"А я с ними в сговоре"

***

Маленький, практически незаметный, всегда слегка напуганный, робкий, печальный, не вызывающий никаких чувств, кроме жалости - именно таким помнили они его всё это время. Мрачной тенью он перемещался по залу, ловя на себе недобрые взгляды, в которых читались у кого усмешка, у кого - немой упрёк. Но всё изменилось пару дней назад, когда из обычного, ничем не примечательного изгоя общества, он превратился в надменного, самодовольного и уверенного в себе гордого одиночку, с вызовом наблюдающего из своего тёмного угла за всеми, кто когда-то оттолкнул его. Теперь глаза остальных выражали у кого-то злость, у кого-то - испуг. Именно тогда они и узнали его имя: Рудик. Рудик, или просто Рудя, являлся валютой России – Рублём - который раньше представлял из себя загнанную в угол жертву, а сейчас, с осознанием собственного достоинства, вышагивал, высоко задрав голову, рядом со своим хозяином. Казалось, будто и Иван, и его государственная валюта, отрастившая себе за какие-то ничтожные пару дней немыслимой высоты самомнение, узнали пока ещё не известную никому тайну и с наслаждением и злорадством наблюдали за пребывающими в неведении обозлёнными странами. Что же так сильно задевало чувства мировой общественности? В принципе, если бы оба эти субъекта, взбаламутившие своим не в меру наглым поведением спокойствие в рядах членов "Большой Восьмерки" и "Большой Двадцатки", лишь изредка выползали из своего болота, то это ещё куда ни шло. Но нет, даже после исключения их обоих из процесса обсуждения мировых дел они всё равно умудрялись портить жизнь остальным. Иван и Рудя, не обращая никакого внимания на возмущения со стороны, заявлялись на собрания стран, ставили себе два стульчика у стены и тихо наблюдали за происходящим. Стоит ли говорить о том, что даже безмолвное присутствие России и его валюты никак не способствовало созданию на саммитах благотворной атмосферы. Уже третий день подряд страны ощущали себя так, будто каждому из них приставили к затылку пистолет. Некоторые порой оглядывались на внимательно наблюдающих за кучкой шушукающихся государств Ваню и Рудика и, поймав на себе взгляд кого-то из них, тут же отворачивались. Они оба: и Россия, который и так производил впечатление не слишком дружелюбной и пугающей страны, и его валюта, имевшая вид не менее отталкивающий, в дополнении друг к другу напоминали совсем ещё пока маленькую, но подающую надежды на расширение армию тьмы. Рудя внешне сильно отличался от своего хозяина. Парнем он был худощавым, невысоким, около 165 сантиметров в длину, и еле доставал Ивану хотя бы до плеча. Волосы имел чёрные, практически смольные, всегда - коротко стриженные. На его болезненно-бледном лице горели тусклым пламенем рубиновые глаза, зловещий огонёк которых вселял в человека страх и в то же время непостижимым образом притягивал к себе. Никто не знал, по каким причинам Рудик приобрёл в наши дни столь устрашающий вид. Но именно таким Рубль мог бы быть много лет назад. Рождённый в далёком XII веке от удара топора при самом жестоком и ужасном правителе России Иване Грозном, он будто бы сохранил в своем облике отголоски тех времен, выведенных кровью на страницах его общей с Иваном истории. Но, как бы парадоксально это ни звучало, в своём грязновато-серого цвета коротком пальто и обёрнутым несколько раз вокруг шеи в белую и чёрную полоску шарфе, Рудик смотрелся рядом с Брагинским вполне органично. Можно было даже подумать, будто Россия специально не позволяет своей валюте укрепляться, чтобы иметь при себе вот такого милого, по его меркам, малыша. Также под грифом "секретно" оставалась достоверная информация о происхождении столь необычного для Рубля имени. Кто знает, какой чёрт дернул Ваню окрестить свою денежную единицу Рудольфом? Если учитывать ещё и то, что имя это вообще имеет древнегерманские корни. А переводится оно, кстати, как "красный волк". Может, здесь и кроется причина? Ведь некоторое сходство действительно можно было проследить. Особенно теперь. Но странам сейчас никак не хотелось рыться в голове России и пытаться установить причинно-следственные связи между возможными мыслями этого увальня и его поступками. Началось очередное собрание, на котором, по уже установившемуся очень плохому обычаю, снова присутствовали два незваных гостя, разрушая к чертям всю царившую до их прихода в зале гармонию. Они всегда появлялись позже остальных, с опозданием на пять-десять минут. Давали надежду на то, что в этот раз оставят в покое весь мир - и тут же безжалостно разбивали её в пух и прах. Будто специально изматывали морально. И чего они только добиваются? Итак, всё шло наперекосяк, всё было неправильно. Страны, уже третий день подряд, находясь в состоянии натянутых до предела нервов, вдруг неожиданно сами для себя стали замечать Канаду. Парень часто ловил на себе пристальный взгляд нескольких пар глаз, и от столь повышенного внимания к своей скромной персоне ощущал себя так, будто его выставили перед целой толпой абсолютно голым. Но это были только цветочки. А вот и поспели ягодки. Сегодня Меттью не только снова заметили, ему ещё и предложили зачесть доклад о перспективах развития рыночной экономики. Текст у Вильемса присутствовал, чего, однако, нельзя было сказать о желании выступать перед всем собранием. Когда-то Канада переживал по поводу того, что его никто не замечает. Теперь же он был готов раз тридцать взять свои слова обратно. Вторая по величине страна в мире имела вид, её статусу совершенно неподобающий. Парень запинался чуть ли не через каждые три минуты, нередко проглатывал слова и всё время поправлял соскальзывающие на кончик носа очки. Члены саммита уже тоже, кажется, пожалели о своем необдуманном и наспех принятом решении. Но никто не собирался прерывать Меттью. Все отчаянно пытались погрузиться в свои мысли, дабы не ощущать более этой давящей атмосферы, только вот под одинаково тяжелым и пронзительным взглядом пары аметистовых и рубиновых глаз провернуть такой обманный манёвр с собственным сознанием оказалось непосильной задачей. И лишь двое смотрели на нарушителей спокойствия не с опаской, а с нескрываемой враждебностью и злостью. Появилась у стран новая традиция - приводить на собрания, посвященные экономическим вопросам, свои валюты, чтобы позволить им принимать участие в решении задач, непосредственно касающихся их самих, и таким образом заставить остальных членов саммита высказывать более объективные мнения с учётом пожеланий собственных денежных единиц. Вот и сейчас, среди привычных участников мировых собраний, то там, то тут обнаруживались новые, незнакомые лица. Между Америкой, который, печально склонив голову над тетрадкой, от вселенской скуки играл сам с собой в крестики-нолики, и Германией, хмуро разглядывающим какую-то точку в пространстве над столом, сидели два паренька. Один из них, что находился ближе к Альфреду, являл собой воплощение самого типичного жителя Штатов. Он был одет в светло-голубой джинсовый костюм, состоящий из зауженных штанов и распахнутой лёгкой куртки, надетой поверх белой футболки с изображением золотой американской валюты. На загорелом лице парня особенно чётко выделялись яркие синие глаза, составлявшие живописную контрастную пару медового цвета волосам. Внешний облик Доллара не мог не впечатлять. Подкаченный рослый мачо, гроза всех женских сердец, идеал, сошедший со страниц глянцевых журналов и просто ходячая секс-мечта. А теперь угадайте с трёх раз, какое имя дал Джонс этому альфа-самцу. Маки. На самом деле, изначально его звали Джордж в честь президента Вашингтона, при котором доллар был впервые введён в обращение в 1794 году. Нашему герою такой вариант пришелся по душе, и, когда спустя пару лет глава США сменился, он решил и дальше оставаться Джорджем. Но всё изменил двадцатый век. Альфред, насмотревшись американских мультфильмов, уверил себя в том, что его валюта нуждается в более символичном имени. Выбор Америки пал на Скруджа МакДака - самого богатого селезня за всю историю детской мультипликации. Доллар, узнав о намерении Джонса назвать его в честь какой-то утки, тут же воспринял эту идею в штыки. Но если Альфреду что-то загорелось... Так и не добившись никаких результатов, страна направилась прямиком к главе государства и представила ей целый доклад на тему "Почему именно Скрудж МакДак" с целью склонить президента на свою сторону. В итоге, президент, у которого уже пух мозг от такого количества информации, попросил(умолял) Доллара согласиться с предложением Америки. Что ж, пришлось сыграть в ущерб собственным интересам. В ситуации "двое против одного" уже заранее ясно, кто окажется победителем. Однако валюте всё-таки удалось превратить это жуткое, по его представлениям, имя во что-то более-менее приличное. Так, был отброшен "Скрудж", урезан на три последние буквы "МакДак", и получилось то, что мы сейчас имеем: Маки, или просто - Мак. Россия тихонько посмеивался над новым именем Доллара и, вспоминая австрийского генерала из произведения "Война и мир", называл валюту Джонса "американской маковщиной". Рядом с Долларом, сложив ногу на ногу, сидел, как уже можно было догадаться, Евро. Этот персонаж придерживался более строгого стиля в одежде. Его нельзя было увидеть в рваных джинсах или обычных футболках - только "офисный" вариант. Вот и сейчас парень, одетый в черные штаны классического вида и заправленную в них рубашку из хлопковой ткани с бело-синей клеткой, представлял собой сотрудника какой-нибудь крупной организации. Ростом он был около ста восьмидесяти сантиметров и обгонял Доллара на десять единиц. В отличие от своего соседа, Евро имел белую, почти молочную, кожу, серые прозрачно-бездонные глаза и светло-русые волосы, отпущенные до плеч и слегка вьющиеся на концах. Одна прядь из отросшей челки была серебряного цвета - по причине использования Евро в качестве национальной валюты в скандинавских странах, а также в Исландии, Нидерландах, Финляндии и Ирландии. Имя для Евро выбирал Германия. Он не стал изобретать велосипед и руководствоваться соображениями о какой-то особой символичности. Поскольку ЦБ, управляющий этой валютой, находится во Франкфурте, то и её саму будут звать Фрэнк. Возмущений такое решение за собой не повлекло. Маки недовольно хмыкнул, вытащил из кармана куртки солнцезащитные очки и закрепил их как можно выше на переносице, словно пытаясь спастись от прямых солнечных лучей, которые, к слову сказать, в окна зала даже и не заглядывали. Парень предчувствовал логичный вопрос со стороны соседа, поэтому решил объясниться, прежде чем тот выразит свои мысли в устной форме. - От них столько пафоса исходит - боюсь ослепнуть. Фрэнк в подтверждение этих слов согласно кивнул и с сосредоточенной напряженностью продолжил наблюдать за причиной головной боли всего мира - командой Империи Зла, состоящей из России и его Рудика. На самом деле, в душе он, хоть и самую малость, но испытывал небольшое чувство радости от того, что валюта Ивана, начиная с прошлого года, упала аж на целых двадцать пять процентов по отношению к евро, и этот факт не мог не стать для Фрэнка причиной потешить свою гордость. У Маки же была абсолютно иная ситуация: рубль в последнее время самым наглым образом рос к доллару, что очень сильно ударяло по самолюбию американской валюты. Если до этого Брагинский и его сообщник смотрели на всех свысока, словно короли на своих подчинённых, то теперь к всему этому высокомерию добавился ещё и надменно-торжествующий взгляд, словно они уже поставили раком весь мир, и теперь думают, кого поиметь первым. И это бесило, аж до дрожи во всем теле. - Нет, надо это всё прекращать,- злобно пробурчал Маки и принялся бесшумно отстукивать подушечками пальцев на столе какой-то ритм. - А?- Альфред повернулся в сторону говорившего, поскольку ему показалось, что эти слова были обращены к нему, и, узрев перед собой загорелое тёмноокое лицо своей валюты, который сейчас был похож на агента "людей в чёрном", малость удивился, однако допытываться, почему тот решил нацепить солнцезащитные очки, не стал. Конечно, он мог бы предпринять попытку прояснить для себя всю сложность ситуации, но Доллар, поняв, что его не расслышали, повторил ранее сказанное прежде, чем Америка успел раскрыть рот. - Говорю, пора прекращать издевательства над нами. - Так мы уже пробовали, а теперь вот... Мы даже собраться нигде толком не можем - он везде за нами следует, как маньяк,- Джонс испуганно выпучил глаза, словно его привели в ужас собственные размышления. Маки укоризненно посмотрел на хозяина, который в последнее время будто растерял весь свой запал и превратился из сверхдержавы в какую-то тварь дрожащую. Поддался всеобщей апатии. Тьфу, мерзость. Но тот не заметил этого взгляда, скрытого за темными линзами, и продолжил: - Некоторые даже по телефону общаться не могут спокойно. Думают, их прослушивают,- чем больше Альфред выдавал информации об охватившей все страны паранойе, тем шире становились его лазурные "зеркала души", которые уже можно было действительно использовать как маленькое карманное зеркальце, и тем тише звучал его голос, словно он рассказывал по секрету всему свету какую-то невероятно важную тайну. - А разведка? - эти "страшилки" явно интересовали Доллара в самую последнюю очередь. Америка с грустью посмотрел на свою недоигранную партию в крестики-нолики. - Никто туда соваться не хочет. Вдруг у них там народное помешательство какое. - Это у вас тут помешательство,- раздраженно проворчал Мак,- придумали себе подкроватного монстра, а теперь дрожите в суеверном страхе перед тем, чего нет. - Они всего лишь используют обычную тактику запугивания,- не в меру спокойно изрёк Фрэнки, будто вся эта ситуация его совершенно не касалась. Доллар тут же переключился на второго собеседника. - Считаешь, что он и его собачка будут нам всю жизнь свою лыбу самодовольную давить? Только идиот может так поступить. А этот разве идиот? Нет, этот - коварный, как чёрт. Думаешь, чего он так на тебя смотрит? Представляет, как поджаривает твоё тельце на сковородке в своём аду,- кровожадно прошелестел Маки практически над ухом Фрэнка. Последний не выразил на лице ни единой эмоции и тихим твёрдым голосом произнёс: - Если у него есть план, мы должны узнать его. Любой ценой. И тут произошло нечто совсем из ряда вон выходящее. Иван и Рудик, как по команде, неожиданно поднялись со стульев. Замерли все: и те, кто что-то рисовал в тетрадках, и те, кто думал о чём-то своем. Казалось, можно было даже услышать, как крутящиеся у каждого из присутствующих в мозгу шестеренки скрипнули и остановились. Даже воздух как будто затаил дыхание... Брагинский с притворным добродушием во взгляде осмотрел живописные лица присутствующих в зале, на которых отражалась неповторимая гамма эмоций - смесь страха, решимости, слабого отблеска надежды, и расплылся в коварно-торжествующей улыбке, с удовольствием отметив, как несколько стран непроизвольно дёрнулись, словно по их телу прошел холодный ток. - Вы тут сидите, а у нас дела кое-какие есть. С этими словами, сказанными тягучим, сладким голоском, Иван развернулся и чётким размашистым шагом, не жалея громко стучащих об пол каблуков, направился к выходу из помещения, словно хотел не просто дойти от стула до двери, но и попутно раздробить кафельную плитку. Рудик, спустя секунды три, неторопливой величественной походкой проследовал за хозяином, который услужливо пропустил вперёд свою валюту, бросил через плечо прощальный взгляд на участников собрания и, махнув длинным шарфом, наконец скрылся за дверью. Молчание длилось недолго. Выход из небольшого эмоционального и мыслительного ступора ознаменовался дружным облегчённым вздохом. Страны без преувеличения почувствовали себя заново переродившимися, будто груз в виде восьмикилограммовых железных цепей, что они носили на себе все это время, и который с каждым днём становился все тяжелее и неподъёмнее, вдруг неожиданно исчез, как по велению волшебной палочки. Испытание закончено, и можно вдохнуть полной грудью. Канада только сейчас почувствовал, насколько сильно он устал морально, словно из него в течение последних десяти минут, не прерываясь, львиными дозами выкачивали жизненную энергию. Ноги подкосились, во всем теле ощущалась непреодолимая слабость, и, если бы не стоящий рядом стул, парень точно бы растянулся на полу. А вот Америка совершенно не казался измотанным. Напротив, к нему снова вернулся его вечно неунывающий настрой. Альфред выудил из-под стола табуретку, бодренько вскочил на неё и звонким голосом принялся вещать со своего постамента: - Мир, посмотри на этих двух отважных пареньков, которые добровольно решили отправиться в змеиное логово, чтобы выведать планы нашего общего врага и вывести его на чистую воду! Мир, состоящий всего из семи стран, проследил за тем направлением, куда указывал пальцем Джонс, и с неподдельным интересом и, в какой-то степени, восхищением, воззрился на выданных с потрохами новых героев дня - Доллара и Евро. Маки даже снял очки, ненароком подумав, что у него вдруг начались галлюцинации не только со зрением, но и со слухом. Когда он осознал, что происходящее очень даже реально, то решил высказать Америке всё своё негодование по поводу такого громогласного заявления, но тут же заметил, как к Альфреду ураганчиком подлетел Англия и настолько резко сдёрнул его с табуретки, что оставалось только гадать, как он умудрился с неё не навернуться. А ведь четвероногое деревянное изделие очень опасно покачнулось и даже надрывно скрипнуло. - Ты чего тут разорался, как на демонстрации? А если он это все подстроил и теперь сам выведал твои планы? - словно змея, сквозь стиснутые зубы прошипел Артур. Несколько минут назад Джонс действительно бы ужаснулся при мысли о том, что слова бывшего наставника могут оказаться правдой. Но с того самого момента, как Россия покинул зал, в его голове словно щёлкнул переключатель - и теперь мы снова видим прежнего Америку, готового бесстрашно вступить в бой со злом, правда, не без помощи других. Очень ощутимой помощи. Альфред гордо вскинул голову и лучезарно улыбнулся. - Пусть знает, что мы идём. Дадим ему фору! - Какую фору? - в бессильной злобе простонал Кёркленд и хлопнул себя по лбу. Он упорно сопротивлялся мысли о том, что вырастил жизнерадостного самоубийцу, однако факты и гаденький внутренний голос говорили об обратном. - А почему ты сам не хочешь пойти? За абсолютно безэмоциональной маской на лице Людвига невозможно было угадать, какие чувства он вложил в этот вопрос. Хотел уличить Америку в трусости или всего лишь проявил самый обычный интерес. Ответ у Джонса нашелся практически мгновенно. - Просто Маки меня так умолял... - Когда такое было? - возмущенно воскликнул Доллар и даже вскочил на ноги, собираясь устроить кое-кому разбор полётов, но вдруг замер на месте, будто парализованный. На него смотрели два огромных кристально-чистых голубых озера. Этот умоляющий, щенячий взгляд, способный растопить даже самое чёрствое сердце. - Но ведь он всегда боролся за справедливость... Теперь этот жалобный голосок... Словно брошенный всеми ребенок, просящий милостыню. Маки болезненно скривился, будто ему пришлось съесть огромную дольку лимона и, сделав над собой невероятное усилие, чтобы голос звучал менее пренебрежительно, на свой страх и риск спросил: - Кто? И лучше бы он не делал этого. Потому что в ответ ему робко и стыдливо прозвучало: - Скрудж МакДак... - ААА! - то ли прокричал, то ли прорычал Доллар и заткнул уши, не желая более слышать то, как Джонс поёт дифирамбы его самому ненавистному мультипликационному герою. "Чтоб чёрт побрал тех, кто выдумал этот дурацкий сериал!" Маки с трудом заставил себя оставить эту мысль у себя в голове, а не произнести её вслух. Он представил, как сворачивает шеи недалёким авторам "Утиных историй". Сразу же полегчало. - Всё, всё, мы идём, идём! - загорелый парень пнул ногой невидимый камень и стремительно направился к двери. Евро вздохнул, пообещал справиться с заданием в кратчайшие сроки и вышел вслед за напарником.

