Я сдержу слово и спасу тебе жизнь...

День продолжался. Успокоившись, я начала собираться. Плевать, что все знают правду. Пускай. Это не освобождает меня от моего обещания. Да и Бону пора преподать урок. Надоел мне этот скунс несчастный. Собрав волосы повыше, я вышла из комнаты. Время неумолимо приближалось к шести часам. А в это время решится наш спор. Да и придумала я, что делать с моим обучением здесь. Учителем я становиться не хочу. Да и мешать это будет. Извини, Фель, но придется спихнуть все на тебя. Надеюсь, ты не против. Коридоры общежития были пусты. Интересно, а куда все подевались? Как только я вышла на улицу, лицо обдало прохладным воздухом. Хороший вечер для пробежки. С каким-то странным позитивом я направилась на стадион. Он находился немного в стороне от спортзала. Да и большим его назвали не просто так. Стадион принадлежал нашему курсу. Но из-за занятий по экзорцизму я появлялась тут редко. Чаще всего физкультура проходила в специальном помещении. Да и пропускала я ее как на курсах, так и на простых уроках. Придя немного раньше назначенного времени, я уселась на трибунах, и стала думать. Мысли не были радужными. Из-за Никко мне простой жизни теперь не видать. Если ещё на уроках никто знать не будет, то на курсах почти все. И пробле-е-е-ем будет... Ужас, одним словом. Но я ему отомщу, никто не может довести меня до слёз, и разгуливать безнаказанным. Получишь ты у меня, вот только попадись! Руки непроизвольно сжались в кулаки. Посмотрев на время, я начала сомневаться в приходе Сугуро. — Не думал, что ты придёшь, — глаза парня зло сузились. Руки он поспешно убрал в карманы. Его вид полностью показывал враждебность ко мне. — Тоже могу сказать и о тебе. Но я слово всегда держу, — встав рядом с трибуном, я поравнялась с Сугуро. — Пойдём. Ничего не говоря, мы спустились на дорожки. Сняв толстовку, я повесила её на перила. Быстро размявшись, я приготовилась к забегу. — На старт! — прокричал Бон. — Внимание! — стараясь не отставать в ораторских способностях, заголосила я на весь стадион. — Марш! — И мы рванули с места. Пару часов назад... — И зачем ты позвал нас? — Рин всё никак не мог понять, чего от него хотели. Бон упорно что-то говорил, но понять было непросто. А Окумуре было тупо лень. Тяжело вздохнув, Сугуро поехал по четвертому кругу. — Я хочу проверить, придёт ли Сузуки. И если нет, то мне нужны свидетели. Возомнила о себе много чего, и теперь мы радостно должны перед ней стелиться? Не дождётся! Да и разыграла она всё это с "учёбой" хорошо. Думает, поверим? Ха! Заслала своего дружка, и всё, готово! Нет, она у меня ещё попляшет! — зло крикнул Бон. Жевалки заходили по лицу, губы были плотно сжаты. Собравшиеся переглянулись. Камики не нравилась эта ситуация, но и произошедшее ей не понравилось. Её не покидало ощущение, что сейчас они ошибаются. Что всё сказанное в классе — правда. Но переубедить такого человека, как Рюджи она не рискнула. Потом замучает её. А у них только отношения стали мировыми. Шима тоже скептически отнесся к той истории. И во многом был согласен с Боном. Но ему казалось, что Сугуро просто задели за живое. И он вымещает всё наболевшее на невиновной девчонке. Но у него промелькнула ещё одна мысль. А может, она ему просто нравится? И Рюджи не готов смириться с этой идеей. Поэтому и задирает Сузуки. Хотя, несмотря на свои подозрения, он был на стороне Бона. Конеко старался мыслить здраво. Он поверил в историю, рассказанную Никко. И услышанное ему не нравилось. Что-то тут было не так. Должна быть причина, по которой она поступила в Академию Истинного Креста. Да и на курсы тоже. Что-то скрывалось за этим. Но Мива не знал. Он был против замысла Рюджи, но и проверить её не помешает. Ведь если она и правда закончила обучение, то спокойно выиграет у Бона. Да и нужно знать, на что способен тот, кого ты знаешь. Так что, да. Он был согласен с решением Сугуро. Шиеми. Она была против. Конечно, они ещё не подружились, но это был вопрос времени. Блондинка не понимала такого отношения своих друзей. Да, новый учитель рассказал им о прошлом Лин, но у Шиеми была одна интересная особенность. Она слышала то, что хотела. И она, наверное, одна поняла, как было сложно Лин. И теперь была против замысла, это было несправедливо! Ведь девушка тогда сбежала из класса, но остальные просто забыли об этом. Но Мариями помнила. Рина терзали сомнения. Ему было неприятно такое отношение к Сузуки. Его друзья были неправы. Но червячок сомнения активно продолжал грызть его изнутри. Он слишком хорошо помнил тот разговор в пустом кабинете. Flashback — Вот ты где! — запыхавшись, я вбежал в класс. Но девушку