокойно. Сделаем вдох. Сделаем выдох.– Киёмидзу-кун рассказал о моей стеснительности и... – вдо-ох... – ...особом способе её побороть, – вы-ыдох... – Ну, вот я и подумала...        – Ясно, – мои слова только развеселили тренера. Ха-ха... Н-ну, да. Конечно. Смешно, ага... Краснота с лица так и не сошла, ну, хоть оправдалась... хоть как-то. – Но мне всё же хотелось узнать твою причину стать менеджером и, главное, почему я должен взять тебя.        – А. Конечно, – фу-ух, теперь, вроде, всё начало идти по плану. Весьма расплывчатому изначально плану, но сейчас буду хоть уверена в своих словах. – Я никогда не была менеджером, но давно хотела стать им и ре... решилась только сейчас, – тяжело вздыхаю и продолжаю, но уже более тихо. – Что же касается причины, по которой вы должны меня принять, то... я, честно говоря, не знаю, – опускаю взгляд вниз. – Я отлично знаю правила волейбола, хорошо осведомлена в приёмах этой игры, но что же касается самой работы менеджера... – поднимаю взгляд на тренера. Он вроде заинтересован, но, судя по морщинке на переносице, не впечатлён и даже немного разочарован. Киёмидзу-кун поведал ему что-то более любопытное? –...я не знаю.        – Что же... – почему-то интонация Ирихаты-сама заранее сказала то, что он только хотел произнести.        Отказ.        Отказ в должности менеджера.        Несмотря на многочисленные факторы, начиная количеством участников клуба, заканчивая куратором, мне стало дурно от этого. Что-то сжалось внутри с противным скрипом с последующим далее тихим хлюпом, а в голове в мгновение ока исчезло всё: мысли, чувства, эмоции. Только глухая пустота.        Нет. Пожалуйста, нет.        Не отказывайте мне. Пожалуйста. Я... Я правда буду стараться оправдать возложенные надежды. Буду серьёзно относится к делу. Ответственно.        Только не оказывайте мне.        Пожалуйста...        – ...это всё интересно, но...        – Но могу сказать, что если работа менеджера волейбольного клуба заключается в том же, в чём работа менеджера баскетбольной команды, если хотя бы на треть процессы их работы схожи, то будьте уверены – я полностью оправдаю возложенные на меня надежды, в случае, если вы примите моё предложение, Ирихата-сама, – стараясь не смотреть на мужчину, я буравила взглядом бумажки, разбросанные в творческом беспорядке по всему столу. Когда же закончила, сделала резкий вдох. Хоть я и не Момои-чан, но принцип её работы знаю и думаю, что при желании, смогу освоить его. Может, получится не так хорошо, но попытаться стоит.        Тренер хмыкнул.        – А говоришь, что стеснительна, – и это... всё, что его заинтересовало? – Что ж, твои аргументы весьма многообещающи, но, увы – доверия не внушают, – я сделала глубокий вдох. – Я вижу твоё хоть неловкое, но всё же стремление стать менеджером, но кроме него видна и твоя неопытность. Хотя... Если посмотреть на всё это с объективной стороны, что я и команда теряет в случае неудачи? Максимум, одну партию. Так что... – моё сердце забилось куда быстрее прежнего, – ты принята.        Сердце, не удержавшись, третий раз за день упало вниз. Но окрылённое счастьем, он взлетело и забилось пуще прежнего в радостной истоме. Я не сдержала широкую улыбку. Боги!. Спасибо вам большое. Спасибо! О Боги, да пусть меня четырежды проклянут, если я не смогу оправдать надежды Ирихаты-сама.        – Хорошего дня, Аоки-чан. Ты свободна. Можешь идти домой, а завтра сразу после уроков не теряя ни минуты – в спортзал.        Мужчина кивнул на дверь и вернулся к документам, от которых я своим стуком в дверь отвлекла. Не думаю, что задерживаться тут благоразумно.        Выйдя из кабинета, я, наконец, вздохнула спокойно и полной грудью.        Всё. Всё! Всё закончилось! Я стала менеджером! Да. Да! Я смогла.        Боги. Простите, что за весь день я так много раз к вам призывала... Но спасибо вам большое за это.        Пьянящее счастье и радость дурманили мой разум, розовым цветом затуманивая мой взор. Теперь мир кажется таким добрым и светлым, а самые противные люди просто глупцами, не оценившие потуги Удачи в своё время.       Хах. Забавно думать о том, что Дайки своим отказом только себе сделал хуже.        И такое приятное чувство, разливающееся по моему организму так, словно я сейчас выпила залпом чашечку горячего вкусного чая, достаточно тёплого, чтобы согреть и достаточно прохладного, чтобы в то же время не обжечь. И сердце, радостно бьющееся в груди. Не могу сдержать улыбку. Я ведь... сейчас... горда собой. Я... я всё же смогла переступить черту своей стеснительности и неуверенность и добиться своего. Не сейчас, а ещё минут пятнадцать назад. Может да, это только в этой ситуации, с наплывом адреналина, но я... смогла.        Боги, простите мой скромный словарный запас... Спасибо вам.