***

Первое, что сделал Маки, оказавшись в коридоре - кинулся к окну. В парне вдруг проснулось дремавшее до этого чутьё великого сыщика, которого нашептывало ему: подсказки следует искать во внешнем мире. И точно! На небольшом пятачке перед входом в здание совещаний стояли два исследуемых объекта - Иван и Рудик. - Они ещё не ушли,- чуть дрогнувшим, зачем-то очень тихим и как будто сдавленным голосом сказал Доллар. Он вдруг в полной мере осмыслил всю ситуацию: ему впервые в жизни дали, может быть, одно из самых важных заданий, которое обычная валюта способна получить за кажущееся бесконечным время своего существования. Выследить, узнать, доложить с целью обезвредить. Это уже не экономика. Это политика в чистом виде, да и к тому же какая! Погоня, адреналин... Теперь Маки понял, что должен сделать всё на высшем уровне, не может не сделать, в конце концов! Ведь за ним - весь мир! И собственная гордость. - Они как будто ждут кого-то. Маки даже и не услышал, как Евро вышел из зала и подкрался к нему со спины. То ли этот малый обладает способностью бесшумно перемещаться в пространстве, то ли настолько сильна была его, Доллара, абстрагированность от реальности. Загорелый парень еле заметно вздрогнул. С ним действительно происходит нечто странное: нервишки шалят, совершенно безумные мысли в голову лезут, которые почему-то кажутся такими правильными сейчас. Может, с этим коридором что-то не так? Или с этим днём? Сегодня все, кажется, слегка не в себе. - Но чтобы ждать под носом собственных врагов того, кто должен воплотить в жизнь их коварный план, надо быть настоящим идиотом! Маки говорил медленно, обдумывая каждое слово, примеряя, насколько правильно оно должно подходить к описанию данной ситуации. Ведь он прав, непременно прав! Тут снова замешано что-то, что ни он, ни его напарник осмыслить пока не в силах. Но лишь пока. И вдруг пара Всея Империи Зла сдвинулась с места. - Интересно, мы успеем их догнать? - задал, можно сказать, риторический вопрос Фрэнк, с завидным спокойствием наблюдая за удаляющимися Иваном и Рудей. Но ответ он так и не услышал. Сзади него пронеслось нечто, летящее чуть ли не с космической скоростью и поднимающее за собой целый ураган из потревоженных молекул воздуха. Евро обернулся. В промчавшейся мимо комете он признал Маки, который находился уже практически в конце коридора. На лице Фрэнка отразилась новая эмоция: удивление с лёгким оттенком негодования. Его ни о чем не предупредили, да и к тому же самым наглым образом оставили не у дел. Пожалуй, первый раз в жизни наша европейская валюта так быстро бегала. Встретились они уже на крыльце. Доллар был сейчас похож на охотничью собаку, готовую вот-вот броситься на выслеженную дичь. Настолько напряжённо, сосредоточенно и решительно всматривался он в спины медленно, но верно пересекающих по диагонали парк врагов. Благо, людей на улице было довольно мало, так что потерять из виду эту высоченную страну - значит полностью ослепнуть. Но и наблюдать лишь с одной точки - тоже не лучший вариант. Ведь, к примеру, угловые дома на улицах никто не отменял. Существовала еще одна загвоздка: энтузиазма в "охотниках" проснулось много, а вот чёткого плана действий никто из них так и не разработал. Фрэнк понял, над чем так мучительно размышляет напарник, и, попытавшись вспомнить хотя бы один фильм, где мог наблюдать похожую сцену, выдал первое, что пришло в голову: - Может, перебежками? Маки сначала тупо уставился на Евро, будто резервов мозга, направленных на обдумывание тысяч других вариантов выхода из данной ситуации, просто-напросто не хватало для выполнения ещё одной операции - осмысления услышанных слов. Но затем "система" пришла в норму, и Доллар утвердительно кивнул. Все равно ничего более адекватного придумать уже было невозможно.

***

Знаете, бывает такое...идёшь себе позади каких-то людей, причём держишься от них в отдалении, практически бесшумно ступаешь по тротуару, одним словом, ничем не выдаёшь своего присутствия. Но тут один очень любопытный индивидуум оборачивается вдруг на тебя ни с того ни с сего, оглядывает с недоверием, будто пытаясь уличить в каком-нибудь очень нехорошем поступке и, в итоге, не найдя причин, чтобы придраться, разочарованно поворачивается к тебе затылком. А ведь ты ничего никому не успел ни сказать, ни сделать. Просто безобидно шёл сзади... Так вот, Иван и Рудик относились к тому редкому типу жителей нашей удивительной планеты Земля, которые никогда не оборачиваются. Никогда. Может, их просто не интересует происходящее вокруг. Может, им не хотелось ставить в неловкое положение тех людей, которым совершенно случайно оказалось с ними по пути. В любом случае, факт оставался фактом: Россия и его валюта - просто идеальная "жертва" для шпиона. Однако наши наблюдатели просекли эту фишку не сразу. Им, несмотря на всю простоту слежки за своими объектами, пришлось проявить в полной мере всё мастерство изворотливости и пластичности, чтобы уместиться за одним деревом, слиться со скамейкой, устроиться в неестественной позе за причудливой формы кустарником и привлекать к себе при всем этом как можно меньше внимания немногочисленной публики. Но сторонние наблюдатели не могли не заметить двух чудаковатых парней, которые, чуть пригнувшись и опасливо оглядываясь, совершали короткие перебежки от одного объекта культуры или произведения искусства матушки-природы до другого. Создавалось впечатление, что молодые люди играют в пейнт-болл. Не хватало только соответствующего камуфляжа, оружия и, собственно, существующей в реальности команды-противника. Завидев приближающихся к ним подозрительных личностей, люди спешили удалиться на как можно более безопасное расстояние. Ведь кто знает, вдруг эти двое сбежали из сумасшедшего дома? Или перебрали с выпивкой с утра пораньше. Прошло около двадцати минут. За это время разведчики смогли убедиться в том, что опасность быть уличёнными в слежке со стороны находящихся под наблюдением личностей им не грозит, поскольку Россия и его валюта, кажется, вообще не допускали мысли о том, что за ними может кто-то шпионить. Не только сейчас, но и вообще - в обозримом будущем. Поэтому "охотники" решили изменить тактику. Теперь они просто старались держаться на почтительном расстоянии от Ивана и Руди, не выпуская их при этом из виду. И, кстати, фортуна сегодня явно симпатизировала нашим преследователям. Их объекты наблюдения всё время шли по прямой, совершенно никуда не торопились, будто их главной целью является самая обычная прогулка по парку, и спокойно переговаривались друг с другом. Гармония, идиллия. Но вот Маки, с каждой ушедшей в измерение прошлого секундой, становился всё мрачнее и мрачнее. В его сознание закралась одна очень нехорошая мысль: вдруг это они сами, вместе с Америкой и со всем миром вместе взятым, просто выдумали себе какой-то несуществующий коварный план, зачем-то организовали никому не нужную слежку и теперь, как дураки, следуют по пятам за Россией и Рублем, которые просто решили порадовать себя небольшим отдыхом на природе. Но те странные взгляды, то подозрительное поведение... Да, оно и правда было. Как будто во сне. Потому что теперь... Теперь в этих двоих не осталось и капли их от недавней общей "тьмы". Сейчас окружавший их свет казался таким правильным, естественным, настоящим, неподдельным. И сами они были настоящими именно в этом облике. А тот образ злых гениев, замышляющих поработить весь мир и ради своей цели готовых пойти по головам целых наций - всего лишь пустая оболочка, блажь, фальшивая, нарочито небрежно сыгранная роль. На сей раз Маки уже не мог грешить на очки, которые и в прошлом не были причиной странной перемены в положении вещей, а теперь и вовсе спокойненько лежали в кармане куртки. Поэтому Доллар на секунду зажмурил глаза. Он и сам не знал, что именно хотел бы увидеть. Но ничего не поменялось. Иван и Рудик всё так же мило улыбались друг другу. Мило. Улыбались. - Да, странно. Фрэнк тоже заметил острое несоответствие между поведением России и его валюты в пределах зала совещаний и в данный момент, во время прогулки по парку, и решил выразить своё отношение к ситуации в свойственной ему манере: спокойно и сдержанно. Как Евро даже сейчас удавалось сохранять душевное равновесие, для Доллара являлось тайной века. Ещё одной непосильной задачей было понять, что творится в головах самой загадочной страны и её не менее загадочной денежной единицы. Потому что если их совместное времяпрепровождение закончится тем, что они добредут до конца парка, распрощаются друг с другом и разойдутся в разные стороны, Маки усомнится не только в адекватности других государств, но и в своей способности мыслить здраво. И тут началось то, чего Доллар и Евро так долго ждали. Началось основное действие, явившееся той ниточкой, потянув за которую можно было наконец размотать этот спутанный клубок событий. Россия остановился, высоко поднял над головой руку и помахал кому-то в знак приветствия. Преследователи нырнули в небольшую рощицу, проскользнули невидимками в тени деревьев и притаились за невысоким кустарником. Нужно было соблюдать крайнюю осторожность: они подкрались на довольно близкое расстояние, и любое неверное движение могло бы тут же выдать их. Приходилось довольствоваться обзором, открывавшимся меж переплетённых веток куста. Сквозь довольно узкий просвет Маки всё же мог видеть стоящих боком к их наблюдательному пункту Ивана и Рудика. Вот к ним приблизилась некая молодая особа. Очевидно, именно ей махал издалека Россия. Девушка была одета совсем не для прогулки: в деловой юбочный костюм белого цвета. Приталенный жакет, застегнутый на одну верхнюю пуговицу, кокетливо прикрывал находящуюся под ним ярко-розовую блузку с овальным вырезом. Всего на несколько сантиметров не доходящая до колен юбка-карандаш аккуратно очерчивала стройные бедра её обладательницы. Остроносые туфли одинакового с костюмом цвета имели невысокий устойчивый клиновидный каблук, спасавший девушку от печальной участи любительниц шпилек. Они, сойдя с асфальта на обычный мягкий грунт, тут же теряли свои дополнительные сантиметры, обеспечиваемые высоким каблуком, который мгновенно утопал в податливой земле. Густые каштановые волосы с медным отливом мягкими волнами струились по спине незнакомки. На её правом плече висела длинная прямоугольная сумка тёмно-фиолетового цвета, напоминавшая по своей форме обычный хозяйственный пакет. Маки не мог точно предположить, какую роль играло это новое лицо в расследуемом им деле. Возможно, выступало в качестве сообщника. Или было всего лишь ничего не значащей пешкой в большой игре. Но каково же было удивление парня, когда девушка, радостно улыбаясь, подошла к Ивану, обвила руками торс мужчины и прижалась щекой к его широкой груди. Брагинский в ответ чуть наклонился и приобнял подругу за плечи. И тут Маки открыто признался себе в том, что ничего не понимает. Для сообщников у этих двоих слишком тёплые отношения, да и не похоже, что они встретились друг с другом для обсуждения какого-то грандиозного плана. Но как этот чурбан, всегда казавшийся жестоким и бесчувственным, может притягивать к себе? Тем более обычных людей. Тем более обниматься с ними так просто и открыто... И тут в голове у Доллара родилась новая идея. Они же сейчас находятся на территории Англии. Вероятность того, что эта девушка - англичанка равна нулю. Не стала бы страна водить дружбу с представителями другой нации. Такое невозможно по определению. А если эта особа русского происхождения, то она... шпионка! Только... на ней не было никакой маскировки. Даже банальных солнцезащитных очков. И к тому же, назначать встречу со шпионкой в парке(!), который располагается неподалеку от зала совещаний(!), где до сих пор находятся его, Ивана, враги - верх непредусмотрительности и глупости. Все версии Маки рушились одна за другой - что-то постоянно не сходилось, факты то и дело вступали в противоречие друг с другом. Фрэнк тоже пребывал в небольшом затруднении. Однако он, в отличие от своего напарника, не спешил строить никаких предположений. Он терпеливо собирал по крупицам раздробленные элементы мозаики до тех пор, пока не будет найдена последняя её крошечная часть. И только тогда уже можно будет составлять из добытого материала полноценную картину. Отстранившись от России, девушка обратилась к стоящему рядом с ним Рублю. Парень кивнул, видимо, отвечая на какой-то вопрос новой знакомой, и протянул ей руку, которую она с готовностью пожала. Затем шатенка снова переключила внимание на Ивана, сказала ему несколько слов, указав большим пальцем через плечо куда-то назад, и уже было развернулась, чтобы проводить своих путников до нужного места, но Брагинский вдруг окликнул её. Девушка остановилась, повернулась к нему лицом и удивлённо воззрилась на Ивана. Тот, поняв причину растерянности подруги, принялся объяснять ей что-то, сопровождая свою речь довольно необычной жестикуляцией. Выходило так, что слова шли отдельно от движений рук. Маки жадно вглядывался в каждый жест, каждый поворот кисти, и всё равно не мог ничего разобрать. Евро тоже не менее внимательно наблюдал за движениями России. И тут он тихим, размеренным голосом произнёс: - Это язык глухонемых. Доллар воззрился на своего товарища так, будто видел его впервые в жизни. - Зачем ему это? - ошарашенно пролепетал Маки. - Он же всё равно произносит слова. - Да, но только половину слов. Остальную - показывает. Причем это не международный язык жестов,- продолжил говорить Фрэнк, не отрывая взгляда от Ивана,- а их внутренний, русский. Его я понять не смогу. Насыщенный впечатлениями день всё-таки дал о себе знать. У американской валюты уже не осталось сил не только удивляться, но и нещадно насиловать свой мозг с целью разобраться во всей этой поистине абсурдной катавасии. Маки ощущал себя какой-то ничтожной жертвой обстоятельств, и осознание собственной беспомощности вывело его из себя. - Да он как будто издевается над нами! - глухо прорычал Доллар, еле сдерживаясь от того, чтоб не крикнуть в полную силу, и с яростью ударил по земле кулаком. Евро, впервые за всё то время, что они провели в засаде, посмотрел на напарника. - Только он не может знать, что мы здесь. Если бы Фрэнк произнёс эти слова хладнокровно, как и всегда, то Маки, возможно, отнёсся бы к ним более-менее спокойно. Но если в голосе даже этого вечно невозмутимого европейца сейчас чувствовались тревога и волнение, которые он и не подумал скрыть, а может - просто не смог, как ни старался, то можно не сомневаться: ситуация медленно, но неотвратимо выходит из-под контроля. И это пугало. А Иван и правда будто потешался над незадачливыми наблюдателями. Прочитать по губам то, что говорит человек, стоящий к тебе боком - практически невозможно. Россия словно знал наперёд: подглядывать за ним будут, причем именно с этого, не самого удачного ракурса. И он решил "облегчить" шпионам задачу. Прибегнул к использованию языка жестов. Так действительно становилось намного проще. Да и к тому же Брагинский держал руки преимущественно на разных уровнях, и лишь иногда сводил их вместе для вырисовывания в воздухе какого-то символа. Но использовал он тот язык, который иностранцу, ранее не изучавшему русский дактиль или хотя бы основы русской невербальной коммуникации, было не понять. И он снова играл с ними. Снова давал надежду и в ту же минуту безжалостно отнимал её. Как и обычно. Как и всегда. И уже можно было не сомневаться - он раскрыл их. Но не подавал виду, а всего лишь намекал. И они не знали, как теперь поступить. Сдаться, сообщить о проваленном задании, о том, что он снова обвёл их вокруг пальца? Или сидеть здесь до конца, на этой твёрдой грязной земле, надеясь на какое-то невозможное чудо, на то, что ещё можно будет что-нибудь выведать. А пока они размышляли над своими дальнейшими действиями, сцена, разворачивающаяся перед ними, следовала наказу "show must go on". Девушка, как ни странно, совершенно не удивилась тому, что Иван вдруг избрал такой довольно необычный путь передачи информации. Пока мужчина рассказывал ей что-то на языке жестов, лишь изредка произнося какие-то отдельные слова, шатенка понимающе качала головой, порой широко улыбалась, и тогда её худенькие плечики начинали легонько подрагивать. Видно, в том, что пытался донести до неё Россия, она находила что-то смешное для себя. Когда Брагинский завершил свою "речь", девушка в ответ так же изобразила комбинацию жестов, только более короткую, а затем указала на стоящую неподалёку скамейку. Иван повернулся к Рудику и сказал ему что-то, уже не прибегая к помощи невербального общения. Темноволосый паренек кивнул и еле заметно улыбнулся. Девушка первой подбежала к лавке, быстрым взглядом оценила степень пригодности использования её по назначению, легким элегантным жестом разгладила юбку и, наконец, села, сложив ногу на ногу. Она пыталась вести себя как можно сдержаннее, но лихорадочный блеск в её темных глазах и то, как она взволнованно то сцепляла в замок, то снова расплетала тоненькие пальчики, говорили о крайней степени её эмоционального возбуждения. Когда, наконец, Россия и Рудик сели рядом с девушкой на скамейку, она поставила на колени снятую с плеча сумку, пару секунд порылась в ней и достала большую длинную тетрадку, похожую на перевёрнутый альбом для рисования. Маки сразу насторожился и, напряжённо сощурив глаза, сосредоточил всё своё внимание на новом важном объекте. Он знал: на листах этой тетради находятся отгадки на все мучившие его ранее вопросы. И Фрэнк тоже почувствовал, что именно сейчас всё решится. Нужно попробовать прочитать текст, не видя его. По взглядам, по эмоциям, по движениям, по самым едва уловимым изменениям настроения. Он будет отражаться на людях, словно отблеск солнечного луча от поверхности зеркала. Невозможно понять всё. Но самое главное, самое основное - это нельзя упустить. Шатенка передала тетрадь России, который сразу же распахнул её на первой странице и с ликующе коварной улыбкой уставился куда-то в середину листа. По-видимому, как такового текста там не было. Иван, скорее всего, завис на какой-то картинке и не пришёл в себя до тех пор, пока в поле его зрения не попала рука девушки. Она помахала кистью взад-вперед, показывая таким образом, что нужно двигаться дальше. Брагинский послушно перелистнул несколько страниц, пока подруга жестом не приказала ему остановиться. Она придвинулась поближе, чтобы обеспечить самой себе более выгодный обзор, и принялась водить пальчиком по листу, что-то активно объясняя. Создавалось впечатление, будто ей захотелось поставить рекорд Гиннеса по количеству произнесённых за одну минуту слов. Девушка настолько быстро и энергично тараторила, что невозможно было проследить за тем, когда она вбирала в лёгкие воздух (а при таком поистине бешеном темпе выдачи информации кислород должен был кончаться в считанные секунды), и где завершалось одно предложение и начиналось второе. Маки и Фрэнку оставалось лишь удивляться тому, как Россия вообще мог ориентироваться во всем этом словесном урагане. Но, кажется, с кодированием пояснений своей подруги из формата полнейшего хаоса в формат строгой упорядоченности у Ивана не возникало никаких проблем. Более того, чем дольше продолжался рассказ шатенки, тем сильнее изменялось выражение на лице мужчины. И очень скоро наши наблюдатели к своему ужасу отметили, что снова видят перед собой окутанного тьмой Брагинского. Дьявольская сущность России поглотила весь тот свет, что до этого струился из его фиалковых глаз, которые теперь приобрели выцветший грязно-фиолетовый цвет нахмурившегося перед грозой неба. Изогнутые в форме перевёрнутого рогатого полумесяца губы делали его вид еще больше устрашающим, словно он - обретший плоть и кровь ночной кошмар, порождение больного воображения, ужасное видение, на этот раз явившееся не в виде бесформенного облака, а со всей своей леденящей душу реалистичностью. Ему не хватало только залиться прерывистым, сумасшедшим, нездоровым смехом - и образ злого гения укомплектован и готов к выдаче. К своему второму ужасу Доллар и Евро заметили, как Рудик, который до этого тоже с интересом изучал содержимое тетради, оторвал взгляд от написанного в ней и в упор посмотрел на две притаившиеся за кустом валюты. Прямо в глаза. Одному и другому. И ехидно ухмыльнулся. Уже сейчас надо было срываться с места и бежать. Но...не успели они даже и рта раскрыть, чтобы согласовать друг с другом свои действия, как тут их настиг третий ужас. Финальный аккорд. Рубль не шепнул России ни слова. Даже не повёл плечом. Иван сам вслед за своей денежной единицей поднял голову и точно также уставился на рассекреченных шпионов. И во взглядах этих двоих "повелителей тьмы" читался один и тот же посыл: "Мы идём по ваши души". Маки судорожно вцепился в рукав Фрэнка, словно земля, на которой он сидел, вдруг исчезла из-под его пятой точки, а внизу разверзла свою беззубую пасть черная бездна, куда американская валюта так отчаянно не хотела провалиться. Фрэнк дернулся так, будто его руку обожгло кипятком, и ошалело посмотрел на Доллара. Тот, не ослабляя мёртвой хватки, одними дрожащими губами прошептал: "Бежим..." Евро почему-то подумал, что внезапно оглох и принялся мотать головой, чтобы заставить свой мозг протрезветь от страха, который умудрился за какое-то короткое время не только поразить все извилины серого вещества, но и вцепиться своими ядовитыми шипами в самое сердце. Маки же интерпретировал этот жест по-иному: решил, что его предложение отвергли. Тогда он, от полной безысходности и отчаяния, из последних сил впился ногтями в руку Фрэнка и жалобно заскулил. На этот раз Евро не просто дёрнулся - он подпрыгнул на месте, насколько это можно было сделать в сидячем положении, зашипел, и еле оторвав от своей конечности, которой еще через пару минут мог бы лишиться, вцепившегося в неё, словно хищник в добычу, Маки, зажал подвывающему парню рот получившей свободу рукой. От резкой боли Фрэнк пришёл в себя намного быстрее, нежели даже от хорошей встряски, и как можно спокойнее, глядя в распахнутые от невообразимого испуга глаза американской валюты, произнёс: - Отходим в рощу - ползком. Дальше - бегом. Маки согласно закивал и судорожно сглотнул образовавшийся в горле болезненный комок - сгусток рвущейся наружу, но ещё находящейся хотя и под довольно слабым контролем разума парня, истерии. Евро ещё несколько раз оглядел Доллара, прикидывая, не выкинет ли он очередную глупость. Затем осторожно отнял руку от лица Маки. Тот спокойно сидел на земле и глазами, полными отчаянной надежды и не менее отчаянного страха, смотрел на напарника, словно ожидая какой-то команды. Фрэнк из сидячего положения перешел на четвереньки и спешно двинулся прочь от проклятого куста, не забыв осторожно махнуть рукой Доллару, чтобы тот следовал за ним. Процесс отступления проходил удачно до тех самых пор, пока Маки, вставший на карачки и уже собравшийся двинуться в путь, не услышал позади себя треск веток. В живом воображении парня мгновенно возникла ужасная картина: Иван хватает его за шкирку, словно котёнка приподнимает над землей, а затем отправляет в свободный полет прямо в саму преисподнюю. Такой, быть может и героической, кончины Маки для себя не хотел. Евро на сей раз не стал ждать, пока мимо него пронесётся словно шмелём ужаленный напарник. В том, что тот сорвётся с места и задаст отменного стрекача, Фрэнк ни на секунду не сомневался, когда услышал, что кто-то пробирается к ним со стороны кустарника. Доллар сдавленно взвизгнул, и, оттолкнувшись руками от земли, на самых своих предельных скоростях кинулся в сторону выхода из рощи. Евро стартанул практически одновременно с Маки. Теперь они могли точно сказать, что за эти десять минут сумели побить все свои рекорды по бегу более двадцати раз. Они промчались сломя голову по главной аллее парка, не желая даже хотя бы раз обернуться назад. Если тогда, когда их путь пролегал среди кустов и деревьев, люди плавно меняли свой прежний курс, дабы не находиться поблизости со странными личностями, то теперь посетители рекреационной зоны в открытую отшатывались от наших бегунов, не забывая одаривать их испуганными или злобными взглядам. Причем никто не мог понять, что, собственно, происходит, поскольку два парня, несущиеся со спринтерской скоростью, явно спасались от кого-то, только вот никакой погони за ними не наблюдалось. Маки и Фрэнк не притормозили даже перед входом в здание совещаний: влетели ураганом в открытые двери и рванули вверх по лестнице. Хотя даже если бы они и захотели вдруг остановиться, то эта попытка могла бы закончиться небольшим "ДТП", благодаря инерции и колоссальному ускорению, которое при таком разгоне однозначно не смогло бы сойти на нет за пару секунд. Поэтому не стоит особого труда вообразить, насколько эффектно европейская и американская валюты вломились в зал, где на тот момент до сих пор проходило собрание стран, только уже не по экономическим и политическим вопросам. Все живо обсуждали события последних трёх дней, сегодняшнюю операцию, которой уже дали название "Обмани само Зло", обрисовывали перспективы, открывавшиеся при её удачном исходе, мечтали о светлом будущем. Насчет провала никто не заикался. А если и находились такие смельчаки, то их тут же исключали из состава настроенной на позитив могучей кучки. Нечего было портить своим пессимистичным настроем всю атмосферу грядущего праздника. И когда в коридоре послышался оглушительный топот, страны решили, что их герои так спешат оповестить весь мир о замечательной новости: удача нынче отвернулась от двух его главных врагов. Хитрость превзошла коварство. Меньшинство против большинства - ничто! Маки завидел в конце коридора чёрный прямоугольник двери, который с каждым мгновением становился всё ближе и ближе. Тут-то и надо было начать сбавлять обороты, скомандовать самому себе "стоп". Но в мозгу - абсолютный туман, чувство самосохранения притупилось от невероятной скорости, тело словно перестало подчиняться воле разума. Наверное, нечто подобное ощущают мотоциклисты, когда понимают уже в самый последний момент, что столкновение неизбежно, и предпринимают тщетную попытку избежать уготовленной им судьбой участи. Маки решил, что хотя бы перспектива оставить в двери огромных размеров вмятину заставит его сознание, наконец, поддаться небольшой панике при мысли о болезненном и довольно неприятном близком знакомстве с твёрдой деревянной поверхностью. И результат был частично достигнут: парень начал снижать разгон. Однако времени для полной остановки было недостаточно. Доллар уже было схватился за ручку, чтобы привычным движением руки опустить её вниз и обеспечить себе тем самым беспрепятственный переход на территорию зала, как вдруг понял, хоть и поздно, что обеспечивать, собственно, нечего - дверь и так была приоткрыта. Створка, познавшая сегодня то, что испытывают на себе её собратья, находящиеся на страже выхода из метрополитена, причем по нескольку раз в день, с грохотом и свистом впечаталась в стену. Как завершающий штрих ко всему этому буйству звуков, ручка, не нашедшая в себе сил противостоять удару, вывалилась из овального отверстия и, скромно звякнув, упала на пол. Но даже тогда Маки не остановился. Он, находясь в довольно шаткой ситуации под названием "одно неверное движение - и я на полу", неуклюже задирая ноги, наклонившись корпусом вперед и растопырив руки, пробежал, если это можно так назвать, до стола, и наконец остановился, схватившись за его край. Фрэнк появился всего на несколько минут позднее. Представление, устроенное его напарником, стало убедительным аргументом для критического сбавления скорости во избежание участи Доллара. Как валюта, воспитанная в лучших немецких традициях, Евро очень болезненно реагировал на разного рода беспорядок, который появлялся вдруг в непозволительной близости от парня по чистой случайности или чьей-нибудь потехи ради. Поэтому Фрэнк сначала направился к несчастной ручке, возможно, с благими намерениями по возвращению её с того света, однако стоило ему поднять жертву Макиной неосторожности, как она тут же рассыпалась в его руках на составные мелкие детальки. Несостоявшийся спасатель мрачно взглянул на навсегда покинувшую этот мир дверную ручку, с почтением опустил её "прах" на пол и, понурив голову, подошёл к Доллару, который всё так же нависал над столом и стеклянным взором смотрел куда-то сквозь его поверхность. За всей этой картиной страны наблюдали в полном молчании. На их лицах отображалось полное непонимание происходящего. Где крики о победе, где счастливые улыбки? К слову сказать, удивлены были не все. Некоторые заранее знали, что успеха из очередной затеи Америки не выйдет, и теперь лишь сосредоточено следили за главными "героями" дня в ожидании окончательного вердикта, который должен был полностью подтвердить их предположения. А вот для остальных такое поведение двух мировых валют явилось настоящим потрясением. Они чувствовали, что всё провалилось; они хотели знать, почему, и в то же время предпочли бы никогда не слышать этой горькой правды. Правды, которой Фрэнк и Маки до сих пор не желали раскрывать. К концу пятиминутного ожидания, оптимистов в рядах стран уже не осталось. А дело с мёртвой точки всё не сдвигалось. И тут в зале раздался голос - сдавленный, охрипший. Все словно разом вдохнули, затаив дыхание. Этот голос...настолько непривычный, настолько безжалостно режущий слух, но почему-то сейчас самый правильный. Именно таким и никаким иным голосом надо было произносить эти слова: - У него есть план по уничтожению всего мира. Или только валют, или вообще всех нас, что, в принципе, одно и то же,- в конце фразы Маки горько усмехнулся. Как усмехаются люди, смирившиеся со своим поражением, признавшие свои ошибки. - И... Но тут Доллара перебил Фрэнк. Довольно необычно с его стороны, ведь он всегда придерживался правил этикета в общении. - И он идёт сюда. Абсолютно равнодушный, абсолютно выцветший голос. В нём - полная пустота. Такая же пустота на миг образовалась в мыслях каждого, кто услышал эти слова. Нужно было что-то делать. Срочно. Сейчас. Но ни одной здоровой, осмысленной идеи не родилось в умах стран за каких-то жалких полторы минуты. Именно столько времени было отведено им для осмысления своих будущих действий, потому что в коридоре вдруг послышались чьи-то ровные, тяжёлые шаги. Через распахнутую дверь можно было свободно увидеть, как к залу приближаются две фигуры. Одна высокая, другая - чуть ниже. Одна светлая, другая - тёмная. - И он уже здесь. А вот совсем другой голос. Живой. Наполненный натянутой вежливостью. Вызывающий ассоциации с острым камнем, покрытым тонким слоем бархатной ткани для мнимого смягчения удара. Голос России. Маки показалось, что температура в помещении опустилась до нуля градусов. Или это в его теле вдруг всё похолодело? По спине прошла колючая волна мурашек, плавно перетекла на плечи и шею и затухла у кромки волос на затылке. Парню казалось, нет, он был почти уверен, что Иван сейчас смотрит именно на него, и этот озноб...словно каждая клеточка тела чувствует на себе этот пронзающий, этот заставляющий стынуть кровь взгляд. Доллар хотел куда-нибудь спрятаться, а лучше - стать невидимым. Впервые в жизни он пожелал получить способности хамелеона сливаться по цвету с окружающими предметами. Маки отчаянно взглянул на хозяина - Америку, словно тот хоть чем-нибудь мог сейчас помочь ему. Но Альфред точно таким же глазами, наполненными осознанием абсолютной безысходности, посмотрел на свою валюту. Всё тщетно. Они все словно звери, загнанные в одну клетку. Фрэнк стоял к выходу из зала в более выгодном положении: боком. Он осторожно скосил взгляд вправо, в сторону раскрытой двери. Пусть и нечетко и слегка смазано, но он мог видеть, как Иван и Рудик нарочито медленно приближаются к распахнутой створке. Опять тянут время. Опять играют на нервах всего мира. Этому искусству, по крайней мере, один из них, уже давно успел обучиться в совершенстве. Евро напряжённо думал, сопоставлял факты, вспоминал законы физики, в конце концов, но не мог понять одного: каким невероятным образом Россия и его валюта смогли так быстро добраться сюда? Ведь они с Долларом неслись на огромной скорости, значит, и эти двое должны были двигаться практически с такой же быстротой, пусть даже и с разницей в семь минут. А вот таким размеренным шагом можно дойти от той лавки до зала заседании где-то за полчаса минимум. Тогда как же получилось так, что Иван и Рубль совершенно не похожи на тех, кому пришлось пробежать более полутора километра за пару минут. С другой стороны, не пробежав это расстояние, они бы ни за что не смогли добраться сюда так рано. Не летели же они по воздуху, в самом деле! Вопросы, вопросы... Везде одни вопросы. И с каждой секундой их становится всё больше и больше. А найти на них логичные ответы теперь и вовсе стало невозможно. Даже заручившись поддержкой пол-литра крепкого напитка. Фрэнк также успел заметить, что Иван держит в руках тетрадку, которую передала ему та девушка с тёмными волосами. И всё же странно: план составлял вроде как Россия, но тогда зачем ему вообще понадобился еще кто-то, кто... А какая задача была у этого второго или третьего лица? Участвовал ли Рудик в разработке плана? А может, его составление Иван вообще поручил жителю своей страны? Нет, выходит полный абсурд. Если бы этим жителем был президент, то еще можно что-то понять. Но простой гражданин... Евро почувствовал, что его мозг, его настроенный на рациональное мышление мозг, начинает давать сбой, и что эти попытки увязать совсем не вяжущиеся друг с другом факты в итоге ни к чему не приведут. Только головная боль станет ещё сильнее. Фрэнк попытался заставить себя избавиться от этих угнетающих его разум мыслей, хотя бы до тех пор, пока информации не станет чуть больше. Только будет ли она подходить под рамки адекватной? Еще один очень большой вопрос. И вот они уже вошли в зал. В каком-то напряженном оцепенении следили участники собрания за каждым их лёгким, раскованным движением. Подумать только: весь мир, весь огромный мир умудрился испугаться какого-то государственного образования! Пусть даже и самого первого по величине. Пусть даже на его месте когда-то был СССР. Ещё лет двадцать назад. Может, именно это воспоминание никак не позволяло остальным странам вздохнуть полной грудью, избавиться от ощущения, что за ними до сих про по пятам следует некий призрак. И никто не может осмелиться шагнуть ему навстречу и узнать, наконец, настолько ли страшен этот чёрт, как его малюют. А вот сам "чёрт" не избегал общества. Напротив, он всегда старался быть ближе к нему. Однако там, где он делал один шаг вперед, остальные отступали на два назад. Россия и Рудик снова подошли к своим законным местам у стеночки, но присаживаться, кажется, не собирались. Стулья находились позади них на расстоянии около метра; сами же новоприбывшие страна и её валюта были повёрнуты лицом к собравшимся за столом, которые, почувствовав, что эти два опасных субъекта вдруг приблизились к ним (подумать только!) на целый метр, хотя они специально старались держать их намного дальше от себя, ощутили острое желание отшатнуться, а ещё лучше - перенести свой стул к самому дальнему окну. Но им удалось сдержать этот порыв. Ведь две несчастные валюты, Евро и Доллар, находятся сейчас ближе всех к мировой угрозе, воплощенной в виде России и его, чтоб ему пусто было, Рублю, но абсолютно не подают виду того, как трудно им приходится выдерживать эту поистине ужасную пытку. "Наши валюты словно защищают нас!" - подумалось вдруг Америке. Джонс взглянул на Маки, чей пустой взор всё так же упирался в столешницу, и его глаза наполнились восторженным умилением. "Они готовы принять на себя первый удар. Поступок, достойный истинного героя!" Альфред еще долго мог возносить своих "защитников" чуть ли не до небес, но присутствие здесь одних очень нежелательных личностей заставило его унять свои бьющие через край эмоции. Да, если бы Америка только знал, что эти два паренька, которых он собственноручно отправил выполнять известное неблагодарное задание, продолжали стоять перед столом не с целью хоть сколько-нибудь защитить остальной мир, прикрыв его своими телами. Они просто настолько задеревенели от страха, что просто-напросто не могли даже сдвинуться с места. Россия властным победным взглядом окинул публику, словно царь, который с балкона дворца осматривает свои обширные владения, и с наигранным добродушием, за которым он обычно любил прятать явные угрозы, произнёс: - А вы знаете, что у вас скоро будет дефолт? То, что он начал говорить первым, было ожидаемо неожиданно одновременно. Маки и Фрэнк почему-то мгновенно приняли это на свой счёт. Мол, за то, что вы организовали за мной слежку, я вам все экономики порушу. Хотя такое без особой подготовки не повернёшь. Или таковым был его начальный план? Тогда зачем он его раскрывает? Может, решил, что больше незачем утаивать что-либо. Они же раскусили его намерения. Хотя как он мог точно узнать, что они подумали, увидев эту сцену в парке. С прослушкой вариант отпадает... Так, всё! Именно такие тяжёлые думы сейчас атаковали бедную головушку Евро. И, как и ожидалось, его "центральный компьютер" стал опять жестоко подвисать. Информация пришла. Но она ситуацию не спасала. Скорее, наводила еще большую тень на плетень. Было ещё кое-что, что Фрэнк никак не мог понять. Почему ему приспичило анализировать каждую секунду? Он ведь всегда терпеливо ждал, пока всё до конца не прояснится, пока не будут собраны все данные. А теперь? Теперь творится что-то совсем необычное. Может, потому что ситуация действительно уж слишком запутанная? И если не поймёшь чего-то одного, то дальше так и будешь тонуть в этом огромном болоте полнейшей неразберихи. Маки же облегчил себе задачу. Он решил просто избавиться от каких-либо мыслей и смириться с происходящим. И он вовсе не впал в уныние, хотя несколько минут назад был довольно близок к этому. Парень просто понял, что начинать обдумывать происходящую вокруг белиберду - себе же дороже. Ему и так хватило путаницы в парке. Больше насиловать свой мозг у него не было ни сил, ни желания. Да и к тому же, не ему одному надо выкручиваться из этой дрянной ситуации. Остальные же страны тоже подвисли, заплутав в своих логических цепочках между пунктами "план?", "зачем раскрывать?", "как?", "отчего дефолт?". А Ивана все эти мыслительные потуги, отражающиеся на лицах каждого из присутствующих, откровенно забавляли. Он с интересом рассматривал своих слушателей и продолжал хитро улыбаться, слегка приподняв правую бровь, словно в ожидании какого-то вопроса. И вопрос наконец последовал. Он прозвучал из уст того, кого можно теперь по праву называть самым смелым из самых смелых всех веков и народов. Англия поднялся, опёрся руками о стол и, бесстрашно глядя России прямо в глаза (где-то в Америке Артуру уже отливали медаль из чистого золота с надписью "за примерный героизм"), ровным, твёрдым голосом спросил: - И как же ты это узнал? Все взгляды сначала устремились на Кёркленда, затем вектор всеобщего внимания снова остановился на Иване. Тот слегка склонил голову набок, расплылся в довольной улыбке, словно именно этого вопроса он и ожидал всё это время, и мягко произнёс: - Звёзды так сказали. Вы ещё никогда не видели самого глубокого группового недоумения? Тогда вам точно надо к нам! Как же поточнее описать эмоции нашей "публики"? Представьте, что вам показали картину, которая повсеместно считается самым настоящим шедевром и на которой нарисована просто уму непостижимая чушь, откровенный бред. Лучшее описание для этой картины: такое могло прийти в голову только душевнобольному человеку! Каковы ваши первые ощущения? Кажется, что либо мир вокруг вас слетел с катушек, либо вы сами уже слегка нездоровы. Схожие ощущения испытывали в тот момент все страны. Но это лишь первые мгновения. Дальше пошло уже что-то куда более интересное. То самое чувство, когда понимаешь, что сложная, заковыристая задача решается всего в одно действие. Вспомнили примерно, да? То, как от осознания собственной глупости хочется рассмеяться. Неуверенный и, может даже в какой-то степени нервный, но в то же время счастливый смех разнёсся по залу. Это была словно маленькая капелька перед большим дождём. Англия не сел на стул, нет. Он просто упал на колени и принялся колотить кулаком по столу, содрогаясь от хохота. "Звёзды... Мы...испугались каких-то...звёзд, акула меня сожри!"- сдавленно шептал Кёркленд в перерывах между приступами охватившего его веселья. Лицо Маки... Возможно, вы могли видеть его таким только сейчас. Единственный раз в жизни. Губы парня изогнулись в какой-то дурацкой полуусмешке, и сам он в данный момент имел довольно глупый вид. Доллар уставился на Ивана, словно баран на новые ворота, тщетно пытаясь остановить работающий на всех скоростях в его голове комбайн по переработке мыслей. У Фрэнка дела обстояли не лучше. Он уже успел добавить к цепочке из ранее абсолютно не связанных между собой фактов главный недостающий элемент, который послужил катализатором для рождения финального умозаключения. - Так значит в его тетрадке астрологический прогноз, что ли?- неуверенно произнес Евро, силясь вытолкнуть себя из состояния легкого ступора. - Твою ж за ногу! Маки издал мученический стон, который тут же потонул во всеобщем громком и с каждой секундой всё набиравшем силу смехе, и опустился на пол. - А мы-то... Но не успел закончить свою фразу. В зале вдруг раздался громкий хлопок, различимый даже сквозь плотную звуковую стену из слившихся воедино гогочущих голосов. Будто кто-то решил поддержать воцарившуюся в помещении веселую атмосферу одиноким аплодисментом. Неизвестно, кто, во что, а главное, как хлопнул, но всё вокруг почему-то погрузилось во тьму. Маки вздрогнул и сдавленно ахнул. Услышав рядом с собой точно такой же вздох, он повернул голову в ту сторону, откуда донёсся этот звук и, к своему глубокому удивлению, увидел рядом с собой Фрэнка, который точно так же с полным непониманием и испугом таращился на Доллара. Он увидел... Как вообще можно увидеть хоть что-то в этой кромешной тьме? И откуда она взялась? Причем Маки до сих пор сидел на чем-то...вроде как на полу, только вот сам пол как будто отсутствовал. Парень вытянул вперед руку. И её тоже видно. Снова запутавшись в происходящем, Доллар растерянно посмотрел на Евро. - Может, мы сошли с ума? На американскую валюту вдруг напали довольно пессимистичные, но имеющие право на существования мысли. По крайней мере, такой вывод мог полностью обосновать то, что они не могут различить предметов вокруг себя, зато способны видеть друг друга. Кстати, никаких звуков так же не было слышно. Всё таинственное пространство заполняла неестественная гудящая тишина. - Может,- Фрэнк сдержанно кивнул, сам удивляясь тому, как он ещё не поддался панике,- Но если мы признаём свою ненормальность, значит, наш мозг пока в порядке. Так говорит наука. - Лучше бы эта наука ещё сказала, как выбраться отсюда.- Маки развернулся и попытался нащупать стол, который по определению должен был находиться за его спиной, однако ничего, кроме пустоты, он позади себя ощутить не смог. - Чертовщина какая-то. Поняв, что эти поиски ни к чему не приведут, и что, кажется, здесь вообще нет ни одного объекта материального мира, кроме них самих, Маки всё-таки решил подняться на ноги, чтобы провести более детальное изучение окружающей действительности, как вдруг заметил где-то вдалеке слабый огонёк. Доллар осторожно принял вертикальное положение, не отрывая глаз от светящейся точки, словно боясь, что моргни он или отведи взгляд, - тут же потеряет её из виду. - Ты тоже это видишь? - пробормотал Маки. - Да,- растерянно ответил Фрэнк. Сталкиваться с чем-то подобным воспитаннику Германии ещё пока не приходилось. - Интересно, что это? - голос его зазвучал ровнее. - Может, нас забрали инопланетяне? Евро озадаченно взглянул на Доллара, пытаясь понять, насколько серьёзен он был в тот момент. Но Маки всё так же продолжал с непроницаемым лицом наблюдать за огоньком вдали. Казалось, что и сам парень не особо верит в собственное предположение. - Я думаю, мы сможем найти более рациональное объяснение всему этому, когда... Но Фрэнк не успел закончить фразу, поскольку его собеседник вдруг резко дёрнулся, указал рукой куда-то вперёд и истерично воскликнул: - Гляди! Евро повернул голову в ту сторону, где до этого находилась маленькая белая и слегка подрагивающая точка, и обнаружили, что теперь вместо неё в воздухе висит шар, размером с футбольный мяч. И он продолжал изменяться в размерах. Только хуже всего было то, что невозможно было понять: то ли эта сфера приближается к ним, то ли просто постепенно расширяется, стоя на месте. Может, и тот огонёк до этого висел у них перед глазами? - А вдруг это реально инопланетяне? Маки снова вцепился в руку Фрэнка так, словно без ощущения рядом с собой тепла другого тела он просто не сможет дальше держаться на ногах. Евро же почувствовал, что история начинает повторяться, и если его товарища по несчастью снова охватит паника, то на сей раз он действительно рискует остаться без своей левой конечности. - Может, попробуем убежать? - дрожащим голосом прошептал Доллар, не смея оторвать взгляд от загадочной сферы. Фрэнк помолчал несколько секунд, а затем так же тихо, но спокойно ответил: - Я не хотел этого говорить, но оно очень похоже на шаровую молнию. Лучше не двигаться. - Блин, блин, блин... - принялся повторять, словно в бреду, Маки, еле сдерживаясь от того, чтобы не сорваться с места и не закричать во весь голос. Шар, увеличившись приблизительно до размера машинного колеса, замер, источая мягкий белый свет. Доллар перестал бормотать себе что-то под нос и завороженно уставился на странную сферу. Она уже не производила впечатление некоего опасного объекта, и Маки даже показалось, что он мог бы довериться ей... Но сама сфера, видно, поспешила разрушить всё приятное впечатление, что она успела произвести за несколько секунд на американскую валюту. Шар вдруг задрожал, словно что-то упорно толкалось внутри него, и беззвучно взорвался, растворяясь в ослепительной вспышке света. Маки вскрикнул, дёрнулся всем телом и уткнулся лицом в плечо Фрэнка. Тот лишь отвернулся и прикрыл ладонью глаза, с усилием пытаясь не думать о той боли, что сейчас пульсировала в его многострадальной левой руке, которую Доллар ещё сильнее сдавил от испуга. Когда же волна энергии, высвободившаяся из шара, наконец затухла где-то вдали, молодые люди смогли беспрепятственно оглядеться вокруг, не опасаясь потерять своё зрение. Хотя оглядеться им всё же не дали. Маки снова скорчил болезненную гримасу, состоящую из кривой полуулыбки и удивленно распахнутых глаз, Фрэнк в свою очередь изобразил на лице выражение глубокого осмысления происходящего в данный момент. Перед ними в воздухе, не касаясь земли, парила девушка, облаченная в длинные белые одежды, чем-то напоминающие греческий балахон. Каскад из слегка вьющихся, таких же белых, как снег, волос мягкими волнами ложился на плечи незнакомки, плавно спускался по спине, чуть заметно колышась от дуновения неощутимого ветерка. От загадочной жительницы не менее загадочного мира исходило тёплое сияние, такое же, как и от недавно разорвавшегося шара. На её бледном красивом лице тускло светились желтоватого цвета глаза, в которых плескалась лёгкая, едва заметная грусть. Маки наконец перестал мучить руку Фрэнка и попытался принять более подобающий для встречи с представителями иных цивилизаций вид. Всё-таки, его прежняя физиономия могла оскорбить чувства этой таинственной леди. Он даже почтительно поклонился, и только хотел представить себя и своего друга, но девушка вдруг жестом приказала ему сохранять молчание. - Мне нужен ты,- незнакомка пальцем расслабленной, вытянутой вперёд и слегка согнутой в локте руки указала на Евро. - Й...Я? Зачем? - Фрэнку такое заявление показалось ни много ни мало абсурдным. Какое-то инопланетное существо заявляет, что нуждается в нём. А почему она к Доллару не обратилась? Чем же он сам успел так выделиться? Но девушка, видно, не собиралась отвечать на заданный ей вопрос. - Пойдём со мной, - повторила она свою просьбу спокойным, размеренным голосом, практически лишённым каких-либо эмоций и звучащим будто из глубокого колодца, но в то же время мелодичным, красивым, приятно ласкающим слух. Фрэнк в замешательстве посмотрел на Маки, словно ища у того поддержки. Доллар лишь пожал плечами и задумчиво произнёс: - Ну если просят, то надо идти. Может, и за мной кто-нибудь придёт. Всё это время парень смотрел себе под ноги и, только сказав последнее слово, взглянул на Фрэнка. В его синих глазах догорали тихим огнём угольки светлой печали, на губах играла чуть заметная смиренная и нежная улыбка, какую обычно дарят друг другу люди после долгих прощаний перед кажущейся им бесконечной разлукой. Евро сперва растерялся, почувствовав себя так, будто его провожают в какое-то ужасно опасное путешествие, из которого ещё никто не возвращался живым, но всё же смог быстро совладать собой и положил руку на плечо Маки. - Я там...им скажу,- Фрэнк махнул головой в сторону своей новой спутницы,- и они обязательно пришлют за тобой кого-нибудь. Доллар ограничился безмолвным кивком и отвернулся, уставившись куда-то в пустоту слева от себя. Евро отошёл от друга на несколько шагов и оказался прямо напротив девушки. Он осторожно поднял руку и коснулся протянутой ему ладони, прозрачной, словно хрусталь. В ту же секунду всё вокруг озарилось нестерпимо ярким светом, а затем призрачный мир вновь погрузился во тьму.

***

Фрэнк даже не успел моргнуть. Произошло нечто довольно странное, но вот что - парень до сих пор не мог понять до конца. Голова слегка кружилась, будто он резко подскочил с кровати, и в отместку за такое небрежное к себе отношение, его организм тут же среагировал молниеносным повышением давления. Возможно, Евро как-то умудрился переместиться из одного измерения в другое, конечно, не без помощи загадочной инопланетной особы. К слову сказать, этот мир выглядел куда более приветливо. Если сначала Фрэнку пришлось побывать в необычном пространстве, которое можно было окрестить не иначе, чем "черная дыра" , то теперь окружающая парня материя не поглощала, а наоборот - сама излучала свет и была похожа на тёмно-синюю плазму с чёрными расплывчатыми кляксами. Хотя бы не кромешная тьма - уже хорошо. Но Евро вдруг задержал взгляд на пятнах, чем-то отдаленно напоминающих нефтяные разводы на поверхности воды, и сделал одно очень неутешительное открытие: эти кляксы медленно шевелились, словно они находились на неустойчивой поверхности и постепенно перетекали по ней в сторону наклона, угол которого тут же менялся, и студенистые субстанции, повинуясь законам физики, начинали движение в обратный путь. У Фрэнка вдруг возникли не самые приятные ассоциации с живой клеткой, пораженной каким-то вирусом, и он поспешил отвлечься от созерцания сине-чёрных разводов на нечто более привлекательное - на девушку, заведшую его в эти таинственные края, которая сейчас пристально рассматривала выбранного ею человеческого индивидуума. Возможно, во взгляде Евро читались либо бесконечное недоумение, либо немой укор, но лицо инопланетной жительницы вдруг стало ещё более грустным и несчастным, словно она на своём веку знавала только боль и страдания. Фрэнк почувствовал, как по его телу прошла слабая дрожь. Он почему-то ощутил себя непоправимо виноватым перед этим неземным созданием. В голове парня роились, подобно растревоженным пчёлам, тысячи вопросов, однако он всё никак не мог найти в себе силы озвучить их. Евро пришлось приложить немало усилий, чтобы первому нарушить затянувшуюся тишину. - Позволь узнать, кто ты? Фрэнк пытался выражаться как можно осторожнее, но голос европейской валюты предательски дрожал, выставляя напоказ всё его недюжее волнение, отчего фразы звучали как-то жалко и нелепо. Выражение глаз девушки сменилось на непроницаемую холодность, за спокойными и даже в какой-то степени строгими чертами лица уже невозможно было угадать ни одной эмоции. - Я Луна,- отстраненно проговорила космическая дева, и голос её казался сейчас безжизненным и бесцветным, словно выгоревшая на солнце пустыня, но не лишённым прежнего, чарующего своей красотой, звучания. - Л-Луна? - Евро даже не успел познать всю глубину своего удивления, как на него свалилось новое "откровение". - Я твой покровитель. Девушка, кажется, не замечала того, в какое замешательство повергли Фрэнка её слова. Он же вхолостую открывал рот, пытаясь сформировать какой-нибудь подходящий вопрос, ответ на который мог бы разложить по полочкам всю ту кучу-малу, что творилась у него в голове, но ничего дельного на ум, как назло, не приходило. Посланница иных миров, оказавшаяся воплощением планеты, всё так же продолжала игнорировать замешательство парня и решила под конец окончательно его "добить". - Мне приказано показать тебе твоё будущее. - Будущее? Показать? Но это невозможно... - растерянно залепетал Фрэнк, глядя невидящим взором куда-то перед собой. Луна сочла нужным оставаться в стороне, пока Евро пытается восстановить разрушающийся в его сознании с катастрофической быстротой уже и так испещренный многочисленными трещинами рациональный мир, и приступила к выполнению порученной ей миссии. Девушка плавно взмахнула рукой, и от её прозрачного длинного рукава в воздухе остался шлейф в виде искрящейся дорожки звёздной пыли, которая не растаяла, а начала разрастаться в размерах, словно мыльный пузырь, и вскоре заполнила собой всё окружающее пространство. Фрэнк почувствовал, что мир вокруг него меняется и, оглянувшись, в сотый раз за день познал самый настоящий шок. Теперь это измерение уже не казалось безликим тёмным пятном; оно каким-то самым невероятнейшим образом превратилось в космос! Или, возможно, Вселенная всё время находилась здесь, рядом, прямо перед самым носом, но Евро ранее умудрялся в упор её не замечать. Его взору предстала вся солнечная система. Вот она, как на ладони! Наверное, подобное могло присниться только самому заядлому астроному. А уж сам Фрэнк даже в полнейшем бреду не мог и помыслить о том, что некое иномирное существо представит ему возможность созерцать планеты, обойдя стороной необходимость путешествия в таком случае на космическом корабле. О том, каким образом он продолжает поддерживать жизнедеятельность своего организма в лишённом кислорода вакууме, коим является космос, и как он вообще до сих пор стоит на месте, а не парит в невесомости, Евро даже не хотел думать. К подобным открытиям его сознание точно не было готово. Фрэнк не знал, как стоит реагировать на все происходящее, поэтому парень просто продолжал безмолвно взирать на раскинувшиеся перед ним бескрайние простоты Вселенной. Он даже на секунду задумался о том, что всё это - плод его больного воображения, что тогда в зале кто-то здорово приложил ему по голове палкой или ещё чем-то потяжелее, и сейчас он, в физическом смысле, пребывает в самой обычной отключке, а мозг, видно, схлопотав небольшое сотрясение, выдает такие невероятные картины. Однако новая теория Евро потерпела незамедлительное фиаско, когда он слишком явственно ощутил, как его затылка коснулось чье-то холодное, даже ледяное дыхание, а в ушах отчётливо зазвучал лишенный красок грудной голос. Фрэнк попытался обернуться, но все его тело словно сковали невидимые цепи, да и то, что он увидел и услышал, дальше не шло ни в какое сравнение со всеми прошлыми поражающими его сознание впечатлениями, коими был насыщен этот самый фантастический и парадоксальный по всем меркам день.

***

Маки, снова очутившись в кромешной тьме, принялся расхаживать взад-вперед, судорожно рассуждая о своей несчастной участи. Чтобы окружающая безжизненная атмосфера не так сильно давила на его психику, Доллар начал детальный осмотр своих ладоней, которые неестественно четко выделялись на фоне беспросветной мглы. И даже когда была изучена каждая чёрточка, изведан каждый изгиб линий, парень всё равно не бросил своего занятия, которое хоть как-то позволяло ему сохранять относительное спокойствие. Он уже чувствовал, хотя прошло и не так много времени, что за ним никто не придет, но, несмотря на свои довольно пессимистичные мысли, продолжал чего-то ждать. Почему забрали только Фрэнка? Как они оба попали сюда? Есть ли отсюда выход? Что вообще ждать впереди? Маки не мог дать ни одного ответа на эти вопросы. Конечно, над предпоследним он имел возможность потрудиться самостоятельно и попробовать изучить окружающее пространство, однако передвигаться вслепую было небезопасно. Вдруг здесь в полу есть дыры? И не факт, что они не могут оказаться бездонными. Доллара уже не удивил бы даже такой расклад вещей. В итоге, от мыслей о побеге парень перешёл на пространственные размышления о его смертности. Насчёт стран он знал наверняка: их так просто на тот свет не отправишь. А что же валюты? Обладают ли они таким же стойким иммунитетом к летальным исходам? Маки был уверен лишь в одном: пока жива страна, то и её денежная единица тоже будет продолжать жить вне зависимости от обстоятельств. Но что произойдёт, если эта самая денежная единица сойдёт с ума? Крах экономики? А вслед за ним и развал государства? Получается, от того, выберется Доллар отсюда или нет, зависит судьба всего мира! Но если... Маки остановился и вгляделся в простирающуюся на бесконечное множество километров лишённую света и жизни пустошь. Если он сам уже мертв? Вдруг тогда в зале произошло нечто, что убило их всех: и стран, и валют? Может, на Землю упал огромнейший метеорит, и планета перестала существовать? Получается, это - загробный мир. Фрэнка забрали в рай, а Маки пока ждет своей участи. Только странно, что Рудик не попал сюда же вместе с ними. Или, возможно, он отправился прямиком в ад? - Нет, нет, пусть всё будет не так, пусть всё это окажется неправдой,- задыхаясь от накатившей на него волны ужаса, прошептал Доллар и схватился за голову - такого не могло случиться, не могло, не могло... Вдруг Маки почувствовал тяжесть чьей-то широкой и крепкой ладони на своём плече. - Ну что, пошли, сынок, - как сквозь толщу воды расслышал он над своей головой басовитый звучный голос. Парень попытался вырваться, сам не понимая, зачем, но зашелся кашлем от застрявшего где-то посередине горла крика. Что произошло дальше, Доллар уже не помнил. Его просто накренило куда-то вправо, голова закружилась так, словно он только что слез с бешено крутящихся каруселей, и сознание заволокло густой пеленой.

***

Пробуждение далось Маки нелегко. Тело ломило так, будто из парня вытрясли все кости, а затем кое-как вставили их обратно; веки, казалось, были залиты клеем. Доллар еле разлепил глаза и с удивлением отметил, что странная немощь мгновенно отступила, стоило ему увидеть в достаточной близости от себя смутно знакомое лицо. Около секунды потребовалось Маки для того, чтобы вспомнить, где ранее он мог встречать человека с такими же пронзительными, темно-пурпурового цвета глазами. Парень, почувствовав в себе неожиданный прилив сил, как и физических, так и духовных, решил слегка подкрасить смазливую физиономию своего отныне самого ненавистного врага, ибо тот, будь он самим дьяволом, не сможет дважды убить уже и так отошедшую в этот мир и жаждущую отмщения душу американской валюты. Всего мгновение - и Доллар направил кулак по адресу, как ему тогда казалось, "нос России", но получатель сего "подарка" вдруг за какие-то ничтожные доли секунды успел остановить руку Маки в миллиметре от намеченной парнем цели. "Мститель", не ожидавший такой прыти от своего соперника, изумлённо уставился на него и несколько раз моргнул. Как он раньше мог не заметить, что его зрение все это время было подёрнуто легкой дымкой? Картинка вновь несильно раздвоилась, а затем два расплывчатых очертания чужого лица наконец слились в одно, и Маки смог четко и ясно увидеть на месте пригрезившегося ему Ивана совсем другого человека. Принципиально другого. Доллара смутили только глаза - людей с таким необычным цветом радужки в мире, возможно, всего единицы. Среди стран его обладателем были только Россия и, как Маки однажды слышал, Исландия, однако с ним американской валюте так и не довелось встретиться. Если же обратить внимание на другие составляющие образа незнакомца, то можно было довольно быстро убедиться в том, что на Брагинского он не был похож ни капельки. Мужчина имел пепельно-русые чуть отросшие волосы; самые длинные пряди доходили где-то до середины шеи, слегка завиваясь на концах. Приподнятая у корней короткая челка, разделённая на прямой нечёткий пробор, с обеих сторон обрамляла лоб очередного представителя внеземной цивилизации. Но Маки, уверив себя в том, что ближайшее бесконечное количество лет будет коротать в загробном мире, мог бы назвать этого человека проводником или стражником. Кто знает, насколько настоящее царство усопших отличается от людских выдумок? Нижнюю часть лица мужчины покрывала редкая щетина, которая, в сочетании со смуглой кожей, казалась непривычно белёсой, хотя по сравнению с волосами имела более тёмный оттенок. Это лицо было словно выточено резцом искусного скульптора, знающего толк в мужской красоте - худощавое, с высокими, гладко очерченными скулами и волевым подбородком, - и Маки, вглядываясь в эти правильные черты, не мог поверить, что несколько секунд назад каким-то невероятным образом сумел увидеть в них Ивана. - Однако, ты резвый малый,- незнакомец по-доброму усмехнулся и отпустил руку Доллара, - Только хилым оказался: здорово тебя после "перехода" приложило. Парень нахмурился, потирая сдавленную кисть, по которой расползлось красное жгучее пятно. Этот неизвестный пока ему житель иномирья обладал не только потрясающей реакцией, но и недюжей силой. - Давайте называть вещи своими именами. Я умер. Вы, наверное, всем это говорите, - недовольно буркнул Маки. Он уже смирился со своей участью, так что ни к чему было скрывать очевидное и ходить вокруг да около, пряча правду за бессмысленной прозрачной вуалью "мягких", не колких слов, скрывающих истинный свой смысл. Но то, что Доллар услышал в ответ, в который раз пошатнуло его представления о реальности и призрачном мираже. - Нет, юнец, ты очень даже живой. Не скрывая слегка насмешливой улыбки, которая так странно контрастировала с тёплым, наполненным отеческой заботой взглядом, мужчина пару раз хлопнул Маки по плечу и поднялся на ноги. Парень не мог видеть этого странного человекоподобного существа, поскольку тот стоял сзади. А вот то, что находилось у Доллара над, без стеснения и преград наконец открылось ошалелому взору американской валюты. Он видел звёзды. Тысячи, миллиарды звёзд. И в окружении бесчисленного количества маленьких и больших, цветных и блёклых огоньков, медленно полз по чёрному небосклону огромный янтарный шар, с белыми, зелёными и красными вкраплениями. Можно было даже подумать, что это - остывшее солнце, покрывшееся толстым неровным слоем золотой лавы. Но... - П-почему? - заторможено произнёс Маки, наблюдая за ленивым движением таинственного объекта. Довольно странный вопрос. Будто он совсем не рад услышать такие обнадеживающие, такие греющие душу слова. Только в душе Доллара сейчас совсем не было тепла. Внутри наоборот что-то неприятно холодело, ведь над ним в данный момент проплывала... проплывала планета! Парень резко сел. И хорошо, что не встал, потому что его тут же непременно бы припечатали к земле. Не внешние силы. Эмоции. Чуть правее от золотого шара находился ещё один, желтовато-белого цвета, окружённый плотным слоем бесцветных и безликих облаков. Планета, ещё одна планета! Маки не знал, какая именно. А если бы и знал, то в таком состоянии точно не вспомнил бы. Он смотрел и не находил в себе сил поверить. Он жмурился, до чёрных точек, до боли, открывал глаза - но ничего вокруг не менялось. Зелено-голубой шар, именуемый Землёй, оставался на прежнем месте, утопая в нестерпимо ярких лучах самой мощной, самой горячей звезды нашей солнечной системы. Как можно быть живым и оказаться в космосе? Как можно оставаться живым, попав в это безвоздушное пространство? Мужчина выждал несколько минут, пока Маки свыкнется с окружающей его действительностью, а затем, словно его спросили о погоде, абсолютно будничным тоном ответил, разведя руками: - Не было такой установки. Доллар обернулся и посмотрел на своего собеседника так, будто совершенно забыл о нём, и то, что тот подал вдруг голос, явилось для парня полной неожиданностью. Маки смог наконец рассмотреть одежду говорившего: ярко-оранжевого цвета балахон, перехваченный на левом плече красной брошью. На ногах - лёгкие открытые сандалии, которые, казалось, состояли из одних только толстых грубых верёвок. - Тогда я сошел с ума. - И такой установки тоже не было. Маки замолк ненадолго, осмысливая полученную информацию. Выходило плохо. Скорее, отвратительно. Путаницы становилось всё больше и больше. И шансов, чтобы разобраться в ней - с каждым разом всё меньше. Доллар решил продолжить расспрос, хотя уже не надеялся на его результативность. - Где я? - Юпитер,- коротко пояснил мужчина и вновь добродушно улыбнулся. По сравнению с той холодной и неприветливой леди, что забрала с собой Фрэнка, этот "господин" излучал бесконечное дружелюбие и спокойствие. Парень, конечно, ожидал услышать более подробное объяснение, но, видно, ларчик не собирался так быстро открываться. Что ж, выведаем ещё больше информации. - А Вы кто? Маки вновь почувствовал в себе тот самый прилив сил, когда первый раз встретился взглядом с нависшем над ним незнакомцем. Кажется, даже мысли прояснились, и появилось ощущение того, что теперь он точно сможет без труда решить эту головоломку. Ведь ответ где-то совсем рядом. Надо лишь выбрать верное направление. - Юпитер. Похоже, мужчина был "запрограммирован" на одну и ту же эмоцию с совершено незначительными вариациями. За всё время выражение его лица практически ни разу не изменилось. Лишь улыбка становилась то шире, то пряталась тонкой тенью у краешек губ. - Воплощение планеты? - Да, - Юпитер кивнул, приблизился к Доллару и протянул ему руку,- идём. Дел у нас много, а время не ждёт.

***

Секунда - поворот головы налево, вторая - направо, третья - и череда размеренных зеркально отраженных движений повторятся, словно кто-то забыл отметить тот "финиш", к которому должна была подойти эта крутящаяся на месте спираль однообразных действий. Маки всем своим видом напоминал восторженного посетителя, которому обычно донельзя капризная судьба наконец предоставила возможность очутиться именно в том краю, где он так часто бывал во снах или в светлое время суток, когда, уличив в гуще сует свободную минуту, позволял себе погрузиться в смелые мечтания. Казалось, Доллар хотел запомнить всё, каждое мгновение, проведённое здесь, в пока что не до конца изученном людьми загадочном, парадоксальном и, несомненно, опасном мире. Мире космоса. Хотя если вглядеться пристальнее, то можно было понять, что это - не совсем космос. "Обертка", внешний вид подделаны мастерски, не придерёшься. Но планеты, а, точнее, их размер, слишком остро выбивался из привычной нам концепции Вселенной. И в голову не приходило ни одной версии, имеющей право заполучить статус официальной, по факту произошедшего недоразумения. Небесные тела уменьшились, словно они когда-то подверглись воздействию того самого фантастического луча, что мог превратить большое в нечто ничтожно малое. И это первое. Второе - Маки мог спокойно шагать по просторам крошки-Юпитера, именно того Юпитера, который считался "главой" газовых гигантов, того, чья поверхность состояла из водорода и гелия, а сейчас словно покрылась прозрачной гладкой оболочкой. Посмотрев вниз, можно было увидеть, как под ногами неровным строем ползут тяжёлые кремовые, оранжевые и красные облака, закручиваясь то по часовой, то против часовой стрелки. Завораживающее и одновременно пугающее зрелище. Доллар решил превратиться в этакий "хвостик" Юпитера и вплоть до остановки на нужном месте следовать за ним по пятам. Отчасти парень выбрал для себя такую роль с целью получше оглядеть окрестности. А отчасти...Маки почему-то было сложно, чисто на бессознательном, чисто на рефлекторном уровне, находиться рядом с загадочным олицетворением сущности самой великой планеты всей солнечной системы. Даже когда Доллар коснулся протянутой ему ладони, то тут же захотел отдернуть руку, словно чужая кожа, на вид совершенно обычная, оказалась подобно раскалённому железу - обжигающей. Но тогда ему удалось сдержаться. И всё же Маки чувствовал, что попал в плен двух противоречащих стихий. Какая-то сила отталкивала его от Юпитера и одновременно тянула к нему. Напоминает магниты, которые упрямый ребёнок пытается соединить одинаково зараженными полюсами. Доллар задумчиво уставился на ярко-оранжевую колыхающуюся ткань, по которой пробегали кажущиеся живыми бугорки очерченных тенью волн. Если Юпитер вдруг остановится, и если Маки не успеет затормозить, то он уткнётся носом мужчине где-то посередине лопаток. Выше на полголовы. Старше. Сильнее. Доллар привык находиться в обществе тех, кого мог бы считать равным себе. С кем был близок по духу. Америка, остальные валюты, некоторые страны. Но рядом с воплощением огромной планеты он сразу же выпадал из зоны комфорта. Юпитер не казался страшным и опасным; мужчина наоборот производил впечатление очень приятного и без труда могущего расположить к себе человека, если, конечно, по отношению к нему можно использовать это слово. Но Маки всё равно чувствовал себя стесненно и предпочитал держаться в тени Юпитера, и не предпринимать попыток встать вместе с ним на одну ступень. Доллар хорошо усвоил в своё время соотношение уровней: для лидера второе место всегда будет казаться последним, а третье - пропастью. Парень ранее не мог проверить это утверждение на практике. Но теперь он как нельзя лучше понимал его смысл. Конечно, Доллар мог бы попробовать отстоять право быть на равных с Юпитером. Америка непременно кинулся бы в бой: для него доказывать своё превосходство стало чуть ли не смыслом всей жизни. Однако Маки... Валюты являются неким продолжением страны, к которой принадлежат и частично способны унаследовать характер хозяев. Доллар, несомненно, чем-то был похож на Альфреда, но вторая половина его личности – в чём её основа? Собственное мнение? Или, возможно, воздействие других стран? Специфическая наследственность под названием: « с миру по нитке?». А что насчёт планеты? Маки точно слышал от стран, что у каждого человека есть свой особый знак Зодиака, который определяет его характер. Может... - Юпитер, - окликнул мужчину Доллар. В голосе парня можно было услышать грудные и порой переходящие на более высокое звучание нотки. Робость. Совсем малая. Маки противился ей, но не мог не признавать. Наверное, он так же ощущал бы себя при встрече с хозяином, которого не видел... всю свою жизнь. Однако такое можно сразу же причислить к разделу фантастики. Валюты с самых первых дней находятся рядом со своими странами-спутниками. Они оба, и государство, и его денежная единица, неразрывно связаны друг с другом, существование порознь для них равносильно гибели. Деньги – кровеносная система экономики. Здоровая экономика – залог процветания страны. Нарушается кровообращение, лопаются сосуды – и с карты мира ластиком, не оставляющим следов, стираются границы одного незаметного, а, может, и большого цветного пятна. И потом уже мало кто вспомнит, где проходила эта граница десять, пятьдесят, сто лет назад. Люди, умирая, уходят в землю, а на месте их захоронения ставится могильная плита. Страны же просто исчезают. Растворяются, словно морская пена. Им не воздвигают памятников, их имена не пишут на крестах. Но память о них всё равно продолжает жить: в сердцах народа погибшего государства и в умах всего населения планеты. А вот валюты... они лишены и первого, и второго. Образы денег той или иной страны уходят ещё более незаметно. Были - не стало, так что же с того? И ни дна, ни покрышки, ни долгой памяти... - Да, - с готовностью отозвался Юпитер. - Почему... именно Вы пришли за мной? И тут случилось то, о чём Маки уже думал ранее, однако не предполагал, что его мысли так скоро станут реальностью. Мужчина вдруг резко остановился и обернулся. Доллар только каким-то самым чудесным образом успел вовремя среагировать и избежать «столкновения». Но парень всё-таки почувствовал, как ткань балахона, подобно пёрышку, еле ощутимо коснулась кончика его носа. Пара ничтожных миллиметров... Такие неотвратимо-быстрые, неосознанно-чёткие движения человек совершает только под воздействием сильных эмоций, скапливающихся у груди, а затем бурным горячим потоком расползающихся по телу вместе с кипящей кровью. Существуют три основных грани этих эмоций: страх, любовь, злость. Маки решил, что своим неуместным, как ему казалось, вопросом сумел вывести Юпитера из состояния равновесия и, оторвав взгляд от оранжевого шёлкового потока, воззрился на мужчину широко распахнутыми глазами, в которых угадывалось удивление и малая толика испуга. Многие говорят, что фиолетовый – цвет безумия. Да и сам Доллар за триста лет своего существования смог на собственном опыте убедиться в справедливости данного утверждения, ведь только в двух таких знакомых и далёких, таких пугающих и пленительных фиалковых омутах он мог увидеть лихорадочный, нездоровый отблеск приближающегося сумасшествия. Но есть и обратная сторона медали: фиолетовый означает спокойствие. С таким феноменом Маки ещё никогда прежде не приходилось сталкиваться. Ему казалось, будто он смотрит в те же глаза, что тёмно-пурпуровым призраком следовали за ним с самого его рождения. Но теперь в них отчего-то произошли самые невероятные, самые волшебные изменения: безумие превратилось в кристально чистую осознанность, колкий ледяной взгляд оттаял и стал походить на первые предрассветные лучики поднимающегося солнца – и словно вся прежняя тьма поглотила сама себя, ушла в небытие. Но тогда почему Маки почудилось, как еле заметная тень промелькнула чёрным огоньком в глубине этих «переродившихся» глаз, спрятавшись за дрожащей точкой белого блика. Или может, это всего лишь ежесекундное наваждение. Но если нет? Если... - Потому что я – твой защитник. Доллар вздрогнул, услышав до мурашек знакомый неестественно мягкий, детско-взрослый, слегка вибрирующий, нереально «гладкий», словно обработанный драгоценный камень, голос. Маки почувствовал, как какая-то сила тянет его за собой вперёд, как на плечи давит тяжесть, заставляя спину горбиться. Туман перед глазами сгустился, стал похож на молочно-белый пар, тёплый и в то же время колючий. Доллар уже почти полностью подчинился этой силе, когда что-то невидимое подхватило его и вытолкнуло в реальность, рассеивая мираж. Хотя можно ли назвать этот выбивающийся из границ понимания космос реальностью? - Вижу, ты ещё не совсем привык к окружающей действительности. Хотя тебе и не надо привыкать к ней, ведь скоро всё должно закончиться. Маки снова слышал голос, но не тот, что явился ему под покровом неясных видений. Этот голос точно принадлежал Юпитеру – густой, звучный, бархатистый, - и звучал он откуда-то сверху и слева. «Да, он же выше меня», - рассеяно подумал Доллар и, пробежав расфокусированным и ничего не выражающим взглядом по жёлто-красной поверхности планеты, повернул голову налево, и в упор уставился на открытое плечо мужчины. «Почему я иду рядом?» - Потому что этот космос, что сейчас перед тобой – пространство, которое способно отражать реальность, только весьма неустойчивую. Поэтому следует поторопиться. - Что? Зрение Доллара снова приобрело чёткость. Он непонимающе вглядывался в повёрнутое к нему слегка озабоченное лицо Юпитера, будто пытаясь найти в этих необычных глазах, которые более не вызывали никаких нездоровых ассоциаций, ответ на заданный самому себе вопрос: «Зачем он мне это рассказывает?» - Понимаю, это сложно для восприятия... - Нет, почему Вы стали говорить о... реальности? Юпитер озадаченно склонил голову на бок. - Ты ведь сам задал мне вопрос «почему?» - Я? Маки ткнул себе пальцем в грудь, затем расслабил ладонь и прижал её к сердцу. Бьётся часто. Страшно. Совсем чуть-чуть. А теперь ещё и эти видения. «Кажется, сумасшествие близко. Наверное, оно всё-таки заразно». - Но я ничего не говорил. - Хм... странно, точно помню, что слышал твой голос. Юпитер посмотрел наверх, в нависший над планетой чёрный бескрайний купол, словно надеясь увидеть парящую где-то среди звёзд нужную мысль, но, видимо, не нашёл никакой подсказки, и опустив голову, взглянул на Маки отчего-то повеселевшими глазами. - Впрочем, не стоит сильно волноваться из-за всяких пустяков. Верно, сынок? Доллар слегка напрягся, когда чужие пальцы зарылись в коротко стриженные волосы на его макушке. В представлениях американской валюты этот жест уже давно получил название «дурацкий», поскольку он никак не мог понять, как человеку может нравиться играть роль кошки, с удовольствием принимающей ласку. Но Маки, хоть и нехотя, почти в тайне от себя самого признавал, что ощущать прикосновение широкой и тёплой ладони было не так уж и неприятно. По крайней мере, оно даровало спокойствие, заставляло тело расслабиться, как бы то данному позыву не сопротивлялось. Доллар полностью избавился от терзавших его душу переживаний, все спутанные и тяжёлые мысли наконец отступили, позволяя сознанию наслаждаться заслуженным умиротворением. Вот только это странное обращение «сынок» ... Хотелось узнать, почему Юпитер использует такое своеобразное, по меркам Маки, слово в общении с ним. Голова парня вдруг заполучила «свободу», хотя сам Доллар уже вовсе не стремился к ней. Ведь когда чужая ладонь так просто проводит по его волосам, это кажется таким ... правильным. Маки приложил все усилия, чтобы отогнать от себя эти глупые мысли и попытался сосредоточиться на интересующем его вопросе, который вот-вот собирался озвучить. Однако Юпитер первым завоевал роль ведущего нового диалога. - Вот мы и пришли. Доллар мгновенно переключился на обрабатывание уже не внутренней, а внешней информации и с интересом огляделся вокруг. Что же он ожидал увидеть? Нечто необычное в виде таблички с надписью «финиш» на поверхности газовой планеты? Хорошо, возможно, что-то более приземлённое. Ну или хоть какие-нибудь изменение ландшафта и окружающей обстановки, поскольку то место, где они с Юпитером сейчас находились, ничем не выделялось на фоне остальных. Всё тот же красно-жёлтый пустырь. - И где же мы? Доллар искоса посмотрел на Юпитера, словно ожидая какого-то подвоха. Мужчина изобразил на лице полное добродушное понимание той немалой доли скептицизма, что вложил Маки в свои слова, и указательным пальцем, направленным к земле, очертил в воздухе круг. - Мы находимся на северном полюсе планеты, в самом его центре. - А зачем... - парень хоть и понимал, что имеет право осыпать своего собеседника вопросами, однако каждый раз, ощущая необходимость в пояснении происходящего, чувствовал себя так, будто ему присудили титул самого глупого человека на свете. Юпитер решил облегчить задачу Маки и ответил прежде, чем тот успеет сформулировать предложение. - Затем чтобы... - мужчина на секунду прикрыл глаза, а когда снова открыл их, то можно было видеть как по ободку его радужки цвета тёмного индиго пляшут озорные огоньки, - занять лучшие места к началу представления. Правая бровь Маки практически самопроизвольно поползла вверх. Он уже почти уверился в том, что все недавние галлюцинации были вызваны спазмами мозга, которому приходилось каждый раз решать задачи "недоговорённости" предложения. Если выберется отсюда- возьмёт отпуск, даже если у валют нет таких привилегий. Всё равно возьмет. - Вам наверное нравится, когда я спрашиваю очевидные для Вас вещи. Не вопрос, а самое безапелляционное утверждение. О-па, а кое-кто сумел таки преодолеть преграду уровней. И голос звучит твёрже, увереннее, и в глазах - смелое упрямство. Молодец Маки, молодец. На лице Юпитера появилась хитрая довольная улыбка. Точно кот, увидевший поблизости оставленную рассеянным хозяином коробку с лакомством. - Возможно, - самым ласковым голоском, на который он только был способен, промурлыкал мужчина. Доллар скорчил недовольную гримасу , выраженную скривлённым на бок ртом, однако от комментариев увиденного и услышанного решил воздержаться. - Ну а теперь начинается самое интересное! - подобно ведущему парада громогласно объявил Юпитер. - Сейчас, мальчик мой, ты увидишь что-то поистине невероятное. - Да куда уж невероятнее... - буркнул Маки и махнул рукой, мол, удивляйте, я уже закалённый. - Кстати, советую держаться. Парень успел увидеть только дружески - насмешливый взгляд фиолетовых глаз и логичный в данный момент вопрос "держаться за что?" так и не получил возможности перейти из стадии замысленного в стадию озвученного. Да, планета должна совершать свойственные её природе перемещения по пространству космоса, траектория которых задана её орбитой. "Но не нестись с такой скоростью!!!" - возопил про себя Маки, ощущая себя так, будто его отправили далеко и надолго с пожеланиями всего самого наилучшего на адской рогатке прямо навстречу звёздам. Доллар на секунду даже забыл, как дышать. Благо, потом очень быстро вспомнил - всё-таки против потребности организма не попрёшь. А вот способность общаться с помощью речи к парню до сих пор не вернулась. Маки, кстати, так и не нашёл то, за что ему следовало держаться, поэтому решил встать в нелепую позу сумоиста и мысленно молиться о том, чтобы по каким - либо причинам его с этого северного полюса не снесло воздушным потоком. Почему поза сумоиста была нелепой? Потому что с растопыренными руками и широко расставленными и согнутыми в коленях ногами стоял только один Доллар, в то время как Юпитер в данной ситуации являл собой пример самой величайшей мировой невозмутимости. Он словно ехал в лифте, а не находился сейчас на поверхности уменьшенной планеты, которая неслась куда-то с такой скоростью, будто в центре её ядра была установлена кабинка, где заседал самый безбашенный из всех безбашенных гонщик, под чью ответственность и совершался этот сумасшедший полёт. Вы ещё никогда не видели инопланетного дрифта? Тогда вам стоит непременно обратиться к Маки за подробным рассказом! Он, как никто другой, сможет описать те незабываемые чувства, когда на резком повороте вы оказываетесь в положении человека, которого приклеили с помощью супер - клея к стене. И стена эта несётся по неведомой траектории, словно кабинка по рельсам американских горок. Впечатляет, неправда ли? Вот и нашего Доллара впечатлило. До такой степени, что у него даже прорезался голос. - Куда... куда... мы... летим? - В созвездие Девы. - и снова это беззаботный спокойный голос. Но парню сейчас уже было не до сравнений. - Какой Де... - Маки не успел договорить фразу, поскольку не предсказуемо-резкая остановка чуть не выбила из него весь дух. Доллар смог опомниться через полминуты, однако связанно и чётко произносить слова он всё же не мог. - Мы... так летели... почему? Юпитер слегка озабоченно посмотрел на своего собеседника, но в ту же секунду на его губах возникла тихая приятная улыбка. - Потому что должны были перенестись в будущее. - В будущее? "Да когда же это всё закончится!" Маки ощутил крайнюю необходимость подолбиться головой об стену, чтобы впасть в беспамятство и дождаться завершения творившегося вокруг бреда в отключённом состоянии. Он даже уже начал подумывать о том, что было бы неплохо упасть в обморок. Но молодой организм, несмотря на сегодняшние эмоциональные потрясения, упорно не желал сдаваться без боя. - Сейчас мы в августе этого года, - терпеливо пояснил мужчина, - А теперь слушай и смотри, баловень судьбы Доллар МакДональд. Маки дёрнулся так, словно его за пятку ущипнул воинственно настроенный гусь. Хотя скорее не гусь, а селезень, в честь которого он получил это треклятое имя, и о котором Юпитер не мог знать. Вроде бы ... Ведь парень даже не представился при знакомстве. Однако как бы там ни было, Маки привык отзываться на сокращенную форму своего имени, и какие-либо извращения над ней глубоко оскорбляли американскую валюту. - Меня не так зовут! - попытался восстановить справедливость Доллар, но запнулся на начале следующего предложения, поскольку понял, что Юпитер его совершенно не слушает. А точнее, не может услышать. Мужчина встал в позу креста: мыски ступней на одной линии, внутренние стороны пяток прижаты друг к другу, руки разведены в стороны, раскрытые ладони смотрят по направлению к Солнцу. И что-то совершенно необычное происходит с глазами воплощения планеты. Не стало видно ни зрачков, ни белков - они утонули в ярко-фиолетовом сиянии, и создавалось ощущение, что цвет, ранее находившийся в пределах радужки, прорвал тонкую оболочку, вышел за её пределы и разлился, подобно чернильному пятну, по всей поверхности глаза, от одного его уголка к другому. - Восьмой дом! Марс, Венера, Юпитер! Маки непроизвольно вздрогнул, стоило ему услышать этот голос, который, казалось, звучал отовсюду: слева и справа, снизу и сверху, грохочущим эхом разносясь по Вселенной. Вдруг Доллар почувствовал, как по земле пошла слабая вибрация, словно что-то внутри самой планеты заворочалось, откликнувшись на зов её воплощения. Дрожь с каждым мгновением усиливалась, становясь всё более ощутимей, и в голове у парня родилось не самое оптимистичное предположение о том, что к поверхности, приближается какое-то существо. Причём движется оно именно сюда, к северному полюсу. Маки бы мог, конечно, попробовать отскочить в сторону, только он совершенно не знал, откуда, из какой точки решить выползти наружу это чудовище. Доллар уже было решил кинуться к Юпитеру и всеми возможными способами вывести его из состояния призыва неведомой силы, но землетрясение вдруг прекратилось. Однако парень не спешил расслабляться. Он огляделся, старательно пытаясь высмотреть на поверхности планеты какие-либо изменения в виде трещин, провалов или бугорков. Завершив первый "круг" осмотра и не выявив ничего необычного, Маки подумал о том, что было бы неплохо разработать план по возвращению Юпитера из глубин его медитаций обратно на землю, но ощутил вдруг как что-то внутри подсказывает ему повернуть голову направо. Доллар не смог противиться этому чувству и совершил движение прежде, чем успел до конца осмыслить его. Парень не знал: то ли проведение направило его взгляд в эту сторону, то ли свою роль сыграло пробудившееся только что экстрасенсорное чутьё, но обернулся он вовремя. Очень вовремя. Поскольку опоздай Маки всего на секунду - и уже никогда не смог бы он увидеть столь необычного явления : чёрную материю космоса, подобно клинку, порезал яркий столп света, исходящий, ( в чем Доллар был уверен) от планеты Юпитера. Луч явно был направлен на какой-то объект и, как узнал Маки через секунду, на другую планету. Когда белая полоса коснулась шара, по своему цвету напоминавшего жемчужину, тот озарился жёлтым сиянием, а на его поверхности вспыхнул символ, состоявший из круга и приставленному к нему снизу перевёрнутого креста. - Венера... - прошептал Доллар, узнав в этих знаках обозначение женского начала. Однако определение названия планеты не могло помочь парню разобраться в происходящем. " Юпитер говорил про восьмой дом. Может, он хочет связаться с теми космическими телами, которые входят в его состав? Но зачем?" Маки проследил за тем, как Венера направила такой же пучок света к другой планете, которая точно так же оказалась охвачена сиянием, только на этот раз красного цвета, и спустя секунду на ней кровавым флёром обозначился круг со стрелой. Марс, отразив пущенный в него луч, словно спектральная призма, послал радужную волну, призванную замкнуть цикл, на Юпитер. Маки застыл, когда увидел, как на поверхности планеты возникают, словно из ниоткуда, всполохи фиолетового огня, лишённого способности отдавать тепло. Доллар осторожно погрузил указательный палец в язычок холодного пламени, почувствовав кожей мягкое прикосновение чуть ощутимого морозца. У парня возникло довольно необычное желание: с головой окунуться в этот охлаждающий поток, который, казалось мог даровать вечное спокойствие. Зрение снова стало как будто подводить Маки. Он не видел ничего вокруг, всё смешалось в непонятную, неразборчивую кашицу, и только фиолетовый огонь чётко проступал на фоне расплывчатого заднего фона . Но из состояния оцепенения его вывело ощущение того, что земля под ногами вдруг стала куда-то уезжать. Маки мотнул головой, пытаясь прийти в себя, вынул уже до половины ладони опущенную в пламя руку и перевёл взгляд на соединённые между собой световыми лучами планеты, которые тоже пришли в движение. - Врата будущего! - прогремел Юпитер и возвёл руки к черному "небу", - связующие узлы! Доллар почувствовал, как скорость вращения как будто усилилась, что не предвещало ничего хорошего. Снова проснувшийся в парне голос интуиции шепнул ему: нужно было останавливать весь этот спектакль раньше. А теперь, если что-то пойдёт не так, то всё полетит в тартарары. " Так, ладно, - рассудил Маки, - если я уже не могу ничего изменить, значит, остаётся одно: наслаждаться представлением. К тому же, происходящее напоминает Голливудский фильм. " Таким образом, вообразив себя в самом продвинутом американском кинотеатре, Доллар уселся по-турецки, поставил локоть на согнутое колено и, подперев щёку рукой, воззрился на движущиеся по кругу планеты. Юпитер меж тем вдохновенно продолжал. - Когда две противоположные силы объединятся в гармонии... Два световых "коридора" между Юпитером и Венерой, Венерой и Марсом, преломились и распались на разноцветный спектр. Маки усмехнулся, поскольку эти радужные лучи напомнили ему символ одних очень "интересных" парадов. Пусть подобные мысли и можно было назвать по крайней мере глупыми, однако парень пытался хоть как-то развлечь себя и не думать о том, что может ждать его в конце. Да, он надеялся на лучшее, но... Доллар почувствовал, как пока ещё слабые отголоски страха снова стали пробуждаться в его сознании, и решительно тряхнул головой. " Кино, кино... - поспешил напомнить сам себе Маки, - расслабиться и смотреть". - ... когда уравнительный элемент войдёт в критическую зону... И тут парень увидел, что над его головой возник, словно из ниоткуда, огромный яркий шар. За ним тут же стали возникать другие сферы, которые так же источали свет, однако сильно уступали в размерах жёлтому гиганту и имели в своём составе фосфоресцирующие частицы платинового цвета. Всего спустя секунду Маки понял: перед ним - скопление звёзд, которое выстраивается в какую-то фигуру. Сначала обозначилась простая наклонная линия, затем от неё вниз и вверх начали отрастать другие "отрезки". Нижний оказался довольно коротким, короче, чем "образующий" луч; верхний же - длинный и слегка наклонённый вперёд - завершился развилкой. Созвездие напоминало чуть искривлённую букву "Y" с небольшим отростком, перпендикулярным её "ножке" и как будто бы надломленным посередине. Доллар не мог взять в толк, каким образом Юпитер в прямом смысле слова управляет практически всеми космическими телами. Он лишь имел возможность предположить, что слова, которые произносит мужчина, являются неким призывом, заставляющим и звёзды, и планеты подчиняться воле воплощения газового гиганта. И вот снова: -... когда злой рок притянет войну.... Маки почему-то обратил свой взор в сторону Марса, словно чувствуя, что новое действие должно разворачиваться именно вокруг этой планеты. Возможно, парень заострил внимание на ключевом слове "война", которое, во-первых, натолкнуло его на нужную мысль, а во-вторых - вызвало небольшую тревогу, ведь он до сих пор не услышал ничего внятного о своей судьбе. А он, между прочим, очутился здесь только для того, чтобы получить некое предсказание, как выразился недавно Юпитер. Но Маки оказался прав хотя бы в одном: в выборе объекта наблюдения, поскольку он успел заметить показавшуюся за Марсом на какую-то долю секунды вспышку света. Именно столько времени потребовалось красной планете, чтобы установить связь с другим небесным телом. Уже заметив издалека вытянутый овал колец, Доллар смог без труда угадать "личность" нового звена в этой необычной цепочке. Луч, пущенный от Марса к Сатурну, не преобразовался в радужный спектр. Он почему-то стойко сохранял светло-голубой оттенок и, по-видимому, не собрался его менять. Зато Маки получил шанс узреть нечто, что не могло идти ни в какое сравнение с видимым им ранее распадом ахроматического цвета на его составные части. В середине светового потока возникла красная сфера, к которой по образовавшимся отрезками сияющей энергии планет направились тысячи мерцающих частиц. Достигая своего пункта назначения, звёзды, будто ведомые мощным потоком воздуха, разлетались на заранее определенные для них позиции. И вот на чёрном мольберте космоса снова возник составленный из бело-жёлтых огоньков рисунок: некое подобие воздушного змея, голова которого была представлена тремя "зубцами", а не привычным для нас ромбом. Треугольник, образованный цветными лучами, прекратил своё движение. Но тут... - ... когда свершится квинтэссенция силы... Теперь уже ожили сами планеты. Сначала медленно, но затем всё быстрее и увереннее, небесные тела начали вращаться вокруг своей оси. Маки был рад хотя бы малому: тому, что он всё-таки решил сесть до того, как некая сила запустила эту космическую карусель. Но, видно, судьба-шутница подслушала мысли паренька и решила ещё чуть-чуть поиграть с ним. Доллар скорее рефлекторно, нежели руководствуясь каким-либо просчётом своих действий, подскочил на ноги, когда увидел, что филлитовое пламя, обрамлявшее границы полюса, в центре которого и сидел Маки, превратилось в такого же цвета молнии. С характерным треском высвободившиеся из-под поверхности планеты электрические нити сплетались друг с другом в каком-то невероятном, безумном и завораживающем танце. Но теперь Маки не спешил ощутить на себе их прикосновение. Парень даже боялся пошевелиться: всё-таки, не заключенный в привычные для нас провода ток совсем не вселял доверия, а, напротив, производил впечатление очень опасной и агрессивной субстанции. Вдруг Доллар заметил на себе пристальный (как ему казалось) взгляд пустых сиреневых глаз. Маки почувствовал, как по спине пробежал лёгкий морозец. В сознании парня крепко засело ощущение того, что ему пытаются заглянуть в самую душу и вытащить на поверхность те тайны, которые он так старательно прятал от самого себя. И тут мужчина заговорил вновь. Его лицо казалось абсолютно безжизненным, двигались лишь губы, что заставило парня содрогнуться вновь. Однако настоящий страх Маки испытал тогда, когда густое раскатистое эхо пронеслось волной под куполом космоса: - Тогда... наступит тьма.

***

- Карта будущего. Активировать. Фрэнк ещё никогда не чувствовал себя настолько беспомощным. Каким-то непостижимым образом слова, произносимые Луной, воздействовали на разум, отключая его от контроля тела. Просто полная обездвиженность. И единственное, что до сих пор не подводило Евро - его зрение. Хотя... он усомнился в этом ещё тогда, когда его каким-то волшебным образом занесло в совершенно другую реальность, из которой почему-то те же самые силы не спешили возвращать затерявшуюся валюту обратно. Солнечная система, раскинувшаяся перед Фрэнком во всём своём поражающем ум великолепии, вдруг пришла в движение: планеты стали медленно, но верно перемещаться по темному небосклону. В то же мгновение Евро вновь услышал позади себя ледяной голос космической девы. - Твоё будущее окутано печалью. Грядёт разрушительная сила, которая заставит мир содрогнуться. Фрэнк не знал, как насчет мира, но он уже точно содрогнулся раз пять. Точнее, вздрагивать у него до сих пор не получалось, поэтому Евро мог лишь ощущать то, как всё тело с каждым новым словом, произнесённым Луной, покрывается колючими мурашками. - Почему? - вопросил парень, однако в ответ ему прозвучало лишь тихое "тссс". - Ты всё должен будешь узнать постепенно. Я та, кто призвана контролировать твою судьбу. Однако на тебя оказывает влияние и другая планета - Юпитер, которая удерживает твою связь с тем мальчиком, что попал сюда вместе с тобой, - здесь девушка глубоко и даже, как показалось Фрэнку, печально вздохнула, - но с Юпитером должно случиться страшное: он сойдёт с ума. И тогда... неизвестно, что может ждать вас обоих. Процесс гибели уже начался. Евро только сейчас понял, что всё это время он глядел на карту космоса, но не осознавал изменений, происходящих в ней. И стоило ему вдумчиво посмотреть на новое состояние солнечной системы, как он тут же заметил, что все планеты выстроились вокруг пылающей звезды в форме правильного восьмиугольника. На нижней вершине правого отрезка, что был соединен с его основанием наклонной линией, находился несопоставимый по размерам со своими "соседями" бело-оранжевый шар. Практически в его центре располагалось известное, наверное, всем землянам, Большое Красное Пятно, образованное колоссальным атмосферным вихрем. Но Фрэнк мог наблюдать привычное ему состояние Юпитера всего пару секунд. Дальше же произошло то, что люди имели возможность увидеть только в перенесённой на киноплёнку фантазии очень и очень любящего спецэффекты сценариста. Планета вдруг озарилась фиолетовым свечением, которое скрыло из виду полосы похожих на взбитые сливки облаков. Прошло две или три секунды напряжённого ожидания - и тут Евро заметил, что во флёре, окружившем небесное тело, образовалась небольшая выпуклость. Она то расширялась, то снова сжималась до крохотных размеров, будто бы в ней постоянно циркулировали потоки воздуха. Так продолжалось всего пару мгновений - до тех самых пор, пока куполообразная сфера не начала постепенно вытягиваться вперёд, приобретая форму сжатого овала. Фрэнку казалось, что он начинает понемногу вникать в происходящее, только данный факт его отнюдь не радовал, поскольку в этом отростке стали хоть и постепенно, но очень явственно угадываться очертания некоего щупальца. И действительно: фиолетовый жгут продолжал удлиняться, извиваясь, словно змея. Наконец, он достиг нужного уровня развития и замер в форме латинской буквы "S". Словно примерялся, словно ждал чего-то. Евро почувствовал, как в районе поясницы возникло неприятное тянущее ощущение - предвестник приближающихся неприятностей. Ему захотелось зажмурить глаза, чтобы не видеть того, что должно произойти дальше, однако не успел парень и моргнуть, как щупальце вдруг ожило и устремилось к находившейся рядом с Юпитером планете. Фрэнк точно мог сказать, когда именно фиолетовый отросток достиг своей цели, поскольку вторая "вершина" восьмиугольника, на которую был направлен этот паразитирующий луч, так же утонула в сиянии, но уже не василькового, а кроваво-красного цвета. Щупальце дёрнулось несколько раз, словно пытаясь прервать объединение с другой планетой, однако предпринятые им попытки не увенчались успехом. Луч последний раз вздрогнул и, будто бы потеряв всякую надежду на спасение, повис безвольной ниточкой над чёрным омутом Вселенной. В ту же секунду по его "телу", подобно капле воды, упавшей на бумагу, стали распространяться тёмно-пурпурные пятна. Минута - и Юпитер охвачен лиловым огнём, который практически мгновенно, при помощи новых щупалец, перекинулся на другие планеты. Не осталось в стороне и Солнце. Однако... если другие небесные тела смогли вынести присутствие на их поверхности пунцового пламени, то когда светящийся жёлтый шар оказался в плену восьми лучей, случилось невообразимое. Единственная звезда нашей солнечной системы разом потускнела, а затем и вовсе начала покрываться чёрной коркой. Последний слабый отблеск её света скользнул по руке Фрэнка, от чего тот внутренне напрягся. Если бы он мог повелевать своим телом, то, наверное, предпринял бы глупую и тщетную попытку поймать в ладонь этот умирающий лучик Солнца. - Нас ждёт конец света, да? - дрожащим и сдавленным голосом спросил Евро. - Он уже настал, - с затаённой вкрадчивостью в голосе прошептала Луна над ухом парня, - Смотри. Одна из планет - Фрэнк не мог определить, что именно она из себя представляла, ведь все небесные тела до сих пор находились во власти кровавого пламени - вдруг сорвалась с орбиты, и, петляя меж каких-то невидимых преград, устремилась вперёд прямо... прямо навстречу европейской валюте! Евро захотел отступить назад или вообще броситься бежать, однако его тело всё ещё оставалось под контролем воплощения спутника Земли. - Почему я даже теперь не могу двигаться? Что происходит?! - вскрикнул Фрэнк срывающимся на истеричные нотки голосом. Ведь если он не сможет выпутаться из этих невидимых цепей до момента столкновения, то... Но Луна снова ловко избежала прямого ответа на поставленные ей вопросы. Из уст девушки прозвучала лишь одна довольно многозначительная фраза, которая, к сожалению, никак не могла помочь парню в данной критической ситуации, когда его жизнь буквально висела на волоске. - Они покажут... Евро вдруг почувствовал, как некая невидимая оболочка, что до этого сковывала его движения, испарилась. Неужели... Фрэнк попытался обернуться. Тело подчинилось беспрекословно, и парень на секунду даже обрадовался своему освобождению, ведь, возможно, Луна сняла с него магические оковы с целью перенестись вместе с ним в более безопасное место, даже хотя бы в ту же "чёрную дыру". Однако, оглянувшись, Фрэнк смог увидеть только бескрайние чёрные просторы. Девушка, что до этого стояла за его спиной, просто... испарилась. И оставила европейскую валюту один на один с надвигающимся адом. Парень, мысленно пытаясь настроить себя на адекватное принятие того, что ему сейчас предстоит увидеть, снова посмотрел вперёд. Не каждый человек способен набраться храбрости, чтобы без содрогания заглянуть в глаза собственного страха. Фрэнк честно пытался как можно дольше сохранять трезвость ума. Но и разум, ещё не до конца поддавшийся панике, и внутренний голос, который истерично возопил откуда-то из глубины сознания, твердили лишь одно: "бежать, бежать, бежать!". Только вот тело, по-видимому, имело другое мнение насчет того, что стоит делать в данной ситуации. Парень вновь с ужасом осознал, что не способен пошевелить даже пальцами руки. Да и теперь уровень способности Фрэнка управлять своим организмом не имел более никакого значения: колоссальных размеров кроваво-красный шар был уже слишком близко. В последние моменты своей жизни Евро смог увидеть только этот густой багряный туман... который быстро рассеялся, уступив место оранжево-жёлтому облаку, затем - голубому, затем - белому. Фрэнк, кажется, даже забыл вскрикнуть в момент столкновения. Хотя удара он почему-то так и не почувствовал. Более того - его забросило в какой-то непонятный цветной вихрь. Может, ему "посчастливилось" пережить нападение газовой планеты? Только слово "пережить" говорить было пока что рано, поскольку за сперва безобидными сгустками пара обнаружился слой практически бесцветной жидкости. Евро зажмурился и глубоко вдохнул. Хоть он и мог, благодаря нарушениям всех законов физики, дышать в безвоздушном пространстве и даже полностью игнорировать отсутствие силы притяжения, однако насчёт того, ему удалось заполучить способность извлекать из воды необходимое количество кислорода, парень сильно сомневался. Прошла минута. Перед глазами - темнота, лёгкие практически разрываются от недостатка воздуха, однако прикосновение жидкой субстанции совершенно не ощущается на коже... Фрэнк на свой страх и риск медленно приоткрыл глаза. Да, он находился внутри студенистого вязкого вещества, только отчего он не может этого почувствовать? Решив, что терять уже практически больше нечего, Евро шумно вобрал воздух ртом. Воздух... Он может дышать! Не веря собственному невероятному открытию, парень посмотрел на кисть руки, чтобы убедиться в том, что он пока ещё находится в своей физической оболочке. Структура его тела ничуть не изменилась: не стала прозрачной, кожа не покрылась чешуёй... зато приобрела новую способность - излучать желтоватое свечение. По-видимому, именно она играла роль некого барьера между телом Фрэнка и внешней средой. Всё-таки, Луна не обрекла его на погибель, а напротив - подарила инструмент, с помощью которого её подопечный мог выйти из этой передряги живым и невредимым. Ощутив себя в относительной безопасности, Евро наконец облегчённо выдохнул и завёл руки за спину. В ближайшее время ему не придётся волноваться насчет поиска условий для поддержания своего организма, значит, пока можно было ненадолго расслабиться и понаблюдать за происходящим. Жидкий слой вскоре сменился стального цвета плазмой. А за ним уже последовало само ядро планеты. Фрэнк не имел возможности ощутить жар или давление света, однако мог с уверенностью сказать, что представший перед ним раскалённый коричнево-красный шар составил бы существенную конкуренцию самому Солнцу по количеству выплёскиваемой из его недр теплоты. Всего лишь на секунду представив себя внутри этого пылающего ядра, Евро передёрнул плечами. В человеческом понимании прикосновение огня всегда влекло за собой боль, и всего за пару минут перестроить своё уже давным-давно сложившееся представление о мире было для Фрэнка довольно сложной задачей. Он непроизвольно слегка ссутулился и сжался, когда всё пространство вокруг него заполнило кипящее при немыслимых температурах вещество. Но вот потоки лавы остались позади; дальше начался "обратный показ" увиденных ранее слоёв, составлявших планету: плазма, жидкость, цветной газ. Евро заметил, как между клубами пара то тут, то там начинают проглядывать чёрные пятна - значит, "поверхность" совсем близко. Парень уже было обрадовался, что экскурсия по недрам небесного тела наконец закончилась, как вдруг откуда-то справа показалась вторая планета, и не успел Фрэнк и моргнуть - а он уже вновь отправляется изучать устройство творений могучей Вселенной. Но на этот раз скорость его прохождения сквозь планету увеличилась, затем ещё и ещё, и в итоге дошло до того, что Евро с трудом успевал определить цвет вещества, внутри которого он оказывался и его агрегатное состояние. Вода, лёд, твёрдая поверхность - всё настолько быстро сменяло друг друга, что у Фрэнка даже начала кружиться голова. Хотелось остановиться, прервать наконец этот бесконечный замкнутый круг, но... некая сила всё несла и несла парня вперед. В какой-то момент Евро даже подумал о том, что ему таким образом предстоит исследовать весь космос. Парень приложил все усилия, пытаясь отмахнуться от этой мысли. Но... вдруг его случайное предположение окажется правдой? Тогда он так и будет лететь и лететь куда-то в неизвестность, пока не загнётся от голода. Или пока не сойдёт с ума. Да и как ему теперь вернуться назад, если вся солнечная система уже уничтожена? Получается, теперь и он, последний представитель погибшего человечества, закончит свой век где-нибудь на границе между слоем жидкого азота и льда. Уже ставшая привычной открывшаяся перед Фрэнком картина звёздного космоса не вызвала у парня никаких эмоций, кроме желания отключить это чудо-защиту, чтобы покончить свою теперь никчёмную жизнь сознательным самоубийством. Но внешняя оболочка, видимо, не подчинялась воле Евро и существовала на автономной основе, выполняя роль своеобразной брони, вживлённой в тело. Вот сейчас на него снова "нападёт" очередная планета... и всё начнётся заново. Фрэнк, не мигая, уставился вперед. Как же хотелось просто раствориться, исчезнуть. Бороться за что-то уже не было ни сил, ни смысла. Кажется, прошла минута... а может, две или три. Но ничего не происходило: поблизости не обозначить ни одной планеты, готовой поглотить свою жертву. Евро лениво поднял голову и посмотрел на право. Говорят, что в моменты настоящей опасности у человека перед глазами проносится вся жизнь. И ведь же не врут! Помимо этого, мудрецы наказывали остерегаться своих желаний, ведь те имели привычку исполняться, причем весьма невовремя. И Фрэнк, всего секунд назад готовый расстаться с жизнью, резко перехотел отправляться в мир забвения. Хотя теперь его бы не спасла даже магическая оболочка, которая ранее позволяла ему спокойно проходить сквозь самые твердые породы и спасала от колоссальных температур и давления внутри пылающих ядер планет. Но на сей раз парень столкнулся с чем-то поистине ужасающим. С тем, чему не могло бы противостоять даже самое могущественное существо во Вселенной. Чёрная дыра. Ещё практически не изученное явление космической природы. Отчего оно возникает? Какую функцию выполняет? Какие тайны на самом деле скрывает внутри? Но неоспоримым оставался лишь один единственный факт: всё, что оказывалось в пасти этого не знающего пощады чудовища, больше не возвращалось. Никогда. Планеты, звёзды и даже световые лучи, попадая в зону действия самого мощного притяжения во Вселенной, непременно отправлялись в бездонную смертельную воронку. И Фрэнк может вот-вот разделить их участь! Если не предпринять.... хоть что-нибудь! Парень развернулся и попытался избавиться от опасности самым древним, как мир, способом - отбежать от неё на приличное расстояние. Однако фокус не удался. Евро почудилось, что он видит кошмарный сон, в котором, спасаясь от монстра, мчится куда-то не разбирая дороги. То есть, ему кажется, что он мчится. На самом же деле - всё так же продолжает практически стоять на месте, и скорость его продвижения вперед равносильна скорости перемещения черепахи. Но Фрэнк прекратил бесполезное болтание ногами в воздухе не только по этой причине. Даже если бы он смог рвануть со скоростью метеорита, то так или иначе упёрся бы в другую чёрную дыру, что находилась как раз прямо на пути предполагаемого отступления и в данный момент занималась методичным поглощением планет. Из огня да в полымя - не самый лучший вариант. Пришлось выбирать из двух зол... хотя "золы" уже приняли своё решение, и теперь от желания Евро ничего не зависело. Оставалось лишь безропотно подчиниться воле судьбы. Но надежда, маленькая надежда... - Спасите!!! - безумный, отчаянный крик. Крик в равнодушную пустоту. Луна не вернётся; она знала, что так и будет, она сама отправила своего подопечного на верную гибель, даровала всего лишь иллюзию защищенности. Это было похоже на самую извращённую пытку: каждый раз позволять жертве избегать гибели, заставлять её переживать ужас перед скорым наступлением забвения и трепетать от осознания того, что смертный час ещё не настал, а затем, уже почти перед самым финишем, заточить в титановые кандалы безвыходного положения, когда огонёк светлой надежды начинает стремительно угасать в истерзанной душе замученного человека, высвечивая слабыми отблесками в сознании самую страшную мысль, звучащую, как приговор: "Это конец". Фрэнк зажмурился, чувствуя, как в уголках глаз с тупой болью и жжением начинают скапливаться обжигающие слёзы. Лучше бы тогда, когда он находился внутри планеты, его расплющило давление в несколько сот атмосфер. В тот момент, по крайней мере, он бы проще расстался с жизнью, поскольку ещё не успел испугаться и осознать весь ужас положения, пока инстинкты не завопили о необходимости спастись любой ценой. Пока, в конце концов, перед мысленным взором не возник образ Маки и тот прощально-нежный взгляд. Как будто он заранее знал, что именно так всё и закончится, что тогда они видели друг друга в последний раз. Евро больше не разомкнул век. Ведь какой смысл открывать глаза, если он всё равно увидит перед собой черную пропасть? Единственный способ хоть как-то отвлечься - наполнить эту безликую пустоту цветными воспоминаниями из своей недолгой жизни: всего двенадцать лет было отведено ему на Земное существование. Такой ничтожно малый срок даже для человека валюте показался всего одним мгновением, за которое перед ним стройной вереницей кадров промелькнули все важные и яркие события прошлого, прежде чем на сцену воспоминаний опустился плотный чёрный занавес.

***

Маки не успел понять, когда именно ситуация полностью вышла из-под контроля. Он помнил, как встретился взглядом с фиолетовыми безжизненными глазами, отталкивающими своим холодным безразличием и притягивающими какой-то совершенно уникальной красотой, а затем... разлитое в воздухе электричество взметнулось вверх искрящимся ураганом, в центре которого оказался Доллар. Он успел лишь поднять голову и увидеть высоко-высоко над поверхностью планеты маленький кусочек чёрного неба. Его словно поместили внутрь невероятно глубокого колодца. И вдруг... земля под ногами исчезла. Возникшее на секунду чувство невесомости тут же сменилось ощущением беспрепятственного падения в бездну. Маки сдавленно вскрикнул от неожиданности, но дальше голос отказался повиноваться ему. Горло как будто сдавила чья-то сильная рука - порой трудно было сделать даже банальный вдох! Весь космос сжался до скромного овала, который темнел в недосягаемой для парня вышине. Вокруг же - какое-то бледно-серое, безымянное вещество, не имеющее никаких признаков, по которым можно было бы определить содержание его текстуры. Но что странно: хоть Доллар и чувствовал, как сила притяжения неумолимо тянет его вниз, "выход" почему-то не отдалялся, не менял своего размера. Может ли быть такое, что в данной ситуации произошло параллельное наложение двух мини-измерений? Вид на поверхность существует отдельно от самой бездны. Вдруг, к своему невероятному изумлению, Маки заметил, как на фоне чёрной звёздной мантии возникло очертание человеческой фигуры. Этот некто опёрся руками о землю возле самого обрыва и, чуть наклонившись вперёд, рассматривал происходящее внизу. И этим "некто" был... Доллар был не в силах поверить! Он видит... видит, как два кровавых рубина равнодушно и холодно наблюдают за его падением. Невозможно! Просто немыслимо! Рудик. Почему он здесь? Как? Маки вытянул руку, отчего-то надеясь на то, что Рубль обязательно поможет ему выбраться. Но если он сам всё это спланировал? Специально отправил Доллара в... возможно, даже в ад! Ведь кто знает, куда ведёт эта глубокая яма? Но парень больше не мог делить мир на плюс и минус. Сейчас он был готов поверить в любое чудо: в то, что враг мог согласиться оказать ему помощь. Рудик насмешливо посмотрел в широко распахнутые глаза Маки, наполненные ужасом, смешанным с крупицам отчаянной надежды, и ядовито улыбнулся. Он действительно протянул падающему Доллару руку, делая вид, что и правда старается ему помочь, но... Маки мог бы ухватиться, мог бы дотянуться, ведь поверхность вдруг неожиданно оказалась так близко, только вот на раскрытой ладони Рубля покоился огненный шар, размером с теннисный мяч. Доллар не успел понять, что же ждёт его сейчас. Даже когда Рудик размахнулся и... маленькая комета за какие-то миллисекунды оказалась прямо перед глазами Маки. Тот лишь успел запоздало вскрикнуть и заслонить рукой лицо...

***

Тьма отступала неохотно: скалила зубы, шипела, пыталась в спешке устранить появляющиеся на её теле то тут, то там саднящие рубцы - это свет невидимым клинком прорубал себе путь на свободу. Еще один уверенный, точный взмах - и чёрная ведьма, разрубленная пополам, с визгом растворяется в наполнившем всё пространство нестерпимо белом сиянии. Первая секунда: слабый импульс сознания, до сих пор заполненного пережитым совсем недавно ужасом. Вторая - желание окончательно вырваться из скольких щупалец кошмарного сна. Третья - желание убедиться в том, что душа ещё не рассталась с телом. Четвёртая - попытка сквозь пелену перед глазами узнать окружающую действительность. Пятая - анализ. На шестой секунде снова возвращается страх, паника тугими петлями оплетает всё естество. Ведь эти красные глаза всё так же надменно-холодны, всё так же коварно-расчётливы. Маки совершил какой-то невероятный трюк, изогнувшись всем телом, словно в приступе агонии, и умудрился посредством невероятно причудливых извиваний отползти от нависшего над ним Рудика. Не поняв до конца, что же произошло на самом деле, Доллар вгляделся в толпу смутно знакомых лиц. Найти нужного ему человека не составило никакого труда. Америка решил списать этот небольшой инцидент на Солнце, которое в последнее время проявляло излишнюю активность. То, что в его сознании всего на секунду погас свет, а затем включился вновь, не могло причинить особый вред здоровью и стать причиной особого беспокойства, ведь на организм стран внешние факторы окружающей среды оказывали точно такое же воздействие, как и на всех остальных живых существ. Подозрение вызывало другое: оказавшиеся лежащими на полу посередине зала две валюты - Евро и Доллар - и внимательно что-то рассматривающий на лице последнего Рудик. Сразу же возникло вполне закономерное желание узнать, что же здесь только что произошло? Но вот Маки медленно открыл глаза, немигающе уставился на Рубля и... вдруг в прямом смысле слова отлетел от него метра на три - настолько быстры были движения парня. Доллар казался таким напуганным, словно только что чуть не пережил развал экономики, хотя даже в том памятном 2008 году он вел себя вполне сдержанно и не позволял эмоциям взять верх над разумом. Ещё больше Альфред опешил тогда, когда увидел взгляд Маки, обращенный к нему. В этом взгляде было столько безумного отчаяния и животного ужаса, что Джонс невольно вздрогнул. Довести его валюту до такого состояния мог только... но Америка не успел завершить свою мысль. С каким-то непонятным мычаще-стонущим вскриком Доллар кинулся к хозяину, с которым уже ранее мысленно навсегда распрощался, и своим напором чуть не опрокинул Альфреда вместе со стулом, благо последний успел вовремя среагировать и схватиться свободной рукой за край стола; вторая же была прижата к его телу навалившимся на него Долларом. Джонс растерялся от такого бурного проявления чувств своей валюты и беспомощно воззрился на свидетелей сей необычной сцены. Те, в свою очередь, тщетно пытались разобраться в сути происходящего, бросая недоуменные взгляды то на Евро, который до сих не подавал никаких признаков жизни, то на Маки, вцепившегося в Америку мертвой хваткой. Тут Джонс почувствовал, что Доллара будто охватила лихорадка: парень начал довольно ощутимо подрагивать и ещё сильнее прижался к Альфреду, словно пытаясь согреться. Америка осторожно провел рукой по спине Маки и тихо спросил: - Что тебя так напугало? Вместо ответа Доллар всхлипнул и дрожащим слабым голосом произнёс: - Альфред... Почему? Как? Неужели это был сон? - Что именно? - Я видел будущее... да, видение, это было видение... и знаешь, мы все скоро умрем. - Америка, кажется, у твоей валюты помутнение рассудка, - не принимающим возражений тоном сказал Артур. Но Джонс не собирался вступать в полемику с бывшим наставником. Он только лишь одарил Кёркленда испепеляющим взглядом, который красноречивее всяких слов говорил о готовности превратить любого, кто посмеет плохо отозваться о Долларе, в кровавое месиво из сломанных костей и выпущенных наружу кишок. Не было ничего необычного в том, что Англии не понравилось, когда на него смотрели так ненавистно и злобно, будто на врага всего мира, однако Артур не только разозлился, но ещё и довольно сильно удивился, поскольку Америка сейчас защищал свою денежную единицу так, как если бы защищал своего президента и свой народ. Конечно, страны порой отстаивали "честь" собственных валют чуть ли не с пеной у рта, забрасывая друг друга статистиками, диаграммами и отчетами. Но Альфред вступился за Маки не как за важный экономически субъект, а за его человеческую сущность. - Я оперирую чёткими и ясными фактами, о которых ты вечно почему-то благополучно забываешь. Раздражённость и язвительность в голосе Артура заставили Америку превратиться в подобие мрачной грозовой тучи. Воздух между двумя сцепившимися друг с другом взглядом странами уже чуть ли не трещал от напряжения, но голос Германии вовремя разрядил накалившуюся атмосферу. - Доллар, что случилось с Евро? Людвиг стоял на коленях около ещё не пришедшего в себя Фрэнка и с непроницаемым лицом проверял у того пульс. Рядом с Германией на полу сидел Италия, развернувшись корпусом к не так давно по историческим меркам ставшей в его стране национальной валюте. Светло-коричневые глаза Феличиано были полны тревоги и печали - парень не умел скрывать своих эмоций и, пребывая в сильном волнении, практически неосознанно теребил край полотна белого флага. Маки не отстранился от Альфреда, только лишь повернул голову в сторону обратившегося к нему с вопросом Людвига. - Мы с ним расстались тогда, когда его с собой забрала... - Доллар запнулся на секунду, только сейчас вспомнив, что он не знает, воплощением какой именно планеты являлась та загадочная девушка, и, чтобы не заниматься подбором кандидатур, решил остановиться на нейтральном варианте - ... его хранительница. По существу, эта информация не несла в себе практически никакой ценности, но её хватило, чтобы страны снова охватило всеобщее недоумение. Америка на всякий случай приложил ладонь ко лбу Доллара - вдруг у его валюты начался жар, который мешает ей мыслить здраво. Однако повышения температуры в теле Маки не наблюдалось. Германия никак не отреагировал на этот выходящий за рамки адекватного ответ, даже без каких-либо комментариев отпустил руку Фрэнка и поднялся на ноги. - Что с ним?- спросил ставший вдруг нехарактерно для самого себя серьёзным Франция. Однако ни он, ни какая-либо другая страна не смогли бы стать полноценным государством, если бы не воспитывали в себе умение собраться в нужный момент, отбросить все лишние мысли и максимально сконцентрироваться на определённой задаче. И сейчас был как раз такой случай: если не понять причину того, почему с валютами вдруг стало происходить нечто из ряда вон выходящее, и если не удастся найти способ привести их в нормальное состояние как можно быстрее, то это может грозить полным обвалом всей мировой экономики. Возможно, Германия тоже волновался за Евро, однако сдержанность и строгая военная выправка не позволяли ему выставлять напоказ внутренние переживания. Он всегда был предельно сосредоточен и собран, даже когда находился в ни к чему не принуждающей домашней обстановке. - Симптомы довольно странные, - ответил Людвиг, и в его ровном, спокойном, басовитом голосе невозможно было засечь ни одной "лишней" нотки, - ускоренное сердцебиение и повышенная температура тела - признаки солнечного удара. - Но мы ведь все находимся в прохладном помещении. Такого просто не может быть, - справедливо заметил Франция. - Позвольте высказать одно предположение... - всеобщее внимание обратилось на подключившегося к диалогу нового собеседника. Кику выждал пару секунд, привыкая к устремлённым на него заинтересованным взглядам, а затем продолжил: - Если не брать в расчёт нестабильное состояние экономики, подобный инцидент мог быть вызван изменениями в атмосфере. Кто-нибудь почувствовал нечто странное? - Помутнение зрения, - коротко поделился наблюдениями за поведением своего организма Германия. Сейчас он был не только напряжён, но и глубоко задумчив, о чём говорила складка, пролегшая между сведёнными к переносице светлыми бровями Людвига. Англия лишь сдержанно кивнул головой, подтверждая, что недавно ощущал то же самое. - Да, и я почувствовал это, - слова, произнесённые спокойным и размеренным голосом, прозвучали из уст Франции. Наибольшую экспрессию можно было наблюдать в ответах Италии (тот выглядел довольно напуганным, когда делился своими впечатлениям о том, как "кто-то вдруг погасил свет") и, конечно же, Америки. Тот не только согласился с тем, что странные ощущения не обошли стороной и его, но и решил продолжить тему объяснения произошедшего. - Это вспышка на Солнце! - не в меру радостно воскликнул Альфред, похожий сейчас на счастливого ученика, который наконец нашёл ответ на заданный ему каверзный вопрос. - Мой гидрометцентр сегодня говорил! Но вот Маки ничего хорошего в таком взгляде на ситуацию для себя найти не смог. Он до подозрительного скрипа сжал в кулаке ткань куртки своего хозяина и самозабвенно, уставившись невидящим взором куда-то поверх макушки Альфреда, принялся причитать: - Солнце... оно начинается, начинается... Лицо Америки снова приняло озабоченно-взволнованное выражение, он попробовал окликнуть Доллара, даже аккуратно потряс валюту за плечо, но тот никак не реагировал на внешние раздражители и будто бы пребывал в каком-то трансе. Но на новый приступ безумия со стороны Маки остальные уже мало обращали внимания. Путём недолгих обсуждений, мысль насчёт Солнца приобрела статус официальной версии произошедшего, однако одно важное замечание снова посеяло уже почти угасшее сомнение в сознании стран. - А кто-нибудь помнит, как Доллар и Евро потеряли сознание? Этот вопрос не так бы сильно взбудоражил участников беседы, если бы они действительно помнили... Почему никто не заметил провала в собственной памяти раньше? И почему именно Англия обратил на этот факт внимание? Где-то в сознании мага шевельнулась мысль насчёт неких "блокирующих механизмах", но прежде чем он сам успел представить себе, как они должны работать, его размышления прервал голос той страны, которая в текущих обсуждениях вообще не участвовала. - Вы такие забавные. В конце фразы - игривый, но со стеснительной улыбкой подавленный смешок. Впрочем, очень скоро от прежнего "характера" этой улыбки не осталось и следа: теперь она превратилась в хитрую самодовольную ухмылку, и только голос звучал всё так же обманчиво мягко: - Америка был так близок к правильному ответу, но с нашей загадкой всё равно и не справился. А жаль. Страны все, как один, уставились на неожиданно обнаружившегося совсем рядом со столом обсуждений Россию. Почему неожиданно? Последние минут десять его присутствия никто не замечал. Но это лишь полбеды: о нём почему-то даже не вспоминали... Даже Рудик, которого Альфред видел рядом с Маки в самом начале всей этой заварушки, умудрялся всё это время оставаться в тени, зашифровавшись не хуже даже самого мастера исчезновений - Канады. А голос Ивана, чьи ладони сейчас повелительно лежали на плечах его валюты, разрушил хрупкую материю необычного наваждения. Но его слова возымели ещё большее действие: решение трудной задачи наконец сдвинулось с мёртвой точки. Америка мог ручаться за то, что в тот момент в его голове словно щелкнул выключатель, пролив свет от соединённой с ним лампочки на, казалось бы, очевидные вещи. - Ты! Ты! Это всё ты! - Альфред не мог озвучить своё обвинение точнее: сознание застилал шквал нахлынувших эмоций. Маки наконец избавился от только ему самому известных мыслей и, поняв, что хозяин намеревается сделать, отчаянно обхватил его торс руками в надежде, что сумеет удержать таким образом от необдуманных действий. - Нет, нет, Рудик умеет управлять кометами, он убьёт нас! Они убьют нас! Но Америка не вслушивался в этот ставшим для него неразборчивым поток слов, среди которых он мог различить только отражённые в них эмоции: страх и отчаяние. Однако Альфред не остановился. Он поднялся, даже не обращая внимания на почти повисшего на нём Доллара, уверенным и сильным движением отстранил его от себя и, надавив на плечо, заставил сесть на свой стул. И при этом Америка ни разу не отвёл взгляда от России. Он оказался напротив Ивана в считанные секунды, полный решимости и слепой ярости. Ему ничего не стоит разгромить полмира, только многие почему-то забывают об этом. О том, каким опасным Альфред является на самом деле, особенно тогда, когда он защищает то, что ему дорого. Не было желания допытываться до того, как и зачем. Хотелось крушить, наносить удары: один сильнее другого, выплёскивая наружу всю ту ненависть, всю ту безумную злость, что рождала в сердце животную потребность убивать, непреодолимую жажду чужой крови. На секунду Америка встретился взглядом с глазами Рудика. К своему небольшому удивлению, Альфред не увидел в них и самой крохотной частички испуга: только абсолютное спокойствие, смешанное с каплей презрения. По сути дела, открытый вызов, который только бросил ему Рубль, должен был ещё сильнее распалить Америку, заставить сбросить все ограничительные барьеры, однако эффект вышел обратно пропорциональным. Джонс лишь сжал кулаки, чувствуя, как короткие ногти с болью врезаются в мягкую кожу ладоней, и выкрикнул, оглушительно даже для самого себя: - Своей валютой прикрываешься, дьявол?! Россия ничего не ответил, в его взгляде не отразилось никакой новой эмоции: лишь поблёскивали на границе между контуром насыщенно-фиолетовой радужки глаз и чёрным кругом суженных зрачков огоньки дразнящей насмешки. Зато ответ последовал от того, от кого Альфред никак не ожидал его услышать: от Рудика. Однако то, что произнёс Рубль, на несколько мгновений поставило Джонса в тупик, по большей части из-за того, что этот наглый паренек решил использовать хитренький приём отвечать вопросом на вопрос. - У кого теперь дефолт? - Чт... - У кого теперь дефолт? - с ещё большим нажимом повторно задал свой вопрос Рудик, не позволяя Америке вставить и слова. Понаблюдав некоторое время за поведением России и его валюты, можно было сделать вывод о том, что между ними двумя установилась особая ментальная связь, когда один способен точно угадать мысли второго. Словно по некому приказу, который был оформлен в импульс, различимый только для Ивана, Брагинский убрал руки с плеч Рубля. Тот, получив свободу, подошел к Евро, обернулся и снова в упор посмотрел на Альфреда. - Ну и у кого теперь дефолт? Фрэнк будто почувствовал присутствие рядом с собой Рудика. Возможно, прийти в сознание европейской валюте помогла тряпочка, смоченная холодной водой, которую ему на лоб заботливо положил Италия. Фрэнк, совершенно неожиданно для находящегося рядом с ним Феличиано и, кажется, для самого себя, резко подался корпусом вперёд и сел на полу, прижимая руку к часто вздымающейся груди. Парень был похож на человека, который только что очнулся от кошмарного сна; в его пустом рассредоточенном взгляде точно так же, как и в глазах Маки недавно, плескалось отчаяние, смешанное с животным испугом. И оставалось лишь гадать, каких ужасов пришлось натерпеться Евро, пока он находился в плену собственного сознания, не в силах отличить иллюзии от реальности. Америка наконец вспомнил о своей первоначальной цели. Теперь ничто уже не сможет остановить Альфреда в его желании восстановить справедливость. Маки и Фрэнк не способны сопротивляться: Россия подавил их волю, но с Джонсом эти грязные штучки не пройдут. Он заставит Брагинского сполна ответить за его безжалостные издевательства. - Я знаю: ты свёл с ума сначала свою валюту, затем добрался до наших! Америка вцепился в шарф Ивана и резко дёрнул руками вниз, заставляя Россию наклониться, чтобы беспрепятственно заглянуть в эти ненавистные фиолетовые глаза. - Чего ты добиваешься? Говори, пока я не придушил тебя этой тряпкой! - Альфред! - приказным голосом окликнул бывшего воспитанника Англия, подскочив со стула и ударив ладонями о поверхность стола. Да, они должны были отплатить России той же монетой, но не сейчас, когда ещё не ясно, что на самом деле произошло с двумя самыми влиятельными мировыми валютами, когда у них нет никакого чёткого плана действий, в конце концов. Даже дураку было понятно: Иван применяет такие способы "тихой" войны, которые им пока не известны и не понятны. Это что-то... невидимое, но очень эффективно действующее. Нельзя отметать даже тот вариант, что Брагинский мог изобрести новый вид психотропного оружия. А если так, то в открытую угрожать ему сейчас - настоящее безумство. Но Альфред, казалось, полностью абстрагировался от внешнего мира. Он не чувствовал ничего, кроме всепоглощающей ярости, перед которой отступали все здравые мысли и даже заложенный в каждом живом существе самой природой инстинкт самосохранения. - Я всего лишь показал вашим валютам, что их ждёт в будущем. А то, как воспринимать увиденное - это уже им нужно решать. Это было странно. Иван даже не попытался оказать Америке сопротивление, не стал прибегать к помощи грубой силы, чтобы оттолкнуть его от себя, и даже сейчас, будто бы не обратив внимания на дерзкое поведение Альфреда и его тон, отвечал на удивление спокойно, продолжая улыбаться, но уже не так, как прежде - ядовито и фальшиво, а совершенно по иному: добродушно-примирительно. Альфред допустил роковую ошибку: не заметил одного быстрого, точного движения, опоздал всего на одну секунду, которой хватило России, чтобы каким-то невероятным образом снять с себя шарф и затянуть его вокруг головы Америки, переместившись при этом тому за спину. В плен попали и руки, которые в районе запястий оказались прижаты к щекам Альфреда. - Фокус, Америка, - слащаво пропел Брагинский и, отойдя на полшага назад, потянул концы шарфа на себя. Джонс не смог удержать равновесия и предсказуемо приземлился пятой точкой на пол. Иван ослабил натянутость импровизированных вожжей, что позволило шарфу соскользнуть с головы Альфреда ещё во время его фееричного падения. Быстро поместив любимый предмет гардероба на своё законное место под аккомпанемент отборных американских ругательств, Иван подошел к Рудику и провёл рукой по его коротким, черным, как смоль, волосам. - Мы уходим, - коротко сообщил Брагинский и уже было развернулся, чтобы направиться к выходу, но замер, услышав позади себя голос Германии. Рубль остановился в ту же секунду, что и его хозяин. - Ты так и уйдёшь, Россия? Иван обернулся и лукавым взглядом "мазанул" по всем присутствующим в зале: Германии, поддерживающего за плечи Евро, который от чего-то не мог твёрдо стоять на ногах и, судорожно схватившись за ткань рубашки Людвига на рукаве, продолжал смотреть пустым взором в не известную никому точку пространства; Италии, опасливо поглядывающего на самого Ивана и сжимающего ладонь Фрэнка; Англии, который так и не опустился на стул и, судя по его наполненным холодной ненавистью и презрением глазам, уже разрабатывал план жестокого и коварного отмщения главному врагу всего мира; Франции и Японии, на чьих лицах застыло выражение напряженного ожидания; Америке, до сих пор не поднявшемуся с пола и удерживаемого на месте только снова сгрёбшим его в охапку Маки. - Ах да, чуть не забыл! Если хотите узнать, что вас ждёт в ближайшем будущем, спросите у своих валют. Они, когда придут в себя, вам с удовольствием всё расскажут, ведь так, мои хорошие? Евро и Доллар, к которым обратился Иван, никак не откликнулись на его слова. Только Маки практически сжался в комок и уткнулся носом в плечо Альфреда, будто бы надеясь, что таким образом он сможет стать невидимым хотя бы для Ивана. Германия, кажется, собирался что-то сказать, однако Англии удалось опередить его. - Думаешь, мы поверим в твои ничтожные страшилки? Не строй из себя всемогущего, Россия! Ты не мог использовать магию, да и, впрочем, если бы это сделал кто-то другой, я бы почувствовал хоть какой-нибудь магический след. В этот раз тебе удалось обвести нас вокруг пальца, но когда мы раскроем все те махинации, которые ты провернул... Но, к сожалению, Артуру не дали высказаться до конца. Брагинский решил оборвать начавший набирать обороты гневный монолог Англии, умудрившись всего одной фразой сбить обычно красноречивого Кёркленда с нужной мысли. - А я ведь с ними в сговоре. Не только сам смысл этой фразы, но и то, с каким коварно-хитрым выражением на лице произнёс её Иван, заставило Артура резко замолчать. Все мысли тут же завертелись вокруг только что поступившей в мозг информации, в подтексте которой нельзя было увидеть ничего приятного или обнадёживающего. Напротив, ситуация, кажется, стала ещё больше ухудшаться. - С кем? - только и смог спросить Англия, пытаясь не думать о последствиях того, что произойдёт, если его предположение вдруг окажется верным. И если своё сознание он ещё как-то мог контролировать, то над бессознательным он был сейчас не властен, поэтому вопрос, прозвучавший из его уст, был произнесён слегка удивленно, настороженно и совсем чуть-чуть, самую капельку... испуганно? - Ваши валюты прекрасно знают, о ком я, да?- фальшиво-радостным голосом протянул Россия и, развернувшись на каблуках, снова направился к своей недавней цели - к выходу, показывая тем самым, что диалог закончен, однако что-то вновь заставило его остановиться. Заключался ли в этом какой-то особый расчёт или нет, но Альфред вдруг осознал, что нога Ивана находится в соблазнительной близости от его собственной руки: нужно лишь вовремя среагировать... Зато хоть какая-нибудь, но месть. - Кстати, в следующий раз я могу устроить вам всем экскурсию туда, откуда ваши валюты совсем недавно вернулись... - с точки зрения интонации фраза всё же вышла незаконченной, и Россия, подумав с секунду, решил исправить это упущение и добавить в сказанное частичку остроты, - ... чудом. И таинственный короткий смешок, прозвучавший после этого слова, пришёлся как раз к месту. Америка так напряжённо и сосредоточенно наблюдал за ногой Брагинского, что когда тот сдвинулся с места, Альфред мгновенно вскинул руку, будучи непоколебимо уверенным в том, что он сумеет схватиться за штанину Ивана, однако ладонь, совершенно неожиданно для Джонса, с глухим стуком ударилась об пол. Америка, пребывая в совершенной растерянности, уставился на спину России, не в силах понять, как и где он умудрился так грубо просчитаться, что позволил Брагинскому отдалиться от него на целый шаг. Альфред зачем-то перевел взгляд на Рудика и чуть не подавился от возмущения, когда увидел, что тот изобразил на своём лице хищный оскал. - Ты станешь пятьдесят вторым штатом США! - вскричал Джонс и в бессильной злобе стукнул со всей силы кулаком по полу как раз в тот момент, когда за страной и его валютой захлопнулась дверь, что создало удивительный резонанс звуков...

***

Это собрание можно было по праву назвать одной из самых немыслимых и парадоксальных встреч стран, каких не видывал мир за все минувшие лет сто. Хоть Англия и уверял Ивана в том, что его попытки "запугать" страны можно расценивать не более, чем нелепые потуги совсем недалёкого человека, спокойно сомкнуть глаза этой ночью, что должна была подвести итоги насыщенному уму непостижимых событий дню, не смог никто, даже сам сэр Кёркленд. Артур исписал пять листов в своём личном дневнике, пытаясь в диалоге с самим собой найти логичное объяснение произошедшему инциденту, нарисовал два плана предполагаемых действий России (один даже составил в виде блок-схемы), от полной безысходности, плюнув на абсурдность собственной идеи, обратился к заклинаниям, которые могли бы дать подобный эффект. Однако и тут обнаружилась целая куча категоричных "но". Контроль разума не предполагал контролирование воспоминаний. Последнее же не допускало возможности создания в один и тот же момент времени разных сценариев воспоминаний. Подходило лишь создание иллюзорных проекций, но оно, в свою очередь, вступало в конфликт с возможностью перестраивать временные рамки, ведь Англия чувствовал, что пропустил никак не одну секунду, и что чёрным туманом в его сознании покрыт намного больший промежуток времени. Да и к тому же, если бы Россия и правда пользовался магией, Кёркленд уже точно почувствовал бы у того наличие предрасположенности к колдовству и мог бы отследить, когда именно Иван этим даром пользуется. Полностью погрузившись в свои тяжёлые думы, Артур забыл о том, что ему, как стране, организующей у себя встречу мировых держав, положено составить отчёт своему начальству о проведенном саммите. Вспомнить об этой обязанности Англия сможет только в четыре часа утра, как раз в тот момент, когда закончит своё действие заклинание против усталости. Но отчёт его президент завтра всё равно так и не получит... Германию же просто одолела страшная бессонница; если рутинная работа с бумагами ещё хоть как-то могла отвлечь Людвига от мыслей, то теперь, когда вокруг установилась абсолютная тишина, найти управу на рвущиеся наружу воспоминания о сегодняшнем дне было просто невозможно. К тому же, он всерьёз задумался о том, каким образом оградить валюты от повторения подобных выпадов из реальности, однако все размышления упирались в один и тот же тупик: невозможно было даже вообразить себе какой-либо инструмент, с помощью которого можно было бы воздействовать на сознание воплощений денежных единиц стран. Италия решил, что настало время собрать полный запас белых флагов и, стащив со шкафа две коробки, в которых находилось всё необходимое для выполнения намеченной цели, принялся привязывать полотна к древку. Однако близость кровати, подле который сидел Феличиано, и скучная монотонная работа быстро заставили парня окунуться в объятия теплого одеяла. Только вот жаль, что белый флаг не смог спасти от кошмаров... Франция неожиданно решил перечитать описанную лично им в своём дневнике хронику войны 1812 года. Япония организовал внеплановую проверку своих военных запасов. Америка же просто полностью отдался творческому порыву, который нахлынул на него, стоило лишь Альфреду переступить порог своего номера. В голове Джонса созрела замечательная схема действий по претворению его мечты о мести России в жизнь. И эту схему нужно было срочно описать во всех подробностях! Благо никаких отчётов правительство от Америки на следующий день не требовало. Что касается Доллара и Евро, то они, будучи поселенными в разных комнатах, изъявили желание остаться на эту ночь в двухместном номере. Хоть Маки уже и не вис на Альфреде при каждой возможности и начал практически приходить в себя, однако не мог протянуть и пяти минут без ощущения рядом с собой человеческого тепла. Фрэнку же не удавалось отделаться от странного чувства всепоглощающей пустоты в душе, словно он остался один на всём белом свете, и даже тогда, когда Маки довольно привычно хвастался за его руку (пусть намного аккуратнее), Евро практически не ощущал этих прикосновений. Однако причина бессонницы, напавшей на валюты, была одна и та же: оба боялись, что сегодняшний кошмар наяву может повториться. ... и лишь за дверью под номером 348 царила совсем иная атмосфера. В помещении стоял полумрак; маленький ночник упорно сопротивлялся натиску вездесущей тьмы, отбрасывая распылённые лучи тусклого света на узкую кровать, где, укутавшись в одеяло до самого подбородка, мирно спал Рудик. Бог сновидений настолько крепко держал паренька в своих объятиях, охраняя покой своего подопечного, что Рубль даже не почувствовал, как кто-то аккуратно сел на его постель. Воистину, сон как будто очищает человека. Любой, кто увидел бы сейчас Рудика, никогда не смог бы допустить и мысли о том, что этот миловидный юноша, кажущийся таким невинным и безобидным, сумел сегодня переполошить чуть ли не весь мир. Конечно, не без помощи своего хозяина, России, в чьих глазах Рубль навсегда останется маленьким мальчиком, которого нужно постоянно оберегать и защищать. И хотя события порой заставляют поступать вразрез с личными жизненными принципами и велениями души, принимать совершенно непопулярные решения, Иван, несмотря ни на что, сможет подгадать тот момент, когда он решит сделать всё по-своему, не считаясь с мнением остальных. Хотя бы один раз. Хотя бы один раз он должен был помочь своей горячо любимой валюте. Россия снял с правой руки перчатку и слегка согнутым указательным пальцем осторожно провёл по щеке Рудика. - Мы ещё им всем покажем, да? - тихо прошептал Иван. Возможно, то была всего лишь игра теней, или на тонких губах Рубля действительно появилась еле заметная тихая улыбка - и тут же растворилась в ночной тьме. Светильник несколько раз моргнул, ещё надеясь на призрачную победу, а затем погас, позволяя мраку полностью завладеть пространством скромных размеров комнатки. А на тёмном небе, в окружении воздушных облаков, напоминающих подсвеченный изнутри колодец, висел идеально круглый лунный диск. И его таинственно-меланхоличным голубым сиянием был залит весь внезапно притихнувший мир. Что-то приближалось...