нашёл не сразу. Тень умело скрывала её от глаз. Подойдя, я присел на корточки напротив неё. Её лицо ничего не выражало. Загородившись руками, она продолжала молчать. Мне стало её жаль, и я протянул руку, чтобы успокоить Лин. Но она отшатнулась, как от удара. — Не трогай меня, — тихий, еле слышный голос разрушил тяжёлую тишину. Она казалась такой несчастной, что у меня просто сердце разрывалось. Я не люблю когда меня утешают, и не делаю этого сам. Просто знаю, что все эти сожаления ничего не исправят, лишь снова напомнят то, что помнить не хочется. Вот совсем. Но, всё же сказал: — Лин, я понимаю... — вместе с моими словами её лицо изменилось. Усмешка. Горькая такая усмешка. Всё, больше она ничего не сделала. Но этого хватило, чтобы я остановился. Думаю, ей это часто говорили. — Нет, Рин. Ты не понимаешь. А объяснять я не хочу. Мне надоело, что каждый считает своим долгом жалеть меня. Лучше пусть ненавидят. То, что произошло в классе, я не буду оправдываться. Я не буду подтверждать или опровергать сказанные там слова. Думай, что хочешь. Я поступила в Академию Истинного Креста по личной причине. Называть её я не буду. Это всё, что ты должен знать. Уйди, я не хочу никого видеть. И тебя в первую очередь. Слова сильно задели меня. Но в чём-то я был виноват сам. Да, я прекрасно понимал, в чём именно. Она говорила спокойно, и голос её казался мёртвым. Словно её это уже настолько достало, что сил реагировать не было совсем. Где-то на задворках интуиции, а может и сознания, я чувствовал, что она говорит правду. И от этого становилось ещё поганей на душе. И я прекрасно понимал, что сделал только хуже. Но последние слова... "...Уйди, я не хочу никого видеть. И тебя в первую очередь". Это просто добило. Встав, я снова посмотрел на неё. Мне казалось, что она остановит меня. Но она молчала, и, развернувшись, я ушел. Знаю, я поступил как последний подонок, но и помочь я не мог. End Flashback Головой парень понимал, что виноват сам. Во всём. Но вот задетая гордость была возмущена. И поэтому сомнения терзали хлещи отголоском совести. Тяжело вздохнув, Рин на мгновение спрятал лицо в ладонях, собираясь с мыслями. Личное не давало ему мыслить здраво. Хоть это "здраво" и было полностью солидарно с "личным". И когда на него выжидающе посмотрел Бон, он просто кивнул.

***

И что мы имеем сейчас? Двое бегут по дорожке, группа из пяти человек тайком пробралась на стадион, и во все глаза наблюдала за бегунами. А посмотреть было на что. Девушка на первых метрах вырвалась вперед, при этом не напрягаясь. Парень, что бежал за ней, приударил и с трудом догнал-таки. Они держались наравне, но одно еле заметное движение, и девушка почти падает. Сгруппировавшись, кувыркнулась через голову и побежала дальше. Её соперник, не ожидавший такого, немного сбавил темп. За что и поплатился. Брюнетка догнала его за секунды, и играючи обошла. Так прошло два круга. Парень запыхался, и его силы были на пределе, но упорно бежал вперед. У темноволосой даже испарина на лбу не появилась, и она спокойно добежала первой. Через некоторое время ее противник добежал до финиша, и, остановившись, упёрся руками в колени. Он усиленно старался отдышаться. Группа экзорцистов вышла из убежища, и направилась к ним. Брюнетка заметила их первой и, мягко говоря, была не рада видеть нашу добрую компанию. — Поздравляю! — Шиеми выбежала вперед и, радостно крича, повисла на шее победительницы. Девушка была уже не рада тому, что прибежала первой. Конеко ожидал примерно такого исхода и с интересом смотрел на Сузуки. От чего ту передёрнуло. Ощущение того, что она подопытный кролик поселилось где-то глубоко. — Ты хорошо бежала. Прими мои поздравления, — Мива всегда был вежлив. Но особенно он был вежлив тогда, когда не мог решить какая линия поведения подойдет больше. Шима решил смолчать, и подошел к Бону. — Ты как? — Глупый вопрос. Как может чувствовать себя проигравший? Конечно, ужасно. Именно это и сказал поднятый на розоволосого парня взгляд его друга. Камики стояла в стороне и просто радовалась такому исходу событий. Её устраивало все это больше, чем многие могли предположить. Среди собравшихся не хватало лишь одного участника. Окумура Рин. Он не выходил к участникам, а поднялся на трибуны и задумчиво сверлил взглядом спину Лин. Та не замечала или просто игнорировала его. Кто знает? Девушка пыталась отделаться от Мариями, но та прилипла к ней банным листом. От чего лицо девушки постепенно становилось недовольно-раздражённым. — Она молодец, верно? — Демонёнок вздрогнул от внезапно раздавшегося голоса. Поспешно обернувшись, он встретился с серыми глазами говорившего. Голобуволосый