***

       – Я дома! – ответом мне послужила тишина. Ни брата с сестрой, ни родителей.        Грузно сбрасываю сумку на пол и вздыхаю, скрещивая руки на груди. Ну что же, до вечера весь дом, всё моё время в моём непосредственно распоряжении.        Хмыкаю и улыбаюсь уголками губ: с чего тогда начать?        Взгляд медленно перемещается на арку, которая ведёт на кухню. Живот недвусмысленно глухо заурчал.        Думаю, для начала стоит поесть.        Сняв с себя чёрные балетки и положив их под трюмо, я достаю из бокового кармана сумки телефон и прохожу на кухню, где кладу сотовый на стол, надеясь, что в холодильнике осталось что-нибудь съестное.        Открыв дверцу холодильника, резко отшатнулась от него. Запахи протухшей рыбы, старого риса и гнилого авокадо действительно вместе составляют сногсшибательное комбо. Зажимаю нос, аккуратно, маленькими шажками подхожу поближе холодильнику. Сомнений не осталось. Это всё позавчерашние ресторанные суши. На них смотреть страшно, не то чтобы есть. Беру упаковку и выбрасываю в рядом стоящую урну. Уф, стоит после обеда вынести мусор, а то тухлой рыбой к вечеру пропахнет весь дом. Не самый приятный запах, с которым стоит засыпать...        Так, а что из съедобного у нас имеется в провианте?        Яйца, соусы, копчённое мясо, твороженный сыр, листы суши-мори, молоко. Н-да, небогатый выбор. Ну что ж, обойдёмся яичницей зажаренной с мясом.        Достаю необходимые продукты и кладу на тумбу прямо рядом с конфоркой. Включив плиту и поставив сковороду разогреваться, нос тронул кошмарный запах тухлятины, и пустой желудок, не выдержавший такое испытание прямо перед приёмом пищей, скрутило, и к горлу в тот час подкатила тошнота. Взгляд невольно переметнулся к металлической корзине с крышкой.        А в принципе... Зачем откладывать неизбежное? Тем более если эта временная задержка грозится выльется в очень и очень неприятное испытание для моего желудка...        Выше паха неприятно скрутило судорогой и кольнуло.        ...и, вполне возможно, для кишечника.

***

       Когда пакет с мусором оказался там, где ему и самое место после недолгого курорта в домашней урне, процесс приготовления яичницы оказался куда более приятным, чем подготовка к нему, за неимением более тошнотворного запаха тухлой рыбы. Когда же блюдо из двух яиц было готово и красиво оформлено на керамическом блюдце и так же красиво сервировано на столе, я, наконец, смогла в полной мере насладиться второй половиной дня, её свободой со вкусом хлеба с желтком и хорошим настроением по случаю принятия в менеджеры. Конечно, пока только начало, впереди меня ждёт гора домашней работы, а после поисковая операция, чьи масштабы поистине ужасают и чья цель найти среди разбросанных по всему дому вещей тактические схемы, записи о стратегии и просто дополнительную информацию о волейболе и наиболее способных клубов в префектуре Мияги.       Но настроение всё равно было без преувеличений радужным. Ни количество домашней работы, ни предстоящая двухчасовая поисковая операция не могли его испортить. В какой-то момент, мне наоборот хотелось поскорее приступить к урокам, а после к поискам, чтобы время прошло быстрей и наконец наступило время ложиться спать, а там утро.        Довольно жмурясь, я прикидывала в уме, с какого предмета начать уроки, а после операцию, когда мой взгляд случайно опустился прямо на сотовый. Поблёскивая всей поверхностью экрана и отражая в нём окно (с которым в комплекте шёл вид, открывающийся из окна), телефон словно смотрел на меня с широко распахнутыми глазами, как будто удивлялся чему-то или, напротив, не понимал. Заворожённая блеском, я взяла мобильный в руки и повертела его в руках, прежде чем одним движением большого пальца снять блокировку с экрана.        Ничего.        Ни пропущенных вызовов, ни новых сообщений.        Хм.        Может, что-нибудь пришло на Facebook или MIX?        Нахмурилась: да нет, вряд ли. Я давно не сижу ни там, ни там, так что если кто и мог написать, так какой-нибудь неизвестный, ибо все те, кому я могу понадобиться, и которых я, в свою очередь, знаю, знают о моей небогатой социальной жизни, ровно так же, как и о моём номере телефоне и принципе, как набираются и отправляются сообщения.        М-м-м... Открываю историю вызовов, и в глаза сразу бросается контакт с именем "Сацуки Момои"        Может, стоит позвонить Момои-чан? Хм... Она ведь тоже наверняка проводила беседу с тренером по поводу места менеджера. И без сомнения получила его. И может быть – вполне возможно – сейчас на тренировке, пополняет свою информационную базу сведеньями о баскетболистах, с которыми ей предстоит работать как минимум год.        Я судорожно вздохнула.        Для Момои-чан это не проблема три года работать и, в общем-то, тесно общаться с лицами противоположного пола, среди которых поначалу только одно будет знакомым (хотя, припоминания сетования Момои, Аомине вряд ли появится на тренировке в ближайшие... м-м-м...тридцать шесть месяцев. Конечно, если его не разобьют в пух и прах на межнациональных, на что я очень и очень сильно надеюсь).        Что же до меня, то... честно признаться, передёргивает от мысли, что три года подряд, каждый учебный день, сразу после уроков я, как менеджер, буду вынуждена общаться со всеми теми людьми, которых сегодня увидела в спортзале. И это ещё не факт, что присутствовали все.        Невольно хмыкаю, припоминая, как сегодня пообщалась с Киндайти-куном, Киёмидзу, и Ирихатой-саном. Если так дело дальше пойдёт, думаю, смогу стать более раскованной и общительной. Может, даже сама новых подруг найду.       С губ слетает нервный смешок.        Перспективы радуют, а вот методы, которыми мне предстоит их добиться, устрашают.       Вздыхаю: ладно, переживём этот год и всё наладится.       По крайне мере, я на это очень надеюсь.