парень прошел и присоединился к Рину. Опершись о перила, он посмотрел туда, куда ранее смотрел Окумура. На его лице расползлась ехидная улыбка. — Да, — Рин немного отошёл от шока, и вернулся на свое место. Сейчас не было сил на вражду с этим типом. — Впрочем, как всегда, — голос Никко звучал как-то глухо, и наверно даже грустно. — Она всегда такая? — сын Сатаны не уточнил, когда именно, но сейчас это не требовалось. Он говорил в целом. И его собеседник это прекрасно понял. — Ну, не зря же её в своё время прозвали "Безумная Девочка", или "Кровожадная Лин", — он снова усмехнулся и внимательно начал разглядывать предмет разговора. Лин стояла и смотрела вслед удаляющимся фигурам. Солнце почти село, но те лучи, что ещё освещали землю, были кровавыми. Она выглядела как-то подавлено. Не дожидаясь, Никко спустился с трибун, и стремительным шагом направился к Сузуки. Если бы не демонический слух, Рин, наверное, никогда бы не услышал этот разговор: — Браво! Ты была как всегда великолепна! — Никко издевательски похлопал в ладоши. Девушку перекосило от этого. — Понравилось парня унижать? — будничным тоном осведомился их препон. — Его давно нужно было поставить на место, — не менее спокойно сказала брюнетка. Одни проблемы создает. — Ах, да. Пробле-е-емы, — он протянул последнее слово, словно вспоминая что-то. — Что нового скажешь? — На прошлой неделе в школу прорвался демон. Пока все тихо, но... — Лин недобро сощурила глаза. — Зачем тебе это, Никко? Зачем ты приехал, и зачем устроил то представление в классе? Твои слова меня очень задели. — Рин не мог поверить в то, что слышал. В тот день она была настолько разбита, что жалость просто пропитала его, а сейчас она спокойно разговаривает с тем, кто довел её до такого состояния. Но вопросы были пропущены мимо голубоволосой головы. — Это ведь ты виновата в смерти Наоки, да? Нет, не так. Я скажу больше. Это ты убила его. Своей рукой. — Девушка замерла, а потом жёстко посмотрела на парня, словно укоряя его за слова. Рин поверить не мог. Но, сопоставив эти слова со словами Лин в коридоре, когда он подслушал её разговор с Сюрой, он понял, что это — правда. Рука девушка сжалась. И глаза злобно блеснули. — Это было приятно, а, Лин? Тебе всегда нравилось убивать. Сколько помню, ты всегда улыбалась. И рука у тебя не дрожала. Жалость я не видел. Сколько ты убила? Двести? Триста? Пятьсот? Нет, Лин, ты убила гораздо больше. Шлейф из тел, который тянется за тобой от Ватикана давно перевалил за пять тысяч, — с каждым словом, девушка всё мрачнела. Волосы закрыли её лицо от Рина, да и Никко с трудом видел его. Никто не видел. А глаза Лин пылали болью. Всё произошло быстро. Настолько, что Окумура почти ничего не заметил, а вот Никко и подавно. Сузуки замахнулась, и впечатала кулак в лицо Никко. Парень упал, и протаранил беговую дорожку метров на десять. Рин не мог отойти от услышанного. «Нравилось убивать? Она улыбалась? Не было жалости и не дрожала рука? Шлейф из тел? Скольких? Двести? Пятьсот? Тысяча? Нет, давно перевалило за пять тысяч. Пять тысяч!!! Пять тысяч убитых. Убитых её рукой. Недрогнувшей, незнающей пощады и сочувствия. И это её жалели?» — мысли медленно, но верно впихивали в голову демона то, что он упорно не хотел запоминать. И всё это повергло его в ужас. Не веря своим ушам, парень медленно сделал шаг назад. Потом ещё один. И ещё. А потом, развернувшись, побежал, что есть силы. — Какого хрена ты вспомнил всё это?! — девушка взревела, и с ненавистью смотрела на то, как Никко поднимается с дорожки. — Ты прекрасно знаешь, у меня выбора не было! Они ломали всех, делали оружием уничтожения! Я убила меньше всех! Меньше всех! И тебя в том числе! Это ты у нас носил прозвище "Рука смерти". Так ответь. Какого хрена?! Парень лишь глухо рассмеялся. На его лице появилось радостное выражение, и он победно посмотрел на неё. Никко поднялся и старался удержать вертикальное положение. Неслабо его Лин приложила. Но его шатало. А то, что он смеялся, не добавляло ему граммов равновесия. — Там, на трибунах, стоял Рин. И я могу поклясться, он слышал каждое наше слово. И убежал он сразу после того, как ты меня ударила. Делай выводы сама, — ещё раз взглянув на неё, он развернулся и покинул стадион. Девушка бросила взгляд на трибуны. И еле слышно прошептала: — Рин... Это был крик о помощи. Ноги подогнулись, и удерживать свою глупую хозяйку больше не могли. Беспомощно она упала на землю. Она смотрела на трибуны. Солнце село за горизонт. И где-то там, в мужском общежитии, парень разносил всё, что на глаза попадется. Он не верил, не хотел. Но чувство предательства затопило его с